Твердый шанкр

Немногие «счастливчики» знают, что такое твердый шанкр. Те же, кто не знаком с ним, дай бог, чтобы и не узнали. Впрочем, это повествование вовсе не о том, как приобретают сие достояние, а о том, что медицинская терминология настолько богата подобного рода звучными определениями, что человеку занятому литературным трудом подчас и задумываться не над чем – смело бери любое из них и ставь в заголовок, а уж содержание само подложится.
Эти термины определяют порой жанр художественного произведения. Так, например, «Твердый шанкр» это, несомненно, роман. Эпический, можно сказать, программный. Вот послушайте: «Писатель-беллетрист Иванов только что закончил свой роман «Твердый шанкр» и выносит его на суд публики». Чувствуете, как звучит. Это вам не какой-нибудь сентиментальный кисель, а нечто вполне определенное, как удар молота о наковальню. «Твердый шанкр» – и все тут! И будьте добры, слушайте, как я бухнул.
Такой роман, как минимум, тянет на государственную премию. Не может произведение со столь решительным названием остаться незамеченным. Критики непременно прочтут его и станут публиковать рецензии такого типа: «В своем эпическом, полном драматизма, произведении писатель Иванов показал нелегкую судьбу простого русского человека, вступившего на трудный путь борьбы за утверждение нравственных идеалов в современном обществе – во имя человека и на благо его. «Твердый шанкр» – это значительное явление нашей культурной жизни…»
Конечно же, можно подобрать и другие не менее звучные, но так же не менее значимые названия, взятые опять-таки из медицины. Такие, например, как «Жидкий стул». Чувствуете, как много всего скрыто под этим названием? Не обязательно даже публиковать самого произведения – картина в целостности стоит перед глазами. А вот как бы она выглядела под пером критика: «Писатель-реалист Петров, взяв в герои чиновника-приспособленца, показал все его гадкое нутро, полное нравственных нечистот, незаметно подведя нас к морали: мол, как бы ты, брат, ни вертелся, все равно кончишь плохо…» А? Каково?!
А такое название, как «Летальный исход»? Впрочем, оно уже давно апробировано пишущей братией и, думаю, повторяться не стоит. От себя лишь замечу, что в свое время я немало был поражен выпиской из медицинской карты. Последняя графа в ней именовалась так: «Результаты лечения». А далее шли пункты: «улучшение самочувствия», «выздоровление», «летальный исход» (нужное подчеркнуть). Заметьте, летальный исход как результат лечения! По-видимому, у того, кто все это придумал, в голове был полный «Анамнез». И это опять-таки тема для значительного художественного произведения, скажем так, повести.
Для повестей хорошо подойдут такие забойные термины, как: «Геморрагическая лихорадка», «Маниакальный бред», «Гипертонический криз», или же: «Бледная спирохета». Все наши надуманные названия выглядят весьма бледно по сравнению с ними!
Возьмем, к примеру, такое нежное слово, как «Цистит». По жанру это, конечно же, миниатюра. Такая же легкая и журчащая, как и само слово: цис-тит. Нечто такое внетелесное, прерывистое, я бы даже сказал: самовытекающее…
Бедные писатели – они все еще ищут темы и сюжеты для своих произведений. А ничего этого и не надо. Нужно лишь взять какой-нибудь медицинский термин, вслушаться в него, вжиться, перенести ассоциации на бумагу – а там все само собой и получится. Не верите? А вот вам и доказательство: вовсе у меня не было намерения – даже в мыслях! – писать какого-либо рассказа.