1832

Рисунок 96г: Букет Классика и лохматая шпана

__

Пикассо – как много халтурных, грубых работ, как не любил он, на самом деле, рисование…

Или Дали – дешевые, крупноблочные фокусы и сказки - китч чистой воды…

__

Минор: «Раненых ребят в тыл отдыхать откинули,  но тыла нет на самом деле,  в этой зоне как раз бродил, всё контролировал Абу Валид, а он весь острый,  и он их задевал…»

Мажор: «А где она?» - «А вот я!» - и она как змейка выскользнула из-за его ног,  в самом, надо сказать, низу, ведь он был в длинном пальто…


__

Кирпичики, понимаешь, из которых, глядь, образуется дом. Дом, а при нем помойная – как  могильная -  яма. Блин, в такой могиле  и Христос не воскрес бы – а если воскрес, то не вылез…

__

Какая была ясность головная раньше летними утрами в 5 утра. Спать было невозможно, вставал тихонько… - а сейчас усталость, слабость, нахлобученность – всё еще категорически не выспался. Ведь и днем только машина дел меня передвигает – а утром-то ее не будешь заводить…

Хоть и солнце уже, но  всё равно рань несусветная и потому у камней причала выявилось  третье, в строю ненужное и вроде стесанное, измерение…

__

Муха, посидевшая на нежной человеческой руке, такая же маньячка, как людоед, отведавший человеческого мяса…

__

Культурный центр города, кучи всевозможных домов, транспорт… - кто знает, где в этой тысяче окон  может быть наблюдатель, писатель…

Флаг полощется, к дому прикрепленный. Дом не полощется. Да и флаг – материя с печатью, как еще и он-то полощется…

__

Порезался – ну всё, испорчен; теперь надо разрезать мня на куски и быстрее съесть…

Утром как арбуз с бахчи срезают голову мою, а  днем едят. Вечером падаю удобрением и семенем, а утром опять арбуз. Но он не дозрел – поспать бы еще часочек…

Сначала Христос во мне нарисовал пшеницу, а потом сатана – плевелы. И нельзя избавиться от плевел, так хитро в густом лесу колосьев их спрятал сатана…