Из истории российского терроризма

Из истории российского террора
РОМАНТИКИ ОТ УБИЙСТВА
Николай Стародымов
На излете XIX века, на протяжении двух десятков лет Россия не знала, что такое террор. Император Александр III сделал надлежащие выводы из периода правления своего отца и навел в стране такой порядок, что присмирели самые отчаянные сорвиголовы. Какое-то время, по инерции, тихо было и по воцарении слабовольного Николая. Однако террористы скоро ощутили благоприятные для себя перемены и поняли: пришло их время, пришло, родимое!
...Второго февраля 1905 года руководители Боевой организации партии эсеров Евно Азеф и Борис Савинков с нетерпением ждали информацию о террористическом акте, который должен был совершить один из боевиков - двадцативосьмилетний Иван Каляев, имеющий партийную кличку «Поэт». Ему было поручено убить Великого князя Сергея Александровича, дядю Николая II. Шансов на то, что после теракта Каляев может спастись, было немного - подобные акции совершали боевики, сознававшие, что идут на смерть.
Однако в этот вечер взрыв не прозвучал. Для обсуждения причин, по которым Сергей Александрович остался в живых, руководство Боевой организации созвало экстренное совещание.
Нет, Иван Каляев не струсил, как можно было бы подумать. Он добросовестно дождался карету, в которой Великий князь ехал в Большой театр, и бросился к ней. Террорист уже был готов швырнуть бомбу, как вдруг увидел, что Сергей Александрович в карете не один - с ним ехали жена и двое их детей... И Каляев остановился, позволив экипажу промчаться мимо невредимым.
Эту проблему и обсуждали террористы: если кто-то приговорен к смерти, имеет ли право революционер убивать при этом и детей, которые случайно оказались рядом с жертвой? Обсуждение закончилось скоро, решение было единодушным: Каляев поступил совершенно правильно, дети за грехи отцов не отвечают.
Через два дня, 4 февраля «Поэт» довершил начатое. На этот раз Сергей Александрович был без жены и детей, так что бомба, брошенная все тем же Каляевым, разнесла жертву буквально в клочья - вдова, Великая княгиня Елизавета Федоровна, собственноручно собирала с тротуара останки мужа по кусочкам. Раненый взрывом террорист был схвачен полицией. Известная своими добротой и благотворительной деятельностью, Елизавета Федоровна осталась верна себе: она навестила убийцу в камере и предложила выхлопотать для него помилование, если он сам напишет об этом прошение, однако тот отказался - по унаследованному от народовольцев неписаному «кодексу чести» боевик-эсер не должен был обращаться с подобными прошениями. И 10 мая того же года Иван Каляев был повешен в Шлиссельбургской крепости.
...Первое десятилетие ХХ века ознаменовалось в России целым валом террористических актов, совершенных, в первую очередь, Боевой организацией эсеров. Всего в 1901-1911 годах, согласно данным знатока тогдашнего периода отечественной истории Олега Будницкого, только боевики данной политической партии и только по официальному приговору партии совершили 263 теракта, объектами которых стало множество людей от министров до рядовых агентов полиции. Только в период 1905-1907 годов российские террористы всех мастей убили и ранили 4,5 тысяч государственных служащих разного уровня; кроме того, «случайно» было убито 2180 и ранено 2530 человек. Всего же в период 1901-1911 годов в стране жертвами терактов стали около 17 тыс. человек.
Приоритет в организации конвейера убийства во имя революции принадлежал именно эсерам. Осенью 1904 года в Париже состоялась конференция представителей ряда политических оппозиционных организаций России, где было решено: «Каждая партия может действовать своими методами: либералы должны атаковать правительство с помощью земства и газетных кампаний; эсерам и другим партиям следует специализироваться на крайних методах борьбы; кавказцам использовать свой навык к организации покушений...» и т.д.
Так кого и за что приговаривали к «смертной казни через теракт»?
Десятилетие террора началось 14 февраля 1901 года с выстрелов Петра Карповича, который убил министра просвещения России Николая Боголепова. Причиной этого послужил следующий факт: за участие в антиправительственных беспорядках министр отдал в солдаты 27 студентов Петербургского университета. Надо заметить, к слову, что подобное наказание студентов в то время применялось на короткое время - на несколько месяцев. Минские губернатор Павел Курлов и полицмейстер Д. Норов были приговорены к смерти по сомнительному обвинению в «организации еврейского погрома» - к слову, в Норова 14 января 1906 года стреляла дочь царского генерала, воевавшего в Манчжурии, Александра Измайлович. На вице-адмирала Григория Чухнина за расстрел крейсера «Очаков» покушались дважды: неудачно 27 января 1906 года младшая сестра Александры Измайлович Екатерина (забита охраной до смерти на месте преступления), привел же «приговор» в исполнение матрос Я. Акимов 28 июля 1906 года. Советника Губернского правления Гаврилу Луженовского 15 января 1906 года смертельно ранила Мария Спиридонова за жестокое подавление крестьянских беспорядков на Тамбовщине - целый месяц он умирал в жестоких муках, сказав перед самой кончиной: «Действительно, я хватил через край...»
Список можно продолжать. Главное, что обращает на себя внимание при ознакомлении с документами той поры - что революционеры-террористы в основном стремились придать своим действиям хотя бы видимость справедливости и «адресности». Всякий раз после очередного взрыва или выстрела общественность узнавала, какое именно преступление ставилось в вину приговоренному. Повлекший многочисленные жертвы взрыв на даче Петра Столыпина, который совершили эсеры-максималисты, - исключение.
...Все это происходило ровно сто лет назад. Терроризм с тех пор приобрел совершенно иной размах. Как ни кощунственно это звучит, но удивляться тут нечему: технический прогресс – явление диалектическое, а потому его достижения используются как силами добра, так и зла. А вот что касается моральной стороны террора - насколько, конечно, вообще можно ставить рядом такие понятия, как «мораль» и «террор»... Нынешних террористов, как мы знаем, не останавливает то, что в результате совершаемого ими преступления могут пострадать дети - примеров этому из новейшей истории мы видели предостаточно. Так что тому же Каляеву можно было бы даже памятник поставить – «за гуманизм в терроризме».
К слову, о памятнике. Сразу после революции именем этого боевика назывались улицы, о нем писали книги... Все изменилось после убийства Сергея Кирова, когда Сталин высказался, что, мол, на подобных примерах можно вырастить только новое поколение террористов. Мнение вождя было принято к сведению, имя Каляева, как и имена других дореволюционных боевиков всех мастей, прочно отошло в тень.
Надо сказать, что судьбы террористов первого десятилетия ХХ века вообще сложились очень по-разному. Объединяет их только одно: среди них трудно найти судьбу счастливую.
Создатель Боевой организации эсеров Григорий Гершуни в 1903 году был арестован, приговорен к смерти, помилован, отправлен в ссылку, откуда сбежал, продолжал руководить российским террором из-за границы, потом несколько подусмирил свою кровожадность и скончался в 1908 году. Впрочем, из 78 боевиков (25 из них - женщины), входивших в Боевую организацию, скончавшихся своей смертью буквально единицы. Несколько человек погибли при совершении терактов или при непосредственной подготовке к ним: Евгений Кудрявцев («Адмирал», при покушении на тамбовского губернатора В. фон дер Лауница), некая «Катя» (настоящее имя неизвестно, погибла при испытании бомбы), Борис Мищенко (при покушении на московского генерал-губернатора Федора Дубасова), Алексей Покотилов (погиб при испытании бомбы) и другие. Перечислить всех казненных по приговору царских властей невозможно, вот лишь несколько имен: Иван Пулихов (покушение на минского губернатора Павла Курлова), Василий Сулятицкий (покушение на Петра Столыпина), Николай Егоров (убийство главного военного прокурора Павлова), Петр Иванов (убийство начальника Алгачинской каторжной тюрьмы Бородулина) и другие. Много позже, осенью 1941 года, в Орловской тюрьме, когда к городу подошли гитлеровские войска, были расстреляны Мария Спиридонова и Александра Измайлович; в лагере уже при советской власти умер и Абрам Гоц (подготовка к покушению на министра внутренних дел Петра Дурново). Умерли в тюрьмах: Дора Бриллиант (подготовка к покушению на Великого князя Сергея Александровича), Егор Дулебов (убийство уфимского губернатора Н. Богдановича) и другие. Покончили жизнь самоубийством: Сергей Ильинский (убил графа Алексея Игнатьева), Эсфирь Лапина («Бэла», руководитель Петербургской боевой группы), Рашель Лурье (подготовка ряда терактов), Петр Поливанов (занимался изготовлением бомб), Егор Сазонов (убийство шефа Отдельного корпуса жандармов Вячеслава Плеве) и другие. И наконец еще одна группа смертей, я бы сказал, случайных - словно рок висел над этими фанатиками убийства! Это упоминавшийся выше Петр Карпович (в 1917 году он возвращался из эмиграции в Россию, корабль, на котором он плыл, подорвался на немецкой мине и затонул), Борис Моисеенко (в 1917 году он был казначеем кассы членов Учредительного собрания, его в Омске схватила группа колчаковских офицеров, пытали, стараясь выведать, где находятся деньги, а потом утопили в Иртыше), Федор Назаров (убит при переходе границы), Петр Сидорчук (случайно утонул, будучи в эмиграции в Италии), Яковлев (будучи в эмиграции, завербовался в армию и погиб на фронте)...
Наверное, достаточно. Напомним только, что Борис Савинков также был одним из руководителей Боевой организации и также покончил с собой - во всяком случае, по официальной версии.
...Мария Александровна Спиридонова, стреляя в Луженовского, мечтала о том, как гордо и смело она будет выступать на суде, с каким достоинством примет смерть на эшафоте. В результате она получила совсем другое. Ее избили охранники, вместо эшафота она получила каторгу в Акатуе, где влачила существование, столь далекое от романтичного... Потом был 1917 год, революция, коалиция с большевиками, неудачная попытка переворота летом 1918-го - и новая череда лагерей и тюрем. И в конце концов - торопливый расстрел осенью 1941 года, чтобы известную террористку не смогли бы использовать в качестве знамени антибольшевизма. И это - судьба одного из самых ярких представителей эсеровских боевиков. Имена остальных и вовсе канули в Лету.
Это ли не апофеоз террористу?! Обрекать себя на смерть ради убийства других, быть проклинаемым современниками и оказаться напрочь забытым потомками... Даже если кому-то подобное преступление кажется подвигом, со временем ореол романтизма вокруг него стирается.
И ради этого стоит жить? А, господа террористы?