История 31. Темная река времени

– Вы подвинуть его можете? – прозвучал откуда-то сверху искаженный видеопередачей голос.

Где я? Что-то внутри щелкнуло и насторожилось: словно бы я – цепная собака, в полудреме приподнимающая острое ухо.

– Боюсь, что не могу. Мне тоже довольно трудно здесь находиться. Разве что…

Кто-то легонько потряс меня за плечо:

– Анджей? Анджей, очнись немного, я тебя переверну.

Этот голос был не механический, знакомый такой голос.

Свои. Я расслабился. Чья-то рука протиснулась под грудь, и меня стали приподнимать. Или – стал? Такую тушу?

Приоткрыл один глаз. Чье-то лицо. Сколько черного.

– Это я, спи.

Открыл глаза, и фрагменты лица сложились. Дьюп. Он так и не сбрил бороду.

Опять закрыл. И все вспомнил. И сел на кушетке.

Рядом дышала Влана. Дышит. Значит – все терпимо.

– Я сколько проспал? – спросил, не открывая глаз.

– Двое суток.

– Что-то случилось?

– Ничего не случилось. Спи дальше. Просто профессор хотел осмотреть Влану, а ты на ней лежишь…

Открыл глаза. Дьюп улыбался кому-то, глядя поверх меня:

– Заходите, профессор Карлов, он проснулся.

Наверное, профессор наблюдал все это время за нами по видео.

– Пить хочешь?

Я кивнул.

Дьюп принес воды.

Пока он ходил, я разглядывал Вланку. Хуже ей, вроде бы, не стало.

Медик втиснулся в наш бокс как-то бочком, словно не я мирно сдал вчера (или когда?) все оружие. И почему Дьюп должен меня переворачивать? Что-то во всей этой истории не чисто.

– Я что тут, буйствовал, что ли?

– Ну… – замялся медик.

– Ты просто никого не впускал, – сказал Дьюп. – За состоянием Вланы следили по мониторам, но в бокс войти не могли. Не пускало то давящее ощущение, которое возникает иногда при общении с нашим братом. На третьи сутки доктор решил мне все-таки сообщить об этом. Он со мной немного знаком заочно.

– Я знаком не совсем с вами, – хмыкнул медик. – Но сходство поразительное.

– Это мы обсудим потом, – отрезал Дьюп.

Медик пожал плечами.

– Мы пытались вас изучать, капитан… – он посмотрел на меня, но тут же отвел глаза. – Но пока я не рискну даже терминологически обозначить этот феномен. Я читал о нем в околонаучной литературе и, честно сказать, не очень-то верил. Но я даже сейчас преувеличенно остро чувствую, когда вы мной недовольны, не верите мне… Ваши нервные реакции – это что-то чудовищное.

– Извините, я не нарочно. Раньше такого не было, – я постарался успокоить нервы, действительно прыгавшие вслед за мыслями.

– Совсем не было? – заинтересовался профессор.

– Не было, когда сплю, – уточнил я. – Только когда из себя выходил.

Посмотрел на Дьюпа и прочитал в его глазах понимание. Значит, у него тоже так бывает. Я не первая утка, я просто первая подопытная утка.

– Есть хочешь? – просто спросил Дьюп.

Я кивнул.

– Доктор, накормите его, а я посижу с Вланой. Раз от этого есть какая-то польза, мы могли бы оставаться здесь по очереди.

– А что, есть польза? – удивился я.

– Ну… – протянул медик, – я не совсем уверен, что именно от этого, но картина работы мозга за эти два дня немного изменилась. Я могу осторожно предположить, что изменилась к лучшему. Не уверен, что именно от того, что …вы на ней спали… Но я теперь вообще ни в чем не уверен. Пойдемте, покажу, где у нас столовая.

Я посмотрел на Дьюпа, он кивнул. И я пошел. Есть хотелось до головокружения.

– У вас что-то с координацией? – заметил профессор.

– Пройдет.

Посмотрел на браслет. Все это время меня никто не вызывал. Значит, Гарман пока справляется сам. Но так или иначе нужно поговорить с ним, с Келли, узнать, как там Рос. Слава Беспамятным, связь теперь доступна.

Что еще? Мерис? С ним я разбираться не буду, ему и так досталось. Хорошо, что Дьюп здесь. Пока он здесь – ничего плохого не случится.

– Капитан, вы хоть замечаете, что именно едите?

Профессор наблюдал за мной, опершись ладонями о соседний столик.

Я встал.

– От вас можно связаться? Мне нужен большой экран.

– Пойдемте со мной.


«Можно наплевать на эту новую возможность так, как Виллим. Можно гнать прочь сигналы пробудившейся интуиции. Но на пятый или шестой раз я был уже не в состоянии сам с собой спорить…»


До Келли я, наконец, достучался. Корабль получил «небольшие», как он выразился, повреждения, но через день-два техники все приведут в порядок. Он мог и наврать, но вряд ли очень замысловато.

Кстати, Келли, не имея связи с нами, следил за боевыми действиями в долине через… планетарные дэпы. Пожалуй, журналистская профессия еще хуже моей. Мы хотя бы понимали, зачем рискуем, а они лезли в самое пекло, чтобы развлечь гражданское население. Но, так или иначе, Келли оказался примерно в курсе событий и даже знал, что Влана в госпитале. Я что-то соврал про нее на скорую руку.

Рос тоже выглядел неплохо. Он уже сидел, разговаривал и даже пытался улыбаться.

Интересно, кто у меня командует теперь – Керби или Тичер?


Спросил у Роса и чуть не сел. Командовал Гарман. Я на него бросал, конечно, своих бойцов, но тех было до пятисот человек, да и хорошо знакомых…

– Гарман же – сержант?

– Ты знаешь, капитан, такая фигня тут уже никого особо не волнует. Ты Гармана вместо себя оставлял, когда в госпиталь полетел?

– Ну… что-то типа.

– Ну и кто бы тебя ослушался?

Я фыркнул.

– Гарман, правда, вместо прививок какую-то… привез.

– ?!

И, прижимая ладонью левую сторону лица, чтобы не смеяться, Рос рассказал.

Дело было обычное. Медики зафиксировали полдюжины случаев чумы и потребовали срочно провести ревакцинацию. Гарман сам поехал за вакциной в один из столичных госпиталей, надеясь разузнать что-то неформальное и обо мне. Там ему предложили новый модифицированный вариант, якобы улучшенный, проверенный и все такое прочее. Инструкцию он прочитал невнимательно, взял целый ящик этой новой вакцины... Оказалось – новшество-то забавное, и в ящике – не инъекционный препарат, а свечи.

Рассказывая, Рос придерживал щеку, но она все равно дергалась.

В общем, ящик пришлось возвращать, но настроение у личного состава до сих пор хорошее. Жалеют, что не успели опробовать чудодейственную вакцину на самом сержанте.

Рос и меня развеселил. Вернувшись в бокс, я почти улыбался. Однако прямо на пороге про эту историю и позабыл. Потому что в боксе происходило что-то странное: Дьюп медленно и осторожно гладил Влану по голове, а медик прыгал и метался вокруг него, подскакивая то к экранам слежения, то к энцефалографу, где бегали и гасли какие-то точки.

Я тихо вошел и стал наблюдать. На экране, действительно, что-то менялось, когда Дьюп подносил или убирал руку. Мозг Вланы определенно отзывался. Я подошел поближе. По экрану побежали новые разводы.

Профессор поднял глаза и уставился на меня, как на воскресшего хатта.

– На него она иначе реагирует, – сказал Дьюп, который давно меня заметил. – Значит, узнает его. В общем… – он поднялся. – Пока пусть остается Анджей, а вечером я его сменю. Слетаешь, посмотришь, как у тебя дела, Аг. Я постараюсь не очень поздно.


Медик открыл рот, но если Дьюп что-то решил, то обычно не ожидает продолжения разговора.


Остаток дня я провел в полудреме, просыпаясь иногда, когда стучал кто-то из медиков, и убеждая себя не реагировать на них, как на врагов. Подсознание поддавалось уговорам с трудом.

Дьюп вернулся часов в семь вечера. Времени на разговоры не нашлось – до Бриште на самой зверской скорости четыре часа лету.

Хотел подумать в шлюпке, но снова задремал. За мной прилетал Дерен, и будить он меня даже не подумал, пока не сели.

У ребят все было, в общем-то, в порядке. Гарман справлялся, и менять я его не стал.

Наших раненых он из долины забрал. С дисциплиной тоже было терпимо.

Велел ему связаться с Келли и втихую вернуть заложников, пока про них никто не вспомнил. А потом выдвигаться в столицу, чтобы под руками у меня были.

Зашел посмотреть на Абио. В сознание, по словам медика, он почти не приходил. Я вызвал Н’ьиго, и тот предложил забрать Абио на Грану. Я согласился. Мог бы увести грантса и в госпиталь, но не был уверен, что ему там помогут.

Нужно было торопиться назад, у Колина своих дел невпроворот.

Что творилось в эти дни в столице – я не знал, но, пока мы летели, нас не обстреливали. Значит, и здесь бунт вчерне подавлен. Оставалось самое грязное – разгрести трупы, не допустить эпидемий и голода. Это как раз и свалилось сейчас на Дьюпа.

Назад я летел с другим, выспавшимся и отдохнувшим пилотом. Да и я уже мог думать.

Смотрел карты, вызывал на видео то, что пролетали. В основном малые города не очень пострадали. Только столица. И в долине мы наворотили не так уж много. Конечно, великого урожая не будет, но не смертельно.


В общем, вернувшись в госпиталь под утро, я планировал просто сменить Дьюпа.

Но в боксе, где лежала Влана, меня ждали четверо.

Дьюп сидел на «моем» месте, на кушетке, справа от головы Вланы, рядом на стуле маялся, упершись локтями в колени и положив голову на сплетенные руки, Мерис. Цвет лица у него лучше не стал, а небритость вылезла капитально.

Мерис что делал у Вланы – понятно. Но что тут делали лорд Джастин и комкрыла? Инспектор бы еще Душку привез!

– Привет, ходячая инфекция, – сказал я наигранно весело.

Комкрыла посмотрел на меня прищурившись, и обернулся к лорду Джастину:

– Может, передадите его мне на недельку, я его хотя бы хамить отучу?

– Горбатого могила исправит, Дайего, – усмехнулся лорд Джастин. – Да и я уже привык к такому. Не хватать будет чего-то. Садись, «герой».

«Герой» – это уже мне, с аккуратной такой усмешкой.

Я оглянулся – лишних сидячих мест не наблюдалось. Молча принес из коридора стул и сел рядом с Вланой, с другой стороны кушетки, напротив Дьюпа.

Дьюп смотрел на девушку задумчиво, даже мягко. Я его таким ни разу не видел.

– Извини, что мы не нашли другого места, – очень серьезно и официально начал лорд Джастин. – Но я опасаюсь, что все спецоновские помещения в городе прослушиваются, а разговор у нас не для чужих ушей.

Ну-ну. Еще, говорят, удобно в фамильном склепе, сразу после церемонии погребения.

– Ну что ж, все, кого я хотел видеть, здесь. Начнем.

Лорд Джастин встал. Говорить он любил расхаживая, как я уже понял.

– Не всегда запланированными путями, но мы своего добились, – объявил он. – Командующий кораблями Экзотики, эрцог Локьё – человек слова, а в мирах Экзотики держать слово все еще модно. Наше дело сейчас – не допустить провокаций, пока флот экзотианцев не отойдет на оговоренные позиции. Это – от двух недель до месяца. Генерал Абэлис, – инспектор вежливо наклонил голову в сторону комкрыла, – если у вас есть какие-то опасения, мы хотим их услышать.

– Фактор риска у нас один, и вы его знаете, – генерал говорил максимально обтекаемо. На грунте ему было неуютно, и в отсутствие «прослушки» он, кажется, не очень верил. (Хотя бокс они проверяли тут без меня, скорее всего.) – Но сейчас этот «фактор» помчался с докладом к начальству. Думаю, раньше, чем через месяц, он не вернется. В случае если я ошибаюсь… Можно будет отдать его на растерзание здесь присутствующему капитану, он его живьем съест и не подавится. Особенно если узнает, что заминированная капитанская шлюпка – маленький подарок ему от нашего общего друга.

Я, видимо, изменился в лице.

– Не нужно так шутить, Дайего, – поднял голову Дьюп.

– Я не шучу, Колин. Агжей, – обратился комкрыла ко мне, – что вы сделали с Лекусом? Я знал его как довольно пустого и заносчивого молодого человека. Однако он связался со мной вчера и рассказал жуткую историю.

– Лекус тут ни при чем, – покачал головой я. – Он все время болтался со мной в долине.

– И тем не менее, не торопитесь с выводами, а послушайте. Как известно, орбитальная связь с кораблями прекратилась в тот самый день, когда вы высадились под Бриште. Рейд-лейтенант Лекус, однако, человек достаточно богатый, и не полученные им сообщения шифровались, архивировались и хранились в корабельной сети «Прыгающего». Когда связь заработала, он эти сообщения получил и переслал мне, чтобы я мог быть объективным. В двух «письмах» фон Айвин настоятельно рекомендует ему «заняться» капитанской шлюпкой.

– И что? Во-первых, «письма» опоздали, – сказал я спокойно. Я долго наблюдал за рейд-лейтенантом, и мне не верилось, что он на такое способен. – Во-вторых, заминировать мою шлюпку – еще куда ни шло, но он не больной и прекрасно понимал, что вторая шлюпка останется под Бриште.

– Вы его еще и защищаете, Агжей? Что же все-таки между вами было? – Комкрыла пристально посмотрел на меня, но я удерживал на лице недоумевающее выражение.

– Я защищаю всех моих бойцов, генерал. Должность у меня такая.

– Забавно… Лекус вас как огня боится, но очень просил сообщить вам, что размышлял над этими посланиями и пришел к выводу, что, не сумев связаться с ним, генерис нашел другого человека для этой грязной работы. Причем человека, который его обманул, заминировав не ту шлюпку. Следовательно, тип этот не из ваших бойцов, а находился все эти дни в Бриште. Таким образом, круг подозреваемых сужается до тех двух сотен бойцов спецона, которые оставались с капитаном Лагаль, и людей, так или иначе вхожих в штаб спецона в Бриште.

– Это вам Лекус рассказал? – спросил я, вспоминая то недолгое время нашей стоянки перед горлом Белой долины. Похоже, действительно как-то так и было. Мы пошли в долину, прихватив с собой наши самодельные «помехи связи», и генерис впоследствии вполне мог связаться с кем-то в Бриште.

– Да, сам я не имел информации для таких выводов.

– Так или иначе, – сказал лорд Джастин, – компромат на фон Айвина у нас есть. Даже если лейтенант Лекус откажется заявлять что-либо официально, у нас есть записи сообщений со всей необходимой кодировкой? Я правильно понял?

– Да, мой лорд.

– Адам, Дайего, наедине – только Адам. Да и вы теперь уже не самый молодой в нашей холостяцкой компании.

Я видел, что лорду Джастину удалось-таки смутить генерала. Однако тот тряхнул головой и продолжал.

– Возможно, Лекус и не откажется от своих слов, он несколько изменился.

– А попробуйте поговорить с ним с глазу на глаз, Дайего, – предложил лорд Джастин. – Думаю, фон Айвин обращался к лейтенанту неспроста. Или – не в первый раз.

– Я с ним поговорю, – сказал Дьюп.

Он сказал это тихо, но комкрыла вздрогнул.

– Извините, Дайего, я не хотел, – Дьюп скользнул взглядом по лицу Вланы. – И с фон Айвином мне давно пора познакомиться. Он знал старого лорда, и вряд ли будет опасаться встречи со мной. Напротив, его заинтересует, отчего это верный союзник перекинулся вдруг на имперскую сторону.

– Надо будет подержать Душку – только свистни, – предложил я. И пояснил. – Душка – это Клэбэ фон Айвин. Так же будет называться его набитое соломой чучело.

Комкрыла фыркнул.

Дьюп покачал головой.

– Нет, чучело мы из него делать не будем. Этого мерзавца мы, по крайней мере, знаем и действия его прогнозируем. Но «поговорить» с ним не мешает.

– Знаю я ваши «разговоры», – усмехнулся Дайего. – По мне лучше с живого кожу снимать.

– Это вы еще с Колином не общались, – успокоил его лорд Джастин.

– Тогда с Лекусом – только при мне. Это все-таки мой боец, – сказал я. – Мои завтра будут в столице. А вот в Бриште я лучше слетаю сам. Я еще достаточно злой, и злости у меня хватит больше, чем на какие-то две сотни бойцов. Да и опыта надо набираться.

– С девочкой есть одна проблема, – сказал Дьюп. – Не знаю, справятся ли наши медики, но эйнитские – справились бы. Я достаточно наблюдал, чтобы это предположить. Но эйнитского храма на Аннхелле больше нет.

– Этого не может быть! – удивился лорд Джастин.

Дьюп встретился с ним глазами:

– Если раньше такого не было, это не означает, что этого не может быть никогда.

– Стоп, – сказал я. – До этого момента я все понимал, и мне это нравилось. Чего не может быть?

– Эйниты никогда не поддерживали какую-то из сторон и не вмешивались в реально происходящее, – пояснил лорд Джастин. – По крайней мере, я об этом не слышал.

– Все когда-то бывает в первый раз, – сказал Дьюп. – Вчера ночью я попросил Виллима рассказать мне, чем вы занимались тут без меня, и отметил очень много несостыковок. Особенно с эйнитами. Хотя раньше они действительно не вступали в игру на чьей-либо стороне.

– Ты думаешь, на чьей?

– Не знаю. Предвидеть, как ты помнишь, я не умею. И не уверен, что ваше предвидение точно. Агжей несколько раз едва не погиб. Возможно, его пытались убить. Но возможно и другое. Что эйниты видят гораздо дальше, чем мы можем предположить. Храма на Аннхелле больше нет. И это мне не нравится.

Дьюп покачал головой, и я понял, что ему тоже тяжело вступать на зыбкую почву идей, которые мы понимаем пока лишь намеками.

– Виллим, что ты молчишь? Ты больше нашего имел дело с эйнитами? – спросил лорд Джастин. – Бросай уже издеваться над собой! Какая нам от этого польза?

Мерис поднял голову, и взгляд его заскользил, не касаясь наших лиц.

– Я не знаю, – выдавил он. И хотел снова уйти от нас туда, где был, но я зацепил его. Все-таки он меня раздражал.

– Генерал Мерис, я хочу знать, кого я похоронил вместо Колина!

Мерис намеревался огрызнуться, но посмотрел на Дьюпа и, сжав зубы, уставился в стену.

Однако никто не собирался помогать ему объясняться со мной.

– Андроида ты похоронил, – выдавил генерал, сквозь зубы. – Мы его долго готовили, красавчика, а тут вдруг случай подвернулся.

– А зачем ты мне тогда отдал дневник? – спросил я о том, к чему мои мысли уже несколько раз сами собой сползали сегодня.

– Какой дневник? – удивился Дьюп.

– Тетрадь, которую ты оставил в сейфе, – огрызнулся Мерис, помрачнев еще больше. – Я думал, он догадается, когда дочитает. Поймет, что ты уехал совсем в другое место, а не в то, куда мы тебя тут «отправили». Я же не предполагал, что он такой тупой.

– Я не дочитал, – сказал я. – Мне все время мешало что-то. Возможно, дневники, действительно, нельзя читать при живых... Колин, я должен вернуть тебе тетрадь.

– Пусть остается у тебя, – покачал головой Дьюп. – Положи в сейф. Рано или поздно этот мир все равно от меня избавится. А если мне нужно будет еще что-то сказать, я просто начну новую. Виллим, обними Анджея, и чтобы я больше об этой истории не слышал. Мы сделали то, что сделали. Были бы другими, сделали бы иначе. Ну?

Мерис встал первым. Дьюп был его непосредственным начальником, а генерал так и не научился не подчиняться приказам. Но и я отчего-то больше не мог на него злиться.

От Мериса пахло застарелым табачным дымом, он оказался даже более худощавым, чем выглядел – под кителем прощупывалась основательная защита. Кости и провода…

– Как я понял, на какое-то время Колин остается «лордом Михалом», – вернул нас на землю лорд Джастин. – На какое?

– Пока у отца борода не отрастет. Я бы не хотел закончить жизнь «лордом», – усмехнулся Дьюп. И кивнул нам обоим: «Сели и забыли». – Я был вынужден лишить его этого сокровища, чтобы он так в глаза не бросался. Надеюсь, постепенно и в голове у него прояснится. Пока отец опасности для нас не представляет. Твой человек, Анджей, сделал с ним что-то, чего я не понимаю, каким-то образом «разрядил» на себя. Он живой?

Я кивнул.

– Хорошо, – подвел итог лорд Джастин. – Значит, дальнейшую линию поведения мы обсудим, когда корабли Локьё отойдут к прежним рубежам. Тогда каждый из нас, я полагаю, определится с мнением, какие дыры нужно затыкать здесь и куда двигаться дальше. Виллим, твоей вселенской скорби отвожу еще два дня. Девушку надо лечить, а не впадать в коллективную кому. Нас много, что-нибудь да придумаем.

Комкрыла поднялся с явным облегчением:

– В следующий раз жду всех у себя.

– Годится, – кивнул лорд Джастин.

Мерис тоже встал. Не знаю, улучшилось ли у него настроение, но взгляд, кажется, стал более осмысленным. Я тоже считал, что прежде, чем хоронить Влану, нужно сначала подумать головой и поработать руками.

Мы прощались в дверях. Они уходили, а я оставался.


– Я тоже останусь, – сказал Дьюп. – Нам с Анджеем нужно поговорить.

– А спать тебе не нужно? – обернулся в дверях лорд Джастин.

– Нам нужно поговорить, – повторил Дьюп тоном, не допускающим возражений, и сердце у меня остановилось.

– Хорошо, – я сел на освободившуюся кушетку и взял за руку Влану.

Колин закрыл дверь. Похоже, история повторялась. Как там? Первый раз, как трагедия, второй – как фарс? Только бы не свихнуться уже ото всех этих «фарсов»…

Дьюп молчал, но я молчать уже не мог.

– Ты хочешь сказать, что тебе опять нужно нестись куда-то сломя голову? – спросил я тихо, стараясь не выпускать эмоции из грудной клетки, где они метались и прыгали на ребра, как на решетку. – Прямо сейчас?

– Прости меня, – сказал Дьюп. – Я не должен был так поступать. Ты сам имел право тогда решать, идти со мной или оставаться.

Я смотрел на него и не понимал, что он хочет этим сказать.

– Я поступил, как… – он поднял на меня глаза.

Взгляд был тяжелым, но спокойным. Нет, похоже, на этот раз мой друг никуда не собирался. Надолго ли?

– Что в нашей профессии бывает долгим? – повел он плечами.

– Колин, я не хочу больше воевать. Я устал. Я не могу..! – и замолчал. Разве можно так орать, когда рядом Вланка.

– Понимаю, – сказал он. – Я тоже иногда не могу. Но я умею воевать. И ты умеешь. Так или иначе, но с войной в этой части сектора мы справились. Хочешь сказать, что сможешь сидеть на планете, читая в сети, как попусту гибнут те, кто не умеет?

Я покачал головой.

– Значит – это пройдет. Не до конца, но…

Я кивнул через силу.

– Я найду эйнитов, – пообещал Дьюп. – Лучше них в этом никто не разбирается. Ее мозг реагирует, просто мы с тобой ничего не умеем.

– Ты писал, что… Я прочел это, извини. Что у тебя тоже мог быть ребенок?

– Мог. Чем черт не шутит. Вот заодно и узнаю.

– Слушай, а что такое, в конце концов, этот «черт»?

– Черт? – Дьюп задумался. – Скорее всего, какое-то земное божество. Очень древнее. Время от времени – люди меняют богов, и превращают имена старых в ругательства. Вот и черт, наверное, такой полузабытый бог. Мы очень многое забываем, Анджей. Так много, что сразу и не поймешь, «какие раны скрывает снег». «Но весна все равно рано или поздно приходит. И… – он улыбнулся. – Мы – вспоминаем».

Смешно, но этот отрывок из старинной экзотианской баллады я тоже помнил.

«Течет темная река времени. Мы входим в нее и теряем друг друга. Гладь воды безразлична, как наши мысли. Но чувства – сродни течению темной реки. И мы все равно обретаем больше, чем было потеряно».

Иногда мне говорят те, кто знает меня плохо: тебе повезло, у тебя есть друзья. Если бы они знали, какой ценой мне эти друзья достались.


Ну, вот и все, пожалуй.

Эту историю ты не прочтешь в дэпах, там написано по-другому. Вот потому я и решил набросать кое-что для памяти. Иногда это бывает полезно – узнать, что было на самом деле. Вдруг хотя бы тогда случившееся не повторится. Сколько же можно нам ходить по кругу из собственных идиотских поступков.

Впрочем – пути каждый выбирает сам. И ты тоже когда-нибудь выберешь. Как и я свои – выбрал.

                Капитан Агжей Верен
                Аннхелл, 2 273 год от Начала колонизации