В КУПЕ

  Нас в купе двое: я и женщина. Поезд уже набрал скорость, колёса стучат размеренно и успокаивающе.  Мы пьём чай, ведём мирную беседу о житейских мелочах.
  Чем дольше я слушаю свою собеседницу, тем чётче понимаю, что на душе у неё какой-то камень, что хочет она рассказать мне о чём-то важном, но никак не может  решиться. Наконец, почувствовав моё внимание, она доверяет мне историю своей жизни:
 
-- Мы жили  в посёлке, мама, папа и я, пятилетняя девочка. Жили дружно, меня родители любили, особенно отец. Он меня баловал, мастерил игрушки и учил с ними играть. А однажды купил мне щенка, и щенок стал моей радостью, моим самым лучшим другом.
  В тот злополучный день, изменивший всю нашу жизнь, к родителям пришли гости, и я ушла во двор, в песочницу (её тоже смастерил для меня папа). Я лепила куличи, а щенок, положив голову мне на колени, дремал. Всё было так мирно, спокойно, счастливо.
  Вдруг из дома  вышел отец, вместе с ним был его друг, оба уже изрядно выпили. В руках отец держал ружьё. Мужчины громко спорили: сможет ли отец с первого выстрела попасть в щенка. В пылу спора отец вскинул ружьё, раздался выстрел, щенок вздрогнул на моих коленях и замер. А я... Сами понимаете, что было со мной...
Женщина замолчала, стараясь справиться с собой.Я её не торопила, да честно скажу,  сама была в шоке от её рассказа. Не знала, что сказать. Но женщина справилась с собой и продолжила:   
 - Отец, протрезвев, сразу ушёл из семьи, а мама весь год возила меня по врачам. Постепенно речь стала восстанавливаться. Отец жил в этом же посёлке, но к нам никогда не заходил. Ни разу! Даже в день рождения! На улице, завидев меня, криво улыбался, и, не здороваясь, проходил мимо, а часто, так вообще переходил на другую сторону дороги. Он рано умер,сердце оказалось слабое, ему не было ещё и пятидесяти, когда случился у него инфаркт. На похороны я, конечно, не пошла. Зачем, раз он меня видеть не хотел?! Но мне все эти годы не даёт покоя мысль: за что он так со мной? Ну тогда, когда стрелял, это ужасно,но хоть я понять могу, что, пьяным был, плохо соображал, а потом? Как ушёл, ни одного слова не сказал, не улыбнулся ни разу! Ни одной игрушечки не принёс больному ребёнку! Я же ему ничего плохого не сделала - сдерживая слёзы обиды, закончила рассказ соседка.
   Мы обе молчали. Меня, надо сказать честно, этот рассказ потряс. Я не могла найти нужных слов. Вскоре мы легли спать, но долго не могли заснуть. Моя соседка, видимо, была ещё во власти своих воспоминаний, всё вздыхала. Да и я продолжала думать об услышанном. Действительно, почему отец так поступил? Ведь он любил дочь. То, что стрелял в пьяном состоянии - ужасно, но понятно: у пьяного нарушается самоконтроль. А потом? И вдруг я поняла.
   -- А вы знаете, --  повернулась я к лежащей напротив соседке, -- Отец-то вас всю жизнь любил и очень переживал, страдал из-за того, что сделал... Сам себя не мог простить, оправдать себя не мог, был уверен, что вы его никогда не простите. Мучительно стыдно ему было за свой поступок. Поэтому избегал с вами встреч. Сердце его потому и не выдержало, что страдал.
   Моя соседка молчала.
   Утром мы пили чай с печеньем, о вчерашнем разговоре не вспоминали. Говорили о детях, о работе, даже о политике. Расставаясь, обменялись номерами телефонов. Но я заметила, что обычно мало кто потом звонит - расходятся люди по своим делам, в свою жизнь.
   Через какое-то время раздается звонок:
  -- Здравствуйте, может быть, вы меня помните, вместе в поезде ехали, я ещё вам про своего отца рассказывала, который щенка убил на моих коленях?
  -- Да, да, я вас помню. Как ваши дела, как дети?
  -- Дома все хорошо. Я хочу сказать вам спасибо. Я много думала над вашими словами, всю жизнь вспомнила, все встречи с отцом и поняла - вы правы.  Недавно пришла к отцу на могилу, наплакалась там, всё ему рассказала, всю горечь свою, всю тоску по отцовской любви. Простила я его! И знаете, сразу легко на душе стало, словно камень носила, носила, и вдруг сбросила.