Кладбище игрушек

 Печальные глаза кукол выглядывали из коробок и тихонько шептали «мама». Игрушки упрямились и всё время падали из рук мастера, не желая отправляться в коробку. Старый мастер вздыхал, подбирал игрушки и складывал в коробку. Его карие глаза с грустью осматривали любимую мастерскую и магазинчик. Всё здесь было родным и любимым. Но нужно было уходить, здесь больше нельзя было оставаться. Нет никакого смысла, чтобы дальше продолжать это дело.
   Взяв последнюю игрушку в руки, мастер с грустью посмотрел в её игрушечные, но живые глаза. Игрушка, словно молила мастера не уходить, как непонимающее дитя, она ждала ответа и пытливо смотрела в глаза мастера и будто готова была заплакать. Мастер провёл ладонью по её голове и обнял.
    Все игрушки были собраны. Огромные коробки, в которых томились маленькие кусочки детского счастья. Верные друзья любого ребёнка и частички души игрушечных дел мастера. Он стоял, опёршись на одну из коробок, и курил трубку. Едкий дым табака заполнял комнату, что когда-то была его мастерской. И Печальные игрушки вдыхали последний раз этот любимый едкий запах. От мастера всегда пахло табаком. Игрушки любили мастера. Они любили его запах, его карие глаза, его ссутулившейся и удой образ, его седые волосы, его заботливые руки. Они любили в нём всё и радовались тому, что были созданы им. Раньше они уходили в другие дома и играли с детьми. А теперь ни одна игрушка не покупалась, а старые свои творенья мастер находил на свалках и улицах. Брошенных и почти без жизни они бились в истерике, никому не нужные. А он их возрождал, в надежде, что всё изменится. Но ничего не менялось. Игрушки были нужны только ему – последнему ребёнку на этой земле. Но когда кругом только взрослые, которые требуют серьёзности, невольно начинаешь подчиняться. И мастер в один миг постарел, но душа рвалась от этого на части. Ему не хотелось оставлять свои игрушки, но они были больше никому не нужны, а мастер теперь не нужен даже самому себе.
    В комнату вбежал кудрявый высокий парень – ученик мастера, и грустно взглянув на мастера, прошептал: «всё готово»
   Мастер, словно, его не слышал. Он молча пускал кольца дыма в пустоту, ощущая за спиной свою душу, которая жила в игрушках. Некоторые перешёптывались, а многие плакали. О чём говорят куклы, слышат только дети. Мастер слышал, но разбирать уже было сложно. И от этого становилось ещё тяжелей.
- мастер…
- Я уже иду. Погоди, дай попрощаться
   Затушив трубку, он повернулся к коробкам и  увидел множество блестящих игрушечных глаз. Он многое хотел им сказать, объяснить, но у него не хватало на это сил. Игрушки понимали его и не в чём не винили, лишь на прощанья что-то доброе прошептали ему. Но что именно он не расслышал. А переспрашивать не хотелось, не хотелось расстраивать их, а хотелось дать им надежду. Но он знал, что они пожелали ему счастья, потому что наизусть выучил их интонации и пожелал и им счастья.
- Помоги погрузить – сказал мастер, и ученик поспешил к коробкам.
Коробки постепенно исчезали из комнаты, и вмести с ними, исчезала и жизнь во всей этой лавочке.
- мастер, куда вы?
- Как знать… может в мире ещё остались дети. Пока живы дети, живы и игрушки – символ детства. А пока в мире есть дети, есть счастье и жизнь.
   И поправив воротник плаща, мастер снова закурил и пошёл куда-то по узким улочкам города, а ученик повёз игрушки к себе, где они должны были ждать возвращения мастера. Ученик вроде был молод, но не относился к игрушкам так серьёзно. Он уже давно обзавёлся взрослым хладнокровием и чрезмерной разумностью, к чему стремился давно. А игрушки делал, потому что раньше это было прибыльно, да и для своего племянника,  но он вырос ещё быстрее самого ученика. Он уже не мечтал и не верил в сказки. Так стало со всеми детьми и игрушки, мечты, радость стали совершенно не к чему.
   Прошла неделя. Учеником были заброшены эскизы игрушек. Он рисовал вполне взрослых красивых женщин, которые смотрели с холстов  своими неживыми большими глазами. Комната была заставлена игрушками, которые плакали тихонько ночью и ждали мастера, а пока наблюдали за учеником. Ждали его с работы, чтобы хотябы поймать его добрый взгляд.
Ученик, в который раз вернулся с новой работы, вошёл в свою комнату и понял, что чего-то не хватает. Не хватает какой-то доброты и тепла, не хватает жизни. Он бросил на пол сумку и приступил снова к рисунку. К вечеру очередная девушка была готова и он удовлетворенный своей красоткой, сел на диван и оглядел сою комнату. Игрушки все лежали на полках. Что-то в них было не так. И вдруг он выронил чашку с чаем.
- они умерли – прошептал он и подскочил к одной из игрушек.
В глазах не было прежней радости и счастья.
- мертвы…
Он закрыл руками глаза, не зная, что делать. Что-то в нём перевернулось.
- Мастер… - прошептал он и прижал к груди мёртвую куклу – Они умерли,… а значит.… И что же с ними делать? Они же были живыми, а теперь…
   Взгляд ученика печальный и траурный всматривался в угасшие кукольные глаза, как в глаза мертвеца и понимал, что им здесь теперь не место. Он вздохнул и стал собирать все игрушки в коробки. Снова их загрузил, взял лопату и поехал в поле. Он даже не знал, что ему чувствовать и правильно ли он поступает. Оглядев поле, он выбрал выгоревший участок и, выкопав широкую яму,  разложил в ней игрушки.
- Жаль, что вас больше не будет - проговорил он и с горькой отравляющей тоской стал закапывать друзей детства. Мёртвые глаза блеснули последний раз, словно частички души мастера покинули их.
   Ученик отравился домой пешком. А тысячи мыслей плясали в голове канкан и давили на виски всей своей безумной тяжестью.
- Кладбище игрушек… и их час пришёл. Умер последний ребёнок на земле, умерло детство и его символы. Как же быстро взрослеют дети? с нескольких месяцев? И стремятся к взрослым благам, а не детским невинным мечтам. Как же мы быстро растём,  а те взрослые, в которых прятались дети, уже почти все умерли или вовсе лишились себя. И остались только взрослые в разных пропорциях и с разною внешностью. И в этих образах нет места для детства и для любых его символов. Нет больше этого. Как же мы будем без вас, мастер?
    Шло время, и никто не вспоминал про лавочку с игрушками и никто кроме ученика не вспоминал седого мастера. А иногда ученик приходил на кладбище кукол, и оказалось, что оно зацвело жёлтыми цветами и они напевали любимую песню мастера, и эта песня стала любимой колыбельной сына ученика, который мечтал о замке, о походах и играл с драконом.  В своём сыне ученик видел жизнь и радость, и невинность и всё то, что должно быть в детях. А, порой, ему казалось, что он сам становится таким. Уж больно прекрасно выглядит это со стороны, и невольно он сам стал  мечтать о чём-то волшебном , и мечтала вместе с ними его жена. Втроём они отправлялись волшебные страны и смеялись, а за ними наблюдали пытливые и радостные глаза игрушек, которых создал ученик. Как знать может дети ещё вернуться в мир, а кладбище кукол никогда не станет больше, чем оно есть.