Монолог Бродского

Мне более негде жить.
Из Нью-Йорка я вышел,
Тихо притворив дверь.
Но тогда – не теперь.
Я растворился в темной ночи.
Огарком свечи меня провожали друзья.
В Венеции я.
Там – точка в пути, там конец бытия.
В Венеции я!..

Прощайте, друзья.
Если и дано встретиться, значит
Встретимся. Свидимся. Может и стерпимся.

Только вряд ли.
Меня уже не будут ждать наверху.
На прощанье хочу дать совет.
Никому никогда не верь.
Дверь закрыл – нет возврата теперь.
Только дверная щель – наблюдай.
Но уже никого не пускай к себе. Это излишне.

Я потратил всю жизнь
На строки белых листов бумаги.
Но трагизм оказался в том,
Что они отторгнуты были народом.
Лишь пара людей мимоходом
Заметила меня.
Среди них и Женя, и Лев,
И даже покойная Анна Андреевна.
Но стихи!.. С ними что-то случилось тогда.
И забыты, испорчены, съеты –
Будто в морозный январский
День оказался я неодетым
И выскочил из дома на холодный
Нью-йоркский проспект.

Но меня же там нет…
А стихи и проспект есть.
Тогда мне стоило это учесть.
Что мне делать?.. Куда окунуться?..
Может… Просто забыться и снова проснуться?..

Будто в сне я завис на мгновение,
Появилось затем ощущение,
Что все это – иллюзорное
Мнение нового, лишь грядущего поколения.
Обряд нелепого поклонения тени.

Поклонись тени. Сохрани мою тень.

Я уйду, и никогда не вернусь сюда.
Остается лишь думать, что твердая стена
Сохранит силуэт.

Ну, а позже на доме на Невском напишут:
«Иосиф Александрович Бродский.
Все-таки
Русский
Поэт».

Я потерял.
В Пространстве нить, а в веренице – Слово.
Как будто снова полвторого утра.
И я не у себя, я не в себе.
Я вышел из себя, потом вошел.
В автобус.
Накал страстей:
Железным гвоздем по стеклу
Рисую монографию свою.
И не смогу уйти. И не уйду. Хотя…
Может по прошествии двух веков
Воспримется важность сказанных слов?..
Закон ведь таков.
Он суров и он слеп – но это закон.
Наверное, и со мной так будет.
Время меня рассудит. Бог не осудит.
Момент встречи обязательно будет.

Но не сейчас. Не скоро.
Пройдет времени много до тех пор,
Пока оценят. Пока стихи к жизни применят.
У нас с Богом сложные отношения.

Хотя… Вряд ли. Все зависит от точки зрения.
И какова моя?

Соглашение. Творчеству посвящение.
Стихотворение – это моление.
Ах да. Так причем тут Судья?
Разве то, что творил – не от Тебя?
Слогу не учат, слог от Бога.

А разве не вечны слова?.. Смотря для кого и когда.
Века через два наступит война.

И что?.. Разве важно то, что не может
Быть проверено?.. Ведь это всего лишь
Пророчество, мое предсказание.
Бессмысленное восклицание.
Отрицание существующего порядка.

Но будущее грандиознее, чем настоящее.
Оно гораздо серьезнее, и вместе с тем
Скрупулезней нужно относиться к тому,
Чего еще нет.
Я об этом писал и своим словом
Эти слова подтверждал. Как будто сам тогда знал.
Будущее тревожней и невозможнее
Убедить человека в том,
Что нужно жить для того, что будет,
А не тем, что было.

Вот моя перспектива: в мире не будет мира.
Несправедливо. Так давно было… И теперь снова.

Умерло все, что когда-либо было ценным.
Упал с трона Отец – Он ушел прочь.
 А за ним Сын – превратился в темную ночь.
Дух исчез. И некому нам помочь.
Потерялась вера в то, что справедливо.

Для всех умерло, а для меня – живо.
Наверное, живо. Не знаю, насколько
Живо…

Но мне пора!..
Друзья, прощайте!..
Что мне делать?..
Буду здесь сидеть.
Мне больше некуда идти.
Прости меня, Венеция!..
Америка, прости!..

13-25 декабря 2010 года