Байстрюки. Мистика

Мистика

          Еще один мистический случай в моем детстве определил мое отношение к религии. С одной стороны школа учила, что бога нет, все это выдумки попов, с другой,  мне же помог бог, когда спас маму от НКВД.  Был и другой  такой странный и страшный в своей непонятливости случай. Мама, как говорят в народе, приплакала папу. Он приходил по ночам. Она с ним разговаривала и, зная, как мы его любили, всегда будила нас, чтобы и мы поговорили с папой. Сонные, мы таращили глаза, стараясь в темноте увидеть папу, а видели отсутствующее лицо матери, ее остановившийся взгляд, неразборчивое бормотание, движения, имитирующие поглаживание по плечу. От ужаса начинали в голос плакать. Мама как бы пробуждалась ото сна. Быстро укладывала нас в постель, прикрывала папиной (с войны) шинелью, пыталась убаюкать. Мама очень похудела, совсем  не ела, к вечеру вела себя беспокойно, чувствовалось, что она кого-то ждет.
          Опять на семейном совете с тетей Машей  было решено выкачать у нас «переляк», а папу отвадить от дома. Принесли из церкви святую воду, поставили на край стола в комнате, где он лежал мертвый. Зажгли свечу. Прочитали соответствующие молитвы. От возбуждения мы не могли уснуть. Дверей межкомнатных не было, и нам, с нашей кровати из другой комнаты,  хорошо был виден стакан с водой и горящая свеча.
         Приближалась полночь. Мертвая тишина в комнатах, крепко запертая на ночь  входная дверь, закрыты окна, ни шороха, ни ветерка. И вдруг, ровно в двенадцать часов ночи (как раз прогудел заводской гудок, возвещавший полночь), со страшной силой открылись окна и двери, ветер злым шквалом пронесся по комнатам,  хлопнули, закрываясь окна и двери. Нам показалось, что  прошла одна минута.  До утра нас всех, детей и взрослых,  колотило мелкой дрожью, никто не мог уснуть,  и двинуться со своего ложа  мы не решались. Утром, стакан на столе был сухим, кто-то выпил воду,  и свеча была сгоревшей до основания. Больше папа не приходил. Я  увидела его еще раз во сне в день похорон мамы в 1972 году. Она ему пожарила картошки, а он сидел в нашей кухне и смеялся счастливым смехом.
         – Цэ оны уже умэсти, – сказала тетя Наташа  (мамина сестра). – Она устрилась с Юхимом и тепер счастлыва за всю свою мученичеську жизню. Бог подарував ии счастя буты вично с любым своим.

Прощай,  босоногое детство

           1956 год. Я оканчивала седьмой класс. Школьный местком устроил меня  рабочей на    завод «1 Мая», так как я не могла оплачивать свое обучение в восьмом классе. Обязательным было семилетнее образование. На работу я должна была выйти в сентябре. Примерно в июле к нам пришла моя классная руководительница и сказала, что я могу дальше учиться, так как обучение на старшей ступени средней школы стало обязательным и бесплатным.  Мне не придется работать.  В восьмом классе я проучилась недели две. Мама опять запила. Опять драки, побои. Я удрала из дому. Поймав меня, определили в детприемник, где я пробыла недолго. Вместе с  другими пятью девочками, мы были направлены  от Тирасполя  в специальное сельскохозяйственное училище №1 в село Курки Оргеевского района Молдавии. Нас в автобусе везли на другой конец  Молдавии (впервые так долго и так далеко). Закончилось мое голодное босоногое детство. Впереди юность. Что приготовила мне жизнь? Что ждало меня впереди? Но это уже другая история.

                (Продолжение следует)