Пузырь 0

Всё это зарождается в тёмных глубинах, точнее даже находясь под ними, практически в главной горячей точке планеты - центра ядра, где светопроницаемость практически нулевая и нечеткие очертания вроде бы невозможных живых существ, абсолютно не поддающихся описанию, реализуют какие то свои рыхлые и теплые планы, смешиваясь с вулканирующей нугой пространства. Очередной взрыв энергии от столкновения двух разных плотностей, на высоте около двух тысяч киллометров, побуждает соответствующие органы Земли к кислородному метеоризму. Гигантский трёхметровый пузырь воздуха смешанного с иными газами, всячески изгибаясь, продавливаясь и растягиваясь покидает железо-никельную оболочку ядра и попадает в тёмное логово инфразвуковой гидросферы. Под высоким давлением он постепенно выталкивается к поверхности силой знаменитого Архимеда. Бормотание тёмного полутвердого дна океана, сдавливающего всё своим телом, постепенно становится больше отдаляющимся пятном внутри пузыря, нежели звуком. Он - то становится сферой, практически идеальной, то его сплющивает невидимыми подводными ветрами, как назойливыми рукавицами не желающими отпускать имеющееся чудо. Лучи далёкого солнца отражаются в стенках пузыря, и близкий к полному мраку - цвет глубоководного мира постепенно сменяется ультрамарином средних глубин, насыщенных существами которые автономно в мире соли и мегаполиса многочисленных водорослей, кораллов, морских коньков, и существ которых объединили под названием "Рыбы", не говоря уж о микроорганизмах и бактериях. Внутри сферы стелится состояние дневной послеобеденной комнаты, которая зашторена плотным бардовым тюлем, пропускающим на середину половиц луч, заполняющийся крупными пылинками в полном отсутствии любого сквозняка. Пузырь, преодолевая гольфстрим и сложные перекрестки холодных антарктических течений подводных рек, иногда отделяет от себя маленькие пузырьки и немного уменьшается, предвкушая выход на поверхность. Времени становится больше, оно раздувается и сужается, как исходный шар воздуха под взглядами всевозможных но маловообразимых рыб. Около поверхности наступает небольшое Ритенуто - замедление, когда - будучи там, мы бы наверняка захотели посмотреть саму смену состояния вещества для одного движуещегося объекта. Ветер и вода окольцовывают камень,огонь и железо, взаимопроникая друг в друга. Но вот, наконец, смотря на воду уже в объективном ракурсе, на цветной фольге её поверхности лежит спасательный круг, бело-оранжевый, покрытый обшарпанной эмалью, с косой оборванного соединительного корабельного каната. Пузырь выпрыгивает на поверхность как капельки холодной воды на раскалённую сковородку, немедленно становясь конденсатом, ветром, который очень быстро парит над поверхностью жидкой бирюзы, отчего-то дергающихся кракелюр, огибая невидимые колонны, столбы, наблюдателей, которым и теперь чудится что они до сих пор существуют. Угол воды и поднимающейся плотной материи, превращающейся на лету взгляда в песчаное дно, норовит стать максимально острым, и вот уже ветерок плавно стачивается о песчинки берега, готового принять всё что угодно, даже изумрудные бутылки с записками-подсказками - феномену древней коммуникации. Пробираясь сквозь случайно поваленные груды камней и пальмы, в мире зеленого шуршания и полупрозрачных насекомых, кислород из подводного пузыря освежается новыми красками существующего здесь эфира. Летая уже далеко от берега, он стремглав - прощупывает,будто на бегу, молодые побеги папоротниковых зарослей и засохших от зноя громадных листьев, в естественно собранной самой собой системе банановых плантаций. Так и продолжается некоторое обособленное время, эта игра ветра в отблески битого стекла, которого здесь никогда не было и не будет, потому что даже некому до нас было за этим наблюдать. Развитие маршрутов стрелы воздушных потоков происходит стремительно, и часть из отделяющихся витков, проходя расстояния от джунглей до идеально ровных, благодаря магме и гравитации - лавовых плато, в конечном итоге разбивается о скалы, распадаясь на миллиарды белых или вовсе прозрачных искр, которые исчезают уже насовсем, ещё не успев толком показаться. Но и зрение человеческое не способно рассмотреть в деталях некоторые явления, в виду общей заторможенности организма, мы всё видим на дольку позже чем оно произошло. Оставшиеся части, некогда трёхметрового гибкого пузыря стремглав уходя ввысь, летят к озоновому слою, прогрессивно удаляясь от изумрудно-песчаного острова, дышащего тростником, банановыми листьями, и магмовыми долинами - результата деятельности сугубо планеты Земля. Проходя расстояние от стратосферы до экзосферы - с высотой около тысячи километров, температура успевает поменяться координально около 4 раз: от +33 до -56, затем до +1600 градусов Цельсия, позже снова на охлаждение. Там, где уже нету озона и мало кислорода, точнее он слишком несобран для нас, летают больше атомы водорода, натрия и гелия. Воздуху, проделавшему путь из недр становится тесно в такой свободе, и он раскаляется до бела, и потрескивая, бесшумно рассыпается на границах земных оболочек, делится на мириады стрелок, превращаясь из известного состояния во всё остальное. Оторвавшийся кусок становится тем же, от чего некогда отделился.