Новенький, глава 15

 Рано утром следующего дня, повернув на дорогу, ведущую к школе, Дарий увидел шагающего впереди Олеона. Он ускорил шаг и через пару мгновений поравнялся с ним.
-Ещё один солнечный день, - небрежно бросил он, и без всякого перехода добавил. – Как ты в пятницу справился с сочинением на тему «Меняется ли человек в течение жизни в лучшую или худшую сторону»?
-Привет, - Олеон закатил глаза, - я потратил целый урок на одно только генерирование мыслей на эту тему. Второй ушёл на то, чтобы всё это удобоваримо изложить.
-И на какой объём хватило твоих рассуждений? – заинтересованно спросил Дарий.
-Всего на три страницы, - признался Олеон, небольшой любитель растекаться мыслию по древу. – А сколько получилось у тебя?
-Тема уж больно неоднозначная. Работа получилась эклектичная, страниц на семь.
-Да-а, - присвистнул Олеон, - если учесть, что Гамун написал девять, то мой скромный труд вряд ли будет высоко оценён Завдеем.
-А как он ставит оценки за такие работы? – наморщил лоб Дарий, и более внимательный человек, чем Олеон, уловил бы нотку презрения в его голосе.
-Он не ставит за это оценки в прямом смысле слова. Обычно он пишет внизу, с чем он в корне не согласен и почему, а вместо оценок просто как-то отзывается о работе. Например, может написать «Блестяще!» или «Очень интересно!», «Глубоко», «Спорно», «Бездоказательно», «Недоработал».
-Значит, он всё-таки не оценивает наши взгляды цифрами, а лишь пишет отзыв, - сказал Дарий, и на этот раз даже толстокожий Олеон уловил в его тоне раздражение.
-Я считаю, что он прав, - возразил он скорее тону собеседника, чем ему самому.
-Да ведь и я так считаю, - удивлённо поднял брови Дарий. – Лишнее доказательство тому, что Завдей очень чуткий и мудрый человек.
-Извини, мне показалось, что ты не согласен с таким видом оценивания.
-А вы потом в классе как-то обсуждаете темы, на которые уже высказались письменно?
-Конечно, в день получения работ. Так что сегодня будет бурная дискуссия.
-Завдей так быстро проверяет? В прежней школе нам могли раздавать сочинения через недели и даже месяцы, - заметил Дарий.
-Завдей всегда раздаёт на следующий день, как он выражается, пока мысли ещё живо трепещут в голове.
-Значит, сегодня. Это должно быть забавно. А как поживает твоя сестра? – без всякого перехода спросил Дарий. – Вчера Гамун у меня её из-под носа увёл.
-Не обижайся, - улыбнулся Олеон. – не нам это обсуждать, но у них давняя дружба.
-Сколь давняя? – быстро спросил Дарий.
-Около года.
-Ясно, - ответил Дарий настолько небрежно, насколько это было нужно, чтобы Олеон не понял, много это с его точки зрения или мало. – В любом случае, передавай ей привет, - добавил он. – У тебя удивительная сестра.
-Если ты её сравниваешь со мной, то, пожалуй. Мы очень разные. А вот с Алей они похожи, как близнецы, и внешне и характером.
-Аля, это твоя вторая сестра? – уточнил Дарий.
-Да, на год старше Нюты. Она уехала учиться в столицу и навещает нас только в каникулы.
-Иными словами, ты предлагаешь мне оставить Нюту Гамуну в обмен на знакомство с Алей в ближайшие каникулы? – Дарий широко улыбнулся.
-Я не сваха, - пожал плечами Олеон, - и у Али нет недостатка в ухажёрах. Я сказал тебе это, потому что таких удивительных девушек, как моя сестра, не так уж и мало. Если поискать хорошенько, то даже в нашем классе найдётся пара-тройка.
-И первая по списку, конечно, Тасия. – Дарий неприятно ухмыльнулся. – Все дороги ведут к ней.
-Ты что-то имеешь против Тасии? – Олеон озадаченно посмотрел на собеседника.
-Олеон, а почему ты не ухаживаешь за Тасией? Почему Гамун предпочёл ей твою сестру? И почему, наконец, все в классе твердят о её красоте и добросердечности, но ни у одного из вас это не переросло в более серьёзные отношения с ней? И почему ты предлагаешь мне обратить внимание на одноклассниц, если мне нравится твоя сестра?
-Слишком много вопросов сразу, - Олеон недовольно насупил брови. – Попробую отвечать по мере поступления. Во-первых, я к Тасии равнодушен. Во-вторых, Гамун давно неравнодушен к моей сестре, и смею утверждать, хотя я мало разбираюсь в сердечных делах, что и она относится к нему особенно. В-третьих, откуда мне и тебе знать, что никто в нашем классе не влюблён в Тасию. Я бы не был в этом так уверен. В-четвёртых, пока тебе Нюта только нравится, в твоих силах забыть её, и сделать это совсем несложно – просто не искать с ней встреч. То, что связывает их с Гамуном, больше, чем просто симпатия.
-Что ж, - в знак уважения Дарий похлопал Олеона по плечу, - достойная отповедь любящего брата. Если бы у меня была сестра, я бы равнялся на тебя.
 И поскольку в тоне Дария не было и тени иронии или обиды, Олеон впервые за весь разговор улыбнулся:
-Извини за прямоту, Дарий. Ты - отличный парень. Но я очень люблю Нюту, а она свой выбор уже сделала. Я думаю, ты прекрасно понял, что я хотел сказать.
-Куда уж яснее? – Дарий весело посмотрел на Олеона и добавил, - только для того, чтобы сделать выбор, надо его иметь. А ты, похоже, хочешь её этого лишить. Как это согласуется с твоей любовью к ней?
Олеон не нашёлся, что ответить, да и продолжать разговор уже было невозможно – они входили в школу в потоке других, жаждущих знаний.

                ***

-Что ж, я с огромным интересом прочитал каждую работу, - Завдей сразу же начал с обсуждения сочинений. – Должен отметить, что мнения разнятся от одной крайности до другой. Я не буду обсуждать каждую работу вкратце, я хочу вынести на ваше обсуждение несколько точек зрения, доводы авторов которых показались мне крайне любопытными, и, смею надеяться, не оставят равнодушными и вас. Приглашаю всех поучаствовать.
-Итак, первая точка зрения состоит в том, что люди рождаются на свет чистыми, непорочными и готовыми к аккумулированию информации самого разного характера: от поведенческой до фактической. В зависимости от окружающей среды они соответственно становятся достойными или недостойными людьми. Приверженцы этой точки зрения считают, что, поскольку мы исходим из нравственного нуля, то есть два возможных движения: либо в положительном направлении, наращивая позитив, либо в отрицательном, то есть наоборот, становясь всё хуже и хуже.
-Другая точка зрения начинается с тех же рассуждений о непорочности, но её приверженцы считают, что с годами человек может только терять свою непорочность. Сохранить её в нашем сложном мире нереально, а потому любой человек становится со временем хуже.
-Третья точка зрения противоположна второй и утверждает, что с течением жизни большинство людей становятся лучше, потому что с годами приходит мудрость, более глубокое понимание мира и человека, продумывание своих поступков и понимание чужих, сочувствие и, как следствие, любовь к людям, которые тебя окружают, и к человеку вообще.
-Наконец, есть ещё одна неожиданная точка зрения, которую я, надо признать, прежде нигде не встречал. Идея в том, что человек не рождается непорочным и чистым. Он появляется на свет уже с определённым характером, или, если хотите, душа каждого человека диктует его характер. А потому человек внутренне практически не меняется в течение всей жизни. Все изменения лишь поведенческие – человек учится скрывать свои плохие качества, частично или полностью их подавлять. Отсюда возникает впечатление, что он становится лучше, но оно лишь кажущееся. На самом деле, недостатки никуда не деваются. При определённых критических обстоятельствах, то есть при ослаблении самоконтроля, они неожиданно выныривают на поверхность, повергая в шок окружающих, которые до тех пор полагали, что имеют дело с порядочным человек. 
  Завдей сделал паузу, внимательно оглядел затихший класс и, задорно улыбнувшись, сказал:
-Во избежание путаницы я пронумеровал все точки зрения и кратко изложил суть каждой на доске. Что ж, кто первым пойдёт в атаку на чужую теорию или на защиту своей?
Первой руку подняла Файя.
-В своей работе я придерживалась второй точки зрения. Однако, услышав сейчас другие, скорее соглашусь с последней. Действительно, человека с детства приучают делиться, заставляя поумерить жадность, его учат сдерживать эмоции, то есть загонять их внутрь. Но все мы знаем, что поступая так на людях, мы потом зачастую отыгрываемся на своих близких. Нас учат вежливости, которая в дальнейшем нередко служит для маскировки нашего истинного отношения к человеку. Нас призывают говорить правду, оговариваясь при этом, что не всегда стоит говорить всё начистоту. Нас учат помогать другим, но мало кто делает это в ущерб себе, а потому каждый из нас решает, на каком этапе наша помощь начинает работать против нас самих и прекращает её оказывать.
 В общем, я согласна с тем, что человек гораздо сложнее внутри, чем может казаться снаружи. И то, что видят в нас окружающие, часто лишь то, что мы сами хотим им показать, особенно, если мы не лишены ума.
-Ты говоришь об изворотливом уме, - вступил в разговор Гамун. – Человек не в состоянии до такой степени постоянно контролировать себя. А если кто-то может, то самоконтроль превращается в неотъемлемую часть его характера, иными словами сращивается с ним.
-До критической ситуации, - согласилась Файя. – Такой человек держит всё под контролем до критической ситуации. А поскольку в жизни таких ситуаций не так уж и много, мы можем никогда не узнать истинное лицо того, с кем дружим или кого уважаем.
-Но ведь есть множество людей, которыми ты не восхищаешься, - возразил Тоста. – Они что, не научились держать себя в руках? Или не умеют отличать хорошего от плохого?
-И то, и другое.
Файя сейчас удивительным образом сохраняла хладнокровие, так что никому и в голову не пришло, что говоря о человеке, проявившем себя с худшей стороны в критической ситуации, она имеет в виду саму себя.
-Ну, уж плохое от хорошего легко отличит каждый, - вмешался Митра.
-А вот тут ты заблуждаешься, - осадил его Гамун. – есть очевидное хорошее и плохое, например, спасение кого-то или предательство друга, а есть такие неоднозначные вещи, когда хорошее может оказаться плохим и наоборот.
-Например? – не собирался сдаваться Митра.
-Сходу трудно привести примеры, дай мне время подумать, - сказал Гамун.
-Я приведу примеры, - раздался вдруг голос Дария. Он повернулся к Гамуну, - просто они у меня свежи в памяти.
 Файя в мгновение сделалась белая, как мел, но тут же совладала с собой – он не мог рассказать о ней, не рискуя собственным благополучием. Тем временем, метнув в её сторону взгляд полный иронии и презрения, Дарий повернулся к Митре и начал:
-Был у меня друг, который влюбился. Та девушка любила другого парня, но она была добрая, и ей было очень жалко моего влюблённого друга. И потому, чтобы не причинять ему боль, она ходила с ним на свидания и принимала его подарки, а потом в один обычный солнечный день вышла замуж за другого. Когда они справляли свадьбу у неё дома, мой друг повесился у себя в комнате.
Дарий обвёл класс пронзительным взглядом:
-Это о том, как хорошее может стать плохим. А уж о плохом, оборачивающемся хорошим, вы и сами знаете. Это и строгие родители, суровое воспитание которых часто даёт прекрасные плоды. Это жёсткие на грани жестокости тренеры, взращивающие чемпионов. Это, наконец, несчастья, которые, происходя с людьми, часто меняют их в лучшую сторону.
-Несчастья – не самый удачный пример, поскольку они с равной вероятностью могут изменить человека, как в лучшую, так и в худшую стороны. А в остальном ты совершенно прав, - Завдей одобрительно посмотрел на Дария. – Кстати, хочу сообщить вам, что последняя точка зрения, к которой в самом начале нашего обсуждения присоединилась Файя, принадлежит Дарию. Гамун же – приверженец третьего взгляда на развитие человеческой души. Тоста разделяет первую точку зрения. Ну, и наконец, Митра считает, что с возрастом человек может только портиться.
-Как любой натуральный продукт, - вставил Ольба, и класс дружно захохотал.
 Дебаты продолжались до конца урока, но их участники так и не смогли прийти к единому мнению. Впрочем, этого и не требовалось – Завдей никогда не сводил обсуждение к какому-то одному выводу. Зачем? Ведь, на самом деле, в жизни мало вопросов, на которые можно дать однозначный ответ.
 Покидая школу тремя уроками позднее, Гамун догнал Дария и протянул ему руку:
-Признаюсь, мне давно не было так интересно.
-Взаимно, - Дарий открыто улыбнулся. – Сильный противник – это всегда интересно, это будоражит ум и нервы.
Гамун заглянул ему в глаза и там, за внешней завесой, он увидел холодные искры глубокой неприязни к себе и понял, что Дарий говорит не только и не столько о прошедшем уроке, сколько об их настоящих и будущих взаимоотношениях, и прежде всего о Нюте. Он сухо простился и удалился в компании Олеона и Тосты.

                ***

-Давай зайдём к Завдею, - предложила Тасия после уроков, - и повод у нас отличный: выяснить его точку зрения на обсуждавшийся вопрос.
-Но он же сказал, что одного мнения здесь быть не может, поскольку неизвестно, насколько изначально непорочна душа, и каков её вклад в совокупный характер человека, - возразила Файя, которая не хотела воплощать в жизнь сценарий Дария.
-Вот и чудесно, мы попросим пояснить его точку зрения.
-И так всё ясно, - недоумённо пожала плечами Файя.
-Тебе, может, и ясно, а мне нет, - Тасия возмущёно пожала плечами, - и, вообще, кто из нас  в него влюблён?
-А можно, я оставлю это при себе и не буду докучать Завдею глупыми вопросами, - враждебно ответила Файя.
-Мне показалось, или я действительно только что слышал своё имя? – раздался голос со стороны лестницы, и к девочкам подошёл Завдей.
 Файя залилась румянцем, а Тасия после секундного замешательства выпалила:
-Мы хотели зайти к Вам и прояснить некоторые вопросы.
-Если я знаю на них ответы, с удовольствием вам помогу, - не скрывая радости, сказал Завдей. Он указал на свой кабинет, и девочки, каждая со своими мыслями, двинулись вперёд по коридору.
 Тасия и Файя сели за первую парту перед учительским столом. На уроках Тасия всегда сидела в ряду у окна. Только сейчас, оказавшись с ней лицом к лицу, Завдей ощутил сильнейшее волнение. На какое-то мгновение он даже испугался, что просто не сможет ничего соображать, будучи вынужден смотреть ей прямо в глаза. Но его спасла Файя, заговорившая первой, позволив ему, таким образом, сосредоточить всё своё внимание на ней.
-Мне стало не по себе от одной мысли, - начала она. – Если верна четвёртая теория, то получается, что всё, что мы называем воспитанием, призвано лишь замаскировать изъяны души, которые, на самом деле, никуда не деваются. Иными словами, воспитывать ребёнка означает учить его обманывать окружающих людей, выдавая себя за порядочного человека.
-Я не соглашусь с тобой хотя бы потому, что человек многое вбирает в себя, то есть, он принимает коррективы, внутренне соглашается с ними и, вследствие этого, меняет свои взгляды и поступки. А характер собственно и складывается из взглядов и поступков.
-Что значит «вбирает в себя»? – поддержала разговор Тасия, не понимая, что вынуждает Завдея
перевести взгляд на неё.
-Простой пример: маленький ребёнок, эгоцентрик от природы, битый час качается на качелях, а рядом стоит и ждёт другой ребёнок. Наконец, первый освобождает качели, и второй ребёнок радостно на них садится с твёрдым намерением, как можно дольше не слезать. Он начинает качаться, и за ним занимает очередь третий ребёнок. Через некоторое время мама второго ребёнка, а ему повезло - у него мудрая мама, говорит ему: «Не качайся слишком долго. Помни, как тебе было грустно стоять столько времени и ждать. Этому малышу сейчас так же грустно». А вот теперь всё зависит от ребёнка. Один, вспомнив, как ему было досадно стоять у качелей, пожалеет малыша и вскоре уступит ему, не накачавшись, а другой рассудит так: «Я мучался и ждал, пусть и он помучается». Так вот в первом случае, ребёнок принял то, что сказала мама, он изменил своё изначальное решение, и свой взгляд на ситуацию. А во втором…
Завдей, наконец, окончательно обрёл уверенность в себе, речь его текла плавно и убедительно, лишь чуть дрожал голос. Теперь проблема была в другом – он не мог оторваться от тёплых бездонных глаз Тасии. Он чувствовал, что Файя смотрит на него и, наверняка, скоро заметит это, но ему уже было всё равно – он был в упоении, как зависимый от кофе сердечник, который пьёт чашку за чашкой, понимая, что сердце может не выдержать, но не имея сил остановиться.
 Файя не знала, что ей делать. Сослаться на занятость, извиниться и уйти, оставив их вдвоём, означало бы играть на стороне Дария. А сидеть и наблюдать за влюблённым учителем, который не в силах скрывать свои чувства, ей было неловко. У неё появилось ощущение, что, ещё немного, и она не сможет относиться к нему, как раньше, что-то надломится в её незыблемом до той поры уважении к нему.
-Извините, - вклинилась она в монолог учителя, - но Тасия должна быть дома через десять минут. Её мама просила нас обеих посидеть с младшими до её прихода.
 Тасия ошалело уставилась на Файю.
-Конечно, конечно, - сказал Завдей своим обычным голосом, так резко и неожиданно вырванный из плена колдовских чар.
-Пошли, пошли, мы еле добежим, - заторопила подругу Файя, - и, схватив ничего не понимающую Тасию за руку, потащила её из класса.
-Будет время, заходите ещё, договорим, - бросил Завдей им вслед.