На птичьих нарах

День первый.

Иван Алексеевич проснулся и первым делом посмотрел на часы. Ему было уже за сорок и он привык смотреть на часы, а они, в свою очередь, привыкли, чтобы на них смотрели. Убедившись в том, что он видит время и, следовательно, жив, мужчина лениво побрёл на кухню варить кофе. Он наплевательски относился к строгому запрету врачей и уже лет как пять выпивал каждое утро чашечку кофе.

Позавтракав, Иван Алексеевич побрился стареньким лезвием и пригладил свой непослушный и не седеющий чёрный ёжик. Настало время идти на прогулку с собакой. Собаку звали Элеонора, это была пушистая колли с небольшими проплешинами и немного выцветшей шерстью. Она всегда радостно виляла хвостом и умильно лизала щёки хозяину. Элеонора любила его, любила больше своей жизни, каждая её шерстинка любила его. Справив нужду и дав Ивану Алексеевичу скурить свою законную утреннюю сигарету, Элен повела любимого домой.

Дома, наскоро поужинав и немного послушав, как ходят трамваи за окном, они провалились в безвременное пространство, чтобы слиться воедино...

День второй.

Елена Вадимовна долго не хотела вставать и нежилась в постели уже почти час. Она бы продолжила безмятежно валяться, но был другого мнения её пёс, чернющий ротвейлер Ванош. Назвала она его так когда-то в честь своего дедушки, словака по национальности. Дедушка погиб при ночном пожаре, спасая внучку...

Немного о хозяйке: дама была такого типа, которые выглядят моложе своих лет. Обычно, встречая такую женщину с дочкой-подростком, люди опрометчиво утверждают, что они сёстры. Длинные рыжие волосы выглядели очень эффектно и придавали что-то этакое ведьмовское внешности Елены.

Так вот, Ванош не собирался мириться с существующим положением вещей и уже начал возмущённо поскуливать, так как хотел побегать на свежем воздухе, попугать задавак-голубей и первей остальных пометить сегодня свою территорию.

Лене ничего не оставалось, кроме как сунуть ноги в холодные тапочки и, приведя себя в подобающий для появления на людях вид, выползти с псом в ближайший парк. При этом нужно прикладывать неимоверные усилия, дабы рвущийся на волю Ванош не сбивал с ног. Через сорок минут нахождения в парке Елена Вадимовна сказала собаке, что они возвращаются. Пёс, косо взглянув, потрусил немного впереди, с интересом разглядывая отражения в лужах.

Проехал, отчаянно звеня на поворотах, трамвай.

Дома парочка выпила немного вина и предалась любовным утехам на супружеском ложе...

День третий. 

Ранним и свежим весенним утром скончались две собаки. Пропали и их хозяева, ведь они клялись друг другу в любви до гроба, а вероятность буквальной интерпретации этого выражения никто не отменял.

Говоря прямо, никаких хозяев у Элеоноры и Ваноша не было, равно как и самих собак. Всё это оказалось лишь злой шуткой судьбы, продуктом фантазий чьего-то больного разума: дело в том, что все четверо жили всю свою жизнь в одной квартире, но ни разу даже не виделись, да и даже не жили в прямом смысле этого слова...

Шло время, а часы так и остались преданными своему делу. Хоть на них никто уже и не смотрел, они с какой-то болезненной ожесточённостью продолжали каждое утро будить лишь самих себя. Но через год пришло и их время: механизм остановился ночью, затихли внезапно стрелки. Никто в мире не мог наблюдать эту борьбу часов со своей смертью. Парадокс, но их убило собственное же детище - время. Медленно, словно хищник, выслеживающий добычу, прошуршал трамвай...