Убитое счастье. Глава четвертая

- Хоромы, конечно, не царские, но жить можно. Рад за вас, - огласил вердикт Василий Петрович, обойдя усадьбу.
Во время экскурсии он долго рассматривал трещину в стене, тыкал в нее пальцем, но замечания оставил при себе. Потом что-то прикидывал, записывал в блокноте и, опять-таки, делиться соображениями не спешил.
- Значит, так, детки, - сказал, когда сели за стол, и Юля налила всем кофе, - есть два варианта дальнейших событий. Первый - бросаете гиблое дело, я вам покупаю квартиру в городе, и вы живете в радости и согласии, как все нормальные люди.
Игорь приуныл, Юля тоже...
- Мне здесь нравится, - сказала голосом капризного ребенка и хоть пыталась изобразить улыбку, получилась она кислой, больше похожей на гримасу. Казалось, она вот-вот расплачется, не понарошку, всерьез.
- Зачем же, так трагично, - увидев состояние дочери, добавил Василий Петрович. - Никто у вас хибару не отбирает. Приезжайте летом, как на дачу, на выходные...
- И забудем о любимых тесте с тещей, так, как навещать их нам будет некогда...
- Хм... - улыбнулся тесть. - Об этом я не подумал, - он подмигнул пригорюнившейся дочери. - Ладно, хитрецы, убедили. Забудем о первом варианте и перейдем к обсуждению второго.
Он отхлебнул кофе, скривился.
- Ну и гадость! Как вы эту бурду пьете. Юлечка, чего-то более существенного для папы не найдется?
- Ведь ты - за рулем.
- А... - махнул рукой Василий Петрович, - сколько той дороги.
- Сорок километров, из них тридцать по трассе, а там пост ГАИ, - информировал Игорь.
- Настоящие герои всегда идут в обход... - процитировал слова детской песенки тесть. -  Можно, конечно, и через Сибирь добираться, тогда еще дольше будет. Тут, если проселками, и двадцати километров не наберется.
Игорь удивился, но прикинув, сообразил, что тесть не далек от истины.
- Есть кагор, - сказала Юля...
- Что за вкусы, - возмутился Василий Петрович. - Лучше чайку мне завари.
- Могу в магазин сгонять, здесь - рядом.
- Сиди, - тесть придержал Игоря, готового сорваться с места. - Как-нибудь перебьюсь. Значит, так. Перво-наперво - поправить стену. Я смотрел, ничего сложного. Стена прочная, еще лет сто простоит. Залатаем рубероидом, набьем сетку, положим штукатурку, будет, как новенька. Второе - забор. В такой глуши главное - безопасность. А, учитывая, что речь идет о моей единственной дочери, вопрос приобретает архиважное значение. Штакетник со стороны улицы поправим, он еще послужит, а вот по границе участка, нужно подумать. Тем более, что близких соседей у вас, как я понял, нет.
- Через три дома дед со старухой живут.
- То-то же. Лучший и самый быстрый вариант - железные уголки и сетка рабица.
- Не потянем. Я подсчитывал, чтобы оградить по периметру, только на материал больше тысячи долларов нужно.
- Не нужно. У меня есть. Собирался новый свинарник строить, но пока обойдусь. Дальше - отопление. Юля намекала насчет электрической автономки. Сразу говорю - не пойдет. В таких местах, если пропадет свет, его неделями чинят. Околеете.
- Что же делать? У нас даже плита не работает. Игорь вчера пробовал протопить, чуть от дыма не задохнулись.
- Не волнуйся, - успокоил дочь Василий Петрович. - Есть вариант. Сделаем нормальное паровое отопление. Будете углем топить и жить, как в Африке. Тоже для свинарника приобрел, но придется вам отдать.
- И станем жить почти, как свиньи... - улыбнулась Юля. Ее недавнее плохое настроение, как водой смыло.
- Помолчи, - притворно рассердился отец.
- Папа, а можно воду провести и удобства кое-какие...
- И об этом подумал. Здесь, - он показал рукой на пятачок возле веранды, - сделаем пристройку. Из шлакоблока. Внутри обделаем вагонкой, поставим ванную, унитаз, рукомойник. Словом, как у людей... - парировал выпад дочери насчет свиней. - Бойлер лучше, конечно, электрический. Если электричество пропадет, потерпеть можно. Тебе, Игорь, сразу задачу поставлю. Выроешь яму под фундамент.  Неглубоко, сантиметров тридцать-сорок... Дальше, - он поднялся, взял зятя под руку и повел к забору. - Тут работы больше: в глубину метра два и где-то по полтора в ширину и длину. Справишься?
- Наверное...
- В общем, сколько успеешь. - Шанцевый инструмент имеется?
Игорь сдвинул плечами.
- Ладно, что-то придумаем. И, вот еще, - он достал бумажник, вытащил из него пачку купюр. - Позаботься о сантехнике. Только не откладывай надолго.
- Завтра займусь, - пообещал Игорь. У него и мысли не было отказываться от денег. Ведь - от чистого сердца. К тому же, Василий Петрович беспокоился о дочери и его, Игоря, мнение, его не интересовало.
Василий Петрович не поленился по приставной лестнице взобраться на чердак.
- Крыша нормальная, - сказал, - годик продержится. Потом, если доживем, обложим стены кирпичом и подновим. 
Отряхнулся от пыли, смахнул прицепившуюся к волосам паутину. Подошел к флигелю, подергал замок, осмотрел закрытые ставнями окна.
- Плохо строили. Полтора кирпича, если зима - промерзнет в два счета. Там - теплее, - показал на дом. Да, - словно вспомнил о чем-то, - а как насчет грызунов?
Игорь сдвинул плечами.
- Если и нет, будут, - заверил Василий Петрович, - Парочку котов заведите.
- Юля будет рада, она любит животных.
- Ну и собаку - в обязательном порядке. В сельской местности собака - главный сторож.
От обилия информации голова пошла кругом.
Тесть еще походил по усадьбе, но больше заданий не давал. Затем попрощался, пожелал им счастья на новом месте и укатил. В другую сторону, противоположную той, откуда они приехали. Искать более короткий путь, как понял Игорь.
Энтузиазм тестя передался Игорю. Им овладела жажда действовать и действовать - незамедлительно. В город за сантехникой ехать было поздно, а траншеи вырыть – самое время.
Скажи кто раньше, что у него проснется желание заняться земляными работами, не поверил бы. Но так устроен человек. Если без принуждения и для себя, даже грязная работа способна доставить удовольствие.
В поисках лопаты Игорь облазил весь участок, взобрался на чердак во флигеле, наглотался пыли, перерывая хлам. Как и тесть, раньше, подергал замок. Даже постучал по нему обломком кирпича. Отсыревший кирпич раскрошился, а замок так и остался на месте.
Шанцевый инструмент отыскался в деревянном сарае. Штыковая и совковая лопаты, а также - лом вилы, сапки.
Дверь была закрыта всего лишь на щеколду, но настолько отсырела и разбухла, что с трудом удалось приотворить ее. Игорь протиснулся внутрь, когда зрение приспособилось к полумраку, увидел слежавшуюся кучу угля и искомый инструмент. Лопаты были ржавые с почти черными от долгого простоя держаками. Но выбирать не приходилось.
Ковырять слежавшуюся в камень землю тупым инструментом оказалось трудным занятием. Вчерашний дождь почти не размягчил ее. Но зараженный вирусом деятельности, Игорь упрямо долбил землю ломиком и выбрасывал лопатой наверх. С непривычки болели руки, ныла спина, пот заливал глаза, однако, он старался не обращать внимания на такие мелочи. Отвлекся лишь, когда Юля позвала ужинать.
Удивился, что уже сгустились сумерки и приближается ночь. Посмотрел на проделанную работу и остался доволен. Две ровные канавки примыкали к стене дома и к веранде.
***
Весь вечер Юля наслаждалась телевизором. С комнатной антенной он принимал сигнал плохо, всего несколько программ, да и те с помехами. Среди вещей, которые они привезли с собой, отыскалось несколько дисков с мультиками, и Юля искренне ухохатывалась над диснеевскими Томом и Джерри. Игорь пытался составить ей компанию, но надолго его не хватило.
Когда последняя штора была закончена, Игорь давно спал. Юля посмотрела на часы. Половина одиннадцатого, а, кажется, что глубокая ночь. Для города - детское время, а здесь все иначе, все - по другому. Грань между днем и ночью не стирается огнями фонарей и шумом автомобилей за окном. Спряталось солнце, и жизнь замерла.
Одной смотреть мультики неинтересно. К тому же, теперь, когда работа не отвлекала, и жутковато. Взгляд то и дело с экрана телевизора перебегал на приоткрытую дверь в кухню. Темнота за ней пугала. За окнами, спрятанными лишь прозрачной занавеской, мерещились тени.
Выключила телевизор и тишина ошарашила. Потом стала улавливать шорохи скрипы, иные звуки. Юля не могла их распознать, и они внушали ей страх.
Мелькнула мысль, что нужно бы выйти по своим, женским, делам, но Юля тотчас прогнала ее. Будить Игоря не хотелось, а саму ее на улицу и силой не вытащишь. Прошла к двери, не глядя, закрыла плотно, до скрипа, выключила свет и бегом - к кровати. Юркнула под одеяло, прижалась к мужу, стараясь унять дрожь.
Нужно привыкнуть, - успокаивала себя. Новая обстановка, все новое...
Мысль показалась здравой. Юля задышала спокойней.
Открыла глаза. Лунный свет просачивался в комнату, пересекал ее и ярким пятном отражался на грубе.
Колыхнулась тень.
Черная, живая.
Юля присмотрелась, и больше не могла оторвать глаз.
Зловещая, уже знакомая сгорбленная старуха, смотрела со стены и грозила костлявым крючковатым пальцем.
Под ее наполненным, беспричинной ненавистью взглядом, Юля чувствовала себя маленькой девочкой. Беспомощным младенцем, которого отдали на растерзание злобной ведьме. Хотелось спрятаться под одеяло, чтобы ничего не видеть, но это было выше ее сил.
Она знала, что если не пересилит себя и не оторвет взгляд от стены, сердце может не выдержать. Но остатки разума надежно глушились первобытным ужасом.
Игорь всхрапнул, повернулся набок, пробормотал невразумительное. Юля очнулась, зажмурилась, отвернулась от стены.
Это всего лишь тень. От дерева, куста, еще от чего-то. Жаль, что не успела повесить шторы. Тогда бы никаких теней не было. Успокаивала себя и не могла успокоиться. Страх оказался сильнее.
Да что же это такое!
Разум, мощной волной вырвался из заточенья, укорил, пристыдил.
Двадцать первый век на дворе!
Тома и Джерри по телевизору показывают. А тут ведьмы какие-то.
Юля собрала волю в кулак, присела на кровати.
На грубу не смотрела, сразу повернулась к окну. Точно, шевелится что-то черное, отражается от занавески, а дальше, сквозь сетчатую ткань проецируется на стену.
Ничего мистического. Просто дерево разминает ветки вод дыханием ночного ветерка.
Вот и все.
Немного отпустило, но не совсем. И то, что не угомонилось, должно было подождать. В полную силу заявил о себе мочевой пузырь, терпеть Юля больше не могла.
Дверь отворилась со страшным визгом, но вспыхнувшая лампочка разогнала тени, сделала предметы обычными и знакомыми. Лишь маленькое окошко в торце узкого помещения, впускало в себя ночь, и смотреть на него было неприятно.
Не закрывая двери, Юля выскользнула на веранду.
Здесь было светло. Луна беспрепятственно проникала поверх узеньких занавесок, озаряя все белым неприродным светом.
Выйти на улицу она не решилась. Нашла тазик, с которого забыла вылить пенную воду, затащила его в угол между стеной и холодильником. Но все равно ее не покидало ощущение, что сквозь стеклянные щели, за ней внимательно наблюдают чьи-то недобрые глаза.