Тени во Тьме 2. Глава 6

Тени во Тьме. Глава 6
Николай Карелин
Глава 6.

   Тяжело ступая,  Люк шел по длинному белому каменному коридору, мечтая
об  одном -  умыться и  немного передохнуть. Ну, может быть слегка выпить, поплескаться в джакузи, поколбаситься под «Ласковый май» и оттянуться с какой-нибудь чувырлой под забористый косячок.
  После разговора Гаэриель и мадам Балден всю  оставшуюся часть утра и  половину дня  он  потратил на базары с имперскими ремонтниками.  О том, что он джедай, по-видимому, все уже знали.  С чувством недоброжелательного уважения,  которое просто бросалось в глаза, пытаясь заставить их слезиться,  они здоровались с Люком за ручку - при этом изрядно перемазавая его, а  потом предоставили ему возможность самому облазить все оставшиеся «ашки»,  которые  должны   были   осмотреть  согласно сегодняшнему расписанию.  Люк заподозрил, что лучшие ремонтники работали не здесь, а на имперском крейсере «Господствующий дебилизм».
   Потом, не получив ни малейшей возможности привести себя в порядок, он
вынужден  был грязными руками помогать своим  интендантам отделить ту  часть  аварийных съестных запасов, которую можно было пустить в оборот. И все это время поглядывал через плечо, не появятся ли сси-на-руки, и обдумывал, что означает ночное предостережение.   Неудивительно,   что   теперь    его   едва-едва исцелившееся плечо ныло.
   В  просторном фойе перед входом в их апартаменты стояли на страже два
имперских штурмовика,  положив руки на ружья, висящие на груди. За спинами у них торчали вилы. Толи это было оружие, толи они собирались на обед. Несмотря
на всю свою усталость,  Люк почувствовал резкий выброс адреналина и,  не
успев даже обдумать свои действия, потянулся к лазерному мечу.
   Но тут же одернул себя и, едва от этого не  упав, опустил руку. Штурмовики подняли руки вверх.
   - Прошу прощения, - пробормотал он, обращаясь к ближайшему охраннику.
- Просто с непривычки.
   - Понятно, сэр, но поосторожнее со своей лазерной указкой, как бы кого не поранили. - глухо, сквозь маску сказал один из них, и стало ясно, что батарейки в речевом говорильнике его шлема давно сели, - Себя, например…
   Штурмовик сделал шаг  назад,  пропуская его, зацепился ногами за ковёр и навернулся с грохотом под ноги.  Люк переступил через него,  прошел через общую комнату, где разместились ещё какие-то цыгане, в свою спальню и,  смеясь, рухнул на гидравлическую постель.
   Что за  нелепая ситуация!  Ему  никогда даже  в  голову  не  приходило,  что возможно подобное -  его апартаменты охраняют «дружественно» настроенные
имперские штурмовики! Да ещё с  севшими батарейками!
   Выглянув в  окно,  он  подумал,  что  сказал бы  дядя  Оуэн,  имей он
возможность хотя бы  одним глазком взглянуть на  дождь,  который начался
сейчас. О двух глазках и речи быть не могло. То,  что было нормой для раннего лета на  Бакуре,  любой житель Таттуина назвал  бы  праздником в  стране,  куда  после  смерти  попадают наиболее доблестные герои.
   На персональном пульте Люка мигал огонек, свидетельствующий о наличии
сообщения. Вздохнув, он включил запись. Старший сенатор Балден приглашал
его на обед. Люк вдруг задумался - готов ли он стать обедом старшего сенатора? По всему выходило, что нет.
   Люк застонал. Видимо, Гаэриель передала сенатору его слова, но сейчас
уже  было  слишком поздно.  Даже  если бы  он  не  стал приводить себя в
порядок,  то  все равно опоздал бы  на  этот обед.  Однако поговорить со
старшим сенатором ему хотелось -  хотя бы о развитии болезни и состоянии
его жены.
   Люк отослал сенатору сообщение с  извинением и просьбой встретиться с
ним завтра, наклонился, стянул сапоги, отшатнулся от ударившего в нос, как увесистой кувалдой, запаха и тут зазвенел колокольчик у двери.
   - Нет, только не сейчас!
   Люк ненавидел колокольчики.
   Когда их  привели сюда,  то  показали,  какую клавишу на персональном
пульте нужно нажать,  чтобы открыть входную дверь, не сходя с места. Люк
ткнул туда,  ткнул сюда,  но ничего не получилось. Включился и выключился пылесос в углу, открылся шкаф, набитый принадлежностями для садо-мазо, отказала гидравлика у кровати и резко осев, она чуть не отдавила Люку ноги. Жалея,  что так и не научился пользоваться как местной техникой, так и техникой вообще, а так же что не успел умыться, он протопал через общую комнату к двери и открыл ее ударом ноги.
   Там стояла Гаэриель,  с таким видом, как будто уже собралась уйти, или что просто проходила мимо, или что это не она вообще. Хрен поймёшь её, как и любую женщину.
 На плече у  нее висела сумка,  и,  как и  прежде,  само присутствие девушки
вызвало легкое возмущение в Силе, нечто вроде приятного покалывания у Люка в штанах и недоумения у штурмовиков.
   -  Коммандер?  -  неуверенно  спросила  она, будто открывшая ей личность могла быть загримированным вуки,  -  Можете  уделить  мне несколько минут?
   Под   любопытными  взглядами   имперских  охранников  Люк   торопливо
отступил, пропуская ее.
   - Прошу вас.
   - О чём? – всё так же неуверенно спросила Гаэриель.
   - Проходите. – пояснил Люк.
   - Вы не ответили на мой вопрос. – заметила Гаэриель.
   - Я заметил. – кивнул Люк.
   - Я догадалась. – сказала Гаэриель.
   - О чём? – неуверенно спросил Люк.
   - Действительно, о чём это вы? – спросил штурмовик, И чем это у вас так воняет? Что-то сдохло?
   - Не знаю, - Люк в растерянности пошевелил пальцами голых ног. Вонь стала сильнее, - это от него, - кивнул он на штурмовика. Тот замахал руками и замычал. – Давайте зайдём внутрь.
   - Ну,- в раздумье сказала, проходя в номер, Гаэриель,- я бы не стала так торопиться со всякого рода проникновениями внутрь.
   Как  только дверь закрылась,  Гаэриель приложила сложенные чашей руки
ко рту и прошептала чуть слышно, басом:
   - Вас мониторят. Нужно принять меры, - она приподняла сумку и открыла
ее.  Внутри обнаружилась небольшая серая коробка наподобие той,  которую
Люк  видел  в  апартаментах  Балдена.
   - Мониторят? – Люк напрягся. Слово было незнакомое и означать могло что угодно. Ещё выяснится, что его тут ночью «мониторят» неподецки, а он так крепко спит, что даже не чувствует!
  Гаэри  повернула  выключатель, машинка громко загудела. Гаэри  заговорила громко, стараясь перекричать гудящую машинку:
   - Это глушитель, но я не могу оставлять его включенным дольше, чем на
несколько секунд подряд. Вы в опасности.
   - Глушитель? – заинтересовался Люк, - От чего? Помню, мы чинили глушитель на суперразрушителе «Карнавальный идиот», так он был несколько больше!
   Гаэриель смотрела на него несколько секунд совершенно собачьими глазами.
   - Что случилось?
   - Сси-на-руки  связались  с  губернатором Нереусом,  - сказала она и  ее  рука  снова скользнула в сумку. Люк всё ждал – что же она оттуда вытащит.
- Как вы тут осваиваетесь, коммандер? - спросила она в полный голос, выключив машинку.
   Люк мгновенно сообразил, в чем дело.
   - Возникла небольшая неловкость,  - ответил он.  - У меня аллергия на штурмовиков с оружием.
   «Хорошо» - одними  губами  произнесла Гаэри.  Довольно  приподняла одну
бровь, ту, что над зеленым глазом, сделала движение рукой, снова включая
глушитель, и продолжала негромко:
   -  Они  предложили губернатору выдать вас  и  обещали в  этом  случае
покинуть Бакуру. Судя по жестикуляции, Люк ничего не услышал. Она закричала:
   -  Они  предложили губернатору выдать вас  и  обещали в  этом  случае
покинуть Бакуру. – она докричала раньше, чем сообразила, что Люк, чтобы её слышать, выключил глушитель.
   - А я говорил, что наш губернатор – мудак! – послышался через дверь голос штурмовика.
   - Да кто б спорил! – ответил ему другой штурмовик.
   В  сознании Люка вспыхнуло ночное предостережение.  Значит,  вот  как  они
собираются действовать - через Нереуса.
   - И у него, естественно, возникло искушение согласиться. - сказал он.
   - Не  думаю.  Он  не дурак. Во всяком случае – не в политическом смысле. Раз они хотят заполучить вас живым,  он наверняка сделает все, чтобы этого не произошло, - она опустила взгляд и сделала новое движение рукой, включая глушитель.  -  Что поделаешь?  Нам всем присущи чисто автоматические реакции.
   Люк автоматически опустил взгляд на автоматически оттопырившиеся, в присутствии Гаэриель, штаны. Но подумал о другом.
   Вот  чего стоит вера Леи в  порядочность Нереуса.  Сейчас начинается
самое интересное.
   - Помещение, однако, очень удобное, - он жестом указал ей на диван. -
Я  целый день провел на ногах.  Присядьте,  пожалуйста,  тогда и я смогу
сесть.
   - Не уверена, что это разумно.
   Произнося следующие слова,  он  чуть-чуть подтолкнул Гаэри с  помощью
Силы.
   - Хотелось бы, чтобы вы доверяли мне.
   Она покачнулась от толчка, и так как её рука была в сумке, не сумела ни за что схватится и грохнулась на пол.
   - Я вам всецело доверяю! – сказала она с пола.
   Ее рука снова скользнула в сумку.
   - Мне кажется, моя реакция на джедаев сродни вашей на штурмовиков. – проговорила она поднимаясь.
   - Я учусь подавлять свою.
   - Я тоже.  Эппи все еще спала,  когда я вернулась, - она на мгновение
отвела взгляд и  скороговоркой добавила.  -  Спасибо вам...  Мы  с  моей
помощницей  перехватили передачу  сси-на-руки.  Губернатор Нереус  попросил
один день на организацию вашего похищения.
   - Один день, - Люк кивнул. – Спасибо, что вовремя предупредили.
   - Пожалуйста. Это было вчера.
Новый поворот выключателя.
   -  А  вашему антропоиду ничего особенного не  требуется?  Как вы  его
называли - вук?
   - Вуки.  Нет,  ничего необычного, просто вдвое больше еды, выпивки и женщин, чем любому из нас.
   - Понятно,  - она снова включила глушитель.  - Пытаясь захватить вас,
люди Нереуса,  конечно,  будут действовать не  так,  как если бы вы были
обычным человеком. Губернатор понимает разницу. Будьте крайне осторожны.
Следите за  охранниками.  Проверяйте все,  что едите,  пьете, трахаете и  даже чем дышите.
   - Зачем я понадобился сси-на-руки?  - спросил Люк,  но Гаэри лишь пожала
плечами.  - Да,  я буду осторожен.  Нереус,  вероятно, приложит максимум
изобретательности,   желая   убедить   сси-на-руки   в   своей   готовности
сотрудничать с ними. Наверняка.
   - Вы уже поели?  - спросила Гаэриель, зажимая от вони нос.  - Я могу распорядиться,  чтобы вам сюда доставили что-нибудь съедобное. Легкий обед, кучу бухла и девок лёгкого вызова.
   Растроганный,  Люк  попытался  стряхнуть грязь  с  комбинезона и,  не
добившись успеха,  прикрыл пятно в паху рукой.
   - Лёгкого поведения, - поправил он её, - по вызову…
   - Да, - согласилась Гаэри, - легко могу вызвать.
   - Ой,  как хорошо,  а  то с этими кнопками можно с голоду помереть без всяких сси-на-руки...
   - Можете? На протяжении ста пятидесяти книг и шести фильмов не могли, а тут сможете? – горячо, но впрочем без особой надежды спросила Гаэри. Затем отвела взгляд.
   Она  подошла к  комму и  послала сообщение,  после чего  в  комнате
повисло  неловкое  молчание. Оно висело, а  девушка  ходила  то  туда,  то  обратно, остановилась у  длинного окна,  выглянула в  садик,  подняла  взгляд  на потолок. И глядя на потолок, искоса посмотрела на Люка. Зрелище получилось ещё то!
   - Вы можете читать мои мысли? - наконец с вызовом спросила она.
   Сумку с глушителем Гаэри положила на диван.
   - Нет,  не могу, - тщательно подбирая слова, ответил Люк. – Некоторые, очень сильные эмоции ощущаются через Силу, но это все.
   На самом деле, это было не совсем всё. То есть совсем не всё. Вернее – всё совсем не так.
   - Все равно это нечестно. Я же не могу сказать, что вы чувствуете.
   Люк подвинул к себе сумку с глушителем и включил его. Во всяком случае, он надеялся, что включил. И включил именно глушитель, а не, скажем, турбофен для волос.
   - Вам было бы интересно узнать, что я в отношении вас чувствую?
   - Да.
   Он  сделал глубокий вдох, но воздух в комнате был испорчен, видимо на долгие годы и облегчения это не принесло. Ему хотелось быть честным,  но не хотелось выглядеть глупым. Первое ему почти всегда удавалось. Второе – почти всегда не удавалось.  Жаль, что он не обладает умением Леи говорить общими фразами.
   - Я знаю вас на более глубинном уровне, чем кто-либо другой. Конечно,
это не  слишком хорошо.  Ведь вы знаете обо мне только то,  что видите и
слышите. - удалось ли ему выразить свою мысль? Он ринулся дальше - как в
омут  головой,  -  Ваши  чувства очень  сильно воздействуют на  меня.  И
противоречиво.
   Она подошла к дивану.
   - Меня не это пугает в связи с вами, коммандер...
   - Люк.
   -  Все  мое религиозное воспитание просто вопиет против того,  что вы
собой представляете.  Вернее,  кем вы  стали.  Ведь вы  же  не  родились
джедаем. И вам лучше выключить эту штуку на некоторое время, иначе у нас
обоих возникнут неприятности. Прослушка может чёрти-что подумать.
   И тут он через Силу ощутил вихрь мощного влечения - и оно исходило не
от него. Пять лет назад он схватил бы ее за руку и поклялся бы всем, чем
угодно, - флотом, Альянсом, Силой... Но  эти пять лет сформировали его характер и,  значит,  судьбу.  Нет, нужно попытаться изменить ее отношение к себе. Может, и получится.
   Он тут же одернул себя, чуть не свалившись при этом с дивана. Кто дал ему право влиять на ее убеждения? Она сама была Силой -  в  такой же степени,  как и всякий другой человек,  - хотя и не желала принимать ее.
   Быстрым движением он выключил глушитель. Во всяком случае – надеялся, что выключил именно глушитель, а не, скажем, энергостанцию Бакуры.
   - Давно вы стали сенатором?
   Вполне подходящий вопрос для легкой беседы.
   - Меня выбрали в сенат пять лет назад,  но до сих пор я лишь училась,
здесь и  в  имперском центре.  Я  не в восторге от этого занятия,  - она
похлопала кончиками пальцев  друг  о  друга. Звук при этом получился нехороший, -  Главное,  чем  сенаторы занимаются,  это  ищут  способы извлекать налоги  из  бакуриан.  Сейчас, правда,  Империя хоть в  какой-то степени стала помогать нам в  вопросах культуры.  В  виде  информации,  по  крайней мере.  Нам  присылают много интересного. Порнофильмы, обучающие убийствам и насилию программы для младших школьников.  Но,  к сожалению, много и такого, что отвечает вкусам лишь губернатора Нереуса и его сторонников. - она чуть поморщилась и сделала, очевидно, не очень легкое признание:
   -  В  культурной среде любого порабощенного народа всегда есть  люди,
которые в  восторге от  всего  имперского,  потому что  Империя отвечает
самому строю их души.
   - Не думаю, что вы одна из них. Она бросила взгляд на сумку. Наверно,
беседа у них получалась чуть-чуть слишком личная.
   - Здесь всегда идут такие дожди? - спросил Люк, пытаясь разрядить обстановку, - Я вырос в пустынном мире. Там один песок и ничего больше…
   Они  еще  некоторое время  поговорили о  погоде,  а  потом Люк  снова
включил глушитель.
   - Я понимаю ваши опасения, - сказал он, - и уважаю ваши убеждения.
   Послышался звон дверного колокольчика. Люк возненавидел колокольчики ещё больше.
   
                * * *
   
   Гаэри поднялась и открыла дверь,  радуясь тому,  что их прервали. Она
не привыкла заигрывать с  судьбой и  не надеялась,  что сможет объяснить
Люку Скайуокеру свое восприятие вселенной так, чтобы он понял.
   Один из  ее  личных служащих вкатил в  комнату тележку.  Гаэри жестом
указала ему поставить ее  между их  креслами.  Когда он ушел,  она сняла
крышку с единственной тарелки.
   - Надеюсь, вы любите рыбные блюда. Уверяю вас – это не каламари.
   - А где девочки? – спросил обескураженный Люк, заглядывая в тарелку, - А впрочем – ладно. Вы не пообедаете со мной?
   - Простите мне мою трусость,  Люк, но...
   - Надеюсь, вы-то отравить меня не собираетесь?
Без единого слова он отцепил от пояса цилиндрический предмет,  очень похожий на оружие, и положил его на тележку. На тарелку. Прямо в рыбу.
   - Это то, что я думаю? - спросила она.
   «Да я понятия не имею, что ты думаешь!» - подумал Люк, но желая держать марку, неуверенно покивал в знак согласия. Видя его неуверенность, Гаэриель спросила, приподняв брови:
   - Это – вибратор?
   Люк, не вникая в её слова, важно кивнул:
   - Лазерный!
   - Хмм… - глядя на тарелку, Гаэриель задумалась о том, зачем Рыцарю-джеддаю вибратор.
   - Вы здесь в большей безопасности,  чем дома, - он покраснел как маковый цвет и лицом  и  шеей.  -  Простите.  Я  говорю,  точно  какой-нибудь чванливый штурмовик.
   Хорошо хоть,  что  он,  кажется,  способен смеяться над собой.  Гаэри
заколебалась.  Ладно.  Наверно,  ей  и  впрямь ничто не угрожает.  Можно
задержаться на несколько минут.
   - Кстати,  они так и торчат в коридоре,  - напомнила она Люку, - и на
вашем месте я  бы  им  теперь не  доверяла...  Пахнет вкусно.  Ладно,  я
останусь.
   Наверно,  Люк очень любил блюда из рыбы, потому что просто набросился
на  еду.  Гаэри хватило всего нескольких кусочков, каждый с небольшого сомика,  чтобы утолить голод.
Спустя, некоторое время он снова потянулся к глушителю, не дотянулся и она включила его сама.
   - И что, много бакуриан разделяют ваши убеждения?
   Испытывая облегчение от  того,  что он  затронул эту безобидную тему,
Гаэри ответила:
   - Есть и такие,  кто даже более последователен. Моя сестра, например,
принадлежит к  аскетам-ассасинам, давшим обет съесть за один присест больше своего веса.  Она не  имеет почти ничего -  чтобы случайно не задеть интересы кого-то  другого.  Я  менее...  преданна. Ем совсем мало, как птичка, - сказала она помахивая вилкой с куском рыбы весом в пару килограммов.
   - Ну, - поддержал её Люк, - я видывал птичек и в несколько тонн весом.
   - Нас не так уж много…
   «Ещё бы, - подумал Люк, - вас бы ни одна планета не прокормила!»
   -… но   равновесие  вселенной  может  зависеть  от  одного  атома, оказавшегося в нужное время в нужном месте.
   - Я ощущаю, что вы - женщина, способная глубоко чувствовать.
   - А я-то надеялась,  что мне удалось убедить всех, что я мужчина, - не то пошутила, не то всерьёз, сказала Гаэриель, - будто я всего лишь политик, делающий карьеру.
   - Может, остальных вам и удалось убедить.
   - И то хорошо, - сказала она легкомысленным тоном.
   «Не смотри ему в глаза... Хотя они такие нежно-голубые…»
   - Я чувствую,  что сси-на-руки уже рядом, - он взмахнул вилкой. С неё сорвался сочащийся жиром кусок рыбы, и пролетев через комнату изгадил шёлковые занавески, - В моем распоряжении самое большее день, чтобы подготовиться к встрече с ними.
   - Меньше.
   -  Как только с  этим будет покончено,  я хотел бы снова поговорить с
вами,  Гаэриель,  - если существует хоть какая-то надежда, что вы можете
пересмотреть свое отношение ко мне.  К джедаю.  Говоря, что я не родился
джедаем, вы правы лишь отчасти. В нашей семье многие владеют Силой.
   Она   нервно  отпила  глоток  воды, надкусив немного стакан.   Какая-то   часть  ее   сознания предполагала, что он может сказать что-нибудь подобное, а какая-то часть сердца страстно желала услышать эти  слова.  Почему бы  не  признаться в этом, спросила она себя? И посмотреть, как он среагирует.
   -  Спасибо за  то,  что вы...  честны со мной.  У  нас нет времени на
соблюдение светских приличий,  и  я тоже скажу вам правду.  Меня тянет к
вам, несмотря на то, что вы человек опасный, грязный и, сегодня – особенно вонючий.
   Он покачал головой.
   - Я не осмелюсь...
   -  Осмелитесь.  Если я  стану поощрять вас,  - она посмотрела на свои
крепко  сплетенные  руки-ноги.  -  Вы  можете  манипулировать людьми,  если
пожелаете.
   - Нет, - он опять настолько залился краской, что она стала капать ему за воротник, - Это было бы нечестно.
   Она повертела в пальцах свой медальон.
   - Кто вы, Люк Скайуокер?
   - Я... - он заколебался. - Ну, по-моему, я простой фермерский парень.
   -  Фермерский парень,  в  семье  которого  многие  владеют  Силой?  -
ироническим тоном спросила она.
   Теперь краска отхлынула от  его лица.  Она,  наверно,  задела больное
место. И это было правдой, так как говоря это, она неосознанно воткнула ему свою вилку в руку на блюде.
   - Подумайте вот над чем,  - он подобрал с тарелки последний кусок, и, выдернув другой рукой вилку у себя из руки, аккуратно положил её в карман, а рыбу заглотил, как голодный ранкор, - Зло существовало всегда. Если единственный способ защитить от него людей - научиться владеть Силой, разве это не достойное дело?
   Уже   почти  убежденная,   она   все  еще  продолжала  сопротивляться искренности, с которой он говорил.
   - Космос нуждается в равновесии.
   -  Согласен.  Темная Сторона Силы постоянно толкает нас  к  агрессии,
мести,  предательству.  Чем  сильнее человек,  тем  большее искушение властвовать над другими он испытывает.
   От этих слов Гаэри вздрогнула.
   -  Значит,  если сейчас вы  любите кого-то,  то  завтра можете его  и
возненавидеть, - она заставила себя проигнорировать боль в его глазах.
   -   Существует  равновесие  другого  рода,   -  он  прижал  ладонь  к
измазанному машинным маслом лбу.  -  В моей жизни были и горные пики,  и
глубокие ущелья,  которые уравновешивают друг друга. Впрочем, - задумчиво добавил он, - всяких глубоких ущелий у меня в жизни было не так много, как хотелось бы. Я  потерял друзей, семью,  учителей.  Их  погубила Империя.  И  если бы  я  никогда даже не начинал своего обучения у джедая,  эти люди все равно были бы мертвы,  - он  нахмурился.  -  По  правде говоря,  я  и  сам  наверняка был бы  уже покойником. Покойным таким покойником. Своего первого учителя я встретил в тот день, когда Империя уничтожила нашу ферму и  убила моих дядю и  тетю.  Я уцелел лишь потому, что, как всегда где-то шлялся… э-э… отсутствовал.  Разве здесь,  на Бакуре, Империя действовала не точно
так же? И вы одобряете это?
   - Это трудный вопрос.
   - Одобряете или нет? - настойчиво повторил Люк.
   Конечно, одобряет. Разве нет?
   -  Империя захватила больше  власти,  чем  требуется,  -  согласилась
Гаэри.   -  Однако  наша  подчиненность  уравновешивается  определенными
привилегиями.  Одним из  преимуществ жизни под  властью Империи является
возможность  получить  прекрасное  образование.   Одаренные  дети  могут
учиться в имперском Центре.
   Люк криво улыбнулся.
   -  Я  слышал,  что эти одаренные дети  далеко не всегда возвращаются
домой.
   Откуда он узнал?  Некоторые оставались,  да, потому что им предлагали
очень выгодную работу. Другие исчезали. Гаэри предпочла вернуться домой.
   - Нам пришлось научиться кое от чего отказываться,  скажем так. И все
же Бакуре власть Империи принесла определенную пользу. К примеру, именно
Империя восстановила порядок,  когда мы  находились на грани гражданской
войны. Есть и свои недостатки, конечно, но я ничуть не сомневаюсь, что и
у Альянса немало проблем.
   - Это проблемы свободного общества.
   Слышать такое было больно.
   - Нас не случайно испугало известие о том,  что вы прибываете. Альянс
повстанцев имеет репутацию деструктивного союза.
   - Наверно,  с имперской точки зрения дело обстоит именно так.  Но это
не соответствует действительности. Честно.
   Он не дипломат.
   - Спасибо вам за этот разговор,  - сказала Гаэри. - Теперь мне многое
стало понятнее...
   - Хотелось бы, чтобы дело обстояло именно так.
   -...  и  одновременно я ощущаю гораздо большую уверенность в себе,  -
решительно солгала она и  повесила сумку на плечо.  -  Во всяком случае,
против сси-на-руки мы будем бороться вместе.
   Он сделал движение рукой, и Гаэри в последний раз включила глушитель.
   - Не подскажете ли,  где можно купить несколько...  таких штук? - Люк
кивнул на сумку.
   Она покачала головой. Так было проще. Тем более, что она и не догадывалась, что он имеет ввиду.
   - Этот принадлежит Эппи. На Бакуре их осталось очень немного - только
те,  которые в некоторых семьях купили когда-то давно.  Мы помалкиваем о
них, не хотим, чтобы губернатор узнал.
   - Жаль.
   - Да... Я увезу тележку.
   Люк взял лазерный меч и снова пристегнул его к поясу.
   Он  проводил  Гаэриель до  двери.  Ему  хотелось взять  ее  за  руку,
поговорить с  ней  по  душам,  преодолеть защитный барьер,  которым  она
подсознательно отгородилась от  него с  помощью Силы.  Он был готов даже
умолять ее.  О  чем?  Поверить ему?  Может  быть.  Вместо всего этого он
открыл дверь и просто стоял, засунув за пояс большие пальцы рук.
   - Спасибо,  - сказала она и зашагала по коридору,  толкая перед собой
тележку и ни разу не оглянувшись.
   Штурмовики  проводили  ее  взглядами.   Как  только  она  исчезла  за
поворотом,  Люк опустил руки.  Стиснул кулаки,  распрямил пальцы и снова
сжал их. Его способности всегда открывали перед ним все двери. Двери, за
которыми зачастую таилась опасность.  Двери  и  в  обычном смысле  этого
слова,  и те,  которые вели в более яркие,  более темные, совсем дальние
уголки его собственной души. Но, как бы то ни было, ему всегда удавалось
пройти сквозь них.
   Гаэриель попыталась захлопнуть дверь перед его носом, но у нее ничего
не вышло.  Он очень остро ощущал раздирающий ее внутренний конфликт. Она
не сможет удерживать дверь вечно. Или сможет?
   Чувствуя себя совершенно измотанным,  Люк  закрыл дверь и  зашагал по
коридору в  противоположную сторону.  Вскоре слева обнаружился лифт.  Он
вошел в него и поднялся на крышу.
   Сейчас,  ночью,  сад  на  крыше можно было принять за  небольшой лес.
Воздух холодил лицо.  В  темноте белели стволы деревьев,  их раскидистые
ветви неустанно покачивались вверх-вниз. Желто-оранжевые листья блестели
от влаги,  но,  по крайней мере,  с них не капало за шиворот. Над головой сияли две маленькие круглые луны  и  яркие звезды.  Внизу между темными,  мшистыми берегами видна была светлая лента реки. Какая-то птица кричала в ночи. И хотя она кричала: «Помогите» Убивают!», это было красиво.
   Люк  подошел  к  краю  площадки,   забрался  с  коленями  на  скамью,
облокотился на  перила и  посмотрел вниз.  Во все стороны вокруг
раскинулся    город,     освещенный    парящими     уличными     огнями,
голубовато-серебристыми в центре,  дальше к окраинам бледно-желтыми, еще
дальше красноватыми...
   Основатели  города,  наверно,  хотели,  чтобы  ночью  он  походил  на
звездную  карту.  И  самые  лучшие  дома  -  вроде  особняка Каптисона -
располагались в  зоне,  освещенной гостеприимным,  теплым  светом желтых
огней, похожих на маленькие солнца.
   Внезапно  ему  в  голову  пришел  аргумент,  который  можно  было  бы
использовать в  разговоре с  Гаэриель.  Нет  ничего плохого в  том,  что
человек учится использовать свои природные способности.  Если же довести
постулаты  религии  Гаэри  до  логического конца,  то  делать  этого  не
следует.   Напротив,  люди  должны  стремиться  к  полному  равенству  -
фактически идентичности -  из  опасения,  как бы  другой не почувствовал
себя униженным. А отсюда следовало, что джедаев следовало уничтожить. Он вдруг почувствовал неодолимое желание уничтожить всех джедаев. Кого бы первым?
   Некоторые светящиеся точки  над  головой медленно перемещались -  это
были  корабли Альянса и  Империи.  Прежде  они  всегда сражались друг  с
другом, а теперь образовывали единую сеть, предназначенную для защиты от
общего врага.
   Многих пилотов дома ждали жены,  которые встретят их по возвращении -
или оплачут,  если так сложится жизнь. Чем могущественнее Люк становился
в  Силе,  тем труднее было отыскать женщину,  которая разделила бы с ним
судьбу, трапезу и постель.
   Он вытянул вперед раскрытые ладони и прошептал:
   - Бен? Пожалуйста, приди. Мне нужно поговорить с кем-нибудь.
   Никакого  ответа. На ладони упал птичий помёт. По  стене,  извиваясь,  ползла  черная  многоножка размером  с  мизинец  Люка.  Он  сосредоточился на  ритме  ее  движения, стараясь таким образом сконцентрироваться. Когда она исчезла в щели, Люк снова позвал:
   - Магистр Йода? Ты здесь?
   Многоножка высунулась из щели в стене и отрицательно покачала головой.
   Глупый вопрос.  Йода растворился в Силе,  а Сила была везде.  И снова
ответом Люку была тишина.
   -  Отец?  -  позвал он после мгновенного колебания и  тут же повторил
более уверенно:
   - Отец!
   Молчание. Затем слабое шевеление в Силе, как будто вызываемый спал, а произнесённое разбудило его и со сна он не понимает, кто и зачем его тревожит. Затем тот, кого звали понимает что-то и улыбается…
   Люк попытался представить себя на месте Гаэри. В тот страшный момент,
когда над  ее  миром и  над самой ее  жизнью нависла угроза,  неизвестно
откуда появляется какой-то человек и пугает ее. Джедай.
   И  тут он  почувствовал чье-то приближение.  Бен?  Но нет,  появление
магистра обычно сопровождалось большим выбросом энергии,  и, кроме того,
сейчас в  Силе явственно ощущалось особое беспокойство,  присущее только
живому существу.  Послышались легкие шаги, и среди увитых лозами стволов
появилась Лея в мерцающем белом платье.
   - Я здесь, - негромко окликнул ее Люк.
   Она подошла и встала рядом с ним.
   -  С  тобой все в  порядке?  -  на плечи у  нее была накинута вязаная
бакурианская голубая шаль.  - Я услышала...  Ну,  мне показалось,  что я
услышала запах твоих ног.
   Она сумела найти его таким образом и в Облачном Городе. Люк уселся на
скамью.
   - Это был долгий, трудный день. Как твои дела?
   - Ну,  в общем,  хорошо,  - ответила она. - Я оставила Р2Д2 и Триперо у
премьер-министра Каптисона.
   Он  ощутил  в  ней  яркую  возбужденность,  слегка  подернутую дымкой
смущения.
   Отчаянно завидуя ей, Люк сказал:
   - Не надо изо всех сил сдерживаться, Лея. Он тебя любит.
   Она пристально посмотрела на него.
   -  От  тебя ничего не скроешь,  верно?  Мы ходили.  Мы разговаривали.
Мы... Здесь трудно урвать время, чтобы побыть наедине.
   Люк смущенно улыбнулся.
   -  Вот чего я  был лишен.  Я  имею в  виду,  что рос вдали от  родной
сестры.
   Лея потянула за концы своей шали.
   - Хорошо иметь брата. Хорошо иметь кого-то, с кем можно поговорить.
   -  У  тебя есть еще и  Хэн.  Кто-то  же должен продолжить наш род,  -
мрачно добавил он.  -  Непохоже,  что  это буду я.  По  крайней мере,  в
обозримом будущем.
   Лея положила руку ему на плечо.
   -   Что   тебя   огорчает,    Люк?   Это   как-то   связано   с   той
девушкой-сенатором? С вуки? С сенатором Каптисоном? Или ты о сси-на-руки?
   -  Джедай не  должен быть подвластен страстям -  вернее,  он не может
позволить себе этого.  Появление человека,  способного воздействовать на
него  эмоционально - опасно,   потому  что  лишает  джедая  возможности
контролировать себя.  Временами Сила сдерживает меня,  когда я  не  могу
справиться сам. Она... помогает жить.
   - Дело в этой девушке,  ясно. Я начинаю беспокоиться за тебя, Люк. Ты
всегда был такой... независимый. Ты, сука, завалишь всё дело, мой дорогой.
   Ее  проницательность смутила Люка.  Самый  легкий способ отвлечь Лею
состоял в том, чтобы рассердить ее.
   - Ты и Хэн,  - сказал он.  - Можно я задам тебе вопрос, на который, в
общем-то,  не имею права?  Вы ничего не имеет против того,  чтобы... ну,
обзавестись когда-нибудь детьми? – спросил он у беременной сестры.
   - Эй! - она отдернула руку. - Это не предмет обсуждения.
   - Прости.  Просто в последнее время мысли об этом почему-то лезут мне
в голову.  - Неужели это правда?
Удивительно,  но он осознал только сейчас, что Лея беременна,  разговаривая с  ней. Причуды  подсознания.
  На  мгновение он представил себя главой большой семьи,  юные отпрыски которой все  сплошь наделены разными глазами, голубыми, серыми и зелеными. Все бегают со Световыми мечами по дому, круша всё что попадается под руку, гадят чем попало и где попало. Ему стало страшно.
   - Однако ребенок, владеющий Силой, потенциально будет очень привлекателен и для Зла тоже.
   - Конечно, - Лея поплотнее запахнула концы шали, сорвала с вьющегося
растения алый  цветок  и  понюхала его. Нет – запах ног Люка ничем не перебить, -  Это  тот  риск,  на  который приходится идти людям, если они решаются дать жизнь мыслящему существу.
   -  У  тебя никогда не  возникал вопрос -  как наша мать не  побоялась
пойти на такое?
   Он почувствовал в  ней вспышку гнева,  настолько яркую,  что это даже
напугала его.
   -  Ох,  я  совсем забыла,  -  сказала Лея.  -  Меня  просили кое-что
передать тебе. Я видела Вейдера.
   Мгновенно все остальное выскочило у Люка из головы, а Вейдер туда вскочил.
   - Вейдера?  Ты видела...  отца? Анакина Скайуокера? Вейдера больше не
существует.
   - Называй его как тебе больше нравится. Факт тот, что я видела его.
   Люка  пронзило  ощущение упущенной возможности.  Почему  отец  явился
Лее, а не ему?
   - Что он сказал?
   Она устремила взгляд в сторону города.
   - Он просил напомнить тебе,  что страх -.  это Темная Сторона Силы. И
извинялся передо мной, или, по крайней мере, попытался это сделать.
   Люк тоже посмотрел в сторону города.
   - Я видел его обновлённого всего лишь несколько раз, совсем недолго. И он ничего не говорил.
   - Ну,  лично мне от него ничего не нужно, и я не хочу, чтобы он лез в
мои дела.
   Люк задумался над словами,  которые просил передать ему отец. Страх -
это Темная Сторона Силы. Страх, который испытывает Гаэриель по отношению
к нему, тоже порождение Темной Стороны Силы.
   - Ненависть тоже Темная Сторона Силы, Лея.
   - Что плохого в том, чтобы ненавидеть Зло?
   - Он ведь не просто так это сказал...  Ну, что-то его побудило... Уф!
-  он  смешался и  замолчал.  -  Когда  я  сегодня утром  позвонил,  то,
по-моему, помешал вам... Да?
   Даже при  тусклом лунном свете можно было разглядеть,  как  вспыхнули
щеки Леи.
   - Здесь трудно урвать время, чтобы побыть наедине, - повторила она.
   -  Извини.  Но,  может  быть,  отец  все  же  сделал что-то  хорошее,
подтолкнув тебя броситься к Хэну за утешением.
   -  Не говори так.  Когда я увидела Вейдера...  Он выглядел совершенно
нормально,  как обычный человек... Я... Я лишний раз вспомнила, кем этот
нормальный человек был. И что я могла бы... тоже...
   -  У  всего есть своя хорошая сторона,  -  Люк наклонился и  коснулся
губами ее щеки. Он любил ее. Как давно это было! Задолго до того, как им
стало известно то,  что сейчас она так упорно отказывалась признавать. -
Увидимся утром.
   - Постой-ка! - она выпрямилась. - Ты что, отсылаешь меня прочь?
   - Только на время,  Лея.  Иди к Хэну. Ты же сама сказала, как трудно
здесь найти время, чтобы побыть наедине.
   Она пристально посмотрела ему в глаза, глубоко вздохнула, поднялась и
торопливо ушла.
   Люк  посмотрел вниз  на  город  и  огни  пролетающих мимо  аэрокаров,
стиснул руки и наклонился вперед.
   - Отец?
   В конце концов, он уже примирился с Анакином. Может быть, отец именно
поэтому явился Лее, а не ему.
   Люк  приступил  к  медитации.   Все  личные  тревоги  растаяли,  мощь
Вселенной хлынула в  него и  сквозь него.  В  конце концов,  чего ему не
хватает? У него есть сестра, и значит, он не одинок. Когда-нибудь он станет
еще могущественнее в  Силе,  и  к нему придет настоящая любовь,  которая
соединит  его  с  женщиной,  обладающей  такими  же  способностями.  Они
разделят друг с другом все - и радость, и боль.
   Он открыл глаза и расцепил пальцы. Гаэриель еще не потеряна для него.
Он сделает для нее все,  что сможет,  но если она тем не менее отвергнет
его, покинет Бакуру всего лишь с легким чувством сожаления.
   Однако смеющиеся разноцветные глаза и  развевающаяся юбка  продолжали
маячить перед его внутренним взором. Кого он пытается обмануть?
   И что делает здесь один? Босой. С вонючими ногами. Он встал и зашагал к лифту.



© Copyright: Николай Карелин, 2010
Свидетельство о публикации №21012191116