Берега детства

БЕРЕГА ДЕТСТВА…
Странная штука- детство. Похоже на кадры из хроники. Открываешь глаза
– дед смотрит хоккей по телевизору, наши со шведами играют.
Открываешь второй раз – а там уже лето, и бабочка, вырвавшаяся из
ладони, оставила на ней часть своего красивого узора. И дед принес
тебе горсть виктории, необыкновенно вкусной, такой, которая бывает
только в детстве. Следующий кадр, и ты уже ловишь со своим двоюродным
братом головастиков в «тётиверином» болоте, которое кажется тебе очень
глубоким. А восьмилетний Вовка кажется тебе необычайно важным и
серьезным. Тем более он практически горожанин, его привозят на лето в
деревню из райцентра. Он страшно боится гусей и рассказывает жуткие
истории о кабанах-людоедах, подозрительно косясь на мирно отдыхающую в
луже свинью. Он любит строгать кораблики и мечтать о том, каким он
станет отважным путешественником. Но врожденная непреодолимой силы
лень чувствуется в каждом его движении и полусонном взгляде. Но Вовка
– мальчишка хороший, он ухватил из мурашкинской породы талант играть
на баяне, поэтому музыкальную школу воспринимает не как наказание, а
как нечто само самой разумеющееся. Как и ежегодные летние каникулы в
деревне.
А лето в деревне – это пора бесконечной работы, которая детьми
воспринимается как абсолютная свобода. Когда никто не требует
маршировать в кровать после «Спокойной ночи, малыши». Когда ты ешь
все, что хочешь и вопрос -созрела ли виктория и нужно ли ее мыть
перед едой, отпадает сам собой. Что и приводит иногда к весьма
прискорбным последствиям. Например, страшной силы «диарее», которая
сваливает нас с моим драгоценным братцем, после того как мы объели
грядку чужой незрелой ягоды. Сказать к слову, в детстве «тырить» в
чужих огородах ягоду, ранетку, огурцы и морковь почему-то считается
совсем не зазорным, а даже сродни героизму. Ведь знаешь же, что если
поймают, то в лучшем случае опозорят на месте, а в худшем – приведут
на расправу домой, и все равно – хоть раз в жизни, да покусишься на
чужое яблоко. Хотя все то же самое растет и в своем огороде…
В нашей деревне была «сильно пьющая» улица для работников молочной
фермы- доярок и скотников. Но несколько домов построили частники, в
том числе и мой дед, бывший офицер. Детей на нашей улице было мало, и
играть с ними было откровенно не интересно. В школе они осваивали
программу каждого класса по два раза и любимым летним занятием были
качели и песочница. Поэтому я с нетерпением ждала приезда моего брата.
Которому не всегда разрешали играть со мной. Сейчас я в принципе
понимаю, что мои детские шалости напрягали взрослых. Например, наши
 поездки на одном велосипеде в соседнюю деревню, ознакомительные
путешествия по татарскому кладбищу или гулянье по лесу почти до ночи.
Вовка был прекрасным компаньоном, который придерживался принципа- все
равно мне первому не влетит. Особенно ему нравилась моя идея
справления собачьего дня рождения, когда нашему большому псу Соболю, а
потом и окружающим Шарикам, мы устраивали праздник живота, скармливая
печенье, конфеты и хлеб с молоком. За это местные псы проявляли к нам
большую симпатию.
Однажды, еще первоклассниками, мы с Вовкой разулялись по полной
программе. Причем- в прямом смысле. Был покос и на работу собирали
мужиков. С которыми расплачивались медовухой, банку которой мы и
нашли в озере. Вероятно, ее там оставили охлаждаться. Не долго
думая, мы решили попробовать. Напиток нам откровенно не понравился,
даже несколько глотков не осилили, но умудрились расплескать. И чтобы
никто не заметил, что медовухи поубавилось, ее остатки мы вылили в
болото, а банку зашвырнули подальше. А потом с любопытством наблюдали
из кустов, как мужики, ругаясь на бестолковую хозяйку, обшаривают
дно…Но апофеозом того дня стало выкуривание нескольких беломорин…на
нашем сеновале. После такой серьезной атаки на детские организмы мы
буквально сползли с лестницы сеновала в руки «правосудия». Разбор
полетов был серьезным. Вовка обиженно молчал, я, как могла, старалась
выкрутиться – закатывала глаза и привычно причитала, что больше
никогда.
Хватало нас не надолго. Были воспоминания, которые воспитанный человек
старается поскорее забыть. Например, взяв однажды без спроса пять
рублей со стола, мы пошли покупать конфеты. Прямо сказать, подбила нас
на это не суровая необходимость, а обида на деда, который не отдал нам
кулек с «Трюфелями» сразу, а выдавал по две конфеты. Чем раззадорил
нас еще сильнее. Да и деньги в доме всегда лежали на видном месте,
вызывая у детей нескромные взгляды. В общем, пятерка была похищена,
оставалось только купить «Кара-Кума», наесться до отвала и сделать
честные глаза, если будут ненужные вопросы. Но бдительная продавец не
поверила, что нас отправили только за конфетами, и попросила принести
записку. Это как-то не входило в наши планы, и если учесть тот факт,
что мы еще не учились, а моя бабушка-медик вряд ли писала
«квадратными» буквами, мы могли остаться без желанных сладостей. Но,
на наше счастье, в магазин шел Серега, который за десять конфет
согласился нам помочь. Лучше бы мы сами тогда не согласились… Серега
был оставлен в первом классе на второй год, и продавщица, разбирая его
каракули не поверила нашим честным глазам. Да и сглупили мы тогда
сильно- от дома до магазина минут десять ходьбы, а мы уже через пять
минут гордо вручили продавцу записку «от бабушки». В которой было
выведено кривым почерком что-то из разряда: тетя валя дай пожалусто
вови конвет…
В общем, продавец не только не дала «вови конвет», но и обещала все
рассказать моему деду. Чем вызвала у меня вспышку детской обиды. Выйдя
на крыльцо магазина, я в клочья разорвала деньги и бросила в
палисадник. К сожалению, сделала это на глазах у какой-то бабки,
которая не преминула рассказать об этом у меня дома. А мы, не получив
желанных конфет, уныло поплелись играть втроем, взяв с собой
неудачливого литератора Серегу…
  Подходя позже к дому, я поняла- уже ждут. Баба заявила, что приехала
мать и хочет со мной поговорить. Желая избежать разговора, я
спряталась на веранде, залезла под кровать, надежно прикрытая лежащими
там тыквами. Устроившись поудобнее и обдумывая свое незавидное
положение, я задрала глаза вверх и не поверила своему счастью – на
сетке под матрасом лежал …полный пакет «Трюфелей». Я думаю, не стоит
объяснять, что делает ребенок, оставшись один на один с конфетами. В
общем, я съела больше, чем могла, но меньше, чем хотела. Стало дурно,
пить хотелось уже сильнее, чем жить. И когда очередные ноги подошли к
кровати, я зарыдала охрипшим от жажды голосом: « Я больше не буду».
Ноги подпрыгнули. Но из под кровати я вылезла только выпросив
обещание, что мне не влетит. Хотя эти деньги мне припоминали долго. А
Вовке, как всегда ничего не было. Правда, ему и конфет не досталось…
  После таких «показательных выступлений» Вовке запрещали подходить к
нашему дому. Он грозился уйти жить в лес, по-деловому складывал в
сетку свои вещи и шел в сторону огородов. Но к вечеру голод
перебарывал гордость, и наш бродяга уныло плелся к тете Вере. На
какое-то время территория наших прогулок сокращалась до расстояния
между нашими домами, а из всех развлечений оставалось только болото на
огородах. Но постепенно родня теряла бдительность и «зона»
расширялась до прежних пределов. И привычное обещание из разряда «я
завязал с прошлым» забывалось ради новых беззаботных развлечений…


…Детство прошло быстрее, чем я хотела. Вроде- однажды открыл глаза,
и смотришь уже не кадры приятных воспоминаний, а серьезный фильм. Дед
с бабой давно умерли, Вовку вижу урывками, раз в пятилетку. Очень
редко бываю на той улице, на которой мы раньше жили, и которую мать
окрестила Медвежьим углом. Нет, улица моего детства была красивее, а
люди- добрее. Наш дом, принадлежащий теперь другим хозяевам, не
сохранил запаха нашего детства. А вкус покупной садовой клубники
 почему-то совсем не похож на тот, который был у виктории, горсть
которой приносил по утрам мой дед. ..