Да не убьёт любовь и не умрёт

Кажется, всё - бесповоротно, логично, разумно, иронично, умно, раз и навсегда, с философской и научной точек зрения, на основании и с привлечением самых великих гениев человечества я убедил себя, что души нет.

Нет души, не существует вечной и бесплотной сущности человека, которая живёт отдельно от тела. Ну, нет её, нематериальной и божественной субстанции, той особой силы, которая отличает живое от неживого. Нет искры, которую может зажечь лишь Бог, нет первого фундаментального измерения в двумерной системе человека, нет невидимого существа, вместилища нравственности и чувств. Нет эманации всемирного высшего разума в человеке, нет частички божественной воли в нас.

Есть лишь психические феномены, результат нервных реакций, химических процессов, возникающих пусть через сложные культурные и социальные сигналы, но в мозге.

Так думал я и меня уже не пугали мои мысли. Я видел мост через реку и это был мост через реку. Я видел Богоявленский собор и это был собор. Я смотрел на здание университета, и это было здание университета. Я смотрел на Кремль и это был Кремль.

Я смотрел на памятник Державину в Лядском саду и это не было памятником и не было садом.
Здесь я признался тебе в любви. А ты ответила смущённо: "Кажется, я тоже..."
Что же вновь разорвало у меня в груди, что же это мятущееся во мне, что страдает и не даёт покоя много лет?
Что взмывает в небеса, к самой дальней, синей звезде, и что вдруг забивается в самый смрадный уголок отчаяния?
Что заставляет летать и что заставляет ползать на полу, в одиночестве, в тоске, с отвратительно перекошенным от страдания лицом?
Что это?
Если не душа?

Я закрываю лицо руками.
- Я люблю тебя..
- Кажется, я - тоже...

Звук проезжающего в тишине ночи автомобиля. Я любил в детстве, когда свет фар пробегал при этом по потолку и стенам. Становилось тревожно и радостно от надежд и ожидания чего-то большого и прекрасного, которое меня ждёт в большом мире. Где она юность? Я не хочу снова быть молодым, но тогда ты была со мной.

А днём - ещё хуже, вот подходит ко мне сухонький старичок, он мне - начальник, он говорит что-то. Я смотрю на него испуганно, но вместе с тем агрессивно и дико. Что он мне говорит?
Я не понимаю его, я его не понимаю, мне не нужны никакие слова, кроме:
- Кажется, я тоже...
- Кажется, я тоже...

Как же ты добралась до этой моей невидимой, неделимой, божественной сущности? Отскоблила эпидермис, и я превратился в ворочающийся окровавленный кусок мяса? Срезала дерму, добралась до нервов, волосяных фолликул, подкожной клетчатки, потовых желёз? Может ты наблюдала меня, изнемогающего от боли и истекающего кровью и жиром, похожего на анатомический атлас?
Где ты нашла и сумела завлечь мою бессмертную душу?

Тебя совсем не волнуют мои слова, ты не ответила мне ничего и никогда. Мои слова были из пустоты, из ниоткуда. Я лишь мечтаю, что ты воспринимаешь меня хотя бы, как досадную оплошность. Но, я понимаю, ты относишься ко мне - никак.

Я чувствую себя, как будто я - жертва маньяка. Я видел это в одном из видеофильмов. Там главный герой в логове маниака с ужасом видит, как одна из жертв, накаченная обезболивающими, сидит, разговаривает, и, по-моему, даже ест, как ни в чем не бывало. Да, только половина черепа у него аккуратно отпилена, бесстыдно и отвратительно обнажив мозг, как и положено, белый и борозчатый.

Это я. Мой обнажённый мозг и моё обнажённое сердце, предполагаемое вместилище души.
Видимо, души всё же нет, иначе тебя бы это хоть как-то трогало. С днем Святого Валентина, любимая!
Будь ты проклята.