Новенький, глава 16

 Эта идея пришла Дарию только накануне. Ещё днём он отправился в педагогический колледж, где училась Нюта, чтобы справиться о расписании занятий первого курса. Прямо в вестибюле главного входа он нашёл доску объявлений, а на ней расписание. Дарий аккуратно списал часы начала и окончания занятий на каждый день, включая субботу. Он был уверен, что Гамун не из тех, кто умеет ухаживать. Таким, как он, никогда не придёт в голову, что лучший способ расположить к себе девушку, это окружить её вниманием, предпочтительно каждодневным, а если возможно, то и ежечасным.
 В среду утром Дарий сидел на скамейке возле дома Нюты, не опасаясь встретить Олеона, так как тот уже должен был быть в школе – уроки начинались через пять минут. Нюта должна была появиться с минуты на минуту, иначе она рисковала опоздать на первую пару.
 Дарий почувствовал её взгляд затылком. Он услышал, как она резко остановилась – увидела его, потом, взяв себя в руки, пошла своей лёгкой походкой по дорожке мимо него.
-Прогуливаешь? – насмешливо спросила она, поравнявшись с ним.
-Не без этого. Те, кто выдумали расписание, меньше всего думали о том, удобно ли оно тем, для кого оно выдумано. Извини за такой скромный подарок, но они мне показались такими трепетными, что захотелось украсить ими твоё утро, - Дарий протянул Нюте охапку васильков.
-Как много! – Нюта была в неподдельном восторге. Затем её взгляд выразил крайнее удивление:
-Тебе кто-то сказал, что я люблю васильки?
-Интересно, кто бы это мог быть? Твой брат уже мысленно выдал тебя замуж за Гамуна, так что он скорее бы убедил меня, что ты большая оригиналка и любишь кактусы. Впрочем, я наивен, как ребёнок, я бы ему поверил, и сейчас бы ты держала в руках горшок, - он на мгновение задумался, - нет, я не мелочный, как видишь, - два горшка с колючими колобками.
-Кактусы бывают разные, - засмеялась Нюта. – Хотя, я не люблю никакие, - она замолчала, не зная, что ещё сказать. Её взгляд упал на часы. Дарий заметил это и улыбнулся:
-Ты опаздываешь. Надо поторапливаться!
-Да, извини, я побегу, - смутилась Нюта, прижимая к себе охапку васильков, которые, отражаясь в её ясных глазах, придавали им сейчас тёмно синий отлив.
-Бежим, - просто сказал Дарий, взял её за руку и быстро зашагал в сторону колледжа, увлекая Нюту за собой. Она повиновалась – было что-то невероятно привлекательное в той уверенности, с которой делал всё этот светловолосый красавец. Она не отдавала себе в этом отчёта, но именно этого не хватало Гамуну в общении с ней. Гамун в её присутствии всегда слегка терялся. Нет, он мог часами рассуждать о высоких материях, но так просто взять её за руку и повести за собой – для Нюты это было совершенно новое ощущение, приятное ощущение слабости рядом с кем-то сильным.
 Дорога к колледжу занимала всего десять минут, но оттуда до школы было дальше, чем от дома Нюты.
-Ты же опоздаешь на занятия, - сказала она, с трудом поспевая за широко шагающим спутником.
-Уже опоздал, - усмехнулся Дарий. – И не надо так за меня беспокоиться – я уже  большой мальчик. Почему ты решила стать учительницей? – в своей обычной манере, без всякого перехода, спросил он.
-В семнадцать лет трудно определиться. Может быть, я совершаю самую большую ошибку в своей жизни, но, в конце концов, это моя жизнь, могу делать с ней всё, что захочу.
-Это вряд ли, - Дарий лукаво посмотрел на неё, - вот сейчас, ты идёшь со мной за руку, а ведь только пять минут назад ты совершенно не собиралась это делать.
-Так ведь это ты идёшь в школу окольными путями, - пожала плечами Нюта и, кокетливо улыбнувшись, продолжила, - а я иду правильным маршрутом и, в сущности, в моей жизни ничего не изменилось.
-А как же цветы? – не унимался Дарий. – Неужели ты выбросишь их на газон перед входом в колледж?
-Ни в коем случае, - отрезала Нюта, ещё крепче прижав васильки к груди, - цветы никогда ни в чём не виноваты.
-А раз так, придётся объясняться с сокурсниками, а потом дома с братом. Или ты расскажешь ему, кто их тебе подарил?
-Ещё не решила. Может, да, может, нет. Скорее всего, это будет зависеть от их состояния на тот момент. Если они будут выглядеть плачевно, скажу, что отбила их у коровы, чтобы сделать гербарий. А если прилично сохраняться, скажу, что мне их вручили сокурсники, как единственной студентке, пишущей конспекты разборчивым почерком.
-И он поверит? – усмехнулся Дарий.
-Конечно, я же никогда не вру, - Нюта в упор посмотрела на Дария. Он должен был признаться самому себе, что у неё был необыкновенно проникновенный взгляд такой силы, что даже у него, привыкшего вводить людей в замешательство, по спине побежали мурашки.
 Белое здание колледжа показалось за кустами сирени.
-Мама, - произнесла вдруг Нюта голосом трёхлетнего ребёнка, картавя и шепелявя, - отпусти, позалуста, уку. Я узе болсая, сама воду в детьски садик.
 Дарий весело расхохотался и освободил её руку. Нюта вспорхнула по ступенькам и, обернувшись на последней, помахала ему рукой.
 Дарий помахал ей в ответ и помчался в обратном направлении, надеясь успеть к середине первого урока.

                ***

  Файя время от времени взглядывала на Тасию, пытаясь понять, догадывается ли та о чувствах Завдея. Вчера, выскочив из кабинета, в ответ на ошарашенный взгляд Тасии, она наговорила кучу всякой чепухи: что она не в своей тарелке оттого, что почти наедине  с Завдеем, да, к тому же сидит напротив, и ещё много всего в том же роде. К счастью, Тасия поверила, и Файе удалось отговорить её ходить к Завдею после уроков.
-Как хочешь, - слегка обиженно сказала та, - я ведь для тебя старалась. Нет, так нет.
 Но теперь Файя была действительно не в своей тарелке, потому со вчерашнего дня Завдей, похоже, совсем забылся. Вся его пламенная речь в течение уже почти двадцати минут была обращена к Тасии. Он рассказывал ей о различных философских течениях современности, сыпал цитатами, проводил параллели с философами древности. Всё это было очень интересно, но одно обстоятельство мешало ей сосредоточиться на содержании его лекции. Файя не сомневалась в том, что не только она, но и её одноклассники, из тех, что понаблюдательнее, заметили, на кого он бросает свои пламенный взгляды, и кому время от времени так ласково улыбается.
«Что с ним? - в ужасе думала она, - не хочет же он, чтобы вся школа узнала о его запретной любви?»
Однако, Тасия, похоже, не придавала этому значения. Она чувствовала себя неловко только в те моменты, когда Завдей, в совершенстве владевший искусством риторики, задавал вопросы, на которые спустя мгновения сам и отвечал. Вот это самое мгновение всякий раз повергало Тасию в панику, поскольку ей казалось, что он хочет услышать ответ от неё.
 Завдей как раз задал себе очередной вопрос, когда дверь тихо отворилась, и на пороге появился Дарий. Учитель ошеломлённо уставился на него.
-Извините, пожалуйста, - произнёс с достоинством опоздавший, - у соседа сломался замок, он не мог выйти из квартиры. Мы с отцом помогли ему его выпилить.
-Что ж, бывает, - усмехнулся Завдей, - садись.
Дарий тихо пошёл к месту и уселся рядом с Файей.
-Пропустил что-нибудь стоящее? – шепнул он ей.
Файя оставила его вопрос без ответа. Через пять минут он вновь обратился к ней:
-Да ладно, не дуйся. В конце концов, что плохого ты сделала? Осчастливила человека, пусть и ложью, зато посмотри на него сейчас. Ты его когда-нибудь таким видела?
Нет, таким она его не видела никогда прежде. Таким его не видел никто. Файе было стыдно и обидно за своего любимого учителя. Когда же кончится урок? Казалось, уже давно вышло всё время, а звонок всё не нарушал плавности его речи и прикованности взгляда.
 Файя сидела как на иголках, что не ускользнуло от внимательного соседа по парте.
-Не надо так нервничать, - сказал он елейным голосом. – У нас с тобой всё идёт по плану.
Файя с отвращением посмотрела в его сторону, а Дарий ей весело подмигнул.
Файя напрасно опасалась, что весь класс заметил вопиющее поведение Завдея. Это могли заметить только те, кто, либо знал, как она и Дарий, либо являлись пристрастными наблюдателями. К последним можно было отнести лишь двух человек в классе. Тоста, от взгляда которого не ускользало ничего, касающееся Тасии, поначалу решил, что ему кажется, что учитель постоянно обращается к Тасии и ищет заинтересованности в её глазах. Однако, по ходу урока ему стало очевидно, что Завдей поменял своего главного зрителя с Гамуна на Тасию. Не секрет, что любой лектор, если аудитория невелика, выхватывает из зала чьи-нибудь особенно внимательные, а может, думающие или просто привлекательные глаза. Причём есть люди, которые, в какую бы аудиторию не попали, неизменно притягивают к себе взгляд выступающего. Таким человеком, без сомнения, являлся Гамун, и в данном случае это было естественно, потому что сходилось всё – внимательность, глубокомысленность и привлекательность глаз Гамуна не посмел бы отрицать никто.
 Не любитель делать скоропалительные выводы, Тоста сначала просто сильно удивился, а поразмыслив немного, ещё раз удивился, но теперь уже тому, что Завдей, преподававший им столько лет, только сейчас обратил внимание на удивительные глаза Тасии. Необыкновенного фиалкового цвета, обрамлённые загнутыми чёрными ресницами, они, казалось, занимали половину её красивого лица. Тоста лишь горько усмехнулся – он сейчас позавидовал учителю, который в силу своей профессии мог любоваться этими глазами весь урок напролёт, не испытывая тех мук, которые всякий раз испытывал Тоста, встречаясь взглядом с Тасией и ловя там лишь снисходительную улыбку.
 Однако, в классе был ещё один человек, который обратил внимание на странное поведение Завдея. Катия, с холодком в груди, наблюдала за учителем, который сегодня был явно в ударе. От неё не ускользнуло выражение его горящих страстным огнём глаз, нервные жесты и нежные улыбки, адресованные одному единственному человеку.
В отличие от Тосты, Катия дала этому явлению совсем иное толкование. Не зря вчера эта красотка Тасия задержалась после уроков. Спускаясь по лестнице, она собственными ушами слышала, как Завдей пригласил её в кабинет. Тот факт, что Тасию сопровождала Файя, не смущал её. Интересно, о чём таком они там разговаривали, что Завдей сегодня сам не свой? А может, не только разговаривали?
 Катия была не лишена женского коварства, а потому справедливо считала, что им обладают все представительницы прекрасного пола. Завдей привлекал её ещё с тех пор, как она вошла в подростковый возраст. Она даже пыталась с ним кокетничать, но он то ли не замечал, то ли делал вид, что не замечает, и вскоре у неё пропала охота заигрывать с ним. Тот факт, что Завдей не был женат, удивлял и возбуждал интерес, но, получив в ответ на все свои попытки флирта пару снисходительных улыбок, Катия убедила себя в том, что учитель слишком стар для неё, и почти успокоилась.
 То, что сегодня разворачивалось на её глазах, было отвратительно. Завдей то краснел, как мальчишка, то бледнел и становился томным, то вдруг начинал мерить класс шагами, причём не как обычно от окна до двери, а от своего стола до окна, почти ни на секунду не выпуская Тасию из своего поля зрения.
 Катию раздирали обида и ревность. Она прекрасно знала, на кого время от времени через весь класс бросает жаркие взгляды Дарий. А теперь ещё и Завдей! Не слишком ли жирно?
 Катия повернулась к своему соседу Тосте, и только тут вспомнила, что и он давно и безнадёжно влюблён всё в ту же Тасию – просто это длилось уже столько лет, что все давно привыкли и не обращали внимания. Нет, Тосте это говорить бессмысленно, он не разделит восторга от сделанного ею только что открытия. И тогда, прикрыв ладонью рот с левой стороны,  Катия шепнула сидевшим параллельно с ней через проход Ольбе и Митре:
-Завдей по уши влюбился в Тасию!
 Впоследствии Катия не могла ответить себе на вопрос, предназначалось ли сказанное только для ушей её соседей справа или в глубине души она хотела, чтобы сенсационную новость услышали и все остальные. Но так уж вышло, что её шёпот достиг ушей не только Гамуна и Олеона, сидевших у противоположной стены, но и самого Завдея. Учитель на мгновение умолк и густо покраснел. Затем он окинул взглядом весь класс, пытаясь понять по выражению лиц своих учеников, слышали ли они то, что слышал он, и, собрав всю свою волю в кулак, продолжил урок, оставшиеся десять минут которого ни разу не взглянул на Тасию.
 Звонок оборвал речь учителя, и воцарилось напряженное молчание.
 Собравшись с духом, Завдей улыбнулся классу, но эта не была та открытая, освещавшая всё его лицо улыбка, которую они все так любили. Это была вымученная улыбка человека, которому так неловко, как только может быть учителю, получившему пощёчину на глазах у своих учеников.
-Спасибо за внимание. Вы свободны, - сказал он обречённо и, не дожидаясь, пока они разойдутся, сам вышел из класса.
 Все продолжали сидеть. Первым заговорил Гамун.
-Катия, тебе следует немедленно извиниться перед Завдеем.
-С какой стати? – взвилась та. – Я сказала чистую правду.
-Это как раз тот случай, когда правду надо держать при себе, - с укором произнёс Олеон. – Я был о тебе лучшего мнения.
-А мне плевать на твоё мнение обо мне, - глаза Катии заблестели от гнева. – Он – взрослый человек, и мог бы держать свои чувства при себе, а не выставлять их напоказ всем на удивление.
-Я лично ничего не заметил, - спокойно возразил Гамун.
-Давайте не будем лукавить, - заговорил Дарий, - я тоже заметил, что учитель по большей части обращался к Тасии. Но зачем же сообщать ему то, что он итак прекрасно знает? – и он с иронией взглянул на Катию.
-Я, вообще, не понимаю, о чём идёт речь, - вступила в разговор Любара. – Даже если всё так, как ты сказала, это личное дело Завдея и …- она осеклась и посмотрела на Тасию, которая сидела, ни жива, ни мертва, - и больше ничьё, - закончила она оборванную фразу.
-По-моему, нам пора на следующий урок, - заметил Ольба. – И не нам обсуждать Завдея и его предполагаемые чувства. В таких делах жалость последнее дело.
Он тут же встал, смахнул учебник и тетрадь в сумку и вышел из класса. За ним последовали Любара и всё ещё не пришедшая в себя Тасия.
В коридоре Файя догнала Тасию.
-Послушай, Тасия, мне кажется, мы совершили непростительную ошибку, когда пошли к Завдею после уроков. Он, по всей видимости, придал этому визиту другое значение.
Тасия обернулась и с несвойственным ей раздражением, воскликнула:
-Но это бред! После уроков к нему то и дело заходят ученики. Он сам неоднократно приглашал нас заходить, если будут вопросы. С какой стати ему приписывать нашему визиту иные мотивы?
-Но ведь мотив-то у нас был именно тот, о котором он подумал, только…
-Вот именно! С чего он взял, что в него влюблена я?
-Видимо, с того, что он сам влюблён в тебя, и ему так хотелось верить, что это взаимно.
-Я ничего не понимаю, - раздражение на лице Тасии сменилось полным недоумением. – Люди не влюбляются за один день. Ещё неделю назад никому бы и в голову не пришло, что Завдей ко мне неравнодушен.
 Файя прикусила язык и в очередной раз пережила терзания совести, прекрасно понимая, что не скажи она Завдею о любви Тасии, он бы и виду не подал, как глубоко и сильно её любит. Жестокие планы Дария претворялись в жизнь самым гнусным образом, и она, похоже, была бессильна как-то этому помешать.
 И тут у Файи родилась мысль, от которой кровь бросилась ей в голову, и она задрожала всем телом.
-Что с тобой? – взяла её за руку Тасия.
-Всё в порядке, - сказала Файя, потерянность и обескураженность которой уже успели смениться твёрдой решимостью. – Я скоро вернусь.
 Она высвободила руку из дружеского плена ладони Тасии и бросилась по коридору в том же направлении, в котором пять минут назад удалился Завдей.

                ***

  Покинув класс, Завдей пошёл в учительскую, уповая на то, что в короткую перемену в ней вряд ли кто-то окажется. Надежды его оправдались, он затворил дверь и сел на первый попавшийся стул. В голове вертелось и гримасничало одно единственное слово. «Дурак!» - стучало оно в виски. «Какой же я дурак!» - отзывалось эхо болью в затылке. Как он мог так забыться? Как позволил вести себя как мальчишка? С какими глазами он войдёт завтра в свой класс? Как он будет смотреть на Тасию, и что она теперь думает о нём, взрослом тридцатилетнем мужчине, выставившем их чувства на всеобщее обозрение?
 Завдей уронил голову на руки, локтями в колени. Надо поговорить с Тасией начистоту. Вместе они выдержат все невзгоды.
 К счастью следующего урока у него не было. Можно было успокоиться, всё взвесить и продумать где, что и как ей следует сказать.
 В дверь тихо постучали. Завдей вздрогнул и выпрямился. Дверь приотворилась, и в щелке показалось лицо Файи.
-Можно мне с Вами поговорить? – спросила она голосом, выдававшим сильнейшее волнение.
-Сейчас начнётся следующий урок. Лучше приходи в конце учебного дня, - сказал он быстро.
-Нет, мне обязательно надо поговорить с Вами немедленно.
 Завдей чувствовал, с каким трудом даётся Файе каждое слово.
-Хорошо, заходи, - согласился он.
Файя зашла в учительскую и закрыла за собой дверь. У неё затряслись губы и застучали зубы, но неимоверным усилием она справилась с дрожью.
-Я тогда обманула Вас, - выдавила она из себя и, бледная, как полотно, замолчала.
-О чём ты? – не понял Завдей.
- О Тасии. Я солгала Вам. – Файя перевела дух, и вдруг, будто прорвав невидимую плотину, из её глаз хлынули слёзы. С трудом глядя на него сквозь прозрачную пелену, она заговорила быстро-быстро:
-Тасия Вас не любит. Она любит Дария. Она сама мне это сказала. Она никогда мне не говорила, что любит Вас. Мы вместе с ещё одним человеком просто решили Вас разыграть. Но я не знала тогда… - тут Файя заплакала навзрыд и, не имея сил стоять, села на корточки, - я не знала, что Вы её любите! Простите! Простите меня!
 Завдей окаменел. Это был его класс. Это были его дети. Дети, которых он растил много лет, с которыми делился своими мыслями обо всём на свете. Он верил им, и верил в их доброе отношение к нему. Что же он смог воспитать в них? Чем они отплатили ему за открытость и доброту?
 Он встал с места, поднял Файю, усадил её на стул и, чувствуя предательский комок в горле, смог лишь произнести:
-За что?
С трудом сдерживая слёзы, он рванул дверь учительской, чуть не сбив с ног завуча, сбежал вниз по лестнице, пронёсся по вестибюлю первого этажа и вырвался наружу. Не видя ничего вокруг, он шёл прочь, прочь от всех и всего, что до этой минуты составляло смысл его жизни.