1872

Рисунок 97г: Элеватор

__


Искусственность искусства  и оттого его одноразовость: один раз может хватить интереса фильм посмотреть (интрига сюжета, новизна некоторых объектов – которых, слава Богу, в мире столько, что и при всей унификации, пока хотя бы лет на 10 хватит), а вот пересматривать… - сон, сон, всегда сон уже на 10 минуте… (Гол, например, на 56-й минуте ожидается, а сон уже на 10-ой…)

Зато всем работы хватает: а ну, еще раз! и еще раз! и еще! Плодитесь и размножайтесь, одноразовые…

А вот реалити-шоу (или КВН) может, и пересмотрел бы…

Реалити-шоу и компьютерные имитации убьют Голливуд. Компьютерный спорт убьет стадионный…  Вообще, всё, что есть сейчас – умрет; по крайней мере, так изменится, что мама, цивилизация родная не узнает. «Мы все преобразимся в миг и обретем духовные тела». Всё уместится на ладони – с которой будет постоянно улетать. И неудовлетворенные люди вновь вверх возденут  руки…

В достаточно обозримом будущем бумажные книги и пленочные фильмы, а также все традиционные, вроде романа, жанры и, вроде рифм, приемы будут как каменные топоры и из деревяшек  колотушки…

Хорошее видео даст только автоматическая скрытая камера, установленная на месте интересных событий…
(П.С.: один шаг в сторону можно делать – как в фильме «Смерть господина Лазареску» или в документальной ленте «Смерть рабочего», или как у Стерлинга в его миниатюрах. Т.е. главное, чтобы отвалились киношные, литературные сюжеты…)

Интернет-писатели  мне еще интересны и как участники реалити-шоу: а что там за год  произошло в их жизни и настроении?! С книгами, с приватным беспомощным одиночеством мы видели всё разрозненно, частично и как сквозь мутное стекло…

__

Теперь солнышко мне нужно не для вдохновений и полетов в небеса, а для согрева… как ящерице… для жизни на земле, для освобождения от оков смерти и успокоения… По сути, в 40 лет я – молодой старик. Раньше мне все завидовали, а теперь только 50-летние и старше…

Сейчас решается, выйду ли я на новый уровень или же наоборот, полностью утухну. Тот уровень исчерпан, в нем смертельные пробоины…

Я хорошо знаком теперь кошмарам – легким, но вездесущим. Впрочем, как черти, дневного света боятся…

Для сосредоточения и потому, что надоел весь пейзаж, мохнатые варежки к глазам приложил – понравилась теплая темнота колючая…

Надо было выходить – и он еще погрыз-погрыз в  своей квартире, а потом всё-таки вышел и стал человеком…

Я – всё-таки моно,  не стерео. Пложу страшные своей миниатюрностью строения…