Кочегарки

                Мне повезло, что детство и юность прошли в городах с центральным отоплением - в Дубне и Конаково. Ежедневных проблем с теплом в холодное время года у нас не было. Хотя я видел, как дымят котельные и кочегарки в маленьких городах, в основном на вокзалах, когда ездил в деревню зимой - в Савёлово, в Талдоме, в Вербилках, в Сонкове, в Кашине, в Калязине. Удивлялся я тогда двум вещам: лежащим на  снегу огромным кучам чёрного каменного угля, блестящего на солнце гранями (уголь был в наших краях в диковинку) и метровым   деревянным чуркам, сложенным в поленницу или беспорядочно сваленным в кучу у входа в котельную. Я сравнивал эти дрова с теми, что мы кололи у деда в загороде и не понимал, как можно расколоть толстое метровое бревно на четыре части. Вот тогда я и зауважал простого русского мужика, потомка Ильи Муромца и Добрыни Никитича, простым колуном творящего такие чудеса. Удивлялся я ещё и потому, что в Дубне меня окружали в основном физики: маленькие, худые, в очёчках, не способные ни коня на скаку остановить, ни выйти в поле один на один с супостатом. Даже солдаты в стройбате на стройке и те были все мелкие и худые, потому что их привозили с юга - таджики, узбеки, киргизы, казахи. Всех высоких  и крепких забирали в другие войска, а махать лопатой отправляли недомерков. Лишь  один раз видел в Дубне на улице сильного человека. В 60-е годы приезжал к нам Леонид Жаботинский, чемпион мира по штанге. Но и он мне  тогда  показался  просто толстым  высоким  мужиком.
                В 1974 году закончилась моя юность и я вступил во взрослую жизнь. После окончания конаковского техникума приехал по направлению отрабатывать три года в посёлок городского типа Антропово Костромской области. Народу  в этом районном центре  было тысяч пятнадцать и почти все жили в частных домах, которые отапливались печками. В центре  находилось  около двадцати  административных зданий,  каждое из которых обогревалось своей, примыкавшей к нему котельной. Высотой  дома  были не выше двух этажей и почти все  деревянные: суд, больница, гостиница, военкомат, школа, управление сельским хозяйством, магазины и т.п. Электросеть, где я работал, была в новом каменном доме и там,  в подвале стояла новинка  по  тем  временам  - электрический котёл. Все три года я прожил на частной квартире и зимой сам топил  два раза в день печку, когда   хозяйка  уезжала  куда-нибудь в  гости.
                Летом кочегарки пустовали, а зимой там каждый вечер собирались  весёлые компании, чтобы посидеть, выпить и поговорить о жизни. В тёплых городах интеллигенция собиралась на кухнях, чтобы ругать советскую власть, а по всей России народ приходил в кочегарки. Это были своеобразные клубы по интересам. Где ещё зимой могли мужики выпить, поговорить, поспорить, подраться и отрубиться так, чтобы не отморозить себе руки и ноги. Жёны уже знали, если долго нет мужика дома, а он зачем-то нужен, то искать его надо только в одной из кочегарок. Я сам много раз видел, как жёны выволакивали пьяных мужей и гнали их домой, или тащили на себе, если те не могли идти своим  ходом.
                В первую же зиму  в Антропово, когда стало холодно пить на улице, мои старшие друзья и наставники из электриков стали водить меня по кочегаркам. Сразу оговорюсь, что пить в кочегарках мне не нравилось  и я всегда старался убежать оттуда первым. Там была масса неудобств: грязно, темно, вонючие запахи, посуда подозрительная. Одноразовых пластмассовых стаканчиков тогда ещё не было и все пили из гранёных немытых стаканов, которые протирали какой-нибудь тряпкой. Мне, городскому домашнему мальчику, мечтавшему вернуться домой  на белом коне и стать художником или писателем, было просто интересно изучать нравы простого народа в самом центре России. Но после одного случая  я  совсем перестал ходить  в  кочегарки.
                Дело в том, что жизнь в маленьких посёлках сильно отличалась от   городской. Многие русские обычаи и традиции там соблюдались, почти как в деревнях. Зимой я с местными ребятами шалил на святках: разваливал поленницы дров по двору, обливал водой крыльцо и входную дверь, чтобы она схватилась льдом и хозяева вылезали утром через окно. Иногда мы залезали на крышу, клали на трубу стекло и хозяйка утром никак не могла затопить печь - не было тяги. Вот такие были шутки. А ещё, с наступлением холодов, по всем дворам, где была живность, начинали резать телят, поросят, овец - заготавливали мясо на весь год. Были специальные мужики, которые этим и жили. Чаще всего за работу им вместо денег давали мясо. И обязательно печёнку. Такая была традиция. Поэтому  эта работа так  и называлась - сходить на печёнку или как-то  похоже. А чтобы всю печёнку не отдавать,  хитрые хозяева сами её  жарили, поили водкой забойщика и ели печёнку все вместе. А догуливать мужики  шли в кочегарки. В это время  в них дым стоял коромыслом. Забойщики продавали  заработанное мясо, покупали вина и поили всех желающих. На закуску мяса тоже  хватало.
                Посёлок  был тихий, народ там жил душевный, радушный. Мне за  три года даже ни разу лицо не набили, хотя  я был заводной  и  очень шумный. И убийств  громких не было, так, потихоньку дрались между собой по углам, как и все русские со скуки или  когда перепьют. Я один  спокойно возвращался по ночам от невест и ничего не боялся. Но однажды в кочегарке мне мужики рассказали  недавнюю  историю. Было это за год до моего приезда. Тоже под Новый год все резали скот, забойщиков было мало и один из них пахал каждый день. Больше месяца ежедневно напивался пьяный под печёночку, отсыпался в кочегарке, а утром опять шёл к очередному заказчику. Как-то ночью все посетители уснули, кочегар подкинул побольше дров, выключил свет и пошёл зачем-то домой. А один из мужиков был толстым, лежал на спине на лавке и очень сильно храпел, ну совсем, как  поросёнок. Забойщик  проснулся ночью, вокруг темно, хряк хрюкает под боком и он, не открывая глаз, на полном автопилоте, начал его резать и разделывать. Достал нож из-за голенища сапога, перерезал ему горло, спустил кровь и стал копыта отрезать на холодец. До  того допился, что свинью от человека не смог отличить. А в это время, уже под утро, вернулся кочегар, услышал какую-то возню в углу, включил свет и чуть в штаны не наложил со страха. Видит, как забойщик сидит верхом на мужике и строгает его ножом. Тут же побежал за милицией, те скрутили убийцу и увезли. Хорошо одного успел только освежевать. С остальных мужиков, как только их разбудили, мигом хмель слетел. Потом говорили, что они полгода вообще пить не могли, боялись,  вдруг,  где уснут, а их тоже почикают ножичком. Вот и я после этого рассказа тоже почему-то перестал ходить по кочегаркам. Хотя там много  можно было услышать интересного от выпивших  мужичков.  Для   будущих  рассказов  и  стихов.