Пятая Сила часть вторая

Часть вторая
Саадан

К ночи разыгрался дождь. Не просто дождь – ливень. Тала стояла у занавеси, закрывавшей вход, и, слушая шум воды, думала, как нужен им этот дождь. Защитникам города, посевам, всей земле. И как завтра по такой грязи она будет добираться обратно. А потом усмехнулась. В этой грязи завтра останутся лежать сотни людей, а она за дорогу боится.
Негромкий звук шагов послышался снаружи, и занавесь отдернулась. Пригнувшись, в шатер протиснулся здоровенный детина в блестящей от воды кирасе. В руках он держал нагруженный доверху поднос.
- Ужин госпоже, - сообщил он, адресуясь в пространство. С показным усилием опустил поднос на стол и поклонился. – Я вам прислуживать приставлен.
Видно было, что от этого назначения он явно не в восторге.
- Свободен, солдат, - раздался вдруг от входа знакомый голос. – Сами справимся…
Тала резко обернулась. Пламя нескольких свечей не достигало выхода, но высокая фигура, возникшая на пороге, казалось, сама разгоняла тьму. Светлые волосы в полумраке соперничали со светильником, который Саадан держал в руке; отблески пламени падали на серую рубашку, искрами плясали на серебрящейся дорогой ткани.
- Я пришел просить тебя разделить со мной ужин, - прежним, чуть мягким и чуть насмешливым тоном проговорил он. – Если ты не против…
Тала покачала головой. В горле застрял ком, пальцы враз заледенели. Молча подошла она к столу и остановилась. Рядом. Знакомый. Чужой.
Ужин был действительно хорош – по меркам даже мирного города, не говоря уже о военном лагере. Тонкая посуда, белая, накрахмаленная скатерть, вино в высоких бокалах, душистый восточный чай – все на уровне. Таким бы ужином закончить длинный, жаркий мирный день, а потом усесться за круглый стол на широкой веранде и на просвет разглядывать тонкий фарфор, слизывать с ложечки тягучее апельсиновое варенье. А вокруг лампы летают бабочки, и легкая усталость во всем теле, и волосы пахнут травой, и такое наслаждение – этим вином, чаем, этим днем и самой жизнью.
Но там, снаружи – дождь и слякоть, непрекращающийся ветер и чужие голоса. Все это отделено тонким войлоком шатра, но оно есть, есть. Тала повертела в руках вилку – и положила на стол. 
- Почему ты ничего не ешь? – очень мягко спросил Саадан, не сводя с женщины внимательных глаз. – Здесь все так, как ты любишь.
- Любила, - поправила она, тоже глядя на него. – Я больше не люблю ни яблоки в меду, ни такие булочки…
- Почему?
- Потому что, - она сглотнула. – Я ведь не спрашиваю, почему ты сейчас находишься не в столице, в Гильдии Воздуха, а здесь… или почему ты…
- Я могу рассказать, если ты хочешь, - так же мягко ответил он.
Тала отвела глаза.
- Глупо цепляться за прошлое, если можно его отпустить. Впрочем, я не настаиваю.
- Саа… - она чуть опустила голову. - Или тебя теперь  звать только «господин» и «повелитель»?
- Тебе допустимо звать меня так, как ты этого хочешь, - ровно ответил Саадан, глядя мимо нее.
Тала незаметно, но жадно скользила по нему глазами.
- Саа… скажи, как ты выжил?
Невеселая усмешка мелькнула на миг на его губах.
- Это так уж важно? Десять лет прошло.
- Для меня – да.
- Я бы предпочел забыть это.
- Пожалуйста, - шепотом попросила Тала.
Он помолчал, глядя в стену, потом тихонько вздохнул.
- Ты, вероятно, знаешь, что там было… Тир рассказал?
Горько резануло это прежнее, ласковое – Тир…
- Да. Он сказал, что ты…
- Я прикрывал отход людей, хотя понимал, что продержусь не больше минуты – там было четыре Огненных мага. Примерно так и вышло. Мою защиту они, конечно, проломили с треском, и почему-то я ни капли ни удивлен… - он усмехнулся, - почему бы это?  Дальше я знаю только с их слов. Меня почему-то решили не убивать, а взять с собой. Видно, моя наглость им понравилась… ну, а моего мнения никто спросить не догадался – я был без памяти. Очнулся уже у них. В Башне.
Он замолчал.
Тала хотела спросить, где это «у них» и что такое Башня, но не решилась. Сразу было ясно, что ничего хорошего.
- Ну вот, - помолчав, продолжал Саадан. – Дальше нет ничего интересного - Огненные вЫходили меня и хотели заставить работать на них. Я отказывался. Сначала уговаривали, потом угрожали. Потом пытались заставить силой. Ну, и не только… - он опять помолчал. - Потом у них случилась небольшая заварушка, и я сумел сбежать. Мотался по стране, пытался вернуться домой… Там, в Суне, тогда такая свистопляска была, что не то что на корабль попасть, а и в караван устроиться было можно только по разрешению короля – для людей или Гильдии Магов – для нас. А от магов-то я и сбежал, - захохотал он вдруг. - Главное было, чтобы не догадались, что маг. Потому что если б догадались – в Башне мне было бы самое место.
- Почему ты не пошел к своим? – тихо спросила Тала. – В Гильдию Воздуха?
- Боялся. Откуда я мог знать, что они не выдадут меня? Огненные в Суне тогда прижали всех так, что пикнуть не смели, и особенно они Воздушных не любили… уж не знаю почему. Снова к ним мне совершенно не хотелось. Пришлось скрывать… работать учиться – руками, а не головой или… Силой. Я, кстати, многое умею, - снова усмехнулся он. – И плотничать, и рыбачить, и охотиться. А уж про то, как лучше в лесу скрыться, целый трактат напишу…
Тала не ответила на его улыбку.
- Дальше… - попросила она.
- А что дальше… Так я четыре года по стране мотался. Там же видишь как - или морем, или через Реганду. Через Реганду было нельзя – война, вербовщики сгребали всех, кто хоть как-то мог держать оружие. Я попробовал; едва границу перешел – попался, чудо, что ноги сумел унести и проводника обратно найти. Морем – тоже деньги нужны, а попробуй заработать, черная работа не ценится совсем, а та, на которой золотом платили, - там не скроешь, что маг.  В общем, что совой об пень, что пнем по сове. Я все надеялся еще – может, обмен будет или еще что, может, вспомнит страна о своих героях. Да только надеялся зря. Суна – не то место, откуда вытаскивают… из Реганды, говорят, меняли, а Суна…
- Да, - едва слышно сказала Тала. – В первый год еще пытались, а потом… Но если бы мы только знали, что ты жив…
- Ну, словом, дело прошлое, - перебил Саадан. – А потом я понял, что вернуться, видимо, не получится и нужно жить здесь. К тому времени смута поутихла, король разобрался со своими магами – или уж они с ним, не знаю, - и принялся наводить порядок. Всех бродяг, нищих, мародеров и прочую шваль хватать-судить стали, разбойников по лесам ловили… А у меня ведь ни документов, ничего. И самое веселое, что при мне могли найти Камни…
- Что? – переспросила Тала.
- Камни, Тала. Кервин-то… он ведь погиб на моих руках, буквально за несколько минут до того, как… Короче, свой Камень он мне отдал – сам, чтобы мы могли… чтобы продолжали работу. Конечно, Огненные смекнули, когда я к ним попал, что это не просто безделушки-украшения, что дело нечисто, но отобрать силой их невозможно, ты же знаешь – либо добровольно, либо в поединке. А просвещать их, что это такое, мне как-то не хотелось. И… в общем, ладно. Я, конечно, мог бы к тому времени прийти в столицу, в Академию, принести присягу, работать там – вполне законно. Огненных тогда уже прижали, и вряд ли бы кто-то вспомнил бы про меня. Но – принести присягу, понимаешь? А я все еще хотел вернуться домой.
Серые его глаза горели ровным, неярким светом. Все это – было, и он сумел уже подняться над этим сколом жизни. Тала молчала. Саа, Саа, что же пришлось тебе вынести, пока я жила спокойно, ничего об этом не зная? Острая жалость к нему и ненависть к себе сдавили тисками ее сердце.
- Там зимой особенно весело, - негромко говорил Саадан. – В скалах уже не спрячешься – облавы, да и холодно. В городе – взять могут. В деревнях люди сами с хлеба на воду перебиваются. Но… я, наверное, все еще нужен был кому-то там, - он мотнул головой куда-то вверх, - живым….

… Он не стал, конечно, рассказывать ей, как все эти годы цеплялся за ее голос – как за последнюю надежду, как за искорку, что светит в темноте ночи, как за единственный шанс вернуться и выжить.  Ее голос и взгляд держали его все эти страшные годы – во мраке и вони Башни, в продутых всеми ветрами рыбацких деревушках, в стылой мороси осени и раскисших дорог, в глухих лесах и скалах, где нужно было так мало и много – всего лишь выжить…
Всего лишь выжить – чтобы вернуться.
Четыре года он не видел родного неба, мотаясь по чужой стране. Родина оказалась слишком далеко. В первый же год после побега он сумел наскрести денег, чтобы заплатить проводнику, который мог бы провести его в Реганду. Оказалось, однако, что пересечь горы – мало, нужно суметь пройти через всю воюющую страну на юго-запад; счастье, что не загребли его вербовщики, что проводник выждал три условленных дня и не ушел один. Саадан вернулся в Суну; нужно было снова зарабатывать – чтобы заплатить за место на корабле, а платить нужно было золотом.
Чем только он ни жил… прибился однажды даже к труппе бродячих актеров, но скоро понял, что опасно это – слишком много глаз смотрят на площадях и улицах, и среди них могли оказаться маги, а не узнать своего может только полный идиот. Уходить было жаль. За четыре года это были единственные люди, для которых он стал своим. Пусть часто на обед у них была только черствая корка, но ее делили на всех. Пусть спать приходилось под открытым небом, но и там ему доставался равный со всеми клочок одеяла. Худенькая, остроносая Маэль даже поглядывала на него… а ему снились по ночам медные волосы; не ушел бы, наверное, от них, если б не эта горькая, почти ненужная память.
В одну нескончаемую вереницу слилось это все, и порой Саадан, оглядываясь назад, сам не помнил, что случилось сначала, а что потом. Как он задыхался в этой чужой стране, не смея даже назвать свое имя, как горбился, пряча глаза, чтобы случайно просверкнувшая в них ненависть не выдала. Как воровал, сгорая от стыда и жалости – чтобы не сдохнуть… он мог бы тысячу раз, без всякого обмана заработать, но это означало бы выдать себя – и не вернуться. Остаться здесь навсегда.
Если рассуждать здраво, он ведь мог бы и остаться. Что держало его в Инатте, в отрекшейся от него стране, на родине, бросившей умирать своего солдата? Родителей он не помнил. Гильдия? Они оставили его, наверное, сочтя мертвым… чушь, чушь, ведь маги одной Гильдии, связанные присягой, всегда чувствуют друг друга… как могли счесть его погибшим? Не захотели связываться?
Рыже-медные пряди, яркие зеленые глаза, порывистые движения и смех – вот что держало его здесь, на этом свете. Порой, когда до изумления доходила усталость, когда приходилось раз за разом зализывать раны, приходили мысли о том, что ведь это все можно прекратить. Способов уйти у мага не так много, но они есть. Воздух примет своего сына.
Держало одно – Тала…
И когда он узнал о ее свадьбе…
Можно сколько угодно говорить о том, что поворотным моментом в его жизни стал именно разговор в маленьком придорожном кабаке, а не это. Можно сколько угодно дурить голову самому себе да и ей тоже… вот только зачем?
Впрочем, если бы не случилось того разговора, то и этой, нынешней, встречи не случилось бы, наверное, тоже. Наверное, и его бы уже не было… Ведь тогда, той четвертой промозглой осенью, он впервые почувствовал, как начинает уходить Сила. От голодной ли жизни, от злости ли или от побоев – кто знает.
В этот грязный, неуютный, но многолюдный  кабак, стоящий на перепутье, он забрел поздним вечером. Лил дождь, и Саадан вымок до нитки; надежды обсушиться в лесу не было – огниво он потерял, когда его били в деревне, а Силой сейчас не смог бы не то что костер разжечь под дождем, а даже прикурить. Ныла сломанная левая рука, виски сжимало обручем, кружилась голова и перед глазами все плыло. По большому счету, ничего страшного – отлежаться бы пару дней в тепле и тишине да отъесться, но кто ж ему даст?
Саадан уже тысячу раз ругал себя за то, что забрел в эти края – ведь предупреждали его, что жители Приморья не любят бродяг и чужаков. Нет, надеялся… надеялся, что может быть, сумеет заработать у рыбаков… а если повезет – наняться на шхуну, уходящую через залив, хоть матросом, хоть юнгой (хоть мальчиком на побегушках, думал он невесело, с такой-то рожей – заросшей да побитой). Про то, что сообщение с Инаттой прервано, знал, конечно, но ведь есть и контрабанда…
Капитаны, рыбаки, матросы смотрели на него как на полоумного и отмахивались – иди, мол, парень, откуда пришел, а то беду накличешь. Рыбакам помощь не нужна была – сами перебивались с хлеба на воду, потому что год выдался тяжелым – рыба ушла от берегов, и причины никто не знал, говорили – Водные колдуют. В здешних краях магам и всегда-то не доверяли, а после того, как в прошлом году гильдия Водных устроила здесь… они не могли даже рассказать – что именно устроила, крестились испуганно. А рыба взяла и ушла. Совсем. Скудные, каменистые поля почти не давали урожая, и жители Приморья с давних пор привыкли надеяться на себя и на море. У них единственных в Суне сохранился еще  жестокий обычай: если детей в голодные годы рождалось слишком много, их выносили из дому, клали в лодьи и пускали по течению. Морю в дар. Видно, шептались по деревням, и в этот год придется также – лето было дождливым, урожай скудный, значит, и торговать будет не с кем…
Словом, он понял, во что ввязался и хотел даже вернуться вглубь страны, на юг… Но надежда все еще теплилась, и день за днем он обходил деревни, ютящиеся на побережье, и отыскивал владельцев шхун, и раз за разом получал отказ.
Видно, местные оказались памятливы, потому что когда он во второй раз пришел в маленькую деревушку почти у самой границы, его встретили дубьем. Может, видели, как прошлой ночью он пытался унять ветер, чтобы хоть чуть-чуть согреться. А может, просто сочли чужака виновным во всех несчастьях. Вид у Саадана к тому времени стал тот еще – изодранная, тысячу раз латаная одежда, облепленная грязью, обветренное, испещренное отметинами и шрамами лицо, заросшее клочковатой светлой бородкой… и взгляд – затравленный, полный горечи и отчаяния. Такие же, как он, заросшие, бедно одетые мужики пошли на него с вилами, а худые, изможденные женщины толпились вокруг, выкрикивая грязные ругательства…
Сломанная тогда рука еще несколько лет после ныла к перемене погоды. Саадан каким-то чудом сумел сбежать и несколько дней отлеживался в лесу на куче палой листвы. Но потом зарядили дожди, и он понял – надо уходить. Возвращаться к столице… или переплывать залив самому, на украденной лодке, потому что – край. Невмоготу. Или – все-таки через Реганду.
Дождь моросил нудно и мерзко, когда вдали зачернела крыша постоялого двора, и Саадан обрадовался – будет где хотя бы согреться. У него оставалось несколько медяков – на них можно получить кусок хлеба и, если повезет и хозяин окажется не слишком жадным, миску горячей похлебки. Если б не рука, он нанялся бы рубить дрова или наносить воды, но сейчас… при одной мысли об этом он скривился. Неуклюже замотанная в лубок (спасибо Академии за те давние уроки целительства, без них было бы совсем плохо), перевязанная грязной тряпицей, она то и дело напоминала о себе ноющей, дергающей болью. Сращивать кости, как профессиональный целитель, молодой маг Воздуха так и не научился, хотя затягивать раны умел неплохо. Пришлось. В Башне у Огненных… хочешь жить – вспоминай, чему учили; там саднящие полосы от кнута, пузыри ожогов, вывихи суставов, сорванное от крика горло приходилось залечивать самому.
В кабаке – в этакую сырость – народу было не протолкнуться, и Саадан украдкой порадовался этому. В мутном от табачного дыма и пара от мокрой одежды воздухе почти не различить было лиц, а значит, никто не посмотрит пристально на бродягу в насквозь промокшей и грязной куртке – тут половина такие же оборванные. Гул голосов, звяканье кружек, хихиканье кабацких девок, отборная ругань рыбаков, пронзительный голос хозяина – все слилось в один неясный шум. Пахло соленой рыбой, потом и раскисшей кожей, дощатые, занозистые столы были обсижены людьми, как мухами.
Саадан украдкой озирался, сжимая здоровой рукой огромную, как бадью, кружку с дешевым пивом, пробирался между столов. Занято все, притулиться негде. У самой стены ему почудилось свободное пространство, и он торопливо протолкался туда, но нет – в темном углу, куда не достигал свет от камина, уже примостился за небольшим столиком человек, и на столе перед ним стояла наполовину пустая тарелка. Черт…
Впрочем, человек почти сразу же поднял голову, и пристальный его взгляд ох как не понравился Саадану. Попятившись, он пробормотал про себя:
- Извините…
И двинулся было назад, но человек, проглотив кусок, окликнул его:
- Молодой человек… присаживайтесь, здесь свободно.
И для убедительности похлопал ладонью по дощатой поверхности.
Больше всего Саадану хотелось уйти, раствориться в темноте снаружи. Нутром, звериным чутьем привыкшего к осторожности он ощутил: опасно. Но так ныла рука, так сводило желудок от голода, а ноги – от усталости… а может, это твердый взгляд смоляно-черных глаз пригвоздил его к месту, но только юноша шагнул вперед и устало опустился на скамью.
Незнакомец усмехнулся, кинув взгляд на его бадью, чуть приподнял свою:
- Ваше здоровье. Не стесняйтесь, юноша… нынче у хозяина запарка, так что, сами видите, мест свободных мало.
К ним протолкалась сквозь толпу молоденькая служанка.
- Чего изволите, господин?
Обращалась она явно не к Саадану, и тот промолчал, искоса разглядывая девушку. Рыжие ее волосы и веселые глаза так напомнили Талу, что судорога сдавила сердце.
Незнакомец опять усмехнулся, окидывая его взглядом, чуть помедлил, потом проговорил небрежно:
- Мне – еще пива. А молодому человеку – ужин и горячего вина со специями, и побыстрее.
Саадан поперхнулся пивом и собрался было встать, но человек дернул в полуулыбке уголками губ и негромко бросил:
- Да вы сидите, сидите…  Сейчас ужин принесут.
И добавил так же небрежно:
- Вам, юноша, вероятно, показалось, что вы ослышались? Не беспокойтесь.
- Но…
- Считайте, что мне просто захотелось сегодня угостить вас ужином. Я еду издалека и соскучился по приятному обществу, а в здешнем глухоманье приятного собеседника днем с огнем не сыщешь. А поскольку я не привык оказываться в долгу, то все просто – считайте, что на сегодняшний вечер я купил ваше общество. Вас устраивает такая сделка?
- Вы считаете ее равноценной? – поинтересовался Саадан, к которому вернулся, наконец, дар речи.
- А почему нет? – пожал плечами незнакомец и чуть подался вперед, небрежно скрестив кончики длинных, тонких пальцев. – Я вам – ужин и вино, а вы голодны, я это увидел сразу. Вы мне – беседу, умные мысли, чтобы развеять скуку и убить время. Вас это не устраивает?
Саадан рассмеялся.
- Откуда вы взяли, что я могу выдать вам хоть какую-то умную мысль, кроме цен на рыбу и своего мнения про погоду?
- Ну, молодой человек, - усмехнулся незнакомец, - я был бы полным идиотом, если б не отличил рыбака от человека, получившего образование… тем более - мага, - последнее слово он произнес, понижая голос и выделяя его.
Саадан все-таки опрокинул свою кружку, и бурая жидкость разлилась по столу. Ничуть не смутившись, незнакомец хлопнул в ладони – служаночка подскочила почти мгновенно. Видимо, его в этом трактире хорошо знали и считали за лучшее выполнять приказы сразу, не дожидаясь… неприятностей. А может, платил этот странный человек более чем щедро.
Дождавшись, пока девушка уйдет, оставив вместо лужи тарелку с чем-то вкусно пахнущим, огромный ломоть хлеба и большой стакан с горячим вином, собеседник придвинул это к Саадану.
- Ешьте, юноша, а после поговорим… И не бойтесь – ни отравы, ни сонного зелья здесь нет, хозяину я доверяю. Кухня у него, правда, оставляет желать лучшего, но то, что он не состоит на службе ни у одной из Гильдий магов, ни у властей, я вам гарантирую.
Саадан еще несколько секунд смотрел на него. А потом махнул рукой и взялся за ложку. Ему было уже почти все равно…
Странно, он так давно ел как придется, на ходу и урывками, что почти забыл, как это – за столом, не хватать еду руками, а есть ножом и вилкой, пить не из ладони, а из кружки, не подбирать каждую крошку с колен… Впрочем, крошки Саадан и без того старался не ронять. Внезапно ему стало вдруг стыдно за свою торопливость и жадность, и он заставил себя есть медленнее и аккуратнее, не глотать непрожеванные куски на ходу, не утираться рукавом. Незнакомец смотрел на него молча и иногда кивал в такт каким-то своим мыслям.
- Да, - негромко проговорил он, когда Саадан отодвинул пустую тарелку. – Воспитание не пропьешь. Вы, вероятно, удивляетесь, как я вас опознал, юноша. А все просто. Вы среди них, - он мотнул головой назад, - даже в этом маскараде выделяетесь…
Саадан глотнул горячего вина. Приятное ощущение сытости слегка пригладило взъерошенную щетину на затылке, и даже рука, кажется, стала болеть меньше. Голова кружилась по-прежнему сильно, клонило в сон. «Не опьянеть бы», - мелькнула мысль.
- Кстати, давайте все-таки познакомимся. Я, конечно, не спрашиваю вашего настоящего имени, да и вам скажу лишь прозвище, но все-таки неудобно целый вечер обращаться друг к другу «милейший» или «юноша», не так ли? Можете называть меня Нетар. А вас как прикажете величать?
Саадан растерялся. Назвать настоящее имя было бы безумием, а прозвищ у него не водилось. Не скажешь ведь – «оборванец», или «щенок», или еще чего похуже…
Нетар пришел ему на выручку.
- Если вам все равно, я буду звать вас Зимородок. Вы чем-то похожи на эту птицу… а у меня к ним слабость. Согласны?
Саадан кивнул. Не все ли равно.
- Ну-с, господин Зимородок, о чем вы предпочитаете беседовать? О литературе, музыке, искусстве? О фехтовальном деле, о кузнечном, ювелирном? Или все-таки, - он опять понизил голос, - о магии?
- С чего вы взяли, - спокойно спросил Саадан, - что я разбираюсь в магии?
И понял, каким глупым был его вопрос. Маги – любых стихий – чувствуют и видят друг друга так же отчетливо, как собаки видят собак. А уж не распознать своего не смог бы даже полный кретин. Оттого он и обходил все эти годы стороной крупные города и столицу. Там его могли увидеть. Узнать…
Нетар чуть улыбнулся.
- Хотя бы с того, что от вашей руки за версту тянет самодеятельностью. Сами сращивали?
Саадан опять поперхнулся.
- Не так уж и плохо, кстати. Но если позволите, я бы вам помог. Не бойтесь, я разбираюсь в целительстве, в Академии, - он опять чуть понизил голос, выделяя это слово, - нам читали курс боевой медицины. Правда, было это давно, но с тех пор мне приходилось применять знания на практике.
Саадану казалось, что все это ему приснилось. Академия? Это было так далеко, что казалось неправдой…
- Сильно болит? – спросил сочувственно Нетар. – Перелом, если не ошибаюсь?
Саадан кивнул.
- Можно подняться наверх, там спокойнее и тише, а потом или вернуться сюда, или поговорить там – все равно ночевать. Но если боитесь…
- Не в том дело. Просто я не собираюсь здесь ночевать.
 Нетар приподнял бровь:
- Вы же не собираетесь продолжать путь по такой погоде?
Саадан пожал плечами. Признаваться, что у него не было денег заплатить за комнату, он не хотел.
- Честно сказать, не знаю. Мне все равно…
- Ладно. Тогда мы пока посидим здесь – благо, вина хватает, а там, если вы все-таки не откажетесь от моей помощи, - поднимемся наверх. Согласны?
- Это тоже входит в оплату беседы? – поинтересовался Саадан, пристально глядя на Нетара.
Тот засмеялся
- Вас что-то смущает?
- Неравноценная услуга получается, - подумав, сообщил Саадан.
- Но ведь вы же не остаетесь внакладе? – с тем же веселым любопытством смотрел на него Нетар. Потом посерьезнел. – Я понимаю, что вас беспокоит, господин Зимородок. Вы давно не верите в людское бескорыстие… и, наверное, у вас есть для этого основания, да? - он кивнул на перемотанную руку. – Но в моем случае… вы вправе мне не верить, конечно, и все же – я от души. И не так уж бескорыстно, кстати. Вряд ли из вас получится приятный собеседник, если вы будете страдать от боли, так?
Против воли Саадан усмехнулся.
- Ну вот. А я привык за свои деньги получать товар высшего качества. Скажете – отдает купеческим духом?
Помедлив, Саадан кивнул. Рука ныла все сильнее.
- В какой-то степени, - задумчиво проговорил Нетар, - я и есть купец. Только торгую я… не совсем товаром. Вернее, товар у меня не совсем купеческий, не, так сказать, широкого потребления. Оттого купцом назвать меня можно лишь с большой натяжкой.
- Вопрос будет грубым, но просится на язык, - засмеялся Саадан. – Кто же вы, в таком случае?
Нетар улыбнулся еще шире, погрозил ему пальцем.
- Нарушение тайны, молодой человек, не так ли? Ладно, не стану вас мучить, кое-что скажу, тем более, не такой уж это секрет. Я – торговец… как бы это выразиться… редкими ценностями. Книгами, старинными рецептами зелий, прабабушкиными наговорами, которые собираю по деревням… ну, что еще… реликвии семейные - если попадаются. Безделушками дамскими, если уж очень старинные и очень ценные, но вообще я этот товар беру неохотно – капризов и сложностей больно уж много. Дамы – народ привередливый и непостоянный, а среди моих заказчиков – люди очень серьезные, они точность любят.
- Насчет дам я, пожалуй, с вами соглашусь, - подумав, заметил Саадан.
- Вы так говорите, - засмеялся Нетар, - точно уже успели разувериться в женской верности. Что – неудачная любовь?
- Это не ваше дело, - тяжело проговорил Саадан, мрачнея. В душном зале снова полоснул по сердцу ледяной клинок – Тала… где она, что с ней теперь?
- Простите, - примирительно поднял ладони Нетар. – Это и вправду не мое дело. И в знак раскаяния примите от меня… что вам заказать еще?
- Спасибо, - так же тяжело ответил Саадан. – Извинения приняты, подтверждения не требуется.
- Ну, в таком случае, молодой человек, я оставлю вам часть своих бинтов и обезболивающее зелье. Оно вам еще пригодится, и не спорьте. Кстати, предвижу вопрос ваш: если я не маг, то как увидел вас, не так ли?
- Да, - признался Саадан, - вы угадали.
Ему и вправду было очень интересно, и именно этот интерес тревожным червячком глодал его все это время. Сам он, как ни приглядывался, не мог увидеть ничего такого за обликом скромного, не молодого уже человека в поношенной одежде. Тем не менее, чувство – шестое ли, десятое – одни Стихии ведают – явственно твердило: не так. Не то. Он не тот, за кого выдает себя.
И в то же время – Саадан готов был поклясться Стихией – этот человек не был магом. Как же тогда он смог увидеть его?
- Я отвечу, - заверил Нетар, - но прежде позвольте встречный вопрос. Скажите, господин Зимородок, каким меня видите вы?
- Мне сложно ответить, но… вы не маг, это явно. Хотя… наверное, и не простой человек… - осторожно ответил он.
- Хорошо, - Нетар прямо-таки засиял. – Умница. А в чем именно – не простой?
Саадан подумал.
- Сложно ответить. Это из мелочей – вы не так держите руки, не тот поворот головы, порой в интонациях… что-то нездешнее. Может быть, это оттого, что вы иностранец, может, отчего еще, но…
Нетар довольно хохотнул. Потом чуть напрягся, еле заметно пошевелил пальцами.
- А так?
Саадан ошалело замигал. Вроде ничего не изменилось – но словно пелену сдернули с глаз. Перед ним сидел все тот же неприметной внешности человек – но Сила его, яркая, чистая стихия Воздуха – сияла голубовато-серебристым ореолом.
- Как… как вы это делаете? – вырвалось у него.
Маг довольно улыбнулся.
- Всему свое время, юноша… если, конечно, мы продолжим знакомство. Это я так интригую, вы поняли, да? Но речь не только обо мне, а… вы, кстати, не из Суны, господин Зимородок. Я угадал?
- Акцент заметен?
Акцент проскакивал у него довольно часто, особенно в минуты волнения или сильной радости. Одежда выдать не могла, и светлые волосы в этой стране встречались, но акцент… Хотя кому какое дело, после войны  множество пленных, отпущенных на свободу, но не сумевших заработать на дорогу домой, осели здесь, и мало кого мог удивить горский или восточный говор в столице или наоборот – непривычная протяжная речь равнин в горных селениях.
- Не только, не только. Но речь не о том. И не надо быть провидцем, чтобы понять, что вы в весьма затруднительном положении, господин Зимородок. Я прав?
Наступила пауза.
Да уж, что скрывать, у него на лице все написано, прямо-таки крупными буквами, на лбу – бродяга.
- Да…
- Вообще говоря, странно, - мягко заметил Нетар. – Сейчас работы для магов хоть отбавляй, Гильдии с руками и ногами отрывают всех, кто хоть что-то умеет. Не может быть, чтобы вы были вовсе уж ни на что не способны... воевавший маг, сохранивший прежние умения – а ваша Сила сияет так, что фонаря не надо, - и ни на что не годится? Вы не пробовали обращаться в Гильдию?
Вот тут Саадан напрягся. Ответить «нет» - возникнет вопрос «почему?», а на него отвечать… мало не покажется. Ответить «да» - а что ж ты сидишь тут, мил друг, без гроша в кармане?
- Впрочем, это опять нарушение тайны, - опять засмеялся Нетар. – Но в целом, вы мне подходите.
- Я вам… что? – не понял юноша.
- Видите ли, - Нетар уселся поудобнее, отхлебнул пива. – Я торговец не только ценностями и книгами. Иногда я приторговываю людьми. Такими, как вы, - теми, кому некуда идти. Буду откровенен с вами – я  действительно их продаю, и действительно за деньги. Но, - он поднял палец, - только, конечно, с их согласия, по доброй воле и даже по договору, все чин чином. Если вас это успокоит…
- И что… - ознобом свело губы, - много желающих?
- Ну, много не много, а находятся. Так что, молодой человек, вы не хотите быть проданным?
- Нет, - твердо ответил Саадан.
- И даже не поинтересуетесь, кому и зачем я хочу вас продать?
- Мне это безразлично.
- Правда? А если поторговаться? Чего вы хотите взамен?
- Того, что я хочу, вы дать мне не сможете.
- Что же это? Богатство? Любимую женщину? Положение в Гильдии?
Саадан помедлил.
- Мне нужно вернуться домой.
- Всего-то? – рассмеялся Нетар. – А я-то думал…
- Вы даже не спросите, откуда я.
- А это неважно. Я могу перебросить вас в любую точку мира, куда захотите. Для этого мне даже не нужен атлас. Только нужно ли вам это?
- Да! – вырвалось у него.
- Нужно ли вам это? – повторил Нетар. – Что даст вам сейчас возвращение домой? Уж совершенно точно не почет и славу. Судя по тому, что вы здесь, вы попали в плен. Как на вашей родине относятся к тем, кто был в плену? Не сочтут ли вас предателем, изменником? Кто знает. У вас, наверное, были родители – вы уверены, что они живы? За эти несколько лет произойти могло многое. У вас была девушка – дождалась ли она вас? Ведь вас, наверное, сочли убитым и вполне могли известить ее. Кто знает…
- Замолчите! – крикнул Саадан, срывая голос.
На них оглядывались.
- Без истерик, молодой человек, - тихо и жестко сказал Нетар. – Возможно, вы и сами говорите себе это каждый день. Повторяю – вы правда хотите вернуться? Вы, молодой маг, наверняка не без таланта – раз выжили в войну, значит, на что-то годны, верно? Вы можете добиться многого, очень многого. Нужно только знать, где и как.
- Я приносил присягу, - едва слышно сказал Саадан. – Вы не первый, кто предлагает мне ее нарушить. И отвечу так же, как и многим до вас: идите вы к черту, Нетар. Я не продаюсь.
Он поднялся, пинком отшвырнув стул.
- Сядьте! – Нетар даже не пошевелился, лишь слегка повел рукой, но…
Ледяная, неумолимая сила сковала по рукам и ногам, вяжущей болью растеклась по внутренностям. Саадан согнулся и застонал, стараясь удержаться на ногах…
… но глухое бешенство, копившееся внутри все эти годы, внезапно прорвалось наружу – так вода во время наводнения смывает плотину, срывает заслоны и с глухим ревом устремляется по руслу – Саадан коротко, без размаха, ударил Силой. Как мечтал он ударить вот так в Башне – да только те, кто добивался от него согласия, прекрасно знали, как нужно обращаться с магами. Но теперь – о, как подчиняется Стихия! – он с наслаждением чувствовал, как послушные ему воздушные потоки размывают пространство, почти видел, как порыв ветра сносит к черту все эти грязные столы, проносится над головами рыбаков – он не хотел им смерти! – сбивает с ног того, кто…
А там – стена. Ледяная, спокойная, прочная. Ударила боль. Разом кончились силы, стон прорвался наружу. Саадан зашатался…
Потом пришло беспамятство.
Он очнулся от холодного до озноба потока, льющегося ему в лицо. Снова застонал, замотал головой, стараясь увернуться.
- Хватит, он уже мигает, - услышал юноша спокойный голос. – Спасибо, милая. Оставь кувшин здесь и можешь идти. Вот тебе за труды…
- Благодарю, господин, - судя по восторженному вздоху, служаночке достался явно не медяк.
Саадан приподнялся рывком и, охнув, упал обратно. Сил не было совсем, они ушли полностью, без остатка, и даже дышать приходилось с трудом.
- Лежите, лежите. Экий вы прыткий, юноша, - ворчливый голос был совсем рядом.
Саадан повел глазами. Потолок – низкий, закопченный, сильно скошенный – видимо, мансарда под самой крышей. Тихо, шум зала едва слышен, и пахнет почему-то сухой травой. Он лежит на чем-то довольно мягком… не на груде листвы – на тюфяке, покрытом овчиной. Тихо потрескивает свеча, едва разгоняя темноту.
- Где я?
- Наверху, в моей комнате. Лежите, не прыгайте. Голова кружится?
- Да…
- Сейчас пройдет. Я прошу прощения, господин Зимородок, за столь серьезные меры, но вы и вправду очень уж нервный. Не собираюсь я держать вас силой, успокойтесь. Отлежитесь, переночуете – и скатертью дорога, если не договоримся…
- Не договоримся.
- Ну, дело хозяйское. А пока давайте-ка я вашу руку посмотрю…
 Нетар размотал грязную тряпицу, посмотрел, прищурившись, осторожно пощупал. Поморщился.
- Для самодеятельности вполне неплохо, но… м-да. Вопрос, собственно, такой: вам рука нужна как – для красоты или чтоб работала?
- В смысле?
- Ну, если для красоты только, то я сейчас уберу боль, ускорю заживление, и максимум завтра утром вы про это забудете. Вот только действовать рука будет плохо, а через пару лет перестанет совсем. А если все-таки не только для красоты, то… кость срослась неправильно, и нужно… гм, переделывать. Дело не сказать чтоб хитрое, но потерпеть придется. Болеть будет, это я вам обещаю, но через полгода фехтовать сможете – это я вам тоже обещаю. Так как?
- Потерплю, - сквозь зубы проговорил Саадан. – Хуже не будет. Лечите.

*  *  *

Небольшой дом стоял в самой глубине парка, переходящего в лес, - так, что никто из посторонних не нашел бы сюда дорогу. Впрочем, дорогу и без того никто бы не нашел – Нетар озаботился снабдить свое убежище целой кучей заклятий, отводящих непрошенных гостей.
Парк – заросший, очень старый – был усажен липами и вязами, которые разрослись причудливо и прихотливо. Тем не менее, под ними оставалось достаточно солнечного света и для цветов, за которыми никто не ухаживал, но они росли, выживая и соперничая друг с другом за кусочки лучей и капли дождя. На расчищенных дорожках лежало дырчатое покрывало тени.
Этот приземистый, неказистый с виду деревянный дом был, тем не менее, просторным, удобным и светлым – как и полагается магу Воздуха. Расхожее суеверие – о том, что в жилище мага обязательно должно быть полутемно, мрачно, может быть, сыро, с потолка свисают связки копченых мышей и сушеных удавов, а над большим очагом жарко клокочет котел с чем-то очень неприятным и очень опасным. Как глупо, думал порой Саадан: ведь ясно же, что магу Воздуха нужен воздух и свет – столько, сколько можно и даже больше того. Впрочем, и огонь, и вода нужны не меньше. Чужие стихии могут подчас помочь не хуже своей.
Нетар был магом высочайшего класса, из тех, про кого в Гильдиях говорят, уважительно закатывая глаза и понижая шепот. Что не мешало ему, кстати, разругаться с теми же Гильдиями – всеми четырьмя сразу -  незадолго до Последней войны и уйти, оставив почти все свое добро – от карт и таблиц рун до маленького Видящего Камня – точной копии того, что стоял у Нетара на шкафу, только размером раза в два побольше. Правда, Нетар – в качестве прощальной пакости - не озаботился сообщить Гильдии Воздуха ключ, с помощью которого Видящий можно было настроить на передачу, и теперь Камень использовали исключительно как музейный экспонат. Дважды в год к Нетару засылались делегации с просьбой открыть секрет, на что маг только гнусно ухмылялся.
Впрочем, Гильдиям Суны было сейчас не до разборок одиноким магом, пусть даже великим. Последняя война повыбила магов; из всех только Воздушные остались в количестве, достаточном, чтобы продолжать обучать молодежь. У Земных осталось двое – на всю страну. У Огненных – тогда – четверо, хотя со временем число их увеличилось. Воздушные держались вполне уверенно и даже продолжали работу. Но старые распри пришлось забыть – чтобы выжить.
Все это Саадан узнал от Нетара не сразу – по обмолвкам, по обрывкам фраз, намекам и недомолвкам. Казалось, Нетар вообще не умел говорить прямо, без загадок и аллегорий. Интересно, думал иногда Саадан, когда я стану таким, как он, я тоже разучусь обходиться без хитростей?
Сколько лет было этому магу, не знал никто. Двести, триста, шестьсот? Сто? На вид ему было около пятидесяти, но Саадан и сам прекрасно знал, как соотносится возраст с Силой. А границ Силы Нетара он пока не видел.
Впрочем, в первые несколько дней он вообще ничего не видел. Нетар привез его в свое поместье едва живого, слабого от многочасовой боли и выхаживал, погрузив в полусон – такой, что есть и разговаривать можно, а думать и двигаться – нет. Потом, когда боль отпустила и заклятие было снято, Саадан несколько дней отсыпался просто так. Постель – мягкая, чистая, удобная; когда в последний раз ему доводилось испытать такое счастье? Молча он смотрел на пляшущие за окном ветки липы, то засыпая, то просыпаясь. Думать было лень. Его почти не тревожили; трижды в день приносила еду пожилая, некрасивая служанка, утром и вечером приходил Нетар – осматривал, сосредоточенно хмурясь, руку в лубке, растирал какой-то мазью старые рубцы на запястьях и спине – и они стали почти незаметны, поил отварами трав. Тихо, спокойно и сытно; телу больше ничего и не надо было, а разум спал. Когда маг удостоверился, что рука юноши срослась правильно и разрешил тому вставать, Саадану казалось, что прошло уже несколько лет.
Теперь он держался на ногах вполне твердо, голод уже не мучил так сильно, и из зеркала на него глядел не заросший, тощий оборванец с затравленным взглядом, а вполне себе человек. Сил заметно прибавилось, прояснилось сознание. На душе по-прежнему было спокойно. Маленькая передышка… а о том, что будет дальше, лучше пока не думать. Дом, казалось, вымер. Нетар приходил к нему так же утром и вечером, а все остальное время юноша был предоставлен сам себе. Дни стояли пасмурные, но сухие, дожди кончились. Саадан неторопливо бродил по саду, а возвращаясь в комнату, снова ложился и смотрел на качающуюся за окошком ветку.
На пятый день, сидя в саду, Саадан запрокинул голову – по небу, раз в кои веки синему и ясному, неслись маленькие белые облачка – предвестники зимы. Под ногами шуршала тронутая морозцем палая листва. Саадан развернул руки вверх ладонями – левая почти так же послушна, как правая – и замер. От кончиков пальцев потекло знакомое тепло – еще, еще, сильнее… Маленькие воздушные вихорьки соткались из облаков, заплясали на его ладонях, выстраиваясь в знакомый узор. Саадан рассмеялся. Жив.
В тот вечер они впервые ужинали вдвоем с хозяином – в столовой, как и полагается, за парадно сервированным столом – таким, что у Саадана дух захватило. Серебро приборов у тарелок, хрустальные бокалы на тонких ножках, сквозь узор которых просвечивало темное вино, крахмальные салфетки… Осетрина, тающая во рту, яблоки из нового урожая… Вышколенная, бесшумная прислуга, негромкая музыка, свечи в высоких подсвечниках. Нетар, чем-то явно довольный и сияющий как медный, начищенный до блеска самовар.
- За ваше здоровье, Саадан, - приподнял он кубок. – Я видел вас сегодня в саду – каюсь, украдкой, не хотел нарушать ваше уединение. Вы совершенно здоровы, а рука… еще немного, и вы сможете снять повязку.
Саадан пошевелил пальцами и засмеялся.
- Вашими стараниями, господин Нетар. Не знаю, как и благодарить вас…
- Э, юноша, полно. Все мы время от времени должны делать добрые дела, иначе зачем же мы в этом мире?
- И все-таки… дело делу рознь. Притащить к себе домой бродягу, выхаживать его, как…
- Пустое. К тому же вы не бродяга, теперь я вижу это совершенно точно. Вы благородный человек, волею случая попавший в беду. Тем более, маги должны помогать друг другу, нас и так мало… Думаю, на моем месте вы поступили бы так же, правда?
Саадан с грустью подумал, что своего дома у него так никогда и не было, и неизвестно, куда он смог бы притащить Нетара, случись все наоборот.
- И все-таки я ваш должник, - неловко проговорил он.
- Пустяки…
Нетар опять засмеялся. Темные его глаза так и лучились весельем.
- Давайте подумаем лучше о будущем, Саадан. Что вы намерены делать дальше?
- Вернуться домой, - негромко, но твердо ответил юноша. – И… я хотел просить у вас совета. Как лучше отсюда добраться до Инатты? Через Реганду? Морем? Я не знаю здешних законов, у меня нет документов… и денег, если честно, тоже. Если вы поможете мне – в последний раз! – я, клянусь, буду благодарен вам всю жизнь и сразу же по возвращении…
- Стоп, стоп, юноша, не так пылко! – приподнял ладонь Нетар. – Вы хотите вернуться… но, собственно, куда?
- Домой, - повторил Саадан терпеливо. – В Инатту.
- Я понял, что домой. Но где он, ваш дом?
Саадан вздохнул. Снова здорОво.
- Я прекрасно знаю все, что вы сейчас обо мне думаете, Саадан. И клянусь, у меня и мысли нет вас удерживать. Но скажите мне, к кому вы собираетесь возвращаться? Кто вас ждет на родине? Родители? Сестра? Невеста? Коллеги? Кстати, там знают, что вы живы?
Саадан пожал плечами.
- Думаю, что нет, потому что иначе вас бы озаботились выкупить. Не смейтесь, Саадан, озаботились бы обязательно, потому что вы представляете собой ценность для любой Гильдии. Вы ведь не думаете, что Огненные, державшие вас у себя полтора года, добивались вашего согласия просто из-за ваших красивых глаз?
- Откуда вы знаете? – спросил Саадан после паузы.
Нетар чуть заметно улыбнулся.
- У меня, во-первых, достаточно ума, чтобы разглядеть Силу мага даже при первой встрече. Во-вторых, хватает источников, чтобы знать обо всем, что происходит в стране. И уж тем более в Гильдиях… точнее, в Гильдии – одной, ибо остальные тогда не представляли опасности, а значит, и интереса. И, в-третьих, у меня было довольно времени – пока вы валялись здесь, - чтобы сложить два и два. Да и шрамы на вашем теле тоже говорят о многом…
Саадан молчал.
- Но вообще-то,  - продолжал Нетар, - все проще. Я вас помню, Саадан – по битве у Последних Холмов. Ваш подвиг, знаете ли, произвел на нас большое впечатление.
- Какой подвиг? – чуть удивленно спросил юноша.
- Ну, как же… держать в одиночку четверых Огненных – это, знаете, не каждый сможет. Все выжившие маги Сунны потом говорили об этом как о подвиге, да и сейчас говорят. А уж то, что вы полтора года держались в Башне… многие из тех, кого я знал, сломались бы в первый же месяц. Словом, теперь не в одной Гильдии были бы рады видеть вас в своих рядах.
- И что же, - медленно проговорил Саадан, - вы теперь намерены делать со мной? Отдать меня туда, откуда я… словом, чтобы они завершили начатое?
- Ни в коем случае, - твердо сказал Нетар. – Ваш побег говорит о том, что вы не желали сотрудничать с ними. А в мои планы не входит принуждать вас к чему-то силой. Я откровенен с вами – вы нужны мне как друг или союзник, но не как враг. Не потому, что я вас боюсь или еще что – не льстите себе, вы щенок еще, уж простите. Но потому, что я уважаю мужество и благородство. Вы обещаете многое, а я…
Нетар отхлебнул вина и помолчал.
- Буду с вами откровенен, - повторил он изменившимся голосом. – Я уже стар. Я очень стар, Саадан, очень. И силы уходят, как это ни смешно звучит. Мне нужен ученик. Наследник, если так можно выразиться. Я обладаю множеством тайн, множеством знаний, и мне грустно сознавать, что все они могут уйти со мной в никуда. Все-таки мне хотелось бы оставить их людям, несмотря на всю мою неприязнь к ним. Как это может быть, не спрашивайте, я и сам не понимаю. Да, люди слабы, злы, уродливы, но… ведь и мы часто не лучше, правда? Словом, я не так скуп и надменен, чтобы дрожать над своими знаниями, как дракон над золотом. Мне нужен преемник. Я искал. Много искал, Саадан, долго искал. Все, кто приходили ко мне, были слишком слабы, либо слишком жадны. То, чем я владею, под силу далеко не многим, и потому – опасно. Поэтому я отказывал слабым. А жадных выгонял потому, что не хотел, чтобы мои тайны продавались за деньги или за власть. Они выше этого. Понимаете? Я вижу, что понимаете, Саадан… вы сами такой. Когда я вас встретил, я подумал сначала, что обознался или снова принял желаемое за действительное. Вы напомнили мне меня в юности. Такая же жажда знаний, такая же гордость, такая же… И – буду честен до конца – пока вы лежали без памяти, я нашел у вас ваше сокровище. То, что вы бережете пуще жизни… я прав?
Саадан торопливо схватился за шнурок на шее. Мягкий кожаный мешочек был по-прежнему тяжел на ощупь.
- Не волнуйтесь. Конечно, мне интересно, что это… и видно, что задумка непроста, но…  несовершенна - пока. Я не стал бы красть ваши сокровища – просто потому, что они не подчинились бы мне, моего опыта хватает, чтобы понять:  такие вещи можно отнять лишь в поединке или по доброй воле. Я прав?
Саадан кивнул.
- Не этого ли добивались от вас в Башне?
- И этого тоже…
- Я добиваться не стану, будьте спокойны. Но может быть, я помогу вам закончить вашу работу. Советом, может быть… или просто тем, что дам вам место для опытов и не стану мешать. Если вы согласитесь работать со мной… остаться у меня.
Саадан молчал.
- Я не буду торопить вас с ответом. И если вы решитесь на отказ, не стану удерживать. Просто выправлю вам документы и помогу добраться  до порта или до границы с Регандой… хотя лучше уж морем, так безопаснее. И даже ничего не потребую взамен, даю слово мага и могу поклясться Силой, если хотите. Слишком давно я не встречал такого, как вы… равного себе. Но если вы согласитесь остаться… Саадан, я отдам вам все, что знаю и умею. Я научу вас тому, что знают в этом мире очень и очень немногие. Вы думаете, почему я не состою ни в одной из Гильдий? Истинное знание не терпит суеты… не выносит торговли, интриг, власти. Знание – власть само по себе, и тот, кто им владеет, очень скоро понимает, как мелки мы и наши метания перед лицом Стихий. Мне и всегда не так уж много нужно было в этом мире, а теперь…. скоро уходить, и перед лицом Вечности торг смешон… тем более – с вами. Вы ничего не требуете от меня, для вас не важно то, что важно для остальных… - отвращение на миг исказило его лицо. - Потому и я не торгуюсь. Да – значит, да. Нет – значит, нет. Решайте.
Саадан молчал. Серебряная вилка плясала и гнулась в его тонких пальцах.
- Подумайте. Если вы захотите – покажу свою лабораторию, свои книги… не все, конечно. Расскажу в общих чертах, над чем я работаю… если это поможет вам принять решение. Если вы намерены все-таки уйти – да хоть завтра. Но в этом случае я потребую от вас клятву не афишировать наше знакомство и не раскрывать никому мое убежище и то, что вы здесь видели… те, кому нужно, о нем знают, а остальные… мне не хочется тратить время на незваных гостей. Согласитесь, это справедливо, не так ли?
Юноша кивнул, не поднимая головы.
Нетар посмотрел на него – и улыбнулся.
- Ну, и покончим на этом пока. Трех дней вам хватит на раздумья?
- Да.
- Прекрасно. А сейчас еще вина… мой повар превосходно готовит осетрину, вы не находите? – но пить уж очень хочется. Кстати, это вино очень древнее, выдержка триста двадцать девятого года… его осталось всего несколько бутылок. Взгляните сюда – так раньше клеймили свои вина на Юге. Чуть громоздко, но оригинально, правда?

- … и, сами понимаете, обошлось мне это недешево. Впрочем, любое знание стоит – не денег, так чего-то еще. А вот эта книга, - Нетар любовно погладил пальцами покоробившийся корешок с едва видными буквами названия, - мне досталась почти даром. Я купил ее у торговца пряностями, и, на мое счастье, он понятия не имел, какую уникальную вещь держал в руках. Так что в какой-то мере я не врал вам, когда говорил, что занимаюсь поиском и продажей ценностей. Но книги я ищу чаще для себя, чем на заказ. Да вы взгляните, взгляните…
Саадан вытащил увесистый том, охнул от тяжести. Потом охнул еще раз – взглянув на название.
- С ума сойти… - он торопливо зашелестел страницами.
- Вооот, - Нетар сиял. – Третий век. Это один из десяти подлинных экземпляров сборника заклятий Алана Веснийского. Что, впечатляет?
Библиотека была огромной; углы комнаты терялись в полумраке. Книги, книги, книги… распирающие пузатые полки корешками, лежащие сверху и сбоку… книги – рукописные, печатные, в свитках… богатство, за которое отдали бы душу дьяволу не один десяток библиотекарей. Саадан заворожено бродил между полок, то протягивая руку, то отдергивая, словно не решаясь.
- Это вы еще лабораторию не видели, - заметил Нетар словно бы снисходительно, но – Саадан видел – явно наслаждаясь растерянностью и изумлением гостя.
- …Тут-то мне и конец придет, - жалобно пробормотал Саадан, когда они переступили порог лаборатории. – Такого даже у нас в Академии нет… то есть нет, вот это есть… а это… это – что?
На столе возвышался небольшой, размером с голову ребенка, шар – хрустальный, но не прозрачный, а словно дымчато-опаловый, поблескивающий множеством граней. Комната и их лица отражались в нем десятками, сотнями лиц, причудливо изогнутыми, а потом пропадали в глубине. Он не был плоским, но не был и глубоким, в нем словно терялось представление о пространстве, только где-то там, в бесконечности поблескивали огненные искорки.
- Что это? – снова прошептал Саадан внезапно севшим голосом. – Неужели… Видящий? Силы великие…
Нетар кивнул, широко улыбаясь.
- Второй такой же стоит в нашей Гильдии Воздуха, - сказал он небрежно. – И им даже пользовались… до тех пор, - он хихикнул, - пока их не угораздило разругаться со мной. Теперь, по слухам, они используют его как подставку… или накрывают салфеточкой… не знаю точно.
Саадан рассмеялся.
- С ума сойти… Я про него только слышал.
- И не смотрите на меня так восторженно, молодой человек, - так же небрежно продолжал Нетар. – Как раз это – не тайна. О том, что у меня есть Видящий, знает едва ли не вся Суна. Беда лишь в том, что забрать его они без моего разрешения не смогут… вернее, может, и забрали бы, но что толку? Палантир подчиняется только мне.
- Палантир? – переспросил недоумевающее Саадан.
- Да. Это древнее, очень древнее название… из языка эльфов. Правда, они этим словом обозначали несколько иной магический предмет… то есть смысл у них тот же, но принцип действия немножко другой. Тем не менее, это название очень точно отражает суть предмета… эльфы вообще хорошо чувствовали слово, и оно у них никогда не расходилось, - маг хмыкнул, - с делом.
- Эльфы? Но ведь…
- Думаете, сказки? – Нетар пристально взглянул на него. – Отнюдь. Лично я в них верю… более того, множество их тайн мне хотелось бы разгадать, и кое-какие… впрочем, это уже тема отдельной беседы, и состоится она лишь в том случае, если вы согласитесь на мое предложение.
- Интригуете? – улыбнулся Саадан.
- Нисколько. Просто рассказываю о своей работе. Кстати, чтобы не выглядеть голословным… хотите взглянуть в него?
Саадан посмотрел на Видящий, потом на мага, потом снова на Камень. И кивнул – медленно, словно непонимающе. В горле пересохло, пальцы заледенели.
- Вы знаете принцип его действия?
Саадан снова кивнул. Еще бы не знать. Если правда то, что про эти Камни говорят, то…
- Подойдите поближе… так. Встаньте так, чтобы взгляд приходился на уровне срединной оси… да, вот так. Теперь помолчите.
Нетар прикоснулся к поверхности Камня. Секунда, другая… хрустальные грани потемнели, налились багровым, обрели пугающую глубину. Завертелись в глубине, обгоняя друг друга, звездные вихри. А потом прояснились, образовав небольшое… окошко? экран? Кусочек неба проступил меж сплетениями искр…
- Думайте о том, что или кого вы хотите увидеть, - тихо сказал Нетар. – Представьте себе это как можно отчетливее. Сосредоточьтесь. Если не сможете – позовите вслух…
«Как на занятиях», - машинально подумал Саадан – и забыл про это. Потому что небо в глубине качнулось, отодвинулось. Взгляд его, словно птица, летел в глубину, дальше, дальше, над незнакомыми желтыми холмами, над песчаной равниной – к воротам большого города…
Она была невероятно хороша – в белом строгом, закрытом платье, лишь по подолу и вороту украшенном серебряной вышивкой. Белую фату с силой рванул ветер, рванул и медные, уложенные в высокую прическу пряди. Тала, улыбаясь, придержала их рукой и повернулась на мгновение – прямо к нему лицом… И он увидел ее глаза – зеленые, смеющиеся, - прежде, чем она отвернулась и что-то сказала стоящему рядом с ней невысокому человеку… длинные русые волосы путает ветер… Тирайн!
И – всюду цветы, цветы, цветы, и толпа народа, сквозь которую они идут по живому коридору, и какая-то женщина осыпает их зерном, а кто-то мечет под ноги лепестки роз и монеты. И Тала протянула руку – маленькая ладонь ее утонула в ладони Тирайна, а свободной рукой она коснулась щеки мужа…
Ледяной холод хлынул на Саадана от кончиков пальцев, которыми тот прикасался к Видящему. Картинка погасла. Пол уходил из-под ног, качаясь, словно палуба корабля, и он никак не мог найти опору. Тяжело дыша, юноша отпрянул… шатаясь, прошагал к окну, прислонился к стеклу виском. Холодное… как хорошо… как холодно… вымерзает все внутри, в ледяной ком съеживается, в сосульки… нет тепла, нет жизни… нет, нет, нет…
Сильная рука дернула его, развернула – Саадан не понимал, кто это и что ему нужно. Рраз! - резкая пощечина обожгла, ослепила… Саадан застонал, замотал головой. Оставьте, хотел он сказать и не смог, голос не слушался. Рраз! – второй удар был уже Силой, и он ответил – инстинктивно, сам не осознавая, как может еще что-то делать и помнить…
И это помогло удержаться на ногах. Теплая волна пришла изнутри, и тьма перед глазами отступила.
- Тихо, тихо, - услышал он голос Нетара. – Не деритесь, вы не в Башне. Спокойно. Ну-ка сядьте… выпейте.
Его усадили куда-то, что-то твердое ткнулось в губы, оказалось, что это край стакана. Саадан глотнул, закашлялся, дернулся, пролив половину…
- Все… уже все. Простите… - он дернул головой.
- Все? – Нетар хмыкнул. – Ну, все так все. Живы?
- Д-да…
- Вы, юноша, меня своими фокусами до сердечного приступа доведете, - ворчливо заявил Нетар, усаживаясь верхом на стул напротив. – Предупреждать же надо. Стоял себе, стоял и вдруг – на тебе, чисто красна девица, в обморок решил упасть. Что это вас, картинка, что ли, так впечатлила?
- Н-нет…
- Сидите, не вставайте. Или вы не здоровы еще? А руки-то какие ледяные…
- Я…
- Помолчите. Пейте до конца.
Секунды капали медленно и тягуче – как отвар в стакане. Пряная горечь во рту медленно таяла, оставляя легкое послевкусие. Все вокруг плыло по кругу, как заколдованное – одно за другим, одно за другим.
- Ну что, легче?
- Да.
Пальцы все еще дрожали, но он сумел поставить на стол пустой стакан. А потом взглянул в глаза Нетару и проговорил - так твердо, как смог:
- Я…  согласен… на ваше предложение.

*  *  *

Это оказалось тяжелой работой – то, что прежде Саадан считал игрой, что казалось таким же естественным, как жить, как дышать. То, что давали раньше преподаватели Академии, виделось теперь детской игрой в сравнении с настоящим искусством. Нетар оказался очень жестким и требовательным учителем; вместе с тем, надо отдать ему должное, он всегда прекращал занятия, если видел, что Саадану по-настоящему было плохо.
Они правили стойку и жесты, дыхание и постановку пальцев. Нетар показывал редкие, мало используемые заклятия – как боевые, так и бытовые, походные, парадные… а еще – «те, что нравятся дамам», - объяснил, ухмыляясь, Нетар. Какие-то из них нельзя было изучать днем, а только ночью – и на четыре месяца Саадану пришлось забыть о том, что лучшее время суток – утро.
И вместе с тем Нетар учил его многим вещам, вроде бы для мага не обязательным. Фехтовать и стрелять из лука. Ездить верхом. Гранить драгоценные камни и предсказывать погоду – без всякой магии, по цвету заката, полету ласточек над землей или купанию воробьев в луже.
- Главное искусство мага, - любил повторять Нетар, - в том, чтобы обойтись без магии там, где это возможно. Стихии не любят, когда их тревожат по пустякам. Если ты не можешь разжечь огонь с помощью огнива – какой ты, в бездну, Огненный? Если ты боишься ветра – ты не сможешь чувствовать Воздух.
И они пускали кораблики в лужах наравне с дворовыми ребятишками, не обращая внимания на мокрые ноги. Летом поднимали над крышей воздушного змея. Саадану порой казалось, что готовят его не в маги, а в кухарки – теперь он умел готовить и на походном костре, и в кухне, да так, что удостоился однажды одобрительного ворчания старой поварихи. С рук не сходила корка мозолей. Вечерами сил хватало ровно на то, чтобы доползти до постели и упасть – почти замертво. И это было хорошо. Это помогало не думать. Забыть. Мысли о доме приходили, конечно, но Саадан научился отгонять их – там, дома, его все равно никто не ждал. Думать о Тале – чужой жене – Саадан себе запретил.
Порой его удивляло, что Нетар ни разу не расспросил его о Камнях – а ведь должен был, любого мага заинтересуют такие вещи. В первый же день Нетар вполне серьезно посоветовал убирать их на время занятий – и юноша ни разу не нарушил запрета. Надо – значит, так надо. Мешочек с Камнями лежал в его комнате вполне себе открыто, и ответить Саадан мог на любые вопросы – в конце концов, это была его гордость, но вот поди ж ты. Порой Саадану становилось даже обидно – неужели вовсе никчемную штуку они тогда придумали?
Примерно через год Саадан решился рассказать Нетару о том, что такое Камни. Маг, против ожидания, и тогда не задал ни одного вопроса. Только задумчиво потер щеку и опять посоветовал убрать их подальше, сказав при этом:
- Не время еще.
Подходил к концу второй год его обучения, когда однажды вечером Нетар вместо обычного «На сегодня достаточно» сказал непривычно серьезно:
- Завтра мы уезжаем. Приготовь лучшее платье и позаботься о лошади.
- Надолго? – слегка удивленно спросил юноша.
Не было ничего необычного в словах «мы уезжаем»; хорошо, что завтра, а не через четверть часа. Но лучшее платье – зачем?
- Недели на полторы, наверное, - коротко ответил Нетар. – Не думаю, что больше.
Саадан кивнул и посмотрел вопросительно: что-то еще?
- Можешь идти… нет, постой. Вот что, мальчик, - он положил руку юноше на плечо и тихо сказал: - Сокровища свои оставь дома, понятно? Да не здесь, а где-нибудь… чтоб только ты один знал.
Саадан подобрался, почуяв опасность. Но Нетар неожиданно усмехнулся:
- В столице ушлых много. А мне бы не хотелось, чтобы ты расстроился.
 
Дорога их лежала на юго-восток. Саадан с любопытством смотрел по сторонам, узнавая смутно знакомые места. Почти четыре года назад он мотался здесь, избегая больших дорог и людных деревень, скрывая лицо. Теперь он ехал верхом и открыто, мог позволить себе как следует разглядеть эту страну, бывшую к нему столь неласковой.
А она оказалась на удивление прекрасной, эта суровая северная земля. Зеленые равнины лугов то и дело прерывались сизо-серыми горными склонами – здесь было мало пахотных земель. Изрезанные бухтами берега напоминали рваное одеяло; крики чаек напоминали о близости моря. Оно было всюду -  в дыхании влажных ветров, залетавших вглубь страны, в соли на губах, волосах, одежде, в неизменном запахе рыб и водорослей. И люди здесь были под стать этой скалистой земле под серым, мало видящим солнце небом – хмурые и неприветливые, но гордые и честные.
Впрочем, последнее мнение Саадану пришлось изменить, едва они достигли столиц. Каменный, почти без зелени, город показался юноше скопищем попрошаек и обманщиков. Они въезжали в столицу «с черного хода», как выразился Нетар, и Саадан вдоволь нагляделся на придавленные нищетой домишки, на толпы калек – настоящих и мнимых – на улицах, на кучи мусора, в которых рылись полуголые лохматые ребятишки. Дважды он порывался кинуть им монетку, и оба раза его удерживал Нетар, объяснивший, что калеки эти – ненастоящие, как ненастоящие их язвы и увечья, и многие живут куда лучше, чем даже ремесленники средней руки.
- Впрочем, - добавил маг тут же, - не все. Большинство действительно бедны – но все же не так, как хотят показаться.
Ближе к центру улицы стали чище. Поднялись и расправились дома, мостовая покрылась брусчаткой, на лицах людей не было уже печати порока или отчаяния. Видимый издалека шпиль ратуши с развевающимся на нем королевским флагом показался им в свете вдруг проглянувшего солнца неожиданно красивым. Саадан крутил головой по сторонам, удивлялся вычурной каменной кладке – и невольно сравнивал эту столицу с той, другой, далекой, оставшейся в прошлом. Деревянное кружево наличников, милые, певучие голоса, запах свежего хлеба на улицах, ворох золотой листвы под ногами, леса вокруг города, леса, леса… Там он знал каждый уголок, там не было такого количества грязи, там… там…
Нетар с едва заметной улыбкой наблюдал за ним.
Но потом выплыла из-за поворота, видимая отовсюду, громада Башни – королевской тюрьмы, заслонила небо. Саадан нахохлился, опустил голову. Заныли, точно к непогоде, старые рубцы на теле. Он потер запястья – следы на них все еще различимы. Заныла сломанная два года назад левая рука. Невидящими глазами юноша смотрел вдаль. Звон шагов по осклизлым лестницам, холод и сырость подвалов, жар пыточной… словно не было этих шести лет…
- Не думай об этом, - голос Нетара ворвался в сознание, разгоняя морок. – Прошлое осталось на том берегу. Ты слышишь меня?
К нужному им дому путешественники подъехали уже за полдень; в воздухе отчетливо пахло обедом. Саадан отчего-то думал, что остановятся они на постоялом дворе, и был немало удивлен, когда Нетар свернул коня на тихую улочку, где раскинулись в окружении небольших садиков одноэтажные дома средней руки. Через несколько минут Нетар церемонно, но дружелюбно раскланивался с пожилым, крепко сбитым… по виду – библиотекарем, но Саадан вмиг подобрался, почуяв – мага, мага-воздушника; и уловил на себе быстрый, почти незаметный, цепкий взгляд.
- Жив еще, старый болтун, - улыбался хозяин. – Где пропадал-то столько лет? А это кто с тобой?
- Так, ученик мой, - отмахнулся Нетар и строго взглянул на юношу. – Вещи поди отнеси да проследи, чтоб не разбили, у меня там стекло.
Хозяин удивленно приподнял бровь, но ничего не сказал.
Вещей, впрочем, было совсем немного; когда Саадан удостоверился, что все цело, хозяин и гость едва успели усесться в глубокие кресла в гостиной. Юноша остановился на пороге и поклонился, как подобает младшему.
- Можешь идти отдыхать, - коротко бросил ему Нетар. – Комнату тебе покажут. Через полчаса обед.
Молодой, расторопный слуга поманил Саадана за собой, но тот, развернувшись, успел услышать насмешливый вопрос хозяина:
- И с каких это пор ты обзавелся учеником, Салло?
- Да так, - снова небрежно проговорил Нетар. – Мальчишка бродяжил… жалко стало – способный. Подобрал вот, учу помаленьку. Может, будет толк.
- Ну-ну, - протянул хозяин. – Мальчишка? Лет-то ему сколько?
- Двадцать или около того. Так вот, и когда ты проезжаешь Вирунду…
Саадан про себя ухмыльнулся. Он знал, конечно, что выглядит моложе своих двадцати четырех, но чтобы настолько… Очень интересно – мальчишка бродяжил. Ну-ну… учтем.
В комнате, ему отведенной, было прохладно уже по-осеннему – в раскрытое окно влетал ветер, шевеля легкие занавеси. Все скромно, ничего лишнего: стол, два стула, узкая походная кровать, таз и кувшин на комоде в углу. Саадан провел пальцами по гладкой поверхности стола, тронул ладонью лепестки роз в высокой вазе. Красиво. Потом скинул сапоги, куртку, лег на кровать. Небо в окне было темно-серым. Увидеть бы солнце, подумал он и уснул.
Проснулся он от чьего-то легкого прикосновения и резко вскинул голову. Было уже почти темно. Рядом стоял Нетар, прикрывая свечу ладонью.
- Тише, - сказал он шепотом и поставил свечу на стол. – Тише…
Маг сел рядом.
- Ты молодец, - так же шепотом проговорил он. – Ты мне сегодня здорово помог.
- Чем? – так же шепотом, сипло со сна спросил Саадан.
- Теперь все, а в первую очередь наш хозяин, будут ломать голову, кто ты и что ты. – Нетар тихо засмеялся. – Все знают, что я никогда не беру учеников. И все будут гадать, откуда ты взялся, чего ждать от тебя и чего ради я с тобой вожусь. Если тебя начнут расспрашивать, рассказывай, как есть: мол, бродяжил, с голоду помирал. Понял?
Саадан молча покачал головой.
- Потом поймешь. Завтра я тебя кое-кому покажу. И вот там… там тебе придется туго. Ландар, хозяин наш, - он, можно сказать, друг. А вот Гильдия…
- Гильдия?
- Да, мальчик. Завтра мы будем в Гильдии магов Воздуха. Это единственная сейчас Гильдия в Суне, которая на что-то способна – все остальные переживают не лучшие времена. И единственная, которой следует опасаться – даже нам. Нам-то тем более. Эти копают глубоко. Но ты не бойся, - Нетар ободряюще положил ему руку на плечо. – Ничего не бойся, ты справишься. О себе только рассказывай поменьше… а там видно будет.

Высокие своды зала были расписаны руками искусных мастеров – дух захватывало от строгости и красоты изображенных на них картин. Сияние сотен свечей не ослепляло, но помогало разглядеть каждую складку на платьях пухлолицых дев и кудрявых младенцев. Навощенный паркет блестел, отражая пламя свечей, эхо множества голосов парило под потолком.
Гильдия магов Воздуха была многочисленной; как объяснил Нетар, самой большой в этой стране. Негромко переговариваясь, бродили по просторным залам, сидели за дубовыми столами почти полтора десятка человек; у Саадана зарябило в глазах от сияния золота на их форменных мундирах.
Отчего-то здесь было очень мало женщин. Всего четыре изящно склоненных головки смог разглядеть Саадан – две из них принадлежали дамам в возрасте, который принято считать у людей предвестником старости. Двое других лучились юной красотой и очарованием. Саадан заметил, как улыбнулась ему младшая из девушек, и улыбнулся в ответ при виде надменной гримаски, скривившей губки ее подруги.
Как и следовало ученику, Саадан следовал на полтора шага позади наставника. Седобородые, коренастые мужи раскланивались с Нетаром, жали ему руку или коротко кивали. И каждый – каждый! – окидывал юношу любопытным и настороженным взглядом. Видно, и вправду никогда не брал учеников его наставник.
Потом Нетара под руку увел куда-то самый старший из магов – высоченный, гладко выбритый, совершенно седой человек. Нетар, обернувшись, отыскал его взглядом – и чуть заметно подмигнул. Все в порядке, мол. Саадан пожал плечами и неторопливо пошел по коридору.
В памяти упорно вставали такие же высокие, залитые солнцем залы Гильдии Воздуха там, далеко отсюда, на родине. Какими родными казались теперь, издалека, прежние лица. Саадан невольно ловил себя на том, что щурится, пытаясь разглядеть среди магов низенького, сморщенного Аллора, мага погоды. В толпе слышался ему серебристый голос леди Ираны – опытнейшего мага-предсказателя и прелестной женщины. Иным было все – начиная от расположения мебели и заканчивая выставленными на столах приборами. Многие казались знакомыми по дому. Некоторые Саадан не видел – и потому приглядывался к ним с особенным вниманием, стараясь делать это по возможности незаметно.
В одном из залов в приземистом застекленном шкафу сиял хрустальными боками знакомый шар – такой же, как он видел у Нетара. Видящий. Саадан подошел поближе, пригляделся. Да. Недаром Нетар говорил, что его накрывают салфеточкой. Видимо, Видящим не пользовались уже очень давно – матовые бока покрывал слой пыли. Интересно, отчего так. Не хватает умения?
Деликатное покашливание за спиной прервало его мысли.
- Скучаете в одиночестве юноша? - услышал Саадан негромкий голос и обернулся.
Перед ним стоял невысокий, широкоплечий мужчина лет по счету людей сорока – сорока пяти. Светлые, до странности светлые глаза его с откровенным любопытством разглядывали новоявленного ученика.
- Быть может, присядем где-нибудь и побеседуем? – продолжал маг. – Надо же понемногу вводить в курс дела будущего коллегу. Судя по всему, вам скучать в одиночестве еще очень долго – Салло любит поговорить.
Он указал на стоящий у окна небольшой диван, обитый мягкой светло-зеленой тканью с серебристыми разводами. В распахнутые ставни временами залетал сквозняк, и маг неторопливо прикрыл высокие створки.
- Позвольте представиться, - собеседнику было, по-видимому, плевать на правила хорошего тона, предписывающие младшему называть свое имя первым, - Сайнар Хорем, маг, профессор, преподаватель кафедры Воздуха нашего Университета.
«И у них так же», - подумал Саадан, кланяясь и называя первое пришедшее в голову имя: Джартин Нилас.
- Хочу вас поздравить, юноша, - Хорем щелкнул пальцами – словно ниоткуда возник перед ними слуга с подносом, на котором стояли два бокала. – Угощайтесь, вино отличное. Так вот, позвольте вас поздравить  - вы попали  в хорошие руки. Салло – маг высочайшего качества, и могу сказать вам: вы далеко пойдете независимо от ваших природных способностей.
- Салло? – переспросил Саадан, устраиваясь поудобнее.
- Да, так по старой памяти мы называем вашего учителя. Нетар – это его родовое имя, а мы учились вместе, и я зову его старым детским прозвищем. Не знаю уж, чем вы сумели завоевать его благосклонность, но – удачу надо хватать за хвост. Не упускайте ни минуты вашего обучения. Вы молодец.
- Благодарю, - Саадан церемонно поклонился.
- Давно вы у Нетара?
- Почти два года.
- Срок приличный, - заметил Хорем. - За это время можно научиться многому. Над чем вы сейчас работаете?
- «Влияние воздушных потоков на концентрацию Сил», - назвал Саадан первую пришедшую на ум тему. Эту работу он писал, помнится, на четвертом курсе.
В глазах Хорема промелькнула тень разочарования.
- В погодники готовитесь? Похвально. С погодниками у нас напряженка.
- Отчего же? – удивился Саадан.
- Маги погоды не требуют высокой квалификации, и стать погодником может кто угодно, если он сдал стандарты обучения. Но молодежь почему-то к нам не идет – говорят, слишком скучно. Может, они и правы, конечно – юности свойственно стремиться к высоким и дальним горизонтам. Но ведь кто-то должен и прозой жизни заниматься. Вот и ищем желающих по деревням, по маленьким городам. В столице у нас погодники по две должности совмещают. Подумайте, господин Нилас… заработки у нас приличные. Если решите после окончания обучения – с руками оторвем, - засмеялся Хорем.
- Благодарю, - улыбнулся Саадан. – Подумаю.
- Погодных просят у нас каждый год из Гильдии Мореходов, и в Гильдии рудознатцев часто требуют. А где взять на всех? Все, видишь ты, талантливые, на мелочи размениваться не хотят. А ведь великое начинается с малого…
- Согласен, - кивнул Саадан.
- Оттого я и спросил вас, Нилас, над чем вы работаете сейчас. Нам важно обучить новичков основам и лишь потом переходить к искусству. Что вы уже усвоили?
- Это экзамен? – засмеялся Саадан.
- Отнюдь, - тоже улыбнулся Хорем. – Мне действительно интересно. Вот так – сможете?
Он щелкнул пальцами. На гладком паркете завертелся, бешено вращаясь, небольшой вихорек. Хлопнула створка окна.
Саадан коротко улыбнулся – и в точности скопировал жест мага. Выросший рядом вихорек казался точной копией первого.
- Уровень Силы достаточный, - заметил Хорем, - и сделано чисто. А вот это одолеть сумеете?
Он плавно повел рукой. Под потолком рассыпался яркими искрами огненный цветок.
Ого, подумал Саадан. Владеть Силой чужой Стихии – это вам не баран чихнул, это уметь надо. Поколебавшись секунду, он встал, вскинул руки: от ладоней отделился почти невидимый сгусток тумана, подплыл к цветку и обернулся вазой изящной чеканки. Ваза чуть наклонилась, приглашая цветок влететь в ее узкое горлышко.
- Оригинальное решение, - похвалил Хорем. – Я думал, вы решите уничтожить… Оригинально. А вот так…
Он казался увлеченным. Ваза Саадана потеряла очертания, выросла в размерах, превратилась снова в сгусток тумана. Цветок пропал. Туман рассеялся по комнате, стал почти невидимым – но шкафы, стулья, даже лицо мага сделались нечеткими, едва различимыми.
- Обратно соберете?
Лицо Хорема оставалось бесстрастным, но губы почти незаметно сжались. Использовать магию другого мага – уровень не выпускника Академии, это доступно лишь опытным магам.
Силы Великие, опомнился Саадан, да он же испытывает меня. Хочет проверить, не вру ли, хочет понять, чему уже успел научить меня Нетар. А я, дурак, хорош… разболтался.
Он опустил руки и покачал головой.
- Простите, нет, - в голосе юноши звучало искреннее сожаление. – До этого мне еще далеко.
- Но нет ничего невозможного, верно? – Хорем выглядел уставшим, но довольным. – Всякие вершины сначала кажутся недоступными, а потом… но вы молодец, Нилас. Я не ожидал, что за два года можно усвоить столь многое.
«Дурак, - с запоздалым раскаянием подумал Саадан, - дурак. Еще бы немного – и этот лис понял бы, что я не ученик, не тот, за кого себя выдаю».
- Теперь я даже не стану спрашивать, чем же вы так приглянулись Нетару. С вами действительно приятно работать, юноша, вы далеко пойдете – и это без лести. Молодец.
- Благодарю, - Саадан снова поклонился, усаживаясь рядом.
- Однако, Джартин - вы позволите мне называть вас так? – ваше лицо кажется мне знакомым. И даже не столько лицо, сколько…. ммм… профиль Силы. Мы не могли встречаться раньше?
- Не знаю, - очень спокойно ответил Саадан, хотя внутри у него все заледенело. – Если вы бывали в деревне Песчанке, то наверное…
Где есть такая деревня, он понятия не имел и надеялся лишь на то, что Хорем не имеет понятия тоже.
- Нет, - задумчиво проговорил маг, - тогда вряд ли. У меня обычно хорошая память на Силу, но плохая на лица… Что ж, мог и обознаться – старость, знаете…
- Ну, что вы, - галантно заметил Саадан, - не вам говорить о старости, господин Хорем.
- Увы, юноша, она подкрадывается незаметно, когда ее совсем не ждешь. Поэтому мы и ждем с таким нетерпением молодую смену – никогда ведь не знаешь, когда тебя подведут силы и возраст. Однако я вижу вашего наставника и должен откланяться. Сейчас будет гонг. Мы еще встретимся, господин Нилас, и я не прощаюсь. Надеюсь увидеть вас нынче вечером вместе с Нетаром у себя.
- Благодарю, господин Хорем, - очень серьезно ответил Саадан. – Если мой учитель примет приглашение – с удовольствием.
Под сводами проплыл, медленно затихая, чистый, мелодичный звон. Голоса и шум в соседней зале стали громче, а потом стали стихать.
- Это сигнал к началу заседания, - тихо сказал подошедший незаметно Нетар. – Пойдем.
- А мне… можно? – шепотом спросил Саадан. – Я ведь ученик…
- Можно. Только сиди в уголке, старайся не высовываться и не подавай голоса, пока не спросят. Сиди, молчи, смотри и слушай. Потом поговорим.
В просторной, богато и строго обставленной комнате, за длинным дубовым столом расселось тринадцать человек. Видно, Гильдия знавала и лучшие времена – места за этим столом хватило бы еще на добрый десяток. Спиной к окну, в большом кресле из цельного дерева сидел тот самый седой маг, который увел Нетара. По правую руку от него устроился недавний собеседник Саадана – Хорем. Нетар, чуть заметно ухмыляясь, занял один из стульев в середине стола. Саадан скромно опустился на стул недалеко от входа.
Снова прозвучал гонг – и голоса, как по команде смолкли.
- Все здесь? – седой маг оглядел собравшихся. – Хорем… Игнар… Ландар… леди Марлин?
- Здесь, - откликнулась старшая из женщин.
- Так, наши прелестные девочки здесь…
- Да все, все здесь, - откликнулись сразу несколько голосов.
- Отлично. Тогда начинаем.
Маг откашлялся.
- Я созвал вас сегодня полным составом, господа, хотя день неурочный. Причин тому несколько, и вы поймете, сколь важны они. Однако прежде мне бы хотелось поприветствовать господина Нетара… - все головы, как по команде обернулись в одну сторону, - и выразить надежду, что в этот сложный час он нас не оставит. Ваше присутствие, Нетар, очень кстати, и мы благодарим вас за то, что вы…
- Полно, Ратиус, - откликнулся Нетар. – Я никогда не отказываю в помощи.
- Тогда не будем тянуть время.
Сидя в углу, напряженно вслушиваясь и стараясь не упустить ни слова, Саадан узнал многое из того, о чем прежде лишь догадывался, мотаясь по стране.
Гильдия магов Огня всегда была в Суне самой многочисленной и сильной. Быть может, тому способствовала природа горной страны: на северо-востоке – долина гейзеров, на севере – вулкан, правда, очень старый и давно потухший. Условий для работы более чем достаточно. Быть может, сама Стихия тому причиной – в Суне чаще рождались дети подвластные ей, чем Стихиям Воды или Земли. Маги Огня, разумеется, не рисковали нарушать Равновесие, но Храмы Стихии Огня строились в этой стране слишком уж часто. Остальные Гильдии в силу разных причин не могли противостоять своим Огненным коллегам. Магов Земли осталось слишком мало после Последней войны, и с того времени численность их так и оставалась на критическом уровне. Маги Воды – Сила ведает почему – были пассивны и вялы. Гильдия Воздуха, по сути, в одиночку уже несколько десятков лет противостояла Огненным.
Впрочем, сначала это сложно было назвать противостоянием. Да и вряд ли подходящим это слово было бы к магам, это люди могут противостоять, воевать, враждовать, что до этого магам, они не вмешиваются в дела друг друга. Однако так получалось, что и при дворе короля Суны, и в Совете магов большую часть кресел занимали Огненные.
Все было бы ничего, если бы не эксперименты, которые десять лет назад начали проводить Огненные. Это была обычная работа с Силой, не более – но слишком большие ее выплески, и первыми отреагировали на это гейзеры. Пять лет назад в маленькой деревушке на севере, расположенной у подножия вулкана Ражи, забеспокоились люди – Ражи стал просыпаться. Это была бы прямая забота и работа магов Огня – обеспечить безопасность, но… они выполнять ее не стали.
Усмирять вулканы – хлопотливое занятие, особенно если это приходится делать магам чужих Стихий. На экстренно созванном заседании Совета маг Рестан, представитель Гильдии Огня, нимало не смущаясь, заявил об отказе Огненных усыплять Ражи. Он нужен им для работы. Для экспериментов. Для каких именно экспериментов, Рестан объяснять отказался, добавив, что не вмешивается в работу остальных Гильдий и просит их сделать то же самое. На возражения главы Совета, что, мол, работа работой, но люди гибнут и вообще – негоже, только усмехнулся.
Кузнецам, гончарам, воинам, конечно, хорошо – им выгода прямая. Брант, король Суны, в целом тоже оставался не внакладе – его армия становилась самой сильной на континенте и могла обходиться даже без помощи союзников. Но люди не знали закона, выведенного еще Аланом Веснийским и на обычный язык переводимого как «много хочешь – за много и ответишь». Стихия Огня не спрашивала, зачем ее призывают: она приходила. Все чаще и чаще. Равновесие грозило нарушиться.
Люди не знали многого. Но видели – то обвалы в горах, то неудачи магов при ураганах и неурожаях, то непогоду невовремя. Как много неудач, говорили Огненные. Как мало стали работать наши коллеги из других Гильдий. Посмотрите, говорил мессир Рено, советник короля  и Огненный маг, как много промахов у Воздушных и Водных, а Гильдия Земли держится вовсе на честном слове, разве можно им доверять? И король доверял теперь только Огненным, несмотря на возражения и обоснования магов других Стихий. И влияние Гильдии Огня при дворе становилось все больше.
Магия не выбирает, в какой семье появляться – угольщика или министра. Мессир Дорвин, племянник короля, родился Огненным магом. Законы Гильдий не запрещали магам становиться правителями у людей, но смотрели на это косо – разве уж только вовсе нет у государства иного выхода. Но мессир Дорвин, нимало не смущаясь, совмещал пост помощника главы Гильдии Огня и министра торговли при дворе короля Бранта. Нетрудно догадаться, как смотрели на это остальные Гильдии. 
Все это привело к тому, что в учебниках по истории магии называют «локальным конфликтом внутри одной державы». Маги трех Гильдий решили вразумить зарвавшихся коллег. Беда только в том, что «вразумлять» пришлось напрямую, с использованием всех средств – от переговоров до оружия. Штурм Башни – главной резиденции Гильдии Огня Суны – был недолгим, успешным, но позорным – для всех четырех Гильдий. После короткой, но яростной битвы маги сели за стол переговоров в полуразрушенной Башне - и постарались как можно быстрее забыть о происшедшем. Гильдия Огня подписала новый вариант Соглашения о совместной работе и обещала больше «не лезть поперек» (как выразился потом Ратиус, глава Воздушных магов), лишилась трех мест советников при короле Бранте, двух кресел в Совете Гильдий, обязалась усмирить вулкан Ражи своими силами и держать под контролем работу с гейзерами. Погибших -  четырех Огненных и одного Водного мага – с почестями похоронили, а в учебнике по истории магии конфликту этому отвели целую страницу. С выводами, написанными красным цветом, потому что знание это оплачено кровью. Помните, молодые и горячие: нас слишком мало, чтобы нарушать Равновесие.
В отличие от всех магов Суны, Саадан о случившемся не жалел ни капли. Если б не этот штурм, не суметь бы ему сбежать из подвалов Башни Огненных магов Суны.

- … и все вы помните, без сомнения, - говорил между тем Хорем, - что Гильдия Огня тогда лишилась своего влияния в Совете. Однако теперь ситуация меняется – и снова не в нашу пользу. Огненные маги, видимо, по сути своей не могут жить без боя. Через месяц – Совет. Я предлагаю выступить на нем против новой инициативы Огня – и сделать это самым решительным образом. Кроме того, - он вздохнул, - нам, видимо, придется искать новые способы противодействия экспансии Огненных.
Он обвел взглядом магов и глотнул воды из высокого прозрачного стакана.
Наступила пауза.
- Следует ли понимать, Хорем, - вкрадчиво заговорила одна из дам, - что вы предлагаете открытое противостояние?
Над столом повисла тишина.
- Нет, леди Ирена, - Хорем качнул головой, - вряд ли стоит понимать мои слова так буквально. Все мы помним, чем закончилось подобное противостояние совсем недавно…
- Единственно возможное, - подала голос старшая из дам, - часто кажется неразумным – после. Особенно тем, кто видел это издалека, а не вблизи…
Глаза ее опасно заблестели.
- Леди Марлин, - маги примирительно поднял ладони, - мы всем помним о том, какой вклад внесла наша Гильдия и вы лично в ту историю. Однако же сейчас речь не о прошлом, а о будущем. Мы должны призвать все наше терпение и благоразумие, чтобы не допустить ошибок, могущих стать роковыми, но вместе с тем…
Маги завозились, устраиваясь поудобнее. Саадан услышал, как младшая из девушек тихонько хихикнула и прошептала подруге: «Хорема понесло…».
- Ближе к делу, Хорем, - перебил, наконец, Хорема маг, сидящий у окна, - еще молодой, но уже с заметной проседью в темных волосах. – Что вы предлагаете?
- Одну минуту, Вигар, - коротко поклонился Хорем. – Я буду краток. Я предлагаю вам, господа, отвлечься от расстеленной перед нами карты земных недр и взглянуть в небо.
Наступила пауза.
- Красиво, но непонятно, - прокомментировал Вигар.
- На первый взгляд, непонятно, – согласился Хорем. - Но если вглядеться  в небо попристальнее… если оторваться от земных забот и узости взгляда на мир… то можно увидеть много полезного. Нужно только уметь смотреть…
Собравшиеся негромко загудели.
- Собственно, я имел в виду вот что. Противостояние Гильдий длится уже давно, и теперь мы подошли к той черте, которую принято называть критической. Война с Огненными – яркий тому пример… она показала, чем может закончиться все, если мы не проявим благоразумие…
- Еще бы Огненные это понимали, - так же негромко и насмешливо проговорила младшая из девушек.
- Увы, да. Нас спасает сейчас единственное – закон, который многим из нас так часто казался глупым, но сейчас лишь он способен сохранить мир от уничтожения, - закон Равновесия. Но все мы знаем, что Стихии могут прийти на помощь лишь в самом крайнем случае… до той же поры, если нет прямой угрозы миру, нам приходится выкручиваться своими силами.
«Силы Великие! - подумал Саадан. – У них всегда так занудно?»
Хорем обвел глазами присутствующих.
- А сил мало. И все имеющиеся средства уже исчерпаны. Значит, нужно искать новые.
- Все это общеизвестно, Хорем, - с легкой долей нетерпения проговорил седоволосый. – Ближе к делу, пожалуйста.
- Мы испробовали уже, кажется, все, - вмешался Вигар, - начиная от мирных договоров и заканчивая…
- Только пытаемся почему-то одни лишь мы, - с легкой обидой хором проговорили девушки. – Ни Земные, ни Водные не ударили палец о палец, чтобы предотвратить войну.
- Земных слишком мало, - невозмутимо подала голос Марлин. – Им бы с внутренними проблемами разобраться…
- Вот и пусть разбираются, - вспыхнула старшая из девушек. – И не лезут в дела, в которых ни сном, ни духом…
- Ну да, сказать это Земным – в порошок сотрут, - возмутилась младшая. – Спеси-то…
- Господа, господа, - седоволосый Ратиус постучал по столу. – Мириам, Карина, девочки… Мы отвлеклись от темы. Давайте дослушаем господина Хорема.
- Я буду краток, - снова сказал Хорем. - Раз все имеющиеся средства исчерпаны, надо искать новые, вот и все.
- Мысль блестящая, - тихонько фыркнула Ирена. – Главное, очень новая и оригинальная. У вас есть конкретные предложения?
- Да, - коротко сказал Хорем.
- Так изложите нам их.
- Камень Силы.
В комнате вновь наступила тишина. Недоуменные взгляды обратились на говорящего, и ни одна голова не повернулась в сторону двери, но Саадану показалось, что все – все! – смотрят сейчас только на него. Он тихонько пошевелил затекшими пальцами.
- Поясните, - потребовал Ратиус.
- Если помните, господа, несколько лет назад… если мне не изменяет память, что-то около восьми… наши приборы зарегистрировали резкое возмущение Стихий Воды и Воздуха на юге. Если быть точным, это случилось в районе Инатты. Помните?
- И что с того? – раздраженно спросил Вигар. – Это случается едва ли не каждый год.
- Не преувеличивайте, намного реже. Как мы помним, подобное возмущение происходит в случаях прямого контакта со Стихиями – по принципу Агниса-Майконе. Ну, всякие там клятвы влюбленных мальчишек и вызовы на поединок в расчет не идут – слишком мелки. Если, конечно, поединки совершаются без применения Сил. Но это, как вы знаете, случается очень нечасто, настолько нечасто, что по пальцам одной руки можно пересчитать, ибо самоубийц у нас немного. Еще возмущения такого уровня, который был зарегистрирован, происходят в случаях немаленьких войн – именно магических войн. Но по нашим данным Инатта тогда не вела войн на своей территории. Еще одной причиной могут стать эксперименты. Притом, эксперименты неслабой силы и опыта.
Хорем замолчал, передыхая.
- Дальше, - попросил Ратиус.
- Дальше. Опять же, по нашим данным, в тот год  Инатте не проводилось исследований, требовавших прямого контакта со Стихиями, а у меня нет оснований не верить моим людям. Значит, остается версия эксперимента самопального, если так можно выразиться, самодеятельного, незаконного….
- Что это мог быть за эксперимент? – негромко спросил Нетар.
На него оглянулись – впервые с начала заседания маг подал голос.
- Вот это и есть самое интересное. По моим данным, Сила, полученная тогда от Стихий, не была использована. Она осталась на поверхности, она… как бы это точнее выразиться… сконденсировалась. Представьте себе, господа, сосуд без днища, подставленный под струю воды, наполненный доверху. Из этого сосуда можно пить, можно умыться… да мало ли что еще. А можно заткнуть днище, запечатать его и хранить воду… ну, так сказать, сохранить на память. Именно это и сумел сделать тот неизвестный. Он сохранил Силу, понимаете?
В комнате царила тишина. В окно с жужжанием билась большая муха.
Силы Великие, подумал Саадан. Силы Великие. Он украдкой взглянул на Нетара-  маг сидел совершенно спокойно и выглядел даже довольным. Что он знает про меня, о чем догадывается?
- Позволю себе усомниться в ваших словах, Хорем, - проговорил, наконец, Вигар. – Господа, это невозможно. Первый закон Аэрна гласит: объем Силы, полученной при магическом воздействии, равен объему Силы, вложенной в это воздействие. Иначе и быть не может.
- И тем не менее, господа, имеющиеся сведения позволяют нам предположить, что все было именно так, как я сказал. Не зарегистрировано на территории Инатты действия, для которого требовался бы такой объем Силы.
- Но не исчезла же она бесследно? – недоуменно спросил кто-то.
- Вот этот вопрос я тоже себе задавал, - улыбнулся Хорем.
- А Храмы Стихий?
- Работали в обычном режиме.
- А движения земной коры?
- Они могли быть, - согласился Хорем, - и могли стать причиной возмущений. Но это могло бы объяснить Силу Земли. А Воды? А Воздуха? Они-то откуда могли взяться и куда потом деться? Бурь, цунами, наводнений – не было. Я очень долго ломал себе голову, господа, но иного вывода, кроме этого – самого нелепого – у меня нет.
- Почему же вы сразу об этом не рассказали? – спросил нервно Вигар. Глаза его поблескивали неровным, опасным светом.
Хорем улыбнулся и помедлил с ответом.
Саадан заметил, что такая же улыбка скользнула по губам Нетара.
-  Потому, господа, что дело это было слишком скользкое и непонятное. Можно было бы списать это все на необъяснимую поломку приборов. На непонятные возмущения Стихий. На… на что угодно, в конце концов. И, собственно, так и получилось... получилось бы. Дело почти заглохло, поскольку ничего, кроме догадок, у нас не было, а возможности для исследования и поиска ограничены... главным образом, тем, что война перемешала и частично уничтожила ряды магов Реганды и Инатты. Но недавно, - он сделал паузу, -  недавно мы снова зарегистрировали вспышки Стихии примерно такого же уровня. Только одной Стихии, но теперь уже Земли.
- Где? – спросили сразу несколько голосов.
- На юге Инатты. Предположительно – южная ее граница.
Саадан скрестил пальцы в охраняющем знаке. Теплая волна разлилась в сердце. Тирайн. Это Тирайн. Силы Великие! Значит, он жив и продолжает работу. Силы Великие, помогите ему! Тирайн!
- А что же маги Инатты? – поинтересовалась Ирена.
- Дело в том, - обернулся к ней Хорем, - что в Инатте нет приборов, позволяющих фиксировать такие возмущения. Маги – да, они, возможно, почувствовали… но списали на… да мало ли на что. На возмущения Земли, на работу Гильдий, друг на друга, в конце концов…
- А в Реганде?
- Вы мыслите в правильном направлении, леди Ирена, - ухмыльнулся маг. – Есть – один. В Гильдии Огня.
- М-да…
- В нашей Гильдии Огня они есть тоже, - заметил Ратиус.
- Увы, да, - согласился Хорем. – Но им тоже понадобится время, чтобы понять, что же случилось. И поэтому… мы должны найти этого безумца раньше, чем Огненные. Найти, привлечь на свою сторону…
Саадан надеялся, что никто не станет оглядываться на мальчишку-ученика. Щеки и губы его онемели, пальцы свело холодом. Снова заныли рубцы на запястьях. Огненные. Какой я дурак, подумал он. Я за этим был им нужен? Силы Великие, спасибо! Спасибо, что мне повезло.
Тирайн! Как помочь и уберечь? Вмиг забылись обида и боль – Тала! -  столько месяцев терзавшие его. Они ведь найдут его. Не сегодня, не завтра… но найдут… чего захотят от него – одиночки! - маги чужой страны? Что ответит им Тирайн? Зная друга, Саадан не сомневался в том, каким будет ответ. Да он пошлет их на все четыре стороны, и тогда….
- Вы понимаете, надеюсь, - говорил между тем Хорем, - что если мои предположения верны, то это будет величайшее открытие во всей истории магии. Сравнимое разве что с первым законом Арэна. После чего вся наша… все наше искусство может либо подняться на небывалую высоту, либо…
«Кто бы мог подумать, - думал Саадан, - что это сделали мальчишки, вчерашние ученики…»
- Либо? – повторили сразу несколько голосов.
- Либо нас ждут большие неприятности, - невозмутимо пожал плечами Хорем. – Потому что если люди поймут, что Силой можно пользоваться без участия магов, а имея только лишь конденсатор, то…
- Какая чушь!
- Это невозможно!
- Они не смогут!
- Может, и невозможно. А может, и… Но, господа,  - Хорем повысил голос, -  это все лишь мои предположения.
- Значит, - медленно и веско проговорил Ратиус, - надо проверить их.
- Но как?
- Вот это я пока не очень представляю, - признался Хорем. – Искать. Искать этого одиночку.
- Почему вы думаете, - неторопливо заговорила Марлин, - что это одиночка? Все-таки – это не мог быть эксперимент Гильдий Инатты? Это точно?
- Экспериментов в тот период у них не проводилось, - сухо ответил Хорем. – Официальных, я имею в виду. Значит, это был любитель. Какой-то отчаянный одиночка, безумно талантливый…
Маги загалдели, задвигались.
- Как же, - голос Нетара легко перекрыл шум, - вы собираетесь искать его, Хорем? Зацепки… приметы… профиль Силы…
- Увы, - развел руками Хорем. – Быть может, это был даже не один маг, а несколько… скорее всего, что несколько. Мне кажется, вряд ли такое под силу одиночке, каким бы талантливым он ни был.
- Что же, - спросила младшая из девушек, - с этой Силой… ну, той, которая собрана… что с ней можно делать дальше? Использовать ее как-то?
- Не знаю, Мириам, - развел руками маг. – Могу лишь догадываться. Может быть, она была нужна этому самоучке для чего-то иного, и он расходовал ее помаленьку. Может, так и хранил запечатанной в Камне…
- Почему в камне? – перебил его Нетар.
- Ну… название, условное, разумеется. Но если есть Видящий Камень, то почему бы не быть Камню Силы…
Все взгляды снова обратились на Нетара, и тот едва заметно ухмыльнулся. Саадан посмеялся внутри. Салфеточкой накрывать, вспомнилось ему.
- Словом, - подытожил Хорем, - вот все, что я знаю. Вот мое предложение. Оно ненадежное, рискованное и… скользкое. Но это единственный выход, который я вижу. Думайте, маги. Решайте.
Он коротко поклонился и сел.
Снова наступила тишина.
- Да-а, - задумчиво протянул Ратиус. – Неплохо. Очень даже неплохо.

Лошади неторопливо ступали по мостовой, мокрой после недавнего ливня. Саадан молчал, держась чуть позади. Нетар и Ландар ехали впереди и негромко переговаривались. Саадан не вслушивался. Молча смотрел по сторонам и ни о чем не думал. Ему было холодно и спокойно.
Потом Ландар неожиданно рассмеялся и хлопнул Нетара по плечу. Пришпорил коня и вихрем рванулся с места, исчез в путанице переулков. Нетар, хмыкнув, поглядел ему вслед – и оглянулся, взглядом призывая Саадана поравняться с ним.
Ветер пригнул верхушки деревьев, заставил путников плотнее закутаться в плащи. Темнело.
- Ты понял теперь, во что ввязался? – спокойно спросил Нетар.
Саадан молча кивнул. У него свело губы.
Маг посмотрел на него – и засмеялся.
- Не трусь, малыш. Ты молодец. Ты даже не представляешь, какой ты молодец. Это действительно чудо – то, что ты сделал…
- Не я. Кервин. И Тирайн… Что делать? – Саадан с отчаянием взглянул на Нетара. – Что делать? Кервин убит, но Тир… Они ведь будут искать его! И найдут.
- Не бойся, мальчик. Так просто они его не найдут. Мало сделать такую вещь, надо подчинить ее себе, и пока твой Тирайн не сделал этого, ему почти ничего не грозит. Да и Гильдия Инатты тоже кое-что может. На поиски нужно время… и силы. А я постараюсь, чтобы они отвлеклись от этого.
- Из-за чего вы разошлись с Гильдией? – неожиданно спросил Саадан.
Прежде он не стал бы задавать такие вопросы так прямо, но отчего-то сегодня почувствовал: можно.
- Видишь ли, - подумав, ответил Нетар, - они слишком завязаны на людей. Служение Силам и служение людям соединить нельзя. А Гильдия пытается это сделать.
- Почему нельзя? – удивился Саадан. – Принося присягу, мы…
- Силы не терпят суеты, мелочности и малодушия. А люди… их жизни слишком коротки по сравнению с вечностью. Мы можем помогать им – в той мере, в какой позволяют время и силы. Но не в ущерб силе, понимаешь?
Саадан не понимал. Пытался – и не мог.
- Поймешь, всему свое время. Главное сейчас не это. Сегодня я показал тебя нашим магам не просто так. Мне хотелось, чтобы они знали: ты под моей защитой. А это не так уж мало. Но теперь и от тебя зависит очень многое, Саадан… чем скорее ты подчинишь себе Камень, тем легче и быстрее мы сможем действовать дальше. – Маг снова стал серьезным. – Что ж, мальчик… считай, что это станет твоей выпускной работой. Мы назовем ее… назовем ее Триединой. Ходу! - он послал коня вперед. - Послезавтра утром мы должны быть дома.

*  *  *

- Сосредоточься. Загляни внутрь себя, убери все лишнее, все, что мешает работе. Суету, нетерпение, жадность. Послушай, ты маг или дровосек, в конце концов? Соберись. Стань спокойным и холодным, как лед. Горячность и спешка лишь повредит. Вдохни глубоко… так… выдохни…
День был пасмурным, но мягким, за раскрытыми окнами орали птицы. Камень, лежащий на треноге, впитывал этот серый пасмурный свет и отражал – многократно. Что скрывается – там, в недоступной его глубине?
… После возвращения из Гильдии Нетар в первый раз попросил Саадана достать Камни. Долго вертел их в руках; прищурясь, рассматривал на просвет. Затем спросил:
- Где еще два?
- Откуда вы знаете? – вопросом на вопрос ответил Саадан.
- Считать умею, - серьезно ответил тот. – Ты же сам все слышал, зачем спрашиваешь. Ну, так где?
- Дома. В Инатте. Когда я… когда мы уходили, они были еще пусты. Так, побрякушки.
Нетар помолчал. Вздохнул.
- А теперь расскажи все подробно и с самого начала.
Слушая, маг почти не перебивал, только в задумчивости поглаживал щеку. Время от времени задавал вопросы – краткие, но неожиданно точные и цепкие.
- Ограничения в использовании Силы у Камня есть?
- Нет, - подумав, ответил Саадан. - Сколько хочешь – столько бери.
- Почему именно четыре?
- Н-ну… по числу Сил. Перекрестное действие четырех Сил способно в точке соединения создать новый мир… ну или, может, модель его. Теоретически. Практически – мы не сумели это сделать, не успели попробовать.
- Зачем вы вообще стали это делать?
- Интересно стало…
- Любопытные, тоже мне. Практическое применение?
- Медицина – для неизлечимо больных, если это совместная работа Камней. А по отдельности каждый… да кто его знает. Много где, наверное.
- Почему их можно только подарить или отнять в поединке?
- Это связано с принципом использования Стихий. Для любого другого, кроме «хозяина» Камня, Камень становился просто игрушкой. Стихия подчиняется только одному человеку. Плюс то, что личность создателя тоже вложена в работу. Это сложная система, мы и сами еще до конца не поняли. С каждой последующей передачей процесс становится сложнее, а Сила, получаемая с помощью Камня, - слабее. Предполагаю, что после третьей передачи Камень вообще окажется заблокированным. Сам.
- М-да, - пробормотал Нетар, - Стихия – не игрушка и не слуга. И как вам вообще такое пришло в голову… Из чего они сделаны?
- Горный хрусталь, рубин, агат, сапфир. И серебро в качестве оплетки.
- Как делали?
- Процесс создания оболочек, в общем, несложен. Взять драгоценный камень, огранить, число граней равно n+1. При этом число n у каждого разное. У меня n равнялось 32, у Тирайна – 24, у Талы – 36, у Кервина – 40.
- Логично, - подумав, признал Нетар. – Стремление Воды к бесконечности… Ладно, дальше ясно – зажечь, пропустить через него Силу. Будут ли работать только три Камня?
- Работать будут, а давать результат – нет. Ну, конечный то есть… А так – мой же работает, чего еще…
Потом, когда Саадан выдохся и умолк, Нетар молчал несколько минут. Встал, прошелся по комнате взад-вперед.
- Д-да, - проговорил он, - натворили. Дети. Ну, дети! Пороть бы вас, да некому… Ладно!
Обернулся, подмигнул напрягшемуся, настороженному Саадану:
- Не трусь, мальчик. Все самое интересное только начинается.

… Нетар зажег свечу, поставил ее на подоконник.
- Когда ты сможешь погасить ее, не приближаясь, ты будешь готов работать.
Минуты сыпались шелестом песчинок в часах, когда наконец тоненький фитилек исчез, словно перерезанный острием ножа.
- Так… хорошо, - Нетар подкрутил треногу, поднимая камень на уровень глаз сидящего человека. – Иди сюда… сядь. Взгляни… зацепись взглядом за искру внутри и иди вслед за ней – так, чтобы она вела тебя вглубь, не позволяй ей выскочить наружу…
Потом, вспоминая этот день, Саадан обнаружил, что не может не то что описать все, что с ним происходило, но даже и вспомнить отчетливо. Что было сначала, а что – потом? Как он шел, нащупывая взглядом, нервами, душой крошечный прозрачно-серый огонек… шел по тропе, которой не мог дать названия, мимо пропастей и скал, мимо светил и звезд, мимо воды, огня, земли – вглубь, вглубь. А огонек все удалялся, удалялся, манил за собой, и потерять его означало не просто остаться навсегда в этой загадочной глубине – нет, это значило потерять себя, душу отдать просто так, втоптать в грязь, остаться младенцем без матери, умирающим от жажды без воды. И он тянулся следом – и защищался от неведомой силы, стремящейся высосать силы… закрываться – первое умение мага – какое же оно, оказывается, сложное…
А Камень дразнил его, манил за собой, водил окольными тропами, не желая показывать прямую дорогу. И в какой-то миг Саадан понял, что силы его иссякают, что еще немного – и он рухнет на колени в жидкую грязь, взмолится – пощади! Но пощады не будет. Тот, кто посмел замахнуться на такое, достоин не пощады, не жалости. Он должен будет остаться здесь навсегда… раствориться в жемчужно-серой глубине, стать искоркой, заманивающей случайных спутников…
Где-то далеко что-то встревожено говорил Нетар. Саадан не слышал. Кто чье создание, подумал он со злостью. Я создал тебя, а не ты – меня.
Смех послышался отовсюду. Камень издевался над ним. Ты, жалкий червяк, сказал невидимый голос. Меня нельзя создать. Я был и буду всегда. Вы – созданные мною, и вы бессильны передо мной.
Посмотрим, сказал Саадан. Я овладею тобой.
Мной нельзя овладеть, возразил голос. Я могу лишь подчиниться сам. Тот, кому я покорюсь, станет величайшим из могущественных в этом мире, познает власть и славу, услышит дыхание Вечности… Но тот, кто решится на это, должен будет заплатить…
Я все возьму сам,  упрямо сказал Саадан.
Нет, засмеялся голос. Ты не сможешь. Даже если я склонюсь перед тобой, ты все равно оставишь здесь себя. Душу свою. Нельзя взять Стихию и ничего не отдать взамен. Вообще ничего нельзя взять просто так, и ты это знаешь.
Саадан поднял руку. Ты хочешь попробовать?
Но ты мне нравишься, насмешливо продолжал голос. Ты сильный, ты умеешь стоять на своем. Если хочешь, я могу стать твоим… ненадолго. На время твоей жизни, а она у вас такая короткая… что такое полтораста лет перед бесконечностью? Но ты нравишься мне, юный маг, и я хочу посмотреть, что из тебя получится. Давай попробуем. Что ты можешь дать мне взамен?
Тебе что-то нужно? - насмешливо спросил Саадан. Ты же величайший из великих, у тебя и так все есть.
Не все, возразил голос. Меня держит в плену лишь одно – Равновесие. А вы, люди, знаете способ обойти его.
Нет, покачал головой Саадан. Ты ошибаешься. Не знаем... и никогда не будем знать, ибо Равновесие – основа этого мира.
Знаете. Только сами не понимаете своей силы. У вас она есть. Единственная сила, способная обойти Равновесие, способная разрушить миры и создать их снова. Ты знаешь, что это. Она не подвластна нам, она неведома нам… и этим угрожает Равновесию. Мы хотим получить это… чтобы изучить, понять, узнать… нам нужно это, чтобы выжить.
Зазвенел, рассыпавшись льдинками, звонкий смех, зеленые глаза двумя звездочками проглянули в круговерти миров. Та-лллллаа…
У меня нет ничего, кроме меня самого, глухо сказал Саадан. Мне нечего дать тебе.
Это ты так считаешь, усмехнулся голос. А я вижу иначе. Я предлагаю честный обмен: я тебе – власть, силу, могущество, ты мне – то, о чем я прошу…
Нельзя отдать то, чего не знаешь…
Это моя забота, снова усмехнулся голос. Ты согласен?
Медленно текли секунды. Текли по вискам капельки пота, дрожали руки…
Ты согласен? - с едва заметной тревогой спросил голос. У тебя остается слишком мало сил и  времени, решай поскорее…
Да, ответил Саадан, задыхаясь. Я согласен. Тебе нужна моя душа? Моя память? Я не знаю, чего ты хочешь, мне нечего дать тебе, но если мое «нечего» тебе нужно, то забирай, я устал от тоски и боли, я хочу жить без этих воспоминаний, которые вгрызаются, точно нож в сердце. Забирай. Моя душа заполнена болью, отчаянием и тоской, и если тебе нужно это – забирай. Это не тот груз, который мне хотелось бы носить в себе до конца дней…
Не пожалеешь? Не потребуешь свой дар обратно?
Нет…
Да будет так, тихо сказал Воздух. Отныне моя власть и моя Сила – твои. До тех пор, пока ты не потребуешь свой дар обратно. Ровно до тех пор…
Не потребую, глухо сказал Саадан.
Посмотрим, усмехнулся голос.
Вспыхнули, рассыпались спиральными кольцами яркие искры, взорвались и погасли тысячи миров. Маленькая искорка подплыла, послушно легла в протянутую ладонь. Саадан задержал дыхание. Светло-серый, хрустальный, жемчужный камешек, сгусток, чистая Сила Воздуха… сила мага… могущество, ради которого стоит жить.
Неведомо откуда взявшийся ветер взвихрил волосы, рванул воротник рубашки. Сознание ускользало. Последним усилием Саадан сжал пальцы, опрокидываясь в темноту.
… Холодный поток лился на лицо, затекал за шиворот, вымочил рубашку. Саадан приподнялся с усилием, кое-как разлепил веки. Лицо Нетара, склонившегося над ним, было белым, точно бумага.
- Жив?! – Нетар растирал ему руки, хлопал по щекам. – Силы Великие! Жив?
- К-кажется, - пробормотал Саадан хрипло, едва слышно.
- Хвала Стихиям! Мальчик, как же я испугался…
Саадан снова опустился на постель. Голова кружилась неимоверно.
- Что это было?
Нетар все еще ошеломленно смотрел на него, в глазах его постепенно таял ужас, сменяясь невиданным доселе облегчением.
- Как же ты напугал меня! - сказал он, наконец. – Я боялся, что ты не вернешься… Мальчик, прости меня, дурака… не нужно было делать этого.
- Что это было? – повторил Саадан.
- Ты смотрел в этот проклятый Камень около четверти часа, не отвечая ни на окрики, ни на силу. Тебя словно втягивало в омут… честно сказать, я боялся, что ты уйдешь туда и не вернешься.
- А что, мог?
- Не знаю. Откуда мне знать, я же никогда… Но, Саадан, как ты сумел вернуться? Что там было? – Нетар с жадностью мальчишки смотрел на него.
Юноша пожал плечами. Рассказывать о том, что там было, о разговоре, не хотелось… и не потому, что сочтут сумасшедшим, нет – кто бы вообще в здравом уме мог поверить в то, ЧТО они создали. Но его не оставляло чувство, что рассказать об этом разговоре значило впустить чужого в тот крошечный уголок мира, что принадлежал доныне лишь ему одному. Это слишком личное, чтобы доверять кому бы то ни было. Даже учителю. Даже такому учителю, как Нетар.
Саадан пошевелил затекшими пальцами. Серебристо-серый камешек скользнул под рубашку, занял свое место в груди – там, где обычно бывает сердце.

Теперь Нетар торопился – так, словно Время наступало ему на пятки. Темп обучения ускорился настолько, что некогда стало даже вздохнуть, не говоря о том, чтобы подумать еще о чем-то. Саадану порой казалось, что еще немного – и его вдавит в землю грузом тех знаний, что дает ему наставник, мощная сила впечатает его в песок.  Подожди, умолял он порой Нетара про себя, притормози немного, дай оглядеться, отшлифовать полученное, нет сил, не выдержу. Но понимал – так нужно.
И вместе с тем он чувствовал, что именно это и только это и нужно ему – сейчас. Он сможет, он тянет, он выдержит. Порой Саадан с насмешливым удивлением оглядывался на того мальчишку, что мнил себя магом – там, дома. Как мало он знал тогда, как мало. Как много значит одно только твое слово в мире – и как сильно мир зависит от тебя. Как бережно нужно обращаться с этим словом, если ты держишь мир на ладонях. Саадан понял, наконец, отчего так сдержанны и немногословны старые маги, отчего так тянут с принятием решений, обдумывая, взвешивая все «за» и «против». Их решения слишком дорого обходятся миру, и оттого на них лежит иная, чем на остальных, тяжесть – тяжесть ответственности. За этот мир, как ни высокопарно это звучит. Стихии не прощают таких ошибок.
Камень Воздуха лежал в хрустальной чаше, сияя своими гранями, впитывая Силу и возвращая ее – многократно. Если бы не те знания, что дал ему Нетар, понимал Саадан, он никогда бы не смог использовать Камень в полную силу. Теперь он готов был благодарить судьбу за то, что привела его в эту страну. Страшно подумать, как они, мальчишки, сотворившие великую силу, могли по незнанию использовать ее, сколько ошибок они могли сделать – оттого лишь, что не умели обращаться с тем, что сотворили. И сколько раз он восхищался теперь их бесстрашию и отчаянности – как могли они замахнуться на то, чтобы говорить с Силами – на равных.
Мир изменился. Жизнь разделилась на «до» и «после». Редко-редко, по краю сознания скользила мысль: Тирайн? Он смог сделать это? Мысль таяла в светло-серой, жемчужной тишине спокойствия. Это не важно теперь. Ничего не важно.
Нетар не разрешал теперь Саадану носить мешочек с Камнем на шее, не снимая, как он делал это когда-то. Маг позволял пользоваться Камнем лишь раз в сутки, не больше.
- Нельзя увлекаться, - сказал он однажды. – Привыкнув к бесплатной пище, можно потерять желание работать самому.
Кончался день, и они сидели на крыльце дома, устало вдыхая прозрачный вечерний воздух. Саадан стянул промокшую насквозь рубаху, наслаждаясь таким редким в этих краях вечерним ласковым солнцем.
- Бесплатной? – удивился Саадан. Он помнил, каких трудов стоило ему подчинить себе Камень.
- Именно. Ты вкладываешь в него Силу, но и черпаешь взамен – многократно. А настоящий маг должен уметь получать ее где угодно – из воздуха, из земли, неважно. Конечно, легче, когда она дается тебе очищенной, готовой – бери и пользуйся. Догадываюсь, - он лукаво взглянул на юношу, - как именно ты избегал неприятностей, когда мотался по стране. А вот ты попробуй найти ее сам, почувствовать место, да потом зачерпнуть – без помощи ложки. Понимаешь? Чем меньше ты будешь прибегать к его помощи, тем лучше. Зависимость – слово такое слышал?
- Слышал, - вздохнул Саадан.
- То-то...
Нетар помолчал.
- Но ты все равно молодец, - заговорил он потом. – Погоди, еще немного – попробуем Камень Воды, раз у него все равно нет теперь хозяина. Эта задачка потруднее будет, но если справишься – а ты справишься, я знаю, то – будем считать, что твое обучение у меня закончено. Пользоваться Силой чужой Стихии, да не просто пользоваться, а с умом, с толком, подчинять ее себе – это дорогого стоит.
Саадан поежился, вспомнив, чем обошлась ему однажды попытка заглянуть в Камень Воды. Два дня после этого он не мог простейших заклятий произнести – виски стискивала обручем боль.
- Жаль, Огненного нет, - задумчиво проговорил Нетар. – Огонь – самое трудное из всего, хотя, конечно, остальные не легче. Огненные могут приручить Воду или Землю, а вот Земные овладеть Огнем – один на сотню. Я уже сколько раз удивлялся – как ты смог тогда против четырех Огненных удержаться?
Саадан поморщился. Он понял, о чем говорит наставник – битва у Последних Холмов… то, о чем он предпочел бы забыть. Как он сумел тогда удержаться, он и сам сейчас не понимал… наверное, на чистейшем отчаянии.
Отчаяние… почти забытое слово. Какое счастье – жить без него.
- Я иногда думаю, - проговорил он тихо, - а правы ли мы были… я, Кервин, Тир… замахнувшись на такое. Может быть, Тала была права - уже тогда? Может, нам действительно не следовало это делать? Только сейчас я начал понимать, какие силы мы тогда потревожили.
Нетар посмотрел на него – и захохотал, да так весело, ласково и тепло, как никогда раньше. Потом вскочил на ноги и, подойдя к шкафу, достал оттуда небольших размеров графин, налил из него вина в два бокала, один протянул Саадану.
- Мальчик, - сказал он – как-то иначе сказал, так, что у Саадана мурашки по коже побежали, - это всего лишь значит, что ты стал взрослым. Ты стал настоящим магом, понимаешь? Ты понял, что такое отвечать. Не за себя – за мир, в котором ты живешь. Только молодости свойственны великие открытия, потому что молодость не знает слова «невозможно» и не ведает пределов своих сил. И это прекрасно. Но только зрелости присуще понимание того, что она делает. Осознание того, что за каждым твоим шагом стоит чья-то жизнь. Ты это понял сегодня. Эмоции ушли в прошлое, пришла расчетливость и спокойствие. И это прекрасно. Пей, - он протянул бокал Саадану. -  Я хочу, чтобы оба мы запомнили этот день. Пей, Саадан… и да пребудет с тобой Сила. Близится к концу твое ученичество. Еще немного, еще совсем немного. Эта работа станет последней. Теперь я могу говорить с тобой, как с равным; остались мелочи, которые лишь завершат то, что ты приобрел у меня.
Нетар поднял руку. Глаза его смеялись, но лицо стало серьезным.
- Я, Саллован Ратиан Нетар иль-Теннар, маг Воздуха, считаю тебя, Саадан ар-Холейн, своим учеником ровно до того времени, когда ты, Саадан, закончишь работу, начатую тобой и продолженную под моим кровом. Я даю имя этой работе – Триединая. Я говорю: завершение работы будет завершением твоего ученичества. Да будет так.
Саадан поднялся тоже, поставил бокал.
- Я принимаю твое условие, - сказал он. – Да будет так. Я закончу работу – и стану свободен. Я благодарю тебя, маг-наставник. Да будет так.
Нетар пару секунд смотрел на него.
- Это следовало бы сделать в самом начале, - проговорил он, наконец. – Ну да лучше поздно, чем никогда. Верно?
Саадан тряхнул головой, потер виски. Сел, снова взял бокал, глотнул - и прикрыл глаза. Происходящее на мгновение показалось ему нереальным. 
- Знаешь, я хочу сказать тебе еще одну вещь, Саадан, - продолжал Нетар, садясь напротив и задумчиво глядя в окно. – Ты часто слышал от меня слово «Равновесие» – так часто, что оно, наверное, набило тебе оскомину. Только Равновесие правит нами. Только оно держит на краю наш хрупкий мир, нас всех, наши дела, наши чаяния и помыслы. Только поняв, что всему в мире есть свое место и ни одна Сила не способна стать больше другой, ты сможешь по-настоящему управлять этим миром, чего-то добиться в нем. Именно поэтому я ушел из Гильдии… слишком много там завязано на власти, на превосходстве одних над другими, на сиюминутных человеческих желаниях. Что нам, познавшим радость и мощь мира, прикоснувшимся к тайнам бытия, - что нам мелкие приходи людских королей и правителей! Те, кто отравлен этой тайной, не желают для себя иных.
Маг вздохнул, покачал в пальцах бокал с вином.
- Одинаково имеют право на жизнь все четыре Стихии, - заговорил он снова, - и точно так же имеют право на жизнь любые людские деяния, как добрые, так и злые. Мы твердим об этом ученикам с первых же занятия, но мало кто способен воспринять это полной мерой...
Саадан вскинул голову.
- Значит, если я сейчас накормлю голодного, то будет прав тот, кто отберет у него кусок хлеба? – резко спросил он.
- Прав ли он будет – не знаю, - ответил Нетар. – Но он будет иметь на это право. На этом держится мир. Иначе за столько тысяч лет он неминуемо рухнул бы в пучину отчаяния. Та самая надежда, о которой поют люди, -  всего лишь проявление Равновесия. Если сегодня случилось плохое, то завтра обязательно будет хорошее. Если сегодня ты на коне, помни о том, кто идет пешком – завтра ты можешь оказаться на его месте. Понимаешь?
Много о чем случалось им говорить прежде, но Саадан не помнил, чтобы – вот так, на равных. Обычно он слушал, не всегда умея возразить… обычно, но – не сейчас.
- Да, Равновесие. – Нетар усмехнулся. – Знаешь, я, в отличие от большинства наших магов, в свое время очень интересовался древними легендами и сказками. И не зря, как выяснялось много раз. И вот однажды я прочитал… Не знаю, сколько людей на свете знают то, о чем я скажу тебе сейчас. Да и я не знаю толком, насколько правда то, что я скажу. Может быть, это всего лишь догадки старого мага, всего лишь сказка, которую так хочется принять за истину.
Он помолчал.
- Говорят, есть лишь одна сила на свете, способная Равновесие поколебать. Сила, которая не подчиняется никому, кроме самой себя… с которой не могут сладить даже самые всесильные маги… сила, которая могла бы испепелить этот мир – и все-таки, как ни странно, еще не сделала этого, а напротив, помогает дарить жизнь. Любовь ее имя.
Саадан вскинул руки, словно защищаясь от удара. Зачем же ты так…
Нетар вздохнул.
-  Говорят, именно она помогает нам держаться, когда мы стоим на краю. Но она же убивает нас… и даже Равновесие порой бессильно перед ней. Не знаю, сколько истины в той сказке. Я не особенно верю в это. Но сказки иногда сбываются, и поэтому… поэтому я прошу тебя, Саадан, - во имя всех Стихий, во имя всего, что дорого тебе - беги от этой Силы. Ты станешь могучим магом, ты сможешь многое… но если ты столкнешься с ней – ты можешь погибнуть. Еще никто не смог уйти живым, попав в ее горнило.
- Нет, - тихо, едва слышно сказал Саадан, вспоминая тот странный голос в глубине Камня. - Любовь… я не верю в нее. Ее нет… потому что если бы она была, то…
Он не договорил.
- Мальчик, - покачал головой Нетар, - твои слова говорят лишь о том, что ты прикоснулся к ней. Но честное слово… та, что ударила тебя, наверное, не знала этой силы. Быть может, она приняла за любовь что-то другое – потому что иначе не отвергла бы тебя. Я полагаю, это девушка, которую увидел ты когда-то в Видящем камне. Верно? А может быть, она просто сделала ошибку… которую не поздно будет исправить.
- Поздно. Она чужая жена, - глухо проговорил Саадан.
- Что с того? Если двое опалены дыханием Любви, что для них будут узы, придуманные людьми? Но, Саадан… я привязался к тебе, мальчик, ты дорог мне, и я желаю никогда не изведать, не испить из этой чаши. Это слишком опасная стихия, и никому не дано предугадать, что ждет тех, кто встал на этот путь. Я очень хочу, чтобы ты уцелел…
Маг говорил быстро, чуть лихорадочно, словно не видя сидящего перед ним. Худые пальцы его сжимали нетронутый бокал с вином. Наконец, он умолк… и какое-то время сидел, полуприкрыв глаза, точно забыл, где он и что с ним, точно бродил в глубине дорогами памяти. А потом тряхнул головой, взглянул на Саадана – и улыбнулся.
- Считай, что это были бабкины сказки – сказки и откровения старого маразматика. Спать, Саадан, спать. Завтра будет новый день.

*  *  *

Время летело так, что Саадан не замечал дней. Они работали, не понимая головы, и никто, никто не нарушал их добровольное одиночество. Солнечные лучи, угасавшие среди ветвей, вызывали сейчас лишь досаду: еще один день прошел, а они успели так мало.
Вечерами у Саадана кружилась голова, дрожали руки. Он, прежде засыпавший в любом месте – лишь бы голову до подушки донести, теперь по полночи ворочался без сна, а когда все же проваливался в тяжелый, одуряющий омут, снилось ему одно и то же – серебристая искорка в глубине кристалла, негромкий голос и… Тала. Ее смех, ее взгляд, ее тонкие, всегда обожженные пальцы. Не вспоминавшаяся уже несколько лет, она стала приходить во сне почти каждую ночь. И он кричал во сне и просыпался, и ресницы и щеки его были мокрыми, и Саадан стыдился этой слабости. Все чаще Нетар за ужином заставлял его пить успокаивающие отвары.
Камень Воды, Камень Кервина подчинялся ему долго – несколько месяцев. Только теперь Саадан в полной мере оценил все, что дал ему Нетар – без той подготовки, без умений и знаний, вбитых в него так, что ночью разбуди – ответит, Саадан не просто не смог бы ничего сделать – он рисковал погибнуть. И знал это.
Порой появлялось у него смутное чувство, что он делает что-то не так. Что-то потерял он с той поры, когда трое беспечных мальчишек, шутя и хохоча, взялись за дело, непосильное взрослым. Что-то он потерял… беспечность ли, с которой они тогда рвались – в бой ли, к трудностям ли. Азарт, может быть... а может быть, часть сил – теперь, приобретя так много у Нетара, он ловил себя на том, что уже не может сделать самое простое, то, что делали они трое, еще учась в Академии. Он не понимал, что именно. Может быть, простейшие заклинания, которые забываются за ненадобностью. А может быть, он просто разучился смеяться, глядя в небо.
И в то же время остановиться  Саадан уже не мог. Он самому себе не решался признаться, что уже не может отказаться от всего этого. Отказаться от ощущения всемогущества, когда Сила дрожит на твоих ладонях. От власти знания. От радости, когда тебе покоряется то, о чем раньше и мечтать не смел. Он стал понимать Нетара. Гильдия, короли, власть… Какая там власть? Вот она, власть над миром – когда дрожащий огонек Силы подчиняется тебе. Все остальное – суета сует.
Саадан порой думал, что потребует от него Камень Воды. Если ему не пригрезился, не приснился тот голос в глубине Камня, голос Стихии… ведь не может же быть, чтобы чужая Сила вот так, за здорово живешь, отдала ему свою власть. Что Вода попросит взамен? И что Вода могла бы попросить у Кервина, будь он жив?
А не было ничего. Только дорожка, усыпанная крупным гравием, по которой он шел, и голая степь вокруг (почему – степь? Почему не океан, например, или хотя бы речка?). Глинистые комки попадались под ступни, и он спотыкался, наступая на них. Ветер свистел вокруг, было тихо, только где-то вдали орали вороны. И в крике их слышалось злорадство.
Саадан вспомнил вдруг, где видел такое. У Последних Холмов – накануне битвы. Тогда он отошел от лагеря и долго-долго стоял, глядя в степь на востоке. Он узналд это место. И вороны орали так же, и такой же сухой и желто-серой была вокруг земля. Как странно…
Ему захотелось лечь на эту землю и уснуть. Сейчас же. Немедленно. Ноги стали тяжелыми и не держали, но голова работала четко и ясно. Нельзя.
- Отзовись, - вслух позвал он, оглядываясь. – Отзовись, откликнись. Чего ты хочешь от меня?
Вороны кричали все громче.
- Я не враг тебе, - сказал Саадан снова вслух. – Я пришел с миром.
Огромный черный ворон слетел вниз, уселся перед ним, склонив набок голову, посмотрел пристально черными глазами. Каркнул. Уходи, понял Саадан.
- Нет, - покачал он головой. – Я не уйду. Я…
Уходи. Ты чужой здесь.
Никто не мешает нам стать единым целым, сказал Саадан уже мысленно. Ты знаешь, чего я хочу.
Мне плевать на то, что ты хочешь, каркнул ворон. Уходи.
И взмахнул крыльями.
Саадана бросило в сторону, сбило с ног, проволокло по глинистой земле и швырнуло прочь, прочь, назад, в привычный мир вещей и знаний…
- Ничего, - приговаривал Нетар, помогая ему подняться. – Ничего-ничего. Не все сразу. Мы сумеем, ты сумеешь, надо только подождать и попробовать еще раз. На вот, выпей.
В губы ему ткнулась склянка с вином на травах. Саадан поморщился, вздохнул. Тупо болела голова и ничего не хотелось.
… Он пытался еще, и еще, и еще – с упрямством почти обреченного. Он должен это сделать… почему и кому должен – не знал. Должен. Точка.
И опять он шел по пустой этой земле, и снова кричал, и тишина была ему ответом. И в миг, когда Саадан, отчаявшись, хотел повернуть, отступить, тишину взорвало хлопанье крыльев. Черный ворон возник в сумрачном воздухе и опустился на камень прямо перед ним.
- Ну, чего ты орешь? – ворон говорил хмуро и почти по-человечески устало. – Чего ты орешь, как на базаре? Зачем пришел?
- Я с миром пришел… - Саадану не хватало воздуха.
- Говори, что нужно, и убирайся.
- Я пришел, чтобы овладеть тобой, - пересохшие губы хватали воздух, но голос его звучал твердо.
- Ну, и нахал, - ворон закаркал-засмеялся. – А с чего ты взял, что я соглашусь на это?
- А тебе самому не интересно? – улыбнулся Саадан. – Попробовать побороться с магом чужой Стихии.
- Мне своих дураков хватает, - каркнул ворон. – Впрочем… тебе есть что предложить мне?
Саадан помолчал.
- Что ты хочешь?
- А что ты дашь? – прищурился ворон. – Представь себе, что мне любопытно – но не более. Что у тебя есть такого, чего нет у меня? Кое-что ты уже отдал. Что еще?
Саадан растерялся на мгновение.
- Назови свою цену, - сказал он.
Ворон снова засмеялся – как показалось, одобрительно.
- Не дурак. А если я назову то, чего у тебя нет?
- Значит, я добуду это, - твердо ответил юноша.
- Вот как… - ворон, казалось, размышлял. – Что ж, ладно. Поиграем. Знаешь старую детскую сказку про короля, который за свою дочь выкуп требовал? Считай, что ты попал в сказку, парень. И должен мне выкуп. Принесешь – получишь Силу. Нет – извини.
- Что тебе нужно? – спросил снова Саадан.
- У вас, помнится, были еще два, - сказал ворон. – Мне нужен Камень Земли. Добудь его, овладей им – и тогда я подчинюсь тебе и признаю твое превосходство, маг Стихии Воздуха.
Саадан подумал, что ослышался.
- Что? – переспросил он.
- Что слышал. Овладей Камнем Земли – и я подчинюсь тебе без всяких условий.
Губы сводило от холода.
- Зачем тебе это? – удивился Саадан. – Зачем тебе Стихия Земли, ведь ты – Вода… почему не Огонь, с которым вы враги?
- Не твое дело, - буркнул ворон. – Считай, что я так развлекаюсь. Ну, так что, по силам моя загадка?
- Это твердо? – онемевшими губами спросил Саадан.
- Куда уж тверже. Добудешь Камень Земли – получишь и меня, и его. Нет – как знаешь. А теперь проваливай, я спать хочу…
Маленький ручеек вырвался из-под глинистых комьев и исчез под камнями.

- Этого не может быть, - мрачно сказал Нетар, вертя в руках Камень. – Я не предполагал, что такое вообще может быть…
Саадан усмехнулся.
- Что мы вообще могли предполагать… что мы могли знать обо всем этом.
Он помолчал.
- Что мне делать? – спросил он с отчаянием и посмотрел на Нетара. – Учитель, что мне делать?
Впервые он назвал мага так.
- Я не могу, - продолжал Саадан. – Камень можно взять или у мертвого, или добровольно… а доброй волей Тир его не отдаст, я же знаю, я знаю, как искушает Камень. Если Тир смог овладеть им… да даже если и не смог – он не отдаст. А без его согласия… я не могу.
- Силой? – предположил Нетар.
- Нет. Нет! – выкрикнул Саадан. – Я не подниму руку на него… никогда!
- Тогда отступись, - тихо предложил маг.
Саадан покачал головой.
- Я… не могу. Уже – не могу.
Нетар с сочувствием посмотрел на него.
- Тебя загнали в ловушку? - сказал он.
Саадан молчал.
- Не знаю, - сказал он, наконец, и тряхнул головой. – Но…  в ловушку? Это мы еще посмотрим.

*  *  *

Ярко-красный воздушный змей парил над городом. Замерев в потоке воздуха, он летел, похожий на длиннокрылую птицу; то зависая, то кувыркаясь, дразня всех своей непохожестью и бесстрашием, змей поднимался все выше и выше. Теплый, нагретый за день воздух держал его на протянутых ладонях.
- Осторожнее, Саадан, - озабоченно сказал Нетар. – Осторожнее, не увлекайся…
Вместо ответа змей взмыл еще выше. Саадан, стоящий на холме рядом с Нетаром, засмеялся счастливо, пошевелил пальцами. Светлая, почти прозрачная прядь облаков укрыла змея, спрятала от глаз…
- Осторожнее, - снова сказал Нетар. – Сорвешься.
- Я сорвусь? – захохотал Саадан. – Ну, нет. Теперь это все – мое, - и он раскинул руки, а потом свистнул – совершенно по-мальчишески, хулигански и озорно.
Он летел на крыльях, он был этим миром, он был этим ветром, и этим уже-вечерним, почти-грозовым небом. Он присвоил себе эту гряду облаков на западе – оранжево-алую, и синеву вечернего неба, и лиловые тучи на востоке, приближавшиеся к городу – он чувствовал, сколько в них влаги, как их швыряет ветер там, высоко-высоко, куда не залетают даже птицы. Все прежнее стало ненужным и неважным. Это было неведомое раньше счастье – слиться с ветром, стать воздухом, смотреть на мир с такой высоты, где кажутся маленькими и люди, и маги, где смешны войны и дрязги… неба хватит на всех! Вот отчего оно такое синее – оно свободно!
И он теперь свободен тоже. Он хозяин своей судьбы и своей Стихии. Стихия… маленьким, послушным котенком Она улеглась у его ног, пером скользнула в руку – пером, которым можно написать все, что угодно!
Саадан повел руками, словно крыльями. Повинуясь этому почти незаметному движению, тучи на востоке дрогнули, сдвинулись, стали чуть ближе. Цвет их изменился со стального на серо-лиловый. Этот мир теперь – мой, а я – его. И это прекрасно!
Юноша снова засмеялся, повернулся к Нетару.
- Хочешь бурю? Я могу!
- Спускайся, - не то приказал, не то попросил маг. – Саадан…
- Не-а, - так же беспечно ответил Саадан. – Не хочу…
Он опять пошевелил руками – тучи стали ближе. По воздуху прошла едва заметная рябь. Далеко внизу, в городе, прохожие озабоченно поглядывали на небо и торопились в укрытие. Стало тяжело дышать.
- Спускайся, - рявкнул Нетар. – Немедленно!
Небо стало ниже, темнее… Воздух закручивался вокруг них воронкой. Саадан ласково повел пальцами, словно струн скрипки коснулся – воздух ответил неслышным вздохом. Это и вправду была мелодия, только слышать ее могли всего два человека – стоящие на холме над городом маги. Люди внизу испуганно кричали, а здесь, высоко-высоко, под рвущими порывами ветра стоял скрипач – и небо слушалось его, и небо пело – песню, которую мало кому дано услышать… В музыку эту вплетался грохот совсем уже близкой грозы, потом ударили тугие, хлесткие струи – Саадан не слышал. Он запрокинул мокрое лицо и хохотал, как мальчишка, ловя губами капли дождя.
Потом юноша опустил руки и обернулся.
- Хорошо, а?
- Чертов мальчишка! - рявкнул Нетар. – Я тебе говорил – спускайся?!
- Все хорошо, - Саадан тяжело дышал. – Все очень хорошо.
- Все плохо! – опять рявкнул Нетар. – Ты совершенно не умеешь держать контроль. А если бы сорвался?
- Нет, - Саадан покачал головой. – Никогда. Теперь не сорвусь. Я теперь все могу. Теперь Он меня держит, - и он ласково погладил Камень, висящий на шее.

*  *  *

Уже осыпались за окнами ветви деревьев, уже вечера стали длинными, а дорожки в саду занесло рыжими и золотыми сугробами, когда Нетар предложил – нет, потребовал! – сделать перерыв. Ты загонишь себя, сказал он строго, и в глубине души Саадан признавал, что он прав. Нужно остановиться. Передохнуть. Оглядеться. Снова почувствовать вкус жизни – той, реальной жизни, которая летела за окнами дома, одевшись в ярко-рыжий наряд осени. Саадан забыл, как пахнут деревья, каким высоким бывает небо, какой сухой и ломкой бывает трава на излете осени.
Они теперь часто гуляли в саду вечерами, беседуя о том о сем – и никогда о работе. Нетар с удивительной ловкостью переводил разговор на что угодно, уходя от магии, и Саадан порой злился на него за это – и тут же умолкал, втянутый в спор. Нетар много знал – так много, что Саадан иногда спрашивал себя, где пределы его знаний. Он неплохо разбирался в живописи и вполне прилично – в архитектуре, комментируя каждое здание в городе, мимо которого они проезжали. Он умудрялся читать все новинки литературы, выходящие в «Вестнике слова» - тогда как Саадан и не знал о таком, и не слышал. Он рассуждал о географических открытиях и освоениях путешественников прошлых лет. И только одной темы он не касался никогда – прошлого. И своего, и Саадана. Саадан и теперь, спустя несколько лет, знал о своем учителе не больше, чем в первый день знакомства.
Кто он, этот Нетар? Откуда взялся – такой? Кто был его учителем?
Саадан мог бы, наверное, выяснить хоть что-то, связавшись с магами из Гильдии – с тем же Хоремом. Но он не хотел этого делать. Это было бы… нечестно.
Несколько раз они выезжали в город. Бродили по улицам, сидели в кофейнях под открытым небом, неторопливо потягивая из крошечных чашечек ароматный темный напиток, смеялись, глядя на охотящихся за крошками воробьев. Вечерами Саадан сидел на подоконнике в номере гостиницы и смотрел на закат, а Нетар или уходил куда-то, ссылаясь на дела, или валялся на кровати, читая затрепанные книги без обложки, оставшиеся в номере, видно, от прежних постояльцев. Высокое небо плыло над головами прохожих. Все было хорошо и тихо – так тихо и так хорошо, что, казалось, неминуемо должно было закончиться бедой, ведь не бывает – так спокойно и просто.
Эти две недели остались в памяти Саадана путаницей дней, полных невероятного, нездешнего счастья и отчаянной горечи предчувствия – предчувствия большой, темной беды, которую он не в силах был отвести. Она витала в воздухе, она тянулась темным шлейфом дождевых облаков, она нависала карканьем воронов, она читалась в лице случайно встреченного ими в городе Ратиуса – Саадан поразился тогда, каким старым и усталым выглядит после этой встречи Нетар.
Они столкнулись случайно – у входа в городской парк, и Ратиус вежливо поклонился, приподняв шляпу, и обронил несколько фраз – что-то насчет чудесной погоды. Похвалил трость Нетара – с некоторых пор маг стал ходить только с ней, жалуясь на разнывшиеся к непогоде старые кости, - вежливо откланялся. Нетар без улыбки поклонился в ответ.
- Поедем домой, - проговорил маг, когда высокая фигура Ратиуса скрылась в путанице переулков. – Поедем, Саадан, что-то мне… нехорошо.
Он тяжело опирался на трость и хромал, голос его стал глухим и надтреснутым, руки дрожали. Саадан подхватил его под локоть и оглянулся в поисках извозчика.
- Давай… посидим, - пробормотал маг, наваливаясь на юношу. – Здесь… в парке скамейка была…
Они медленно шли по засыпанным листьям аллеям, и Саадан крутил по сторонам головой, ища хоть какую-нибудь скамью, где можно было бы передохнуть. А Нетар вдруг глухо охнул и навалился на него всем телом – и стал медленно-медленно оседать.
Пропал голос. Саадан подхватил мага на руки, и скамья нашлась прямо тут же, почти рядом, и он уложил легкое, сухое тело на доски, расстегнул ворот.
- Сейчас, - шептал он торопливо, растирая ладони, - сейчас…
- Не надо…  - Нетар улыбался обескровленными, белыми губами. Он силился приподняться  и не мог. – Не надо… поздно. Ах, как не вовремя, как не вовремя… Мальчик… возьми меня за руку.
Саадан вгляделся в его лицо – худое, ставшее восковым. И понял все.
Это был сердечный приступ и даже не смертельный и не столь опасный, чтобы умереть, если вовремя оказана помощь. Но не в нем дело. Просто – время пришло. Просто – срок жизни истекает, капает сквозь пальцы, рассыпается пылью, как платье Золушки… часы бьют полночь и волшебство уходит… теперь начинается совсем другая сказка.
- Не уходи, - он сжал ледяную ладонь Нетара. – Не уходи… учитель!
Второй раз он назвал мага так, но это теперь не имело уже никакого значения.
- Пора… Мне пора, малыш. Я знал… догадывался, что так будет.
- Учитель…
- Подожди… я не все сказал. Ты все знаешь теперь, все умеешь. Я отдал тебе то… что знал… теперь мне не страшно уходить. Мальчик мой… Силу… сохрани, не растрать. Я знаю, ты молод… горишь и стремишься творить… Но помни – не в Творении наша сила, а в Равновесии. Только оно способно остановить и удержать мир. Не поддавайся соблазнам… мы – ни на чьей стороне. Ты обещаешь мне?
- Да…
- Вот и славно. Я ухожу… спокойно. Я отдал все, что знал... Теперь Воздух примет меня. Спасибо… тебе…
- Не надо, - прошептал Саадан, глядя, как вытягивается тело мага, каким строгим и неподвижным становится его лицо. – Не надо.
А когда прошло еще совсем немного времени, Саадан отпустил холодную ладонь. Все вдруг стало неважным. Бережно, очень осторожно приподняв мертвую голову, снял с мага цепь с оправленным в серебро лунным камнем – знаком мага Воздуха. И, поцеловав старика в губы, долго-долго смотрел на изменившееся, чужое лицо.

Пасмурный день тянулся медленно, по подоконнику стучали капли. Саадан бесцельно бродил по комнатам, трогая пальцами корешки книг на полках, приборы на столе, Видящий камень на подставке. Долго стоял перед большим, во весь рост, портретом молодой женщины, висящим в кабинете Нетара, - он так и не решился спросить, кто она и почему ее портрет висит здесь. Какой насмешливый взгляд… на мгновение юноше показалось, что эти черные глаза ему знакомы. Впрочем, не все ли равно – теперь.
Все эти три дня после похорон шли дожди. Земля размокла совершенно, и гроб опускали и жидкую грязь. Наверное, лучше поступают маги Огня – они сжигают своих умерших, отдавая тела после смерти той Стихии, которой служили при жизни. Остальные Гильдии осуждали этот обычай и хоронили своих умерших, как и все люди, в земле. В конце концов, душа все равно уходит туда, где ее ждут.
Сколько же народу стояло над могилой! Так много, что казалось странным, откуда у мага-отшельника столько друзей. Друзей ли? Совсем незнакомые маги молча скользили по нему взглядами, Хорем и Ратиус пожали ему руку и шепотом сказали несколько слов утешения. Саадан кивнул. Он был спокоен. Наверное, это было отупение, приходящее на смену слишком сильной боли. А может, ему стало все равно – он не знал.
Потом все разъехались, и он остался один. И бродил, бродил по дому, словно надеясь найти в комнатах Нетара… или хотя бы память о нем. Вспоминать учителя было слишком больно. Думать о том, что его больше нет – невыносимо. Думать о том, что делать дальше – тяжело. И он рассматривал книги на полках и слушал тишину пустых комнат.
И в тишине этой слышался ему негромкий голос…
«Кому, как не тебе, печальной станет эта весть –
О том, что не возжечь огонь прикосновеньем рук.
Но только не грусти, мой юный друг.
Ты привыкай, что я уже не здесь…» 
Что делать дальше, он не знал. Наверное, нужно собирать вещи. Саадан не знал, кому теперь принадлежит дом; не знал, есть ли у Нетара наследники… он, оказывается, вообще ничего не знал о своем учителе, а теперь уже не спросишь. Сколько всего не успел. Как он привык к размеренной, спокойной жизни… куда теперь? Снова дорога, снова все имущество – в небольшом мешке. Может быть, он сможет взять хотя бы лошадь… и немного денег. Кто придет заявлять свои права на этот старый дом, ставший ему родным? И когда? Сколько дней еще он имеет право слышать скрип половиц, гудение поленьев в печи, негромкий стук часов в гостиной…
Что делать дальше? Этот вопрос стоял перед ним в полный рост, и Саадан не мог найти на него ответа.
Оставаться здесь ему нельзя. Можно, конечно, было бы прийти в Гильдию Воздуха… его бы приняли с радостью, тот же Хорем говорил. Но нельзя – Камень. То, что они ищут, находится у него. И он не намерен отдавать это кому бы то ни было.
Вернуться домой? Теперь он может это сделать, у него есть деньги, чтобы оплатить место на корабле. Но… зачем? Кто ждет его там, в Инатте? Зачем возвращаться? Ходить по улицам столицы и вспоминать о том, как… Саадан поймал себя на том, что прежняя боль отступила, что воспоминания уже не терзают душу так, как прежде. Что ж… время, наверное, лечит. Теперь он думал о Тале с легкой нежностью и отстраненно – словно из-за прозрачного экрана. А может, и вправду Камень забрал у него любовь, оставив взамен… что?
Что нужно ему теперь по-настоящему?
Камень. Разгадать загадку Камня Воды, овладеть им… а дальше… о, дальше!
Тирайн, мелькнула мысль. Он не отдаст.
Это мы еще посмотрим…
Интересно, если бы Кервин был жив, как бы случилось все? Смог бы он подчинить свой Камень? Смог бы, обязательно смог…
Звон небольшого колокола у калитки прервал его мысли и заставил вздрогнуть. Вот и закончилась его жизнь – здесь…
Но шедший по дорожке к дому Хорем вовсе не собирался его выгонять. Он был сумрачен, но спокоен и попросил разрешения сначала пройтись по дому.
- Не могу поверить, - хмуро сказал маг, - что его больше нет. Может, поверю…
И, так же, как Саадан, долго ходил по пустым, странно гулким комнатам, трогал книги, проводил пальцами по полуувядшим букетам цветов на столе, которые стояли еще со дня похорон.
Потом взглянул на Саадана:
- Вы сегодня обедали, молодой человек? Не составите мне компанию?
Саадан молча покачал головой. Он не ел ни сегодня, ни вчера. Кусок не шел в горло.
- А вот так уже не годится, - хмуро проговорил Хорем. – Смерть смертью, но чтобы жить, нужны силы. Загнав себя, вы этим Нетара не вернете,  - и он крикнул служанке, чтобы принесла обед. – Поверьте, Саадан, нам всем очень жаль, но… Нетар не одобрил бы ваше поведение.
Почти насильно Хорем заставил его съесть хлеба с мясом, влил полкружки вина и, видимо, сочтя результат удовлетворительным, кивнул:
- Вот так лучше… Я хотел поговорить с вами, Саадан, но для этого вы нужны мне вменяемым. Вы в состоянии соображать или мне лучше подождать до завтра?
- Почему вы называете меня этим именем? – спросил Саадан чуть удивленно. – Я представлялся вам иначе…
- Ну, - усмехнулся Хорем, - не считайте нас совсем уж дураками, юноша. Нет, мы не следили за вами, отнюдь, - он остановил вскинувшегося Саадана. - Все гораздо проще – ваше имя указано в завещании.
- В чем? – изумился Саадан.
- Вы не знали, что Нетар оставил завещание?
Юноша покачал головой.
- Странно. Я думал, он предупредил вас.
- И… когда?
- Вскоре после вашего визита в Гильдию. Он отдал мне перед отъездом запечатанный пакет и попросил вскрыть только после его смерти. Я, признаться, слегка удивился тогда – Салло не собирался умирать и не выглядел больным, но отказать не посмел. Очевидно, Салло предчувствовал… а может, просто понимал, что время подходит. Он ведь очень стар, Саадан, и все равно не протянул бы долго. Даже маги имеют свой срок.
- Да, наверное… - прошептал Саадан.
- Ладно, - вздохнул Хорем, – к делу. Завещание будет оглашено официально, в Гильдии, через неделю… я привез вам приглашение. Но… мне бы хотелось познакомить вас с ним, так сказать, заранее.
- Зачем?
- Прочтите, Саадан, и все поймете.
Хорем протянул ему пачку плотных, желтоватых листов.
Почерк – такой знакомый…

«Я, Саллован Ратиан Нетар иль-Теннар, находясь в здравом уме и твердой памяти, объявляю, что настоящий документ есть моя последняя воля и завещание, и тем самым теряют силу все завещания, написанные мною прежде.
За исключением особых распоряжений, перечисленных ниже, все мое имущество, указанное в описи, я завещаю Саадану ар-Холейну на следующих условиях.
Первое. Вышеупомянутый Саадан ар-Холейн обязуется в течение четырех лет со дня оглашения завещания завершить второй этап начатой нами совместной работы, названной условно «Триединая».
Второе. Вышеупомянутый Саадан ар-Холейн  обязуется в течение десяти лет со дня оглашения завещания завершить третий, и последний, этап начатой нами совместной работы, названной условно «Триединая», тем самым подтвердив завершение своего обучения.
Примечание. Результатами работы «Триединая» вышеупомянутый Саадан ар-Холейн волен распорядиться по своему усмотрению.
В случае отказа вышеупомянутого Саадана ар-Холейна от продолжения и завершения данной работы все мое имущество, указанное в описи, переходит в распоряжение Гильдии магов Воздуха Суны. Опись составляющих представлена в закрытом пакете и может быть вскрыта только в присутствии Саадана ар-Холейна и только в случае его отказа от выполнения работы.
В случае невыполнения Сааданом ар-Холейном названной работы в течение указанного срока все мое имущество, указанное в описи, переходит в распоряжение Гильдии магов Воздуха Суны. Опись составляющих представлена в закрытом пакете и может быть вскрыта только в присутствии Саадана ар-Холейна и только в случае невыполнения работы в указанный срок.
Особые распоряжения.
Моя экономка, Мартина Олайна, может оставаться в этой должности на приличном жалованье столько времени, сколько пожелает. Сверх того при уходе на покой ей должна быть определена достаточная сумма ежегодно.
Мой садовник, Эвир Олайна, может оставаться в этой должности на приличном жалованье столько времени, сколько пожелает. Сверх того при уходе на покой ему должна быть определена достаточная сумма ежегодно.
Опись имущества прилагается».

Саадан поднял голову от завещания.
- И что входит в опись имущества? – спросил он спокойно.
- Вот, - Хорем протянул ему еще два листа. – Там много всего. Дом, библиотека, инструменты… вы станете богатым человеком, Саадан.
- Да… - рассеянно согласился Саадан, тщательно складывая листы.
- Вы знаете, что имеется в виду под «незавершенной работой, условно названной «Триединой»?
- Да, - ответил Саадан.
- Вы знаете, что такое эти составляющие?
- Да.
- Вы согласны завершить ее?
Саадан молчал.
- Саадан, - осторожно начал Хорем, - я понимаю, что у вас с Салло были свои дела и свои тайны. Но… может быть, если вы расскажете мне, мы можем больше доверять друг другу? В конце концов, нам, если все сложится удачно, предстоит работать вместе.
- Что сложится? – равнодушно спросил Саадан.
Хорем чуть улыбнулся.
- Я приехал не только ради завещания. Саадан, я предлагаю вам место мага в нашей Гильдии. Официально, - он подчеркнул это слово, - предлагаю. Я приехал еще и от имени главы Гильдии… Ратиус хотел сам, но я убедил его, что справлюсь с этим лучше. Насколько я знаю, вы почти завершили курс обучения у Нетара, а кроме того, я видел вас в деле… вы действительно талантливы…  вы нужны нам, Саадан.
- Что, - усмехнулся Саадан, - погодников не хватает?
Хорем тоже рассмеялся.
- Погодников не хватает, это верно, но… это шутка. Вы можете взять любое направление, какое захотите. Конечно, после того, как покажете, что именно вы умеете и на что способны. Саадан… подумайте. Мы не предлагаем работу в Гильдии просто так. Множество магов хотели бы оказаться на вашем месте.
Саадан помолчал.
- Я подумаю.
- Я понимаю, все это очень неожиданно для вас, и не тороплю с решением. Через неделю вы должны появиться в Гильдии… время и место указаны, - он протянул юноше узкий синий конверт. – Подумайте. Если вы ответите согласием, мы сможем заключить контракт сразу же после церемонии.
Хорем поднялся.
- Собственно, это все, что я хотел вам сказать… так сказать, официально. А от себя могу добавить… - он взглянул на сидящего неподвижно Саадана. – Юноша… вы мне очень нравитесь. Очень. И мне очень, очень не хочется встать против вас. Но придется… если вы не проявите благоразумие. Прошу вас, сделайте правильный выбор. Пожалуйста, Саадан, сделайте. Не совершите ошибку.
Он неглубоко поклонился и вышел. Негромко стукнула, закрываясь, дверь.
Саадан задумчиво побарабанил пальцами по столу. Заманчиво? Еще как заманчиво. Учитель, а меня вы об этом спросили?

*  *  *

- Вы же понимаете, господин Холейн, - маг Ратиус, глава Гильдии магов Воздуха, смотрел на него прямо и холодно. – Вы же понимаете, что мы не можем позволить себе такую роскошь. Маги вашего полета – учитывая вашу работу с Нетаром – на дороге не валяются. Мы предлагаем вам работу в Гильдии… на хороших условиях и с хорошей оплатой. И… в конце концов, вы должны понимать, что упускать возможность усилить Гильдию, тем более в такое время, как сейчас, было бы непозволительной глупостью.
- Разумеется, - так же холодно и прямо Саадан рассматривал своего собеседника. – Однако, господин Ратиус, стоило бы как минимум поинтересоваться желанием самого мага.
- Следует ли понимать, господин Холейн, что вы отказываетесь сотрудничать с нами?
Саадан чуть заметно улыбнулся.
-  Примерно так…
Они сидели в маленьком кабинете, сплошь заваленном книгами, свитками, картами. Глава Гильдии устроился за дубовым письменным столом, покрытым зеленым сукном. Саадан предпочел жесткое, узкое кресло в углу, возле камина.
Только что закончилась церемония оглашения завещания, и Саадану до сих пор было не по себе от множества взглядов – любопытствующих, недоумевающих, настороженных, негодующих. Еще бы! Он их понимал. Нетар – по всему судя, не последний маг Гильдии – оставлял все свое имущество, включая ценнейшие приборы и книги, какому-то недоучке. Да еще и чужому. Которого не сегодня-завтра поминай как звали. И что это за выпускная работа? И верны ли слухи, которые уже очень давно бродят про Нетара и этого недоучку? И если даже надеяться на то, что ученик мага не закончит свою работу, «условно названную Триединой», - где гарантия, что, например, тот же самый Видящий достанется опять же Гильдии?
Впрочем, в последнем мало кто сомневался. Магическое завещание тем и отличается от завещания обычного, что регулируется магией. Стоит кому-то нарушить любое, даже самое маленькое условие, как вмешивается Сила. И все становится так, как должно быть, как указано волей усопшего. И Саадан это знал. И маги знали, что он это знает. Немногие могут позволить себе скрепить последнюю волю магией – это стоит большого количества Силы или денег, если работу выполняет наемный маг. Но если уж скреплено – никто не сможет ничего изменить.
Впрочем, были среди магов Гильдии и такие, кто посматривал на ученика Нетара с симпатией – кто скрытой, а кто и явной, как Хорем. Хорему явно по душе был молодой маг. Хорем умел видеть – и понимал, что если опытом этот ар-Холейн еще уступает Ратиусу или ему, Хорему, то вот сил и знаний у юноши может и хватить даже на открытый поединок с главой Гильдии. Такой талант нужно беречь. И обязательно приручить, переманить на свою сторону. Вне зависимости от того, чего сам юноша хочет.
А юноша хотел лишь одного – чтобы его оставили в покое.
Саадан и сам не знал сейчас, что будет делать дальше, чего желает или не желает. Дикая сумятица - злость на Нетара, ушедшего как раз тогда, когда он так нужен, неутихающая боль потери, ощетиненность – да не трогайте же вы меня! – сплелись в один клубок. И вся эта опара бродит на дрожжах растерянности и непонимания. И осознания единственно верного решения, которое иным и быть не может.
До Гильдий ли ему сейчас!
Саадан почти не слышал, как читали завещание, как в напряженной тишине слушали маги, ловили каждое слово. В висках стучало, от усталости болела голова.
Когда Ратиус закончил читать и, откашлявшись, умолк, тишину в комнате взорвало множеством возгласов.
- Как он мог! – воскликнула Карина. Совсем еще молоденькая, она хуже всех держала себя в руках.
- Невероятно, - пробормотала Ирена, накручивая локон на палец.
- Господа, дамы, - Ратиус постучал карандашом по крышке стола. – Потише, господа! Все ли слышали волю покойного?
- Такое попробуй не услышать, - буркнула Ирена.
- Все ли согласны с волей покойного? – продолжал Ратиус.
Хорем тихонько фыркнул.
- Господин Холейн, - обратился маг к Саадану, - вы поняли то, что здесь написано?
- Да, - коротко ответил юноша.
- Вы согласны с волей покойного?
- Да.
- Вы знаете, о какой работе идет речь?
- Да.
- Вы принимаете обязательство закончить ее в указанные сроки?
- Да.
Маги хмурились, слушая эти короткие ответы.
- Осознаете ли вы, что в случае неудачи вы должны будете выполнить все условия?
- Да, - так же холодно и коротко сказал Саадан.
- И то, что завещание скреплено магически? Даже если вы не захотите выполнить указанное, вам все равно придется это сделать…
- Да.
Наступила тишина.
- Что ж, - Ратиус откашлялся. – В таком случае, могу поздравить вас, господин Холейн.
- Спасибо.
Маги снова загудели, запереговаривались.
- Господа, если ли у кого-то из присутствующих возражения или дополнения по процедуре завещания?
- У меня вопрос, - мрачно проговорил Вигар. – Вопрос к господину Холейну.
- Я слушаю, - поклонился Саадан.
- Когда вы доведете работу до конца, можем ли мы надеяться, что узнаем ее результат? Можем ли мы рассчитывать на то, что плодом этой работы будет пользоваться Гильдия Воздуха, а не кем-то… не какая-либо другая Гильдия?
Саадан подумал.
- Сейчас рано давать какие-либо обещания, - ответил он. – Но если все сложится удачно, если… если мне ничего не помешает и я смогу закончить дело, то вы, господа, узнаете об этом первыми. То есть раньше всех остальных Гильдий, - поправился он.
- Какой бред! - с глубочайшим убеждением сказала Ирена. – Маг Воздуха – в союзе с Водными? Или с Огнем? Курам на смех!
- У меня еще вопрос, - Карина по-детски подняла руку. – Господин Холейн, как я понимаю, вы не будете заключать рабочий контракт с Гильдией?
- Этот вопрос в стадии обсуждения, - вмешался Ратиус. – Но я надеюсь, что мы придем к соглашению… словом, пока я не вижу препятствий для его осуществления.
«А я вижу», - мрачно подумал Саадан.
- Еще есть вопросы по поводу завещания? – спросил Ратиус.
Маги молчали. Тишина давила на уши, звенела от напряжения.
- Все свободны, - вздохнул Ратиус.
И обернулся к Саадану:
- Господин Холейн, задержитесь – мне хотелось бы побеседовать с вами лично.
… И теперь они сидят и смотрят один на другого, словно пытаясь прочитать тайные мысли друг друга. Где-то за дверью – голоса, возбужденные, приглушенные, негодующие. А здесь – тишина. Тихонько поскрипывает кресло, пахнет в комнате сухими травами и почему-то мелом.
Ратиус побарабанил пальцами по крышке стола. Саадан молчал, откинувшись в кресле, вытянув длинные ноги. Сквозняк из открытого окна взвихрил шелковые занавески.
- Могу я узнать, что именно послужило поводом – не причиной, заметьте, лишь поводом – для подобного отказа? – спросил чуть погодя Ратиус.
- Мне нужно закончить работу, - коротко ответил Саадан. – Вы знаете суть завещания и не станете мне препятствовать… да и не сможете.
- Да, разумеется. Но лишь в том случае, если вы выполните свою работу в срок – согласно условиям.
- Выполню.
«Еще бы сам я был так уверен в этом».
Ратиус помолчал.
- Саадан, - проговорил он, наконец, - давайте не будем ходить вокруг да около. Давайте начистоту.
Саадан усмехнулся, потянулся в кресле.
- А я все ждал, господин Верховный, когда вы приступите к тому, ради чего позвали меня сюда. Ведь если бы вам нужно было просто огласить завещание, вы ограничились бы общим созывом. Я прав?
- Я не сомневаюсь в вашем уме, молодой человек, - очень мягко проговорил Ратиус. – Но я сомневаюсь в том, что вам удастся удержать то, чем вы владеете.
Саадан приподнял бровь, вопросительно посмотрел на собеседника.
- Вы так считаете?
- Саадан… Мы знаем, над чем вы работали с Нетаром. Знаем, что именно находится в ваших руках. Знаем, кто вы и откуда, знаем, как попали в нашу страну. Знаем, что суть вашего изобретения может перевернуть весь ход истории… при удачном использовании. И мы – честное слово! – гордимся тем, что присутствуем при рождении такого события. Но… поймите меня правильно. Более всего мы озабочены даже не сущностью изобретения, а его дальнейшим использованием. И не только мы. Все Гильдии, как вы знаете, прежде всего утилитарны. Мы не владеем Силой – мы ею пользуемся. И самое главное – как и для чего. Никто из нас не хотел бы, чтобы открытие, подобное вашему, послужило не к пользе магов, а… вы понимаете меня?
- Разумеется, - пожал плечами Саадан. – Более того – я разделяю ваши опасения.
- Да? Ну вот, видите, как приятно иметь дело с умным собеседником.
- Но я могу лишь поверить вам на слово, - продолжал Саадан.
- В чем же?
- В том, что и вы, - он выделил это слово, - будете использовать то, что попадет вам в руки, только на благо…
- Саадан! У вас, очевидно, несколько превратное представление о наших Гильдиях. Допускаю, что оно сложилось в период вашего общения с Огненными – да-да, мы и об этом знаем. Но честное же слово, не все такие! Гильдия магов Огня действительно несколько… ээээ… зарвалась, и мы привели их в чувство. Но все остальные… Впрочем, про остальных не будем, это пока не суть важно. Важнее, что мы… мы, маги Воздуха, – не станем. Как бы мы ни ругались между собой, какие бы личные цели ни преследовали, никто из нас не станет использовать Силу во вред живому. Просто потому, что мы боимся последствий…
Саадан улыбнулся.
- Да, Нетар тоже говорил об этом.
Ратиус вздохнул.
- Нетар… Нетар был великим магом, да пребудет с ним Сила. Не знаю, посвящал он вас в суть наших разногласий, но… На мой взгляд, Нетар несколько своеобразно понимал назначение магии в мире. Он настаивал на максимальном невмешательстве в дела людей – и не только политическом невмешательстве, но и… так сказать, бытовом. Он предпочитал работать с чистой Силой, а не с ее преобразованиями. Не скрою, он прав во многом. Но это работа  теоретическая, отвлеченная. Невозможно иметь в руках топор и не пользоваться им, а только изучать и преобразовывать. Нетар был против использования магии, но вы же видите – с каждым годом все шире люди пользуются ею. Храмы Силы оправдывают свое назначение. Маги и люди должны жить не изолированно, а во взаимодействии, взаимовыгодном сотрудничестве.
- Да, - кивнул Саадан, - Последние Холмы прекрасно показали выгоду такого сотрудничества.
- Ну… в семье не без урода. Саадан, вы, как я понял, действующий маг. Вы давали присягу и целый год работали в Гильдии в Инатте, так?
- Полгода.
- Пусть так. Но вы наверняка успели усвоить главные принципы работы магических Гильдий. А держатся они все на том же законе Равновесия. И тем, кто по каким-то причинам собирается его переступить, нет пощады. И разве война с Огненными не показала вам это? Против преступивших закон Равновесия выступило все магическое сообщество. Потому что подобные деяния несут угрозу всем нам! И именно поэтому мы до последнего, до конца будем стремиться решить дело миром.
Ратиус помолчал.
- Миром, - повторил он. – До конца – мирным путем. Тем более, если речь идет о таком изобретении, как ваше.
- Поэтому, - усмехнулся Саадан, - каждая Гильдия стремится заполучить его вперед остальных.
- Это вполне объяснимо, - развел руками Ратиус, - вы и сами понимаете. Поэтому мы и предлагаем вам… мы просим вас работать с нами. Вы – маг Воздуха, вполне логично вам использовать ваше… ммм… открытие на благо родной Стихии. Саадан, это будет обыкновенная работа, ничем не хуже той, которой вы занимались в Инатте. Интереснее даже, я уверен, потому что наши возможности несравнимы с Инаттой… особенно теперь, когда они так ослаблены после войны. Чего вы добьетесь, если вернетесь на родину? Думаете, там к вашему открытию отнесутся иначе? Уверен, что нет, и может быть, будут действовать даже более жесткими методами. Мы предлагаем вам большие возможности для научных исследований. Если вы только согласитесь, вас с руками оторвут Университет и Гильдия – как преподавателя. Если захотите работать действующим магом -  пожалуйста. Мы дадим вам возможность закончить работу, и тогда…
- Я понял, - перебил Саадан. – Достаточно. Ну, а если я откажусь?
Ратиус печально посмотрел на него.
- Вы не выстоите в одиночку, Саадан. Выбросы Силы такой величины, какие происходили в последние месяцы вашей с Нетаром работы, зарегистрированы не только нами. Но и Гильдией Земли. И Гильдией Воды. И Гильдией Огня – вы ведь знакомы с методами их работы. Сомневаюсь, чтобы вы хотели снова встретиться с ними.
- Ну, отчего же…
- Не сомневаюсь, что в одиночном бою, в поединке… ну, даже будь их четверо или пятеро… вы выстоите. А если это будет вся Гильдия? А если они захотят получить… то, что вы храните у себя? Сила магов – в единстве, на этом стоят Гильдии. Мы предлагаем вам защиту и помощь. И мы ведь не просим вас отдать нам ваше… хм… изобретение. Мы просим всего лишь помощи для Гильдии – в том числе и с использованием вашего, условно говоря, артефакта. Вы не справитесь в одиночку, Саадан, - повторил он, - будь вы даже вторым Нетаром. Поверьте мне, я много лет имел дело с Огненными и знаю, о чем говорю. Они потеряли на время ваш след, но теперь, после ваших неосторожных опытов… Вы так самонадеянно отказываетесь от защиты, а ведь мы могли бы многое сделать вместе.
- Ну, конечно, - фыркнул Саадан. – Только следует ли говорить о том, что вы потребуете в обмен на такую защиту. Вы можете что угодно наговорить мне сейчас, но когда дойдет до дела…
- Мальчик,  - жестко проговорил Ратиус, - я выражаюсь всегда ясно и получаю только то, на что заявляю права. Вы слишком молоды и не знаете еще, чего стоит слово мага и что стоит нарушить клятву, данную магом однажды. Если вы согласитесь работать с нами… если вы станете сотрудничать, я обещаю – ни я, ни кто-либо другой от лица Гильдии не потребует от вас больше того, что будет заявлено в договоре. Мы подпишем договор – обычный, стандартный Договор, который заполняют все маги, вступающие в Гильдию… который наверняка заполняли и вы.
- Да, - глухо уронил Саадан. – Заполнял. И присягал. Не вам.
- Да, я понимаю, - тихо проговорил Ратиус. – Но… вы ведь можете принести другую присягу…
- И изменить данной однажды? – Саадан насмешливо взглянул в глаза старому магу. – Вы предлагаете мне – предать? И после этого вы поверите… поверите такой присяге?
Наступила тишина.
- Саадан, - сказал, наконец, Ратиус очень мягко. – Мы ведь не требуем от вас именно присяги. Договора будет достаточно. В конце концов, вы, как ученик, обязаны отработать для Гильдии…
- Я обязан отработать Нетару, а не Гильдии, - жестко ответил Саадан. – Нетару, а не вам, Ратиус. Вам я не обязан ничем… и, надеюсь, обязан не стану и впредь.
- Саадан, - очень тихо проговорил Ратиус. – Вы играете с огнем. Мы знаем, что вы делаете, и очень скоро мы узнаем, КАК вы это делаете. Не дразните гусей. Давайте жить мирно.
- Дайте мне возможность довести работу до конца, - так же тихо сказал Саадан. – Я в свою очередь не отвечаю вам «нет», я говорю только – «подумаю». Вас устраивает такой ответ? Я не боюсь… мне все равно, по большому-то счету. Но даже если вы уничтожите меня, вы все равно подчинить Камень вы не сможете – он признает только одного хозяина. И без меня вы не сможете пользоваться Камнями, они останутся для вас такой же игрушкой, как, - он усмехнулся, - как Видящий, который теперь у вас… гм… на салфеточке стоит.
Ратиус тоже засмеялся.
- Узнаю Нетара. Уел он нас, конечно, с этим Видящим, признаю. Однако, Саадан… вы не отказываетесь от сотрудничества с Гильдией, я правильно вас понял?
- Пока, - он выделил это слово, - нет. До тех пор, пока не закончу работу. Остальное будет зависеть… от многих обстоятельств. В том числе и от вас, Ратиус.

Тебе ничто не мешает уехать.
Саадан кружил по комнате, не замечая сгущающихся сумерек. Тишина давила на уши, мысли путались. Кажется, у него начинался жар.
Старый попугай заворочался в клетке и уставился на него круглым глазом. Тебе ничего, совершенно ничего не мешает уехать. Взять билет на корабль – благо, денег у тебя теперь хватает, ты заработал – за эти годы. И Равновесие с ним, с домом, с Видящим, с ценнейшими книгами – пусть они достаются Гильдии, маги будут только рады. Тебе ничего не  мешает теперь вернуться домой. Даже Огненные теперь не смогут совладать с тобой – еще бы, ты не тот мальчишка-маг, державшийся против четверых не больше минуты.
Ничего не мешает. Но я не могу уехать.
Попугаю стало смешно, он захлопал крыльями, поудобнее уселся на жердочке. Тебя загнали в ловушку, парень, ты не понял разве? Нетар поставил свое условие для того лишь, чтобы твои Камни и ты сам достались Гильдии магов  Воздуха Суны. А ты думал, будет иначе? Ты думал, Нетар ради твоих прекрасных глаз изменит тем, с кем работал бок о бок много лет? Ну, пусть даже в последние годы он с ними не ладил… все равно. А если ты сделаешь то, что должен, и уедешь домой, какая прекрасная будет подстава магам! Как замечательно Нетар смог уделать их всех – даже своей смертью.
Нет, упрямо сказал Саадан, не только из-за споров с Гильдией Нетар оставил такое завещание. Он хотел, чтобы я закончил дело. Важнее всего в жизни для него была работа. Наука, если хочешь. Знание. Он передал мне все, что знал и умел сам. Только он не вполне уверен был, смогу ли я закончить работу. А теперь я знаю – смогу.
Это ты так думаешь. Попугай презрительно отвернулся. Не будь глупцом. Он же наверняка использовал тебя. Уезжай.
Я не могу уехать. У меня есть шанс завершить начатое, разве могу я его не использовать? В Инатте я не смогу это сделать, там у меня не будет ничего…
Здесь тебя не оставят в покое. Попугай засунул голову под крыло. Тебя не оставят – ни Воздушники, ни Водные, ни тем более Огненные. За тобой будут следить, не прекращая и не ослабляя надзора. Брось эту дурную затею.  Уезжай домой. Зачем тебе эта маета, вернись домой и работай в Гильдии, тебе будут рады. Особенно если ты закончишь работу… кстати, ты уверен, что закончишь ее?
Да, твердо сказал Саадан. Это теперь – моя жизнь. Я уже не смогу иначе.
Какой ценой ты ее закончишь, сказать тебе? Ты знаешь условие. Ты не сможешь получить третий Камень, потому что он у Тирайна. А Тирайн тебе его не отдаст. Отступись.
Я попрошу. Я приеду к нему, объясню, и он все поймет.
А если нет? Попугай выпрямился и злорадно посмотрел на него круглым глазом. Если Тирайн откажется? За это время он вполне мог тоже подчинить себе Камень… он не глупее тебя, и Силы у него хватит. Что ты будешь делать тогда? Брось эту затею.
Саадан молчал.

*  *  *

Если бы его попросили вспомнить подробно и описать поминутно, как он жил три следующих года, Саадан вряд ли смог бы это сделать. Это были три вихря, три дня, три песчинки в неумолчном потоке песочных часов.
Ратиус сказал правду – его не оставляли в покое. Спустя несколько месяцев после гибели Нетара в маленьком доме побывали главы всех трех Гильдий Суны. Все – с заманчивыми предложениями. Все – с обещанием работы, помощи и защиты в случае чего… в случае – чего? Сначала Саадан пытался объяснить им, что работа не закончена, что рано давать обещания, и вообще, с чего они взяли, что его изобретение будет иметь хоть какую-то ценность? Потом, потеряв терпение, просил непрошенных гостей удалиться. Потом стал замечать на улицах, что за ним следят… потом пришлось заново включить защиту. С благодарностью вспоминал теперь Саадан Нетара – тот озаботился оснастить дом защитой достаточно мощной, чтобы ее нельзя было прорвать вдвоем. Нападать большим числом маги пока не решались. Несколько раз Саадан заманивал парочку соглядатаев в укромное место, где не было лишних свидетелей, и, уложив одного, вежливо объяснял второму, как нехорошо следить за честными магами, просил передать это тем, кто… Обычно соглядатаи понимали. Трех таких случаев хватило, чтобы преследования прекратились.
Один раз случился настоящий бой. Недалеко от города начинались скалы, и окраинные домишки подходили вплотную к ним. Саадан с некоторых пор полюбил эти тихие окраинные улочки; почему-то лучше всего ему думалось именно там… почему, знать бы? Однажды он заехал довольно далеко – уже и домики скрылись из виду. Темнело, начинался дождь. Пока Саадан раздумывал, стоит ли повернуть назад или проехаться еще немножко – дождь пришелся бы кстати, от духоты болела голова, - почувствовал рядом чужое присутствие. Он едва успел поставить защиту, как из-за холма ударил синий луч, и – почти одновременно с ним, но с другой стороны – оранжевый.
Поразительно, что в этот раз Огненные объединились с Водными, своими извечными врагами. Их было четверо, и счастье, что Камень оказался с ним. Саадан даже не напрягался особенно – Силы Камня с лихвой хватило бы еще на один такой отряд. Когда он привел в чувство единственного выжившего мага-Огненного и очень вежливо попросил его больше так никогда не делать, маг только угрюмо кивнул. После этого нападения тоже прекратились.
Несколько раз приезжал Ратиус. Саадан принимал его вежливо, но холодно и не замечал показного добродушия главы Гильдии. Ратиус держался приветливо, но суть его ненавязчивых расспросов касалась лишь одного – как продвигается работа?
Саадан, впрочем, особенно и не скрывал того, что делает. Попробуй скрыть, если общение с Камнем – это выплески Силы… такой силы, что не понять этого не может только полный дурак. Не вдаваясь в объяснения, юноша говорил коротко: пока ничего.
Впрочем, нельзя сказать, чтобы Саадан оставался вовсе уж отшельником. Как ни крути, а жить было надо, и бирюком не проживешь. Несколько раз Саадан по просьбе Хорема проводил занятия в Гильдии для молодых магов. Интересные это были ребята – азартные, любопытные; не слишком моложе него самого, но рядом с ними Саадан чувствовал себя стариком. Никто из них не воевал, и это пролегло меж ними такой пропастью, перепрыгнуть которую не смогли бы ни ученики, ни учитель. Да и зачем, собственно?
Потом поступили предложения от Университета Суны. Саадан согласился – почасовая оплата, никаких дополнительных обязанностей, плохо ли? Целый год он читал курс «Основы воздушной магии», потом – по личной просьбе декана одного из факультетов – взял еще и «Практическую магию в действии». Ему было даже интересно – особенно с теми, кому хоть что-то было надо. Но – в отличие от Гильдии и даже Академии большинству студиозусов магия казалась чем-то восхитительно страшным и непонятным, но никак не сочетающимся с реальной жизнью.
Несколько раз за этот год Саадан решал, что дочитает курс – и вернется домой. Такой сильной стала вдруг тоска по родному городу, по Гильдии магов Воздуха Инатты, по улицам Ледена, по… даже по тем местам, где бродили они когда-то с Талой. Но, поразмыслив, понимал, что там – дома – его никто и ничего не ждет. Прав был Нетар – если бы он был нужен Гильдии, его бы искали… или хотя бы попытались. Маги одной Стихии при известном старании могут узнать, жив ли их собрат.
Да и что ему делать дома?
Про Талу Саадан ничего узнавать не пытался и не хотел. После того единственного раза, когда он увидел их свадьбу, больше Саадан не пытался заглядывать в Видящий. Он… наверное, он боялся. Боялся увидеть ее счастливой, веселой, забывшей о неудачной своей любви. А то и с сыном или с дочерью на руках. Умом он понимал, что, скорее всего, так оно и есть, ведь если она вышла замуж, то дети – логичное продолжение истории. Несколько раз подходил к Видящему – и не мог. Пусть она останется в его памяти девочкой, которой он поклялся когда-то в любви. Пусть у нее все будет хорошо.
Нельзя сказать, чтобы сам Саадан испытывал недостаток во внимании со стороны прекрасного пола. То, что жил он уединенно и замкнуто, лишь подогревало интерес магичек – как юных, так и не очень – и студенток в Университете. Ах, как романтично, вздыхали девушки, узнав о его истории. А уж то, как он держал оборону у Последних Холмов, вовсе стало легендой, неведомо как просочившись (не Ратиус ли постарался?) в широкие круги. Не проходило и недели, чтобы очередная поклонница не напрашивалась на дополнительный семинар или консультацию и не смотрела на него преданными и томными глазами, кокетливо крутя локон или поводя плечом в вырезе платья. Саадан оставался вежливым, доброжелательным преподавателем, умным магом, но при этом совершенно тупым слепцом, не понимающим прозрачных намеков дам. Это приводило студенток в отчаяние, и после экзамена они хором рыдали в университетском парке или – того не лучше! – валились в обмороки прямо у него на глазах. Правда, после того, как нескольких упавших дурочек Саадан собственноручно облил водой и отхлестал по щекам, желающих портить прическу и платье заметно поубавилось. А сам он лишь усмехался про себя.
Жизнь его составляла только работа. Быть может, когда-нибудь найдется та единственная, которая сможет заменить ему Талу… Талу…
Пока же все заменяла работа. Она давала силы жить, но и забирала – так много, что вечером Саадан валился, как подкошенный, и засыпал мертвецким сном. Камень. Саадан порой ловил себя на том, что прикасается к нему с восторгом юного влюбленного на первом свидании. И новизна эта и восторг не притуплялись, потому что каждый раз – каждый! – все происходило совсем по-другому. Мир Воздуха раскрывался перед ним, подчинялся ему, жил вместе с ним, дарил свою силу и красоту.
И вместе с тем, дело так и не двигалось. Камень Воздуха послушным щенком лежал в ладони, Сила – чистая, незамутненная – покорилась ему. Это было единственным оставшимся в жизни счастьем, и скоро Сааадан уже не мог жить без него. Предупреждение Нетара -  не носить Камень с собой постоянно – он, правда, старался соблюдать, хотя все чаще придумывал для себя поводы  и оправдания.
Но Камень Воды – Камень Кервина – условий своих не менял.
Саадан пытался. Он искал выход – любой, кроме того единственного, который лежал на поверхности. Он снова и снова рвался туда, на выжженную, высохшую равнину, он предлагал и просил, но каждый раз получал лишь один ответ. Смешно даже вспоминать, как он надеялся – Стихии ведь не меняют своих решений. И решение, в общем-то, было…
Только решение это загоняло его в ловушку.
А он ведь мог и отказаться. Бросить все на полпути, взять Камни и честно прийти к Ратиусу и сказать: не смог, не вышло, кишка тонка, забирайте дом и имущество, как было сказано в завещании, только отпустите меня. Или - давайте я буду работать на вас, снимать квартиру и жить, как все. Вот мой Камень Воздуха, и я в вашем распоряжении. Или вернуться в Инатту и работать там – ведь с руками оторвали бы. Правда, при этом возникала перспектива войны с Гильдией Суны, которая вряд ли захочет уступать Инатте такую ценность. А Камень Кервина пусть лежит дома, в шкатулке. Зачем ему мировое могущество? Он и так сделал столько, сколько не делал до него, наверное, никто. И изучать потом на досуге Камень потихонечку… или вовсе отдать Водным, пусть сами разбираются… Или отыскать Тирайна и Талу и снова работать с ними – только работать.
Не мог он. Манило заключенное в Камне могущество: чистая Сила – та, что послушным щенком легла в ладони. Одолеть чужую Стихию не удавалось никому. А если он будет первым? Вся жизнь его теперь была сосредоточена в двух этих маленьких хрусталиках, и без них он не мыслил своего существования. Потому что это значило бы – отказаться от самой жизни.
Мир у ног твоих, и ты – в нем…
Прав был Нетар, предостерегая от искушения. Какое это счастье – мир держать на ладони, чувствовать себя всесильным, у ног которого – Сила… владеть Ею и подчиняться Ей, стать с Ней единым целым, творить Ее именем и служить Ей. Какая это мука – каждый раз уходить… туда, в тот искаженный, несовершенный, неправильный мир, где он вынужден жить… нет, существовать, потому что как иначе можно назвать жизнь без Нее. Слабо земное тело, оно не выдерживает потока Стихий. Порой Саадану очень хотелось уйти – туда, где тело уже не важно и не властно, - и только боязнь того, что все закончится ничем (кто знает доподлинно, куда уходят маги?), останавливала его.
Мудр был Нетар, он хорошо изучил своего ученика и понимал, что тот не отступится от работы. От ТАКОЙ работы по доброй воле не отступаются.
Или слабО, ехидно спрашивал Саадан сам себя? Или ты не маг, а лепешка на дороге?
Он не жалел о том, что делает. Он понимал теперь, что иной дороги он и не желал бы…
Вот только дорога эта вела через предательство.
Он послал Тирайну письмо с просьбой о встрече. И надеялся, что друг поймет… А вышло не так. Они говорили на разных языках и не слышали друг друга.
И Саадан понял, наконец, что имел в виду Нетар, когда говорил, что Стихии не терпят суеты и мелочности. Как мелки людские чувства и привязанности. Любовь. Дружба. Честь. К чему они, если мешают работе? Все это осталось в прошлом.
Теперь он почти ненавидел Тирайна за то, что тот не согласился отдать Камень. Неужели не может Тир понять, что такое дыхание Вечности?
А потом к нему пришел маленький смуглый человечек в богато расшитых одеждах. Человечек собирался стать по меньшей мере повелителем Севера. Повелителем Юга он уже стал. И мешало ему одно-единственное княжество, правителями которого были маги. Человечек не смог бы одолеть это мелкое княжество без помощи Стихии. Человечек пришел к Саадану.
Все было совершенно честно. Ты – мне, я – тебе. Маг Холейн помогает князю Реуту одолеть – в поединке или еще как, неважно – правителя княжества Таннада, который тоже является сильным магом. Больше Холейн ничего делать не должен, столицу захватят и без него, в боевых действиях он участвовать не обязан – только обезвреживать магию. Взамен маг получает живыми и по возможности невредимыми князя Таннады и его жену – а еще некую вещь, которая и составляет цель похода мага. Князь Реут вправе делать с княжеством все, что сам захочет, но не вправе решать судьбу пленных князя и княгини, а также той вещи, которая будет принадлежать магу. Маг даже предложил заключить писаный договор, но князь Реут отказался. Зачем, сказал он, хитро поблескивая глазами, договоры, если мы все равно нуждаемся друг в друге.
Вопрос, кто рассказал Реуту о том, что связывает князя Тирайна Леа-Танна и великого мага ар-Холейна, Саадан так и не задал. Это уже не имело никакого значения.