Вечность в одном мгновении

…Стояла прохладная летняя ночь, моросил дождь. Под козырьком подъезда было заметно тёмную фигуру человека. Через каждые две секунды на её фоне мелькал и разгорался огонёк сигареты, табачный дым надолго зависал клубами в воздухе и окутывал тёмный силуэт.
 
   Человек явно нервничал, судя по тому, как часто он затягивался дымом и резко выпускал его, как будто пытался вытолкнуть из себя что-то, что ему мешало успокоиться. Буквально ещё днём, это «что-то» было сильным, почти паническим чувством страха, который сковывал все мышцы и вводил в состояние полного ступора. Но сейчас страх ушёл, медленно, как рассеивался дым, к человеку постепенно возвращался рассудок и возможность воспринимать реальность.

   Он принял решение, которое позволило ему вырваться из плена собственного безумного воображения. В это мгновение он чувствовал волнение, лёгкое и приятное, так как понимал, что спустя некоторое время он сделает нечто важное, что поможет ему жить дальше. Он ещё не знал, как именно, но был уверен, что сегодня его жизнь изменится, произойдёт событие, которое сделает его свободным. Свободным от ночных кошмаров и пожирающей изнутри пустоты, которая была ничем иным, как одиночество.

   Он ждал.… Ждал её – девушку, которая сегодня может сделать его счастливым и неважно скажет она «да» или «нет», это уже неважно, потому что она поможет ему освободиться от его сомнений. Он безумно устал, они полностью источили внутренний мир, как термиты. Он хранил в своей памяти одно воспоминание, как нельзя лучше подходившее под описание его ощущений. Большой, красивый дом с резными наличниками на окнах, совсем недавно окрашенный терракотовой краской, солнечный день, лето, высокие пирамидальные тополя. К дому подъезжает пыльный бульдозер. Было не понятно, что он будет делать. Бульдозер встал вплотную, упёрся ковшом в стену, несколько раз сдал вперёд-назад и дом с треском начал рушиться, как будто карточный домик. Древесина рассыпалась в труху и щепки. Причина этого – термиты, маленькие такие букашки, которые точат и едят дерево, превращая его в гнилушку.

   Он стоял и вспоминал эту картину, и в какой-то момент понял, почему именно она всплыла в его памяти. Он был тем домом, в эту секунду, он настолько ясно ощутил себя источенным термитами-сомнениями, что если бы его сейчас ударили или пнули, он развалился бы, рассыпался и разлетелся по ветру прахом.

   …Он знал, что она появится на углу дома через десять минут, ровно по расписанию. Она всегда приезжала на последнем автобусе, поэтому у него было ещё несколько минут драгоценного времени, чтобы подумать. Другой человек бы на его месте посвятил это время, чтобы в последний раз взвесить все «за» и «против», ещё раз пересмотреть своё решение. Но он уже принял его и сейчас был спокоен, уверен, что оно – необходимое и исключительно важное.

    Обратный отсчёт времени пошел, и он стал просто вспоминать своё прошлое. Он подумал, что ведь ему уже тридцать, каким далёким кажется детство. Он вспомнил себя в возрасте пяти лет, какое-то массовое мероприятие, посвящённое национальному празднику, весна, его на плечах несёт отец, в лицо дует прохладный, свежий ветер, все вокруг радуются, улыбаются и приветствуют друг друга. И он плывёт среди толпы сверху, видит лица людей, их затылки, взъерошенные ветром волосы, смеётся и держит отца обеими руками за голову и шею. Он счастлив. Потом – залитая солнечным светом веранда в загородном доме, он лежит в гамаке, одна нога свисает на пол и он слегка отталкивается ей от пола. В воздухе пахнет вишнёвым вареньем, на кухне бабушка гремит банками, кастрюлями. Сколько ему? Вроде бы около десяти лет. Ему хорошо, уютно, тепло и спокойно.

    Следующее воспоминание грустное. Вечер, на дворе осень, с деревьев опадают жёлтые, красные, оранжевые листья, идёт холодный мелкий дождь, на дороге огромные лужи, он стоит, ёжится, пытаясь поглубже засунуть озябшие руки в рукава куртки и ждёт маму с работы, а её всё нет и нет. Она задерживается, ему тоскливо, холодно и очень хочется домой. Ключи забыл, а дома никого нет. Отец на работе, последнее время приходит поздно, ночует, утром молча уходит опять. Мама тоже каждый день приходит позже и позже, уставшая и раздражённая. Кидает пакет с продуктами на кухонный стол, садится и тоскливо смотрит в окно, руки безвольно свисают между коленок, спина сутулая и взгляд у неё какой-то… Он ищет определение этому взгляду, спохватывается: да, потухший, именно потухший, нет той задорной искорки, которая всегда так согревала его сердце, когда мама смотрела на него. Защипало глаза, в горле появился комок, он тяжело вздохнул и отогнал эти, расстроившие его, воспоминания.

   …Он вспомнил ЕЁ, в этот момент сердце его защемило, то ли от боли, то ли от нежности - он так и не смог этого понять. Он любил её с того самого дня, как впервые увидел  зимой на автобусной остановке. Снег искрился повсюду, всё было залито белизной и ярким зимним светом, она стояла и щурила глаза. Её глаза…! Стоило ему на миг заглянуть в них, как он утонул, время остановилось. Вечность была в её глазах. Вечность окружила и подхватила его, распылила его на атомы. Он понял, что любил и ждал только её целую вечность до этой минуты.
 
   Он тряхнул головой, словно пытаясь стряхнуть с себя пелену. Это было как наваждение. Вернувшись из своих мысленных образов в реальный мир, в прохладный, влажный вечер, под козырёк подъезда он сначала не сообразил, зачем он здесь стоит, какого чёрта он здесь делает. Но, вдохнув глубоко свежего воздуха, он вспомнил, что он пришёл сюда ради того, чтобы увидеть её и поговорить.

   О чём? Он снова задумался. О чём же он будет говорить с ней, с чего он начнёт этот самый важный в его жизни разговор? Он подумал, что может рассказать ей о своих чувствах, о том, как она нужна ему. Или о том, как он жил без неё всё это время. Стоило только этим мыслям промелькнуть в его голове, как вдруг ему опять стало страшно. Липкий страх зашевелился в животе, вспотели ладони, он почувствовал себя нехорошо. Его стало подташнивать, захотелось развернуться и быстро уйти с этого места, и он уже повернулся, было в сторону своего дома, как вдруг заметил боковым зрением движение на углу дома. Его взгляд притянуло, словно магнитом туда, где сейчас, в этот миг, в свете фонаря появилась она.

    Он застыл на месте, желая в этот миг раствориться в воздухе, как когда-то в её глазах. Но, увы, этого не произошло. Она стремительно приближалась к подъезду, стуча каблучками по мокрому асфальту, лица её не было видно из-под зонта.

   «Она наверно очень торопится домой, устала и просто не остановится, даже если я попытаюсь это сделать», - подумал он. «Ты все равно должен её остановить и поговорить с ней, а там, как будет, так и будет»! – ответил ему внутренний голос.

   Он приготовился и начал считать её шаги: раз, два, три…
   Мысли в его голове вертелись, крутились и путались, проносились обрывками, но он упорно продолжал считать: четыре, пять, шесть, семь…
    Сердце бешено стучало в груди, щёки горели, кровь, похоже, могла бы закипеть, с такой скоростью она мчалась по венам…восемь, девять, десять…желудок подкатил к горлу, в глазах потемнело. Ему было очень плохо, если бы сейчас он решил стартануть с места, у него ничего бы не вышло, так как ноги были ватными.

   На двадцать втором шаге она оказалась на расстоянии двух метров от него и неожиданно приостановилась, приподняла зонтик, и тут он второй раз в жизни встретился с ней взглядом. На этот раз он не утонул, хотя очень желал этого. Они смотрели друг другу  прямо в глаза, и оба до смерти были напуганы, он своими внутренними переживаниями, связанными с этой роковой встречей, а она испугалась при виде незнакомца поздним вечером, который ещё вдобавок ко всему таращил на неё глаза, как будто увидел призрак отца Гамлета.

   Они так и стояли. Она боялась убежать, потому что пришлось бы повернуться к нему спиной, да и до двери было три-четыре больших шага. А он боялся открыть рот и заговорить, так как в голове его была полная каша.

   И тут вдруг его прорвало, он начал извинятся за то, что стал причиной её испуга. За то, что оказался здесь, у неё на пути в столь позднее время, за то, что как дурак уставился на неё. Он говорил, говорил, тараторил без умолку, а она смотрела на него, нахмурив брови, ничего не понимающим взглядом и думала: «Вот придурок, он явно ненормальный. Сбежал из психушки, чего ему от меня надо? Боже, как бы проскочить мимо него домой!».

   …Она жила в этом доме совсем недавно, сняла комнату, когда приехала учиться в этот большой город. Родом она была из провинциального городка, всю юность она мечтала что, когда вырастет, то сможет уехать из этой «деревни», получит хорошее образование и станет крутой бизнес-леди. Возглавит крупную компанию, в её подчинение будут работать одни мужчины, она будет ими командовать, а потом встретит шикарного мужчину, он обязательно влюбится в неё и сделает ей предложение. Они станут партнёрами, совладельцами огромного состояния и конечно страстными любовниками. Она даже никогда не смотрела на простых мужчин, так как считала их полными лохами, и они не интересовали её по определению. Когда она перебралась жить в город, то вскоре поняла, что слегка переоценила свои таланты, и мечты её имеют довольно глупые основания, она немного опустила планку, однако в каждом более-менее смазливом парне при деньгах видела принца своей мечты…

    Она смотрела на него и думала, как бы отвертеться от этого безумного мужика, ей было абсолютно наплевать на его извинения, она страшно устала и хотела быстрее оказаться в своей квартире. Но вдруг, с ним, что-то произошло, он замолчал и спустя мгновение произнёс фразу, которая проникла в самую глубину её сердца.

    Он извинялся, оправдывался, глупо улыбался, и тут его словно ударила молния, он на секунду задумался: о чём это он? Он ведь хотел сказать совсем другое и пришёл сюда с одним только желанием, признаться этой девушке в своих чувствах. Он выпрямился, поднял голову. Его лицо стало серьёзным, но не строгим и не злым, просто он вдруг открылся. Его слова начали идти не из головы, а прямо из сердца: «Я хотел лишь рассказать тебе, как я жил всё это время без ТЕБЯ». Сказав это, он замолчал и почувствовал, как что-то щёлкнуло внутри, как будто выключили генератор, вырабатывающий напряжение. Ему стало необычайно спокойно и хорошо, он подумал в эту секунду: «Так ровно». Но это не было равнодушием, скорее это была внутренняя сила и мужество, готовность принять любой ответ, любое слово и пожелание, даже требование уйти. Он сделал то, что давно уже собирался сделать. Он признался ей.

   Она посмотрела уже совсем иначе на него, в её глазах отразился искренний интерес. Не долго думая, она предложила ему подняться к ней домой и за чашечкой кофе выслушать его. Почему произошла такая перемена, она не смогла бы ответить на этот вопрос. Просто она почувствовала, что этот мужчина не причинит ей никакого вреда, с ним она в безопасности.

    Он кивнул головой в ответ на её предложение, и они вместе вошли в подъезд, и молча поднялись к ней в квартиру. Тихо, чтобы не разбудить соседку, прошли в комнату. Она предложила ему присесть, а сама вышла на кухню, поставила чайник и стала ждать, пока он вскипит. Она смотрела в окно на тёмное ночное небо и думала, что всё очень странно. В её комнате сидит незнакомый молодой человек, и её это совершенно не тревожит и даже наоборот ей приятно оттого, что она не волнуется, что он её обкрадёт, ведь в шкафу лежат нехитрые девичьи ценности. В эту минуту и в следующую тоже она была уверена и спокойна, и это состояние не покидало её, она улыбнулась своему отражению в стекле.

    Он сидел в её комнате, на её диване, на котором она в его отсутствие проводила ночи, и гладил рукой меховой плед. Медленно переводя взгляд по комнате, он представлял, как в этом кресле она сидит вечерами, поджав под себя ноги, и пьёт чай. А вот тут у шкафа часто стоит утром, раздумывая, чтобы ей надеть, при этом она смешно хмурит брови и накручивает на палец прядь своих длинных волос. Вот это зеркало, из которого ей каждое утро подмигивает собственное отражение и улыбается по вечерам, встречая её с работы. За этим вот столом она пишет рефераты и готовится к сессиям, и склонившись к нему, почти уткнувшись носом в тетрадь, вырисовывает малюсенькие шпаргалки.
 
   Он улыбнулся своим мыслям, именно так он и представлял себе её жилище. Как бы он хотел на минуту оказаться невидимым, чтоб посмотреть на неё, когда она находится сама с собой наедине. Ему было любопытно, как она выглядит, будучи уверенна, что вокруг ни души. Какая она настоящая?

   Она вошла в комнату с дымящимся чайником в руках, поставила его на стол, достала банку кофе, две симпатичные голубые чашечки и сахарницу. Сделав приглашающий жест рукой, она предложила ему самому сделать кофе, при этом она удобно расположилась в кресле, поджав под себя ноги. Он видел, как она наблюдает за его неторопливыми движениями. Не спеша, заваривая кофе, он одинаково насыпал в чашки, как кофе, так и сахар. Он был немного удивлён, что она не поправляет его в этом действе, видимо их вкусы совпадали.

    Когда кофе был заварен и в комнате поплыл его аромат, он сел обратно на диван. Подняв взгляд на неё, и несколько минут они молча смотрели друг на друга, но уже по-другому, нежели в момент встречи. У обоих в глазах читался явный вопрос – что же дальше?…

…Дальше был рассказ, точнее его монолог. Он начал с первой встречи на остановке, окружённой зимним холодом. Он говорил, как в его сердце распустились цветы и запели птицы, как посреди зимы началась настоящая весна. Он просыпался по утрам, быстро умывался, завтракал и выбегал на улицу, как мальчишка, кубарем скатываясь по лестнице, в надежде встретить её. Он следовал за ней до её работы, вечером встречал её после института, шёл по пятам к дому её подруги, до магазина, до ночного клуба. Он специально взял отпуск на работе. Он запомнил удивлённый взгляд шефа, который посмотрел на него, как на полоумного, где это видано, чтобы работники добровольно брали отпуск в середине зимы…

…Потом он изменился в лице, вдруг стал грустным. Ей было видно, что ему больно продолжать рассказ. Она напряглась, встревожилась за него…
…Он продолжил. Он вспомнил, как провожал её в очередной раз с работы и заметил, что они едут новым маршрутом. И действительно, скоро она вышла из автобуса и пошла в сторону площади. Уже через минуту он почувствовал беспокойство, как будто что-то должно было произойти, причём для него нехорошее.

   Она подошла к одной из скамеек, и навстречу ей поднялся молодой человек, который сгрёб её в охапку и поцеловал в засос.
   Когда он говорил об этом, она заметила, как почернели от пережитой боли его глаза. А ведь эта боль была лишь слабым отголоском той – испытанной им в ту минуту, когда он увидел того пижона, нахально лапавшего ЕЁ посередине городской площади на глазах у ВСЕХ.
 
   В тот миг, на площади, его мир рухнул, внутри разверзлась чёрная пропасть, поглотившая всё вокруг. Он УМЕР… Он не помнил, сколько времени прошло – минута, час, год, или столетие – прежде чем он воскрес, и вот тогда началась его следующая жизнь, но уже без НЕЁ.

   Он перестал следить за ней. Он вернулся на работу. Он возвращался по вечерам домой, в тёмную, холодную комнату, ложился на постель, не включая свет. Он смотрел в окно на далёкие мерцающие звёзды и думал о ней. По началу он не чувствовал ничего, как будто зимний холод пробрался в его сердце и как анестезия заморозил все его чувства. Не было ни боли, ни страха, ни злости, НИЧЕГО. Видимо, пережитая им, боль привела его в состояние шока, от которого он не мог оправиться несколько месяцев. Он был похож на живую тряпичную куклу, волосы лохматые, глаза потухшие. По его глазам невозможно было прочитать, о чём он думает, что его беспокоит, и вообще беспокоит ли хоть что-нибудь?
   Так он прожил, точнее, просуществовал до конца весны…

…Они опять напрямую посмотрели друг другу в глаза. Если минуту назад он сидел, сгорбившись, как древний старик, и лицо его не выражало ничего кроме скорби по себе самому, по умершим чувствам – радости, надежды – то сейчас, он выпрямился, приподнял подбородок. Он готовился к последним словам. И сделав небольшое усилие над собой, сглотнув комок в горле, он вдруг необычно уверенным голосом сказал ей, что в начале лета в его сердце впервые шевельнулось какое-то чувство…

…Что это было за чувство? Он не догадался сразу, так как уже забыл, что такое чувствовать. Но потом он понял, что это было отчаянное желание вернуться к жизни. Надежда на обретение счастья, ведь он достоин, как любой другой человек на этой огромной планете – быть любимым, счастливым и радоваться новому дню.

   И постепенно все растерянные чувства вернулись к нему.
   Он был рад этому, как ребёнок. Он упивался обидой, терзал себя ревностью, рушил всё вокруг злостью, а после тонул в жалости.

   Он злорадствовал. Он вернулся к жизни отомстить за причинённую ему боль. И тогда он вышел вечером, чтобы увидеть ЕЁ и уничтожить раз и навсегда. Он не знал точно, как именно, но был уверен, что сегодня он сделает это. Если бы в этот момент можно было увидеть его тень, то она бы выглядела, как огромный великан – монстр, разбрызгивающий повсюду ядовитые капли желчи. Воздух вокруг него трещал разрядами ярости, которая клокотала в его теле.

   Он тысячи раз прежде уничтожал ЕЁ в своём воображении. Он так натренировался за последнее время, что сам себе представлялся великим воином, желающим восстановить справедливость, глаза которого метали молнии правосудия, а руки методично рвали всё в клочья. Он не знал пощады.

   Когда он всё-таки дождался её, он вдруг сник. Весь его воинственный настрой куда-то мгновенно исчез, сердце кольнуло, в глазах застыла, не выкатившаяся слеза. Он чуть не задохнулся от нежности, выливающейся через край его сознания из самых глубоких недр души.
   ОН  ЛЮБИЛ  ЕЁ!!!
 
   Он понял, что никогда в жизни, ни при каких обстоятельствах, не смотря на боль и обиду, не сможет причинить ей вреда. Ведь она ни в чём не виновата, она даже не знает о его существование. Так за что же он хочет наказать её, стереть её образ, как в сердце, так и в жизни.
 
    Тогда она прошла мимо, не обратив на него внимания, а он опустошённый своим гневом поплёлся домой. Дома он плакал и рыдал от чувства собственного бессилия полночи, и только на рассвете смог наконец-то заснуть.
   Позже, он несколько недель терзал себя сомнениями, что ему необходимо признаться ей и поставить на этом точку.

   Он устал.
   Устал безумно. Он чувствовал, что измучился в конец.
   И он всё-таки решился на этот разговор. И вот он здесь…
…Кофе давно остыл. Они так и не притронулись к нему. За окном забрезжил рассвет. Они сидели напротив друг друга и молчали. На её щеках было заметно высохшие дорожки слёз.

   Наступало утро нового дня…