Странные мысли

 

  Женя Комаров очень рано начал самостоятельную жизнь. Отец умер во время очередного запоя в Женин десятилетний день рождения, и это было к лучшему – он оставил сыну квартиру, «однушку» в старом добротном московском доме. Женя прожил с матерью до восемнадцати лет. Мать не пила, не курила, ответственно работала и не водила домой кавалеров. В институт Женя не пошел осознанно, потому что всегда мечтал жить самостоятельно и зарабатывать деньги. Способности  для этого были. Женя с детства любил технику, и умел починить все – от утюга до компьютера.
Он ушел в армию, где ничего плохого не происходило, наоборот: связные войска, служба при штабе, хорошая репутация и предложение остаться на сверхсрочную. Комаров не остался в армии. Вернулся домой, переехал от матери в пустую и ободранную отцову квартиру и устроился на работу в бюро ремонта мобильных телефонов.
Первые полгода Комаров был очень занят. Делал ремонт в квартире, выравнивал потолки, наклеивал обои под покраску, сам положил паркет. Кроме того, он поступил в технологический колледж, на заочное.
Молодой человек везде был на хорошем счету. Соседи уважали его за хлопотливую и упорную возню в квартире, хозяин ремонтного бюро ценил за отсутствие тяги к спиртному и ночным гулянкам. С матерью Комаров почти не общался. Она нашла себе сожителя, вполне нормального мужичка, ну и хорошо, пристроилась, без эмоций думал Комаров.
Отношения с людьми у Комарова были ровные и отстраненные. Ни друзей, ни соседских посиделок с пивом у подъезда. Комаров не любил общения. Ему приятнее было молча паять, подкручивать отверткой, циклевать паркет или приклеивать плитку в ванной. При этом он не слушал никакой музыки. Музыка, как и человеческие разговоры, воспринималась Комаровым как некий шум.
Он сам себе стирал, причем белые вещи – водолазки, футболки, носки стирал вручную. Сам  стряпал, несложные, но вкусные блюда: борщ, фаршированный перец, блины, горячие бутерброды. Научился варить кофе в турке, и даже несколько раз пробовал сделать яблочную шарлотку, получалось.
По выходным Комарова часто приглашали на частные заказы - починить компьютер или холодильник. Клиенты, которые узнали о нем в бюро ремонта, оставались довольны, и давали его телефон своим знакомым.
Женя неплохо зарабатывал, и полюбил вещи, которых не видел в детстве в своей бедной неполной семье. Например, хлопковое белье, лицензионные диски с самыми новыми фильмами, французский парфюм.
В парфюмерном магазине он познакомился с Лизой. В душе Комаров считал себя достойным лучшей девушки, чем продавщица из магазина, но рассудив, решил, что простая девушка лучше уже тем, что она простая. Тем более, что о женитьбе речи не шло. Лиза ночевала у Комарова несколько раз в неделю. Она нравилась Жене своей немногословностью и аккуратностью. У Лизы были светлые волосы, полноватая талия и крепкая широкая попа – этот типаж больше всего привлекал Комарова, хотя эротические фото в Интернете он всегда выбирал с тоненькими, андрогинного вида девушками.
Когда жизнь установилась и устоялась, пришли разнообразные сомнения, мысли. Комаров стал копаться в себе, что вообще свойственно людям молодым и обеспеченным.
«Было б нечего жрать, не думал бы о ерунде», -  сказал себе Комаров, когда эти мысли только зародились.
А мысли были следующие. Я не люблю общаться, но ведь и люди не стремятся подружиться со мной. Может, я неприятен людям?
Наверное, все дело в характере. Я не делаю шагов навстречу людям, подумал Комаров. И начал ставить над собой довольно жестокие опыты. Попытался заговаривать с сослуживцами – о простом, о житейской симпатичной ерунде.
Оказалось, это очень сложно. От напарника Максимова нестерпимо воняло гнилыми зубами, у кассирши Людки лицо было покрыто мерзкими черными точками.
Комаров понял, что выше его сил терпеть неприятные стороны человеческой натуры.
С матерью оказалось не легче. Она была чистоплотная, не придерешься. Но и мать, и ее сожитель разговаривали на каком-то дурацком жаргоне, который считали «молодежным» и «современным». Комаров сходил несколько раз к матери в гости и убедился, что такие перлы, как «соседка на меня баллон катит», «ты не больно возбухай!» и «офигели в корень» действуют на нервы не хуже гнилых зубов.
Откуда в нем взялось это презрение к человечеству, это чистоплюйство, Комаров не мог понять. Это что-то неправильное, или же наоборот, сверхправильное, думал он.
Собственная сексуальная жизнь тоже стала казаться Комарову ненормальной. Он предпочитал, чтобы Лиза занимала как можно более подчиненную позицию – на животе или на четвереньках. Еще ему нравилось фотографировать Лизу во всяких позах, и пару раз они даже снимали свои игры на видео. Все это Лиза принимала добровольно.
Откуда у меня это, стал рассуждать Комаров. Может,  я скрытый садист, извращенец?
Лиза-то на все готова, лишь бы замуж выскочить…
    Комаров нашел в Интернете проститутку, рекламировавшую себя как «Госпожа». Решил поставить над собою еще один опыт – поменять командную позицию на подчиненную. «Госпожа» оказалась женщиной лет на двадцать старше Комарова, неплохо сохранившейся, но со сморщенной шеей,  с волосами, крашеными в черный цвет, с серыми корнями. Комаров посидел у нее четверть часа, выпил бокал вина, сказал, что забыл о срочном деле, и сбежал, провожаемый презрительным кашлем проститутки.
Что со мной делается, черт возьми, готов был закричать на всю улицу Женя Комаров. Почему я ненавижу и презираю людей? Почему я не нахожу себе покоя из-за этих людей, отвратительных и неинтересных?
Он быстро шел по улице, почти бежал, весь красный, с пульсирующей в висках болью.
Почему я не люблю музыку? Почему я не читаю книг? Почему я сомневаюсь в себе везде, постоянно…
Он вернулся домой, вошел в лифт, но вспомнил, что забыл сделать покупки. Супермаркет находился прямо напротив дома. Комаров выбрал сметану, с самым большим процентом жирности, дорогой сыр,  многозерновой хлеб, два кило картошки. Презервативы здесь тоже продавались, но Комаров предпочитал покупать их в аптеке в соседнем переулке.
«Да провалитесь вы все! Сейчас приду домой, наверну сметанки с хлебом…»
 - И положить на вас всех большой прибор, - закончили бы его мать с отчимом.
    Но сначала, конечно, Женя прошел в ванную и вымыл руки и кроссовки. Он терпеть не мог грязной обуви в прихожей.


© Copyright: Антон Рагозин, 2010