1898

Рисунок 97г: Букет с цветком за щитом

__

Три точки в конце как выход в поле трех измерений. Я добился своего, если вышел в поле. Больше можно не писать…

__

Футболисты – рабочие развлечений; отнюдь не все с высокой зарплатой – большинство с обычной, именно рабочей… Даже те, что с высокой - обычные, туповатые парни… Форма, разные бинты на коленях -  спецовка…

Про Гитлера почитал – фишки в штабе двигал, наперебой с Герингом картины собирал, свой имперско-солдафонский китч внедрял и строил… - таких сдвинутых и туповатых в армейской среде… - да через одного! Сплошные гитлеры! До них же обычно даже не доходит, что творят…

Хайруллин – из гопников в миллиардеры, почти американская мечта…


__

В принципе, вся монстрячья шваль против нас, но ей не сговориться, а поодиночке они не посмеют броситься на нас – по крайней мере, без примера и повода, до первой крови. Придется ей пока друг с другом грызться, слабейшего искать, кого бы можно было принести в жертву и сожрать…


__

Я приналег сзади на его сиденье – психологическое давление…

Мочу хлеб в чашке с кофе – «у меня нет зубов». (Это не откровенность, а беспардонность, игривость и  грубость…)

«Научи танцам, возьмись за меня, как следует». Потом скорректировал: «нет-нет, не навязывай своё, ты же не дурак, давай придумывать что-нибудь в унисон  наклонностям моим». …«Понимаешь, я вовсе не хочу, чтобы меня растрясло; вовсе не хочу всё из себя вытрясти. Понимаешь?» -  опять давил…

«Нравится здесь?» - «Заткнись»  Я такое сказать не способен. Правда, это кино…
(Ой ли?! Да ругался ты матом даже тогда, когда тебе «привет» говорили…)

«Я себя потрясающе чувствовал весь этот день»  - это тоже пока кино, но хорошее... Не так часто теперь  могу себя заставить посмотреть кино…

Он  твердым тоном все слова и у него  осанка – а мне пофиг, дрема, скепсис. Абсолютно по хер. Не верю, ни хрена ничего не началось…

Воспринимаю людей скептически, сразу осуществляю выжимку, и человек становится небольшим, удобным в обращении или прокидывании за спину…

Чья-то рожа подносилась к лицу, чего-то улыбалась, но чья – не пойму…