Где Мой Четверг?

Однажды во всемирной липкой паутине я наткнулась на картинку в черной рамочке. Демотиваторы - изображения с банальными нравоучениями и лозунгами, которые призывают задуматься над собой и своей жизнью. Иногда очень трогательные...Особенно старики и животные...Но тот был не таким. Синее-синее небо и на его фоне девушка в развевающемся длинном сарафане, фигурка как будто стремится вверх и хочет взлететь, причем она стоит к зрителю спиной, но я знаю: она улыбается,  жмурит глаза от солнца, а ещё  от счастья. И подпись: «Можно любить всю жизнь и разлюбить в четверг».  Вот почему я точно знаю, что она жмурит глаза от счастья и от облегчения, и от освобождения, и от такой долгожданной легкости... Ей хорошо, она свободна...  Где Мой Четверг?

Прошло больше года, а его так и нет. Интересно, мы расстались в четверг? Сейчас возьму календарик. Нет. Не четверг. По-моему, во вторник, а может, в понедельник. Хотя какая разница? Это было так давно. И вроде как недавно. Я приехала с Рождественского лыжного вояжа с твердым убеждением расстаться. Уже со вторым таким твердым за всю историю «Нас». Первый был за год до этого. Конечно, я его превратила в жизнь, это убеждение. Только в тот раз меня хватило на полгода без него, в этот раз все длится гораздо дольше – один год, один месяц и 4 дня. Хм, можно было 4 дня назад отпраздновать маленький юбилей. 395 дней победы Разума над Сердцем! По задумке, в этот раз все должно продлиться до перевернутой восьмерки, до бесконечности...

Зачем я все это пишу? Спать не могу, вот и пишу. В последнее время все чаще не могу. Задумываюсь над походом к психотерапевту или как там они называются? Психологу? Неврологу? К кому идти? Кто поможет? А что? Наркоманов же лечат. И у меня болезнь. Я болею им. Иногда наступает облегчение, иногда обострение. Говорят, что если какое-то заболевание длится больше 3-х месяцев, то это – хроническое. Я хроник. Это точно. И то, что я пишу, это что-то типа больничной карты. История болезни. Самый критический момент, операцию обрезания «Мы» на «Я» и «Он», пропустила, не до писанины было.  Я, наверное, плохой пациент, выбрала метод лечения – никакого лечения. Как будто я ничем не больна, махнула рукой и живу дальше. Почти получается. Моя жизнь насыщена разными интересными событиями  (даже больше, чем «наша» жизнь была), встречами с интересными людьми (чего в «нашей» вообще почти не было), поездками и путешествиями (тут просто улыбаюсь. Интересно, он вспоминает ту единственную поездку в Ялту?). Я начала осваивать Европу. Поменяла работу. О мужчинах не говорю, их хватает. И он был не прав на их счет. Он говорил, что никто меня не будет любить, так как любил он. Что никто не захочет на мне жениться, а будут только трахать. Что я буду сидеть дома, а мне будут изменять со шлюхами по саунам. Его слова. Word подчеркивает «трахать» и «шлюха» красным. Не нравятся ему эти слова. Но я не могу их заменить ничем более культурным, он именно так и говорил. Я даже первое время верила в них. Было очень страшно. Как будто я сходила к гадалке, и она предсказала мне скорую смерть. Но он был не прав. За этот год одно предложение руки и сердца, одно признание в любви и предложение гражданского брака и одна патологическая привязанность женатого человека. Все очень серьезно и с глубокими чувствами. С их стороны. Только и я была не права. Я сказала тогда, что ненавижу его и через пару месяцев запросто выйду замуж. И замуж не вышла, и ненавидеть не смогла научиться...


Он назвал меня дичью и дурой. Сказал, что ему не нужна королева. Он всегда говорил, что я Коровлевна, и сколько он меня помнит, так себя вела ещё с детства,  со школы. Что мой нос был выше моей головы, и ко всем я относилась свысока. Любимым его советом мне было сакраментальное «Будь проще и к тебе потянутся люди». На что я всегда отвечала, что проще - это значит серее, а серость никому неинтересна. Но один год, один месяц и четыре дня назад мне было сказано, что серость – норма жизни, и я ей не соответствую, не соответствовала и никогда не буду. И я такая не нужна. Как мне было обидно. Именно в этот момент невидимый нож  невидимого хирурга и почему-то с отсутствием всякой анестезии начал резать плоть истощенного «Мы». Эта операция проходила под его громкое цитирование песни Сереги о Слесаре 6-ого разряда. Там говорится о том, что главному герою надо очень немного, что он очень простой парень, который звезд с неба не хватает, и жизнь собирается прожить как все. И самое главное – этому парню нужна не Королевна, а (тут постараюсь процитировать) «что б домой пришел, а там пива кружка, жена-дурнушка, на ужин борщ с пампушкой, перед сном порнушка». Да простит меня автор, если что неточно сказала. Но смысл до меня донесли предельно ясно. Обидно было за свою глупость, я ведь не верила, что действительно, ему нужно было что-то попроще. Так странно. Обычно люди хотят самого лучшего, самого эксклюзивного, последнюю модель телефона, самый быстрый интернет, самый качественный бензин для своей машины. А для своей жизни ему, оказалось,  Королевна была не нужна.

Конечно, с другой стороны его можно понять, что б быть с Королевной надо самому быть как минимум Королем. А это дано не каждому. И не каждый хочет над этим трудиться. Лень – вообще великая штука. Кто-то даже сказал «двигатель прогресса». Я тоже ленилась когда были «Мы». Ленилась лечить наше «Мы», думала - так заживет, ленилась удобрять наше «Мы», думала - и так вырастет, ленилась уступить в непринципиальных вопросах, потому что уже привыкла лениться.  Вот и продолжать бороться за наше «Мы» я поленилась и дала отмашку тому невидимому хирургу: «Режьте!». Конечно, это я подумала про себя, а вслух закричала: «Я тебя не люблю! Даже если ты сейчас сделаешь мне предложение, я не соглашусь, потому что не хочу от тебя детей! Я не верю, что ты сможешь о них заботиться и  воспитать. Не верю, что смогу на тебя положиться!»... Слёзы...Тогда... И сейчас... Я никогда не материлась в наших скандалах, но даже если б я обложила его трехэтажным отборным матом, наверное, это было бы не так оскорбительно и больно. Невидимый скальпель перестал резать аккуратно и тонко, а начал просто ковырять и драть тело, забрызгивая все вокруг кровью. После этого последнего диалога он хлопнул дверью и ушел. Навсегда. «Мы» лежало в грязной луже из упреков, оскорблений, несбывшихся надежд, неоправданных ожиданий. Рядом с переломанными костями умирали зародыши «Нашей Семьи», «Нашего Дома», «Наших Внуков», где-то тут же в общей куче мелькнул обезглавленный труп «Нашей свадьбы». И совсем загадкой осталась пропажа такого яркого когда-то, ослепляющего и просто пронизывающего  все существо  «Моего Счастья». Я  вытерла слёзы, перешагнула через все это и сделала себе обезболивающий укол памяти.

А память услужливо подсунула мне все самое плохое. Что ж ты сейчас, сука такая, не подсовываешь мне все это? А даешь только красивые картинки нашего отдыха, чувства его объятий, как он ласково и, растягивая первый слог, называл меня «Кися», какие сильные и в тоже время нежные у него были руки и мягкая щетина...Ты мне тогда показала заложенное в ломбард без моего ведома золото – его  же подарки, карниз для спальни в 3,5 метра, который я сама тащила с рынка по грязной жиже из снега и воды, ночевки у друзей, его шмаль, мои слёзы от одиноких вечеров, отказы от встреч с моими друзьями, нежелание знакомить со своими друзьями. Память открыла страницы историй, когда было не о чем разговаривать, нечего обсуждать, когда было скучно и неинтересно, она показала картинки его и моего видения жизни – очень разные по стилистике, цветовой гамме и технике исполнения. Его желания и мои желания, его планы и мои планы, его мечты и мои мечты. Все всплыло неодинаковым и нелепящимся друг с другом. Я вообще очень удивилась, как такие разные «Я» и «Ты» могли сделать «Мы»?

Вот и не смогли, не осилили, а может, просто недостроили. Я в один момент подумала, что мы возводим  Вавилонскую башню, и настал тот знаменитый момент, когда мы заговорили на разных языках и перестали понимать друг друга. А в Библии сказано, что тогда люди бросили эту стройку и разошлись. Не знаю, правильно ли это было? Может, просто было бы разумней научиться какому-то языку? Как сейчас все учат международный английский язык и прекрасно понимают друг друга, заключают договора, получают прибыли, оказывают помощь. Только чей язык тогда надо было взять за основу: мой завышенных требований или его приземленных желаний? Останется навсегда загадкой...

Через месяц наступили жуткие морозы. Его теплые ботинки так и стояли в уже только моей прихожей. Я думала о нем, и думала, что ему холодно ходить на работу. Подъезд его родителей в доме напротив моего. Рано утром я позвонила в дверь, и он открыл с озлобленным лицом. Я протянула пакет со словами: «Там зимние ботинки». Он спросил: «Зачем?» Я пожала плечами: «Холодно» - развернулась и ушла. Его вещи через пару дней, как и в прошлый раз, забрала его мама, мне так кажется. Не знаю, я пришла с работы, а вещей не было. Вряд ли он сам приходил снова на это кладбище. А я там до сих пор живу. Как тот хирург-убийца, которого, если верить какой-то криминалистической теории, всегда тянет на место преступления. Его тоже должно сюда тянуть, он же тоже в этом участвовал. Но он не приходил, потому что, он  бы не забрал занавески из спальни и мясо из морозилки, которое родители дали на хранение, потому что у них не помещается. А ещё он бы нашел свои любимые домашние серые шорты. В этот день я устроила поминки «Мы». Сильно плакала и жалела себя. Потом сделала спасительную инъекцию памяти с уже известным составом и успокоилась. Последнее, что напоминало о нем – его DVD-проигрыватель на телевизоре. Скорее всего, мама не смогла его отключить, отсоединить все провода и т.п. Я уже начала думать, что мне его оставили на память, хотя такого просто не могло случиться потому, что в прошлый раз забрали даже полкурицы из морозилки. Когда через месяц исчез и он. Поминки были устроены с ещё большим размахом, по-моему, я даже выпивала в одиночестве Рижский бальзам. Снова спасительная инъекция памяти сгладила боль. Ещё через месяц мне вернули ключ...Память и тогда не отказалась сделать мне ещё один укол. Это был последний облегчающий страдания укол.

Я подозреваю, что уже привыкла к этому лекарству, и оно перестало действовать. Где сейчас все эти маячки о разногласиях и непонимании? Когда мне так тяжело, когда я с ужасом представляю, как он называет «Кисей» другую. Когда я не могу ответить полной взаимностью очень хорошему и достойному человеку, потому что груз этих слащавых, сентиментальных воспоминаний тянет в омут слёз, тоски и какой-то дикой безнадежности и обреченности. Кстати, о них: о ней и о достойном человеке. Она – совсем не дурнушка, как он хотел, а очень даже молодая, жгучая брюнетка с хорошей фигурой и довольно яркой жизнью, если верить социальной сети. А достойный человек – действительно достойный, настоящий, мудрый мужчина, который обладает потрясающим терпением, интересен как личность и с не последним положением в обществе.

Где Мой Четверг?