Лупатая витиеватость событий

Уважаемые соотечественники.
Пришло время рассказать о проблеме, замкнутой в причудах судьбы.
Я сижу за компьютером, на моей голове наушники, я слушаю песни зареченских демиургов первой половины 90-х годов.
Вот так, приходят мысли, что всё в мире бренно – то, что материально. То есть, есть некая мета-материя, которая собственно с материей имеет мало общего, а скорей похожа на дух, либо на энергию.
Скажем, был такой демиург в Заречном - Пахан Тяжёлый. Его мета-материя живёт в гордой и грозной куче его проектов. А всё отчего? – мета-материя Цоя после смерти самого Виктора Цоя стала подвергаться некоей энтропии, разжижаться, таять, а этот человек по имени Павел, видимо получил часть этой мета-материи и се – преобразовал дух Цоя в свой дух. Да и не он один. Но Заречный не сравнить с Ленинградом. Парни писали свои альбомы, почти наверняка зная, что их услышат единицы, в лучшем случае – десятки человек. И сейчас, я испытываю нежный трепет, слушая обилие высокочастотного фона, прорезающегося сквозь нарочито наивную юношескую песню. На мой взгляд, этот самый Пахан в начале 90-х был самым активным авангардистом в Заречном. А Алекс Забей был ещё слишком зажатый, робкий, скромный и тихий - по крайней мере, до середины десятилетия (проект NYX – «Деструкция большёго в малом»). Алекс помогал Павлу в его проектах, например, в качестве барабанщика или басиста.
Так вот, о причудах материи.
В квартире, на полу, скажем, лежит кофта, а человек проходит около кофты и пинает её с презренным тезисом: «Валяется тут всякое дерьмо!» - так оно бывает.
Или скажем, на туфлях появилась дыра – подошва немного отошла и образовалась брешь в пару сантиметров, а человек берёт и в гневе разрывает руками эти туфли с возгласом: «Валяется тут всякое дерьмо!» - и такое бывает. А может в этой кофте, валявшейся на полу и в этих драных туфлях было больше великолепия и судьбоносности, чем в мавзолее Ленина и во всех египетских пирамидах вместе взятых. Но материя победила человека. Мета-материи ему не видать.
Теперь понимаете, почему я люблю «Время С.»? «Материальное добро» и «прах» - это синонимы, с метафизической точки зрения. Во вселенских масштабах, «материальное добро» - это «зло», антипод истинного, извечного добра, которое делает цивилизацию вечной. И, в сущности, например, усилитель «Маршал» можно отнести к такому «материальному добру». То есть, это конечно благо, но не во вселенских космических масштабах. Сегодня ты пишешь альбом в Лондоне, а завтра, умираешь от сердечного приступа.
Такие вот причуды. А петь лучше в камерной обстановке. Или в лесу, на природе. В камерной обстановке – это не в тюремной камере, и не позируя перед камерой, а просто в квартире, чтоб вы знали. А то ведь, микрофоны и усилители искажают голос. Да и зачем в толпу-то петь?! Пусть хоть зрителей будет один человек. А коль нет и одного, можно петь и для себя – лучше фиксируя пение на диктофон телефона или на магнитофон, или ещё как-нибудь - уж кто на что горазд. А потом знаете, как по кайфу эти записи слушать? Лежишь тихонечко, а воздух пронизывает твой голос. А ты лежишь, слушаешь. 
Я вот заговаривал о духе Цоя. А я видел одно зареченское концертное видео 2008 года, где в Алекса Забея, похоже, вселился дух Егора Летова, когда Лёха спел «Кабинку номер пять». Жесть.
Вот ещё представьте. Я просыпаюсь на рассвете. В горле сильная режущая боль. У вас когда-нибудь болело горло так, что больно было ходить, дышать, вращать глазами и даже – думать? Вот, у меня тогда именно так болело. А мне через пару дней надо было ехать в другой город и там петь и играть. Ну – и я поехал. С больным ведь горлом, а поехал. Не мог не поехать. То есть сейчас бы не поехал, дома бы лечился, а тогда – не мог не поехать, важно для меня это очень было. Понимаете? А когда вернулся – капитально заболел. Да ещё машина в нескольких километрах от дома (когда возвращались) подскочила на кочке и два колеса оказались пробиты. В общем, так у меня болело горло дней около десяти.
Сейчас я понимаю - то, чем я занимаюсь – это больше всех нужно именно мне, а не кому-то ещё.
Я ни с кем не общаюсь живьём. Я никому не звоню. Я фактически не гуляю на улице – а гуляю только по квартире. Я смотрю в окно – там сирень цветёт. Все ходят, радуются. Такая вот метафизика. Такая вот, судьбоносная проблема.
Напоследок, хочу добавить. Был я в гостях. А там - в уборной свет не горит. Ну, я сидел с открытой дверью. А ведра для бумажек не было – их кидали в угол. А рядом – кухня. На кухне живёт собака, у которой задние конечности не работают. Ну – собака там живёт, уже всю кухню изгадила. Поэтому, готовят в гостиной, на электроплитке. А в гостиной на диване лежит пожилой человек, он хозяин квартиры, он любит пиво и телевизор. То есть он может ходить и, скажем, иногда в огороде копается, но ему это всё в лом. Поэтому, скажем, выпил он полтора литра пива, лёжа на диване, и захотел отлить. Ну, чтоб не вставать – делает своё дело прямо в пластиковую бутылку, не отрываясь от просмотра, скажем, футбольного матча. А по квартире он ходит в кирзовых сапогах, и вообще, заходя сюда, никто не разувается, потому что грязища кругом. С едой здесь дела туго обстоят. Готовят здесь редко, так, что еда успевает прокиснуть. Поэтому хозяин сильно похудел – потому что одним пивом сыт не будешь. Ещё – раньше хозяин квартиры пил что покрепче, например одеколон, но однажды, у него случился инсульт и от давления глаза стали смотреть в разные, совершенно противоположные стороны. Так, что если протянуть ему руку, чтобы поздороваться, он этого не заметит, потому что он видит косым глазом только то, что сбоку, а на другом глазу у него – катаракта. Отсюда вывод – не пейте одеколон.