Цыгане

Однажды, в конце обычной трудовой недели, мне удалось пораньше освободиться на работе и поэтому я ехал из Москвы домой в свободной электричке. Но сидячие места почти все были заняты. Я присел на свободное место, прямо в первом по порядку плацкарте от входа в вагон.
Сижу, еду, отдыхаю, осматриваюсь. Всё вроде как обычно. Обычная подмосковная электричка. Обычные, так сказать современные, люди.
Но вдруг моё внимание привлекла необычная цыганская семья, сидящая слева от меня в плацкарте, расположенном с другой стороны от центрального прохода. Таких цыган мне раньше не доводилось видеть. Физически крепкий, просто, но чисто и аккуратно одетый глава семейства сидел у окна. На нём была тёмно-синяя футболка без всяких надписей и брюки, на ногах – сандали. Он держал в своей мускулистой руке руку своей беременной супруги. Они о чём-то мило беседовали, наверное на цыганском языке, шутили, то весело, по-доброму спорили, то спокойно что-то обсуждали, время от времени делая какие-то замечания своим играющим детям, сидящим рядом – девочке лет двенадцати, похожей на отца и мальчику лет восьми, похожему на мать. Цыганка была в традиционном цветастом лёгком платьице. На аккуратно уложенных тёмно-русых волосах красовался, завязанный по-цыгански, платок, на ногах была лёгкая обувь, тоже похожая на сандали.
На её лице, на руках  не было даже следа косметики, уши не проколоты, ногти коротко подстрижены. Такая вот чистая и аккуратная женщина! Если бы я был большим художником, то без сомнений нарисовал картину, на которой изобразил бы эту красивую женщину – будущую мать своего третьего ребёнка! А назвал бы я этот шедевр – «Цыганка»! И мне думается, он не уступил бы по очарованию, знаменитым «Моне Лизе» или «Мадонне с младенцем» Леонардо да Винчи. 
Зубы у всего семейства были здоровые, белые, кожа чистая, смуглая. От них прямо веяло каким-то добром, здоровьем, чистотой, счастьем! Сразу видно живут люди честным трудом. Не занимаются ни попрошайничеством, ни вымогательством, ни воровством.
Дети, одетые тоже просто, но ярко, в цыганском стиле, играли – девочка плюшевой обезьянкой во фраке и цилиндре, а мальчик каким-то рыжим париком, показывая друг другу свои изобретения и находки вариантов их применения.
В проходе стояли две большие простые сумки с вещами и едой. Дети время от времени лакомились, доставая что-то из них, по-моему, орешки.
Смотрю я на эту замечательную семью, любуюсь и удивляюсь этому редкому зрелищу. И среди цыган я такой красоты никогда не встречал, да и среди современных русских ничего подобного не припоминаю.
Смотрю и понимаю, что эти люди мне гораздо ближе, понятней и приятней, чем, например, сидящая напротив меня напудренная дама и обрюзгший, с огромным животом и большой банкой пива в руке мужчина средних лет, чем, сидящий рядом со мной, молодой человек с проколотыми ушами, носом, бровями и татуировками на теле, чем манерно курящий в тамбуре мужчина в элегантном костюме и галстуке.
Смотрю и понимаю, что добро и ум, как глупость и зло не имеют ни национальности, ни возраста.