Знание - голод

Осень 1986. Луганск.

Пять офицеров, окрыленные наличием свободного времени, и подогреваемые теплым осенним солнцем и бьющей в нос парами спирта водкой местного разлива, движутся по улице Ленина.
Нам хорошо и весело. Мы одеты в «гражданку», настроение соответствует состоянию, и мы до слез хохочем над наивными и бородатыми анекдотами про Чебурашку и Чапаева. У нас с собой есть!
Мы уверены, что сливаемся с толпой гуляющих граждан, хотя эта уверенность была недавно основательно подорвана наблюдательным официантом.
…Тогда мы сидели в ресторане, тоже «по гражданке». И тут официант, который нас обслуживал, неожиданно спрашивает:
- Простите, а вы офицеры?
Мы в недоумении окидываем друг друга изучающими взглядами. Вроде как все…
- Да, а что, заметно?
- Вообще-то заметно.
- Это почему? – интересуемся мы.
- Ну, во-первых, вы берете много выпивки и мало закуски, во-вторых постоянно оцениваете взглядами присутствующих женщин…
Мы согласно киваем головами, отдавая должное наблюдательности работника общепита.
- В-третьих, - подводит черту в своих рассуждениях официант, - вы непрерывно посылаете друг друга куда подальше, и при этом никто не обижается!
Что тут было добавить!? Всё в точку!
… Скудность съеденного, вкупе с пригревающим солнцем, наталкивает нас на мысль о дополнительной закуске. Мы только что покинули уютный скверик, где, расположившись на лавочке, из одного стакана «уговорили» две бутылки водки, заедая ее жирными пирожками с загадочной серой начинкой, напоминающей глубинную пробу грунта. Стакан был позаимствован из близлежащего автомата с газированной водой. Хотя почему близлежащего? Вели мы себя пристойно, поэтому правильнее говорить «близстоящего».
Теперь мы, вертя головами в поисках продуктового магазина, идем в сторону вокзала, не имея определенной цели, а просто так – на поезда посмотреть.
Магазин «Продукты» появляется слева от нас, и мы окунаемся в прохладу его помещения. Тратиться на еду не хочется, но надо. Пока основная группа, наводя резкость, пытается прочитать ценники в бакалейном отделе, один человек восторженно замирает перед пирамидой больших консервных банок. На их матово-блестящей поверхности бледными желтыми, и не менее бледными зелеными мазками набросаны какие-то овощи, из которых однозначно можно определить только капусту. Радует цена – 47 коп.
- О! – громко говорит разведчик, утыкая слегка дрожащий указательный палец в направлении пищи.
Поскольку, по понятным причинам, наша решительность намного опережает нашу логику, мы дружно берем две банки, получаем с рубля три  весьма полезных «двушки» сдачи, и выходим на улицу. После непродолжительного поворачивания банок под нужными углами к свету, становится ясно, что там еще рис, морковь, соль-перец и что-то еще, навсегда оставшееся загадкой.
Оптимизм немного гаснет, когда тот же следопыт, открывший для нас запасы дешевой, объемной и, хочется думать, сытной закуски, интересуется:
- Блин, а чем мы ее открывать будем?
- Ножа ни у кого нет?
- У меня нет…
- А может ключами?
- Проще зубами…
- О! Я тут недавно «Что? Где? Когда?» смотрел.
- Да ты чё!?
- Я серьезно!
- Ну…
- Там этим знатокам дали банку консервов, кучу какого-то барахла на подносе и кирпич…
- На закуску?
- Да иди ты! Короче надо было за минуту открыть банку?
- Ну…
- Открыли, блин!
- Ну так чё?
- Вот видишь ободок на крышке? Если его потереть кирпичом, то крышку можно просто снять… Она ж там загнута…
- Да понятно. Короче, нужен кирпич!
- Да вон об асфальт потереть… Чем не кирпич? Даже лучше!
Десять глаз некоторое время внимательно изучают асфальт под ногами. Потом пять голов решают, что «вот буквально через пять метров, асфальт для наших целей, подходит куда как лучше!». Десять ног переносят пять тел, две бутылки водки и две банки рисо-капусты, на указанные пять метров.
Начинаем тереть. Меняемся. Кто-то пытается стирать крышку, двигая банку взад-вперед. Это не правильно! Надо кругами… Кругами. Вот так.
- Во, уже протирается…
- Давай-давай!
- А из крышек сделаем ложки!
Мы сидим на корточках, вперившись взглядом в багровый затылок очередного «терщика». Он пыхтит и ободряюще кивает, периодически поднося к глазам исцарапанную банку. В потных ладонях греется водка. Организм обильно выделяет слюну. Мы нетерпеливо переминаемся с ноги на ногу.
- Может сменить?
- Ща, - говорит трущий, не желая, чтобы лавры достались кому-то другому.
- Оп-па!
Его рука медленно ползет вверх. Банка нехотя поддается, потом внезапно издает неприятный чавкающий звук, после которого движение руки вверх заметно ускоряется.
На исцарапанном асфальте появляется цилиндр нашей несостоявшейся закуски, который начинает медленно терять форму, таять, оплывать, пока, наконец, не превращается в капустно-морковную Фудзияму. Все это покоится на крышке, которая, согласно нашей задумке, таки стерлась и отделилась от банки.
- Поели, - медленно говорит кто-то, и все закуривают.
- Ну, чё, знаток? Твою мать!
- Да иди ты!
- Так у нас еще одна банка есть…
- Банка есть, а есть нет!
- Ой, прямо юморист!
Прохожие с сомнением обходят нашу группу, плотно обступившую кучу криво-рубленной капусты, в которой есть еще рис, морковка, соль-перец и что-то еще, навсегда оставшееся загадкой.