text 10

http://www.youtube.com/watch?v=sSfWOT5JaRY

http://www.youtube.com/watch?v=IuTfEO6X_-c

:)

http://www.youtube.com/watch?v=a_YR4dKArgo

O.e.i.try))))))))))

Оля Львова   20.02.2011 00:02   Заявить о нарушении

но я злзл к тваим Газелям
- !!!
а ф маём косноязычн_мяхк языке тепрь растт тож перья))))))) или
я превратилась н состоянии спаржи?!!

- можн Газелей я сюда поселю то жжжжж - если против - удалю???

но кк можн бз Этих Стрк - чтт Делать Дальш?!!

спааааааааааааасиппп! чт Е!!! и дар и вазмжнсть и...

Иван Ахмадиев
Газели
2011

Обитатель огня
две тысячи песен, семьсот миллионов рук
Про Ничего
Прости Бетта
Mul’t’lock

*

Обитатель огня
Я обитатель огня не твоих губ, я ранен смертельно,
Я яд из них пью, он мне так и сладок, и горек,

Я в сердце чужом царь, в твоем – я скиталец навеки,
В своем – обитатель огня обречен, жалок, болен,

Чужое мне сердце как город, в котором ни рынка, ни сада,
где встретилась мне б ты, здесь кубок мой полон лишь горя –

Все рады мне в городе этом, все в лютом цветенье,
но, кажется, кто-то в вино мое высыпал соли.

Сердце города бьется, моим шагам в такт попадая,
Мое – лишь горит без тебя и не дернется боле.

А в твой город только купцом я захож, лишь украдкой,
любуюсь дворцами, и что-то во мне жалко воет,

Я вой этот прячу внутри, чтоб нанизывать жемчуг,
на нить своей памяти, лишь ты обитаешь в которой.

Из нити той шарф лишь связать да накинуть на шею,
И, за стены чужие вернувшись, повеситься вскоре.

Сгораю от мякоти нежной, каждый раз понимая,
что если не ты, то любая мне будет чужою.

И эта чужая, вскрыв грудь мне губами, увидит –
Ты забрала все, подменив мое сердце собою,

в груди моей билось, стучало, стенало и выло –
сгорело дотла и стало тьмой и пустотою.

Покинув твой город, я жалко в другой возвращаюсь,
где имя мое златом блестит на престоле.

Я в Ад провалился, лишь раз услыхав твое имя,
Огнем я объят, и как от другой это скрою?
Наверх
две тысячи песен, семьсот миллионов рук
Две тысячи песен из моря выходят, играют тебе.
И сто миллионов рук тянут касанья к тебе.

Я, клянусь, такого как ты не встречал никогда,
и бусы из мутных жемчужин своих подаю тебе.

Ты мне брат и отец, ты мне друг и любовь, пойми,
все, что искал вокруг, я все же нашел в тебе.

Я хотел убежать, я предателем стать хотел,
но из объятий чужих и богатых домов тянет меня к тебе.

Я глядел во сто тысяч зеркал, пытаясь себя найти,
но в лицо твое посмотрел и увидел себя в тебе.

И гляжусь в тебя, словно мы с тобой близнецы,
и о себе говоря, лишь говорю о тебе.

И рисую слова на бумаге слюною и кровью своей
так, что на тысячу строк – тысяча – о тебе.

Вены мои – сотни асфальтовых ласковых змей,
они и вели меня на пути и к себе, и к тебе.

Змеи дорог ты расстелил, томно тянутся под весной –
они знают, как я, что любая весна – о тебе.

И где бы я ни был, увижу тебя я, закрыв глаза,
Твоя кровь – в моих жилах, сердце мое – в тебе.
Наверх
***
Ночь у моего изголовья, выслушай же меня,
сердце мое пустое – крыса в моей груди,

оно просто скребется и тщится спасти себя,
в лапах безумной кошки, в цепких когтях любви.

Сердце стенки простукивает – клетка ему тесна,
Ночь у моего изголовья, знаешь, о ком стучит?

Во дворце рядом с моим пери живет одна,
глаза у нее – топазы, локоны – гиацинт.

Кожи ее белизна – не упавшему снегу укор,
о губах промолчу, чтоб не смутить рубин.

Она будто тебе сестра – такой же лукавый взор,
но смотрит им сквозь меня ослепительный мой кумир.

Ночь у моего изголовья, достойна она всего:
сокровищ любых городов, хмеля прекрасных вин,

какое там золото, камней драгоценных горы?
Я бы звезду ей с неба, порезавшись, захватил!

Сердца ее куницу в нежность свою б одел,
но сердце ее могучий похитил джинн.

О как хочу я, чтоб злым был он, как ужасный дэв,
но небо, видно, совсем не слышит мои мольбы –

Ночь у моего изголовья, слышишь ли ты их смех?
Доносится даже сейчас из дворца ее рядом с моим,

а я как Маджнун безумный рассказываю тебе,
как крыса из верхних строк кандалы разгрызает свои.

Крыса в груди моей злится, голод пошел ей впрок –
стала только сильнее, что ей теперь мольбы?

о том, что как только вырвется – хлынет на пери кровь –
а_ я_права_не_имею_и_каплей_испачкать_даже_ее_следы…
Наверх
***
«Да не забудется навек твой взгляд, блуждавший янтарем»,
сказал себе я, в тот же час, себя кочевником нарёк.

И по тебе тоску свою я лишь дороге посвятил,
который год веду рассказ, она мне внемлет. Мы вдвоем

рисуем карты тех земель, куда несет меня печаль.
Иссох любви твоей родник, не ищем новый водоем –

напиться вдосталь – лишь мечта, а то даже глаза сухи,
дорога в грязь превращена, размытая от моих слез.

Дорога стелется как шарф, что позабыла ты надеть,
шарф памяти моей со мной, тебя мне прошлую несет,

ты прошлая зарыта в шерсть, на шею намотал тебя,
ты греешь по ночам, еще, могла бы стать моей петлей.

Так вот с дорогой пополам, мы коротаем долгий путь,
ведем друг друга в никуда, а раньше ты была путем –

прошел, благословляя пыль, осевшую на сапогах,
теперь лишь пыль осталась мне от тех пленительных времен.

И то ли боли я бегу, то ли стремлюсь тебя догнать,
дорогу вечно тороплю, будто преследуем огнем,

И шарф как имя твой несу, оберегая прошлый взгляд
«украдкой письмена любви читавший на лице моем».
Наверх
Про Ничего
как во вчерашнем стакане чувствуешь – нет ничего
грязные стенки одинокие чаинки и больше ничего

в душе ворох хлама и то совсем не большой бардак
и даже в нем сколько ни мучайся не найти ничего

наскрести бы на пиво на маломальский стиш
наскрести б на кино но не находится ничего

остается касаться своего лица своих плеч и колен
и на вопрос «тебе зябко?» ежиться «ничего…»

еще наберется и подумаешь «ничего себе! чего это я?»
возможно не станет легче но ничего ничего ничего
Наверх
***
Не первый день мой кусают призраки руки мне.
И спать ложась я от них скрываюсь в безумном сне.

И спать ложась я их прижимаю к своей груди –
Не первый день я страшусь, проснувшись их не найти.

И ночь приходит – они пытаются мне шептать,
А день наступит – я постараюсь им рассказать,

как день прогорклый могу разрушить одним хлопком –
тогда исчезнет все кроме города, и в самом

моем пристанище не останется ни души
кроме поэта Ахмадиева, который отчаянно так спешит

отдаться полночи – ни хлопка не произвести
за день прогорклый, чтобы хоть призраков всех спасти.

А ночью, если хлопок раздастся в такой тиши,
исчезнет город, костер исчезнет, но не спешит

никто из призраков раствориться в сухой ночи,
другой стороной упадет монета моей мечты.

А утром небо накроет землю цветным плащом,
Я раз за разом пытаюсь вспомнить, к кому я шел.

А на закате с небес прольется поток чернил.
К кому – я вспомню, но, подскажите, куда идти?

Не первый день мой кусают призраки руки мне.
И спать ложась я от них скрываюсь в безумном сне.

И спать ложась я их прижимаю к своей груди –
Не первый день я страшусь, проснувшись их не найти.
Наверх
***
Выдра моего сердца, куница моей души,
божьего сада самый дивный слепой самшит

разве не видишь боли, сочащейся из меня –
стала она рекою, словами любви шумит

ручьи ее и притоки так звонко журчат тебе,
и превращаются в строки, что смог о тебе сложить.

А ты как будто не видишь, откуда течет река,
в воды ее глядишься, умыться в них так спешишь.

Единственное лишь счастье, доступное мне теперь –
когда ты во мне отражаешься, я знаю, зачем я жив.
Наверх
Прости
Я прошу, умоляю, требую и предлагаю – прости меня.
О, ветер моей головы, перебивший дыханье, прости меня!

Я в вино твое соли добавил, случайно своим поперхнувшись,
теперь же мой кубок слезами солеными полон, прости меня.

Было мрачно лицо твое – думал, лишь небо подернется тучами,
теперь ураган в моем сердце и ливень в груди, ах, прости меня.

Решил, пусть немного остынут слова, что в ответ на мои раскалились,
теперь ледяные твои обжигают слова, ах, прости меня.

И пусть сердце жестоко твое, и пусть ссора лишь повод расстаться нам,
пусть я прав, но не важно мне это, пойми и прости меня.

Я знаю безумных влюбленных в тебя – сначала от боли откажутся,
потом ринутся как со скалы и твердят все: «прости меня»

И я знаю, что сам я готов даже с тобой торговаться,
и пусть сердце давно тебе отдано мной – возьми что-то еще и прости меня.

Жестокосердная, будь со мной хоть один раз снисходительна,
я прошу, умоляю, требую и предлагаю – прости меня.
Наверх
Бетта
Волосы твои – реки, улыбка – татуировка, как у моей войны,
крылья чаек – запястья, дождь – голос – как у моей войны,

Я тебя встретил случайно, вдруг поразился, увидев:
вокруг пальцев ластится дым сигаретный как у моей войны.

У тебя что-то во взгляде – и кошка, и василиск,
когда, моргнув, укусила им, понял – как у моей войны.

В лицо твое я смотрел и как в зеркале видел бой,
обжигающе-жаркий и настоящий, как у моей войны.

Взяла бы с собой меня, если бы был я цел,
ведь солдаты тебе нужны точно такие, как у моей войны.

И врагу мы бы оставили только воронки и гамма-лучи,
автограф на теле планеты как у моей войны.

Но ты прошла меня мимо, зная – главная у тебя
особенность: «в живых никто не останется», как у моей войны.
Наверх
***
Изобилие удивительных приключений – кратчайший путь к вратам Ада.
Рыжий говорит, у него голяк, позвонит, как срастется.

Я сижу, жду Вадяна – вытатуировывать на груди твое имя,
и пишу эти стихи, потому что это единственное что остается

когда идешь за кем-то вроде твоего призрака прочь из пекла,
надеясь, что это дебильное создание не затупит и не обернется.
Наверх
Mul’t’lock
тебе снилось, что я улыбался, мне снилось, ты не спала.
созвонимся, если сойдем с ума?

в такой компании глупо сходить на нет –
я перекрашу волосы, твои глаза поменяют цвет.

выбери мне имя и что выбрать тебе,
я не в своей тарелке, ты не в своем уме,

у меня в голове опилки*, в сердце твоем фолк-рок**
если замолкнешь, я закроюсь на мультилок.

я пока ухожу под воду, ты выходишь на взлет,
береги себя, а то кто же меня спасет?

не волнуйся только, я тут как всегда – пусть –
со мной ничего не случится, пока я тебе снюсь.
наверх
*

Чудо. абадеть!!!
*

и Имена - Хафиз Хорезми, Аль Газаль, Аль Маджнун, Абу Нувас

СПСП_СПСП_СПППСБББББББББББББББББО!!!

Оля Львова   20.02.2011 00:51   Заявить о нарушении

польстила
не ожидал такого восторга

Иван Ахмадиев   20.02.2011 07:52   Заявить о нарушении