Новенький, глава 18
Сидя в ожидании её на дворовой скамейке, Дарий думал о вчерашнем столкновении на лестнице. Он всё сделал правильно, так умно выбив почву у Файи из-под ног. Он был уверен, что её истерика и нелицеприятные выкрики в его адрес померкли рядом с той правдой, которую он открыл Тасии. А в том, что у Файи не хватит духа рассказать подруге всю правду, он абсолютно не сомневался. Да и вряд ли бы Тасия стала её слушать, после того, что узнала от него.
-Привет! – раздался удивлённый голос Нюты. – Откуда ты знаешь, что мне сегодня на час раньше?
-Серьёзно? – задрав брови вверх, так что лоб превратился в гармошку, воскликнул Дарий. – Я и не знал. Я здесь со вчерашнего вечера. Гипнотизировал тебя на расстоянии, и ты выглянула, - произнёс он многозначительно, наблюдая, между тем, за выражением её лица.
Он действительно приходил сюда накануне вечером, чтобы убедиться, что отношения Гамуна и Нюты не перешли в другую фазу. Его ожидал неприятный сюрприз. После того, как во двор с весёлым лаем влетел Каштан, из-за поворота появились Гамун и Нюта. Они шли очень медленно, держась за руки, и о чём-то увлечённо болтали. Дарий стоял в отдалении, надёжно скрытый сгустившимися сумерками.
Несмотря на то, что Гамун проводил Нюту до подъезда, он не ушёл сразу, а стал, как и прежде, дожидаться её появления в окне. Прошло некоторое время, в комнате на шестом этаже зажгли свет, и вскоре Нюта наполовину отдёрнула штору и помахала ему рукой. Лицо Гамуна просияло так, как будто он увидел её после долгой и мучительной разлуки.
«Кругом любовь, - брезгливо подумал Дарий, – и люди даже не замечают, как глупеют и становятся смешны. Любовь оболванивает, причём всех одинаково. Поставьте передо мной сто человек и среди них двоих влюблённых, и я безошибочно определю их по безмозглой мечтательности в глазах. Разум и любовь – вещи несовместимые, - он презрительно усмехнулся, - и я однозначно выбираю разум».
Тем временем, Гамун взял Каштана на поводок, и они прошли всего в нескольких метрах от Дария, направляясь к своему дому.
Что ж, похоже, ему предстояло не лёгкое сражение, а тяжёлая битва. Надо было выспаться – мозг нуждается в отдыхе даже больше, чем тело.
Это было вчера, а сейчас Дарий ждал реакции Нюты, может быть, смятения или большого удивления. Но, если она и испытала что-нибудь подобное, то Дарий с его тигриной наблюдательностью ничего не заметил.
-Я выглянула? Точно? – наигранно хмурясь, спросила Нюта.
-И помахала мне рукой, - добавил Дарий, продолжая наблюдать за ней.
-Помахала тебе рукой? – Нюта недоверчиво расширила глаза и вытянула вперёд шею. – И во сколько это было? – уточнила она.
-Около десяти, - усмехнулся Дарий, его начинал забавлять этот разговор.
-И ты всерьёз думаешь, что, стоя в освещённой комнате, я могла разглядеть тебя в темноте с шестого этажа?
-Я думаю, что ты, не то чтобы разглядела, а скорее почувствовала моё присутствие, иначе, зачем тебе махать рукой? И не отпирайся! Я готов засвидетельствовать под присягой, что ты ею махнула.
-А вдруг я махнула не тебе? – игриво прищурившись, спросила Нюта.
-А кому? – в тон ей полюбопытствовал Дарий.
Нюта изобразила напряжённую работу мысли:
-Ну, например, я могла отмахнуться от назойливого комара.
Было ли это сказано намеренно, или двусмысленность вышла случайно, её слова неприятно резанули Дария. Не сказав больше ни слова, он, как и накануне, взял её за руку и повлёк за собой.
-Второй день на учёбу на буксире, - засмеялась Нюта.
-То есть уже приелось? – скосил на неё пытливый взор Дарий. – Будем оригинальны!
С этими словами он легко поднял её на вытянутых руках и, не успев ничего понять, Нюта обнаружила, что сидит у него на плечах. Оказавшись на взятой когда-то в детстве, но давно забытой высоте, она сначала опешила, а потом разразилась заливистым смехом.
-Пожалуй, я войду прямиком в аудиторию на втором этаже, минуя главный вход! – крикнула она сверху, продолжая смеяться.
-Рад, что явился причиной столь оригинальной идеи. А не хочешь ли ты так же выйти из аудитории после занятий?
Нюта пожала плечами и, смеясь, бросила:
-Последняя пара у меня на четвёртом этаже. Нет ли у тебя друзей повыше ростом?
Дарий восхищённо покачал головой. Да уж, Нюте палец в рот не клади. Он впервые в жизни встретил девушку, по отношению к которой не ощущал превосходства. А самое поразительное было то, что ему это очень нравилось.
Дарий пришёл в школу задолго до уроков и, как и следовало ожидать, в раздевалке встретил Тосту.
-Как тебе Катия? – сходу спросил Дарий.
Тоста недоумённо взглянул на него, но тут же вспомнил вчерашний неприятный инцидент на уроке Завдея:
-Девчонки, они и есть девчонки – что на уме, то и на языке.
-Не скажи, - покачал головой Дарий, - девчонки девчонкам рознь. Взять хотя бы Файю. Удивительно умна.
-Пожалуй, - согласился Тоста, - но до Гамуна ей всё равно далеко.
Они как раз дошли до лестничного пролёта и начали подниматься вверх.
-Да ты, я погляжу, невысокого мнения о женском поле? – удивился Дарий.
-Почему же, самого высокого. Просто в женщинах главное не ум, а нежность, чуткость, доброта и, конечно, - Тоста развёл руками, - красота.
-То есть, красота у тебя на предпоследнем месте, перед умом, - подытожил Дарий.
-Пожалуй, да, - кивнул Тоста, - хотя, честно говоря, впервые разместил эти качества на шкале, мог что-то и забыть.
Сейчас они шли по коридору третьего этажа.
-Забыл порядочность, и для тебя это очень странно, - усмехнулся Дарий, глядя на Тосту каким-то отсутствующим взглядом, как будто сам он был здесь, а все его мысли совсем в других сферах.
Обычно распахнутая настежь дверь кабинета Завдея была притворена – именно это на миг отвлекло внимание Дария от разговора с Тостой.
-Неужели Завдей ещё не пришёл? – удивился Тоста, наконец заметив то же самое.
-Это было бы странно, - скрывая торжество, распиравшее его изнутри, бросил Дарий. – Может, он проспал?
-Завдей?! – Тоста посмотрел на Дария, как на умалишённого.
-А что, он не может проспать? Ты, к примеру, никогда не просыпал?
-Бывало, когда у отца будильник ломался. Обычно он нас всех будит.
-То есть, у вас будильник позволяет себе ломаться, а раз Завдей такой весь из себя ответственный, то и будильник у него ответственный и сломаться не может.
-Не знаю уж, как это объяснить, но я не помню ни одного случая, когда бы он опоздал.
-Видимо, к будильнику приделан специальный молоточек и, если он всё-таки ломается, молоточек берёт побудку на себя, тихонько стучит Завдея по голове, приговаривая: «Тук-тук, проснись, мой друг! Будильник скончался, а я достучался».
-Перестань, Дарий, - Тосте неприятен был тон и сарказм, с которым отзывался об учителе его одноклассник. Может быть, над кем-то из учителей даже стоило посмеяться, но только не над Завдеем.
-А ты перестань делать из Завдея святого. Он обычный человек и запросто мог проспать.
Тем временем к двери подошли Ольба и Митра, за ними Тасия, Олеон и Гамун. Вскоре появилась Любара, а ещё через некоторое время слегка смущённая и прячущая глаза Катия.
До звонка оставалась пара минут, а Завдея всё не было. Наконец, в конце коридора появилась завуч. Она подошла к ребятам, окинула всех пытливым взглядом, сухо поздоровалась и открыла дверь своим ключом.
Впустив всех в кабинет, она подождала, пока они рассядутся, и ещё раз обвела класс внимательным взглядом, как будто пытаясь прочитать что-то по их лицам.
-Я не вижу Файю. Кто-нибудь знает, почему она отсутствует? – прорезал тишину её резкий голос.
Все молчали. Некоторое время молчала и завуч, механически разглядывая сомкнутые пальцы своих рук. Затем она вновь серьёзно посмотрела на ребят и сказала:
-Завдей больше не работает в нашей школе. Он уволился сегодня рано утром.
По классу пронёсся шелест вопросительных слов: «Что?», «Как?», «Почему?».
-Я хотела узнать ответы у вас, - завуч переводила взгляд с одного ученика на другого, пока не дошла до Катии, которая сжалась в комок и густо покраснела.
-Катия, может быть, ты прольёшь свет на события, повлекшие за собой столь неприятные последствия для нашей школы?
Катия подняла на неё испуганные глаза, открыла рот, чтобы что-то сказать, но так и не произнеся ни слова, сорвалась с места и выбежала из класса. Стук её каблуков не смог заглушить сдавленные рыдания и всхлипы, которые вскоре затихли в конце коридора.
-А что сказал Завдей, когда увольнялся? Он объяснил как-нибудь своё решение? – раздался голос Митры.
-Он ничего не объяснил. Сказал лишь, что считает себя не вправе продолжать работу в школе.
Завуч вновь пристально посмотрела на класс:
-И всё-таки, что вчера здесь произошло? Почему после урока, когда Завдей на перемене был в учительской, к нему явилась заплаканная Файя?
Все, как по команде, в изумлении расширили глаза.
-Файя не имеет никакого отношения к тому, что Вас интересует, - твёрдо сказал Гамун. – И разрешите нам не выносить на обсуждение всей школы то, что вчера случилось. Уж если мы не смогли уберечь Завдея, так хотя бы сбережём свою честь.
Завуч прищурилась, немного выпятив подбородок, словно собираясь излить на Гамуна весь свой гнев, но вдруг передумала и, глядя исподлобья на учеников, произнесла, чеканя каждое слово:
-Что ж, пусть это останется на вашей совести, но Завдей больше не преподаёт в вашем классе. Я только не могу понять! – она судорожно сглотнула. – Мне казалось, что вы обожали его, ценили и уважали. Или я ошибалась?
-Мы любили его, - опять за всех ответил Гамун. – Мы любим его, - тут же поправился он. – И передайте это ему от нас, как можно быстрее. Это очень важно.
На глазах у завуча выступили слёзы.
-Ничего не понимаю, - с дрожью в голосе сказала она и, оставив недоумевающих ребят одних, стремительно вышла из кабинета.
-Я и сам ничего не понимаю, - развёл руками Митра. – Причём тут Файя, и почему из-за такой ерунды Завдей уволился, бросив нас посреди учебного года на произвол судьбы?
-Он поступил так, как посчитал правильным или возможным, - вступил в разговор Дарий, голос которого сохранял абсолютное спокойствие, чего нельзя было сказать о его обладателе. Эта дура Файя оказалась тряпкой! Она сломалась, как некачественная деталь, испортив посреди работы весь механизм. Зачем ей понадобилось мчаться за Завдеем в учительскую? Что она ему там сказала? Просила прощение за Катию или во всём призналась?
И вдруг напряжение Дария спало. Нет! Если бы Файя рассказала Завдею всё, вряд ли бы она промолчала потом в подъезде. Зачем? Потеряв себя однажды, она бы легко сделала это во второй раз. Как он жестоко ошибся в ней! Он думал, что она гораздо ближе ему по духу. Он посчитал, что она сможет ужиться с мелкими низостями, которые совершила, и его тайна никогда не выплывет наружу. А она извела себя угрызениями совести и, что гораздо хуже, начала действовать против него, при этом отлично понимая, что действует и против себя. И ещё одно, знай Завдей всё, он, конечно, не ушёл бы просто так, не повидавшись с ним. Так что всё сходилось. Единственным человеком, который мог бы сейчас внести ясность в ситуацию, была Тасия. Однако, Дарий не сомневался, что в силу своей порядочности, она не станет порочить подругу при всём классе. Если он что-то понимал в людях, а он понимал многое, Тасия промолчит.
Немного оправившись от шока, класс загудел, как растревоженный улей. Кто-то сказал, что не верит, что Завдей мог уволиться, кто-то обвинял во всём Катию, кто-то предположил, что Файя оказалась самой чуткой из них и бросилась за Завдеем, потому что боялась, что он от них уйдёт. Все перебивали друг друга, спорили, удивлялись, возмущались, недоумевали, отбрасывали чужие предположения, сокрушались и беспомощно разводили руками.
Тасия во всём этом не участвовала. Она-то знала ответы на многие из их вопросов, но не хотела позорить Файю при всех, к тому же, в её отсутствии. Она не верила, что та просто так пошла к Завдею и сделала то, что сделала. Здесь явно крылось что-то ещё. Что-то заставило Файю это сделать, наверняка, против воли. Или кто-то? Тасия посмотрела на Дария, который участвовал в обсуждении наравне со всеми. Почему он притворяется, что ничего не знает? И если Тасию сдерживают дружеские чувства, то что может сдерживать его? Она внезапно вспомнила разговор с Файей у себя дома. Её тогда удивило враждебное отношение подруги к Дарию. Что она тогда сказала? Что он не такой, каким кажется? А позже в подъезде она назвала его подлецом. Почему Дарий, очевидно, давно знавший о поступке Файи, рассказал о нём Тасии именно тогда? Что же связывало Дария и Файю? Ясно было одно – это не были романтические отношения. Их связывало что-то низкое.
Тасия продолжала наблюдать за Дарием. Как он уверенно держится, как легко меняется выражение его лица от лучистого дружелюбия до стальной непроницаемости с налётом презрения. С другой стороны, ребята в классе приняли его, хотя сдружился он с одним лишь Митрой. Не принял его только Гамун. Тасия, как сейчас, помнила тот день, когда Дарий впервые вошёл к ним в класс. Она помнила и то, что предрекал Гамун за несколько минут до его появления: «Этот парень круто изменит нашу жизнь». Она тогда обиделась за новенького, которого ещё в глаза не видели, но уже посчитали неугодным, а поступок Гамуна, при всём её добром отношении к нему, её просто возмутил. Теперь же она всё больше и больше склонялась к мысли, что Гамун прав в своём неприятии Дария. Ей не хотелось терять расположение к Дарию, она всё ещё любила его. Но приходилось признать, что любовь скорее зиждется на восхищении приписываемыми качествами, нежели реальными. В чём Дарий проявился как друг или просто хороший человек? Она не могла вспомнить ни одного случая, чтобы он кому-нибудь помог, как это делал Гамун, или искренне посочувствовал, как умел Тоста, или, наконец, сказал нелицеприятную, но очень нужную, правду, чем отличался принципиальный Олеон. Дарий весь состоял из красивых, умных речей, искромётных шуток и гипнотизирующих взглядов. Его замечали и отмечали учителя, однако, Завдей в разговоре с ней заметил, что не знает его. Как это странно! Она не встречала человека мудрее, и этот человек не понимал и не чувствовал Дария. А, может быть, чувствовал, но не хотел ни с кем делиться своими опасениями?
Свидетельство о публикации №211021600346