Гоша и пирожки

Гоша любил пирожки с ливером. Категорически. Остальные пирожки он презирал как несостоятельные. Остальные пирожки он угнетал, оскорблял, яростно плевался в них и топтал подошвой. А с ливером любил. До безумства. Мог несколько десятков съесть и еще съесть. Иногда даже спать с собой брал. Иногда даже сексом с ними занимался. Правда потом все равно схедал. Вот как любил.

Знакомые Гоши считали его долбонафтом. Правда сами тоже  любили что попало – кто маргарин, кто подшипники, кто сериал про некрофилов. Но когда Гоша три часа подряд рассказывал им про пирожки с ливером вместо обещанной истории как его тетя Лариса беременной упала на грабли, знакомые начинали сверипеть, угнетать Гошу, оскорблять его, яростно плеваться в него и топтать подошвой его вмете с пирожками. Гоша ничуть не обижался на них – кому нужны знакомые люди, когда есть знакомые пирожки с ливером.

Когда в стране закончился ливер и чайка просвистела на скале, Гоша взялся за топор. В ту шумную ночь полегла половина первого подъезда. Зато появился тазик ливера, а испуганная бабка Земфира с пятого этажа навязалась пожарить пирожков. Сытый пирожками, Гоша лег спать с топором. Бабкины пирожки были гораздо вкуснее прежних и Гоша решил заиметь себе эту расторопную бабку, а назавтра еще ливера запасти.

Когда в стране кончились подъезды с людьми, топор затупился, а бабка умерла от страха и обжорства пирожками, Гоша призадумался. Он почувствовал что очень устал. Устал есть пирожки. Переваривать их мертвое нутро своим. Устал бегать в Монголию за новыми подъездами с людьми. Устал махать топором и точить его зубами. Устал от всего что связано с пирожками. Тогда он отрубил себе рот чтобы не есть пирожки с ливером. А в желудок высыпал мешок морковки чтобы туда не влезло больше ничего – особенно пирожки.

И тут из Гоши поперла морковная энергия. Совершенно необходимо стало бегать, радоваться и целовать всех подряд. Но никого не осталось. Даже зверушек не осталось – в прошлый месяц они все ушли на пирожки. Тогда Гоша стал целовать цветочки и деревья. Так они счастливо и жили. Пока морковка не закончилась.