Мир влюбленных глаз

Петр Валерьянович грыз отвертку. Газелист Митька делал мозоли от расчески на самом сокровенном. Афанас простирал свои векторы в галактике и удивлялся, как неплохо получается. Женька младший из тридцать первой плутониевой утробы делил все на ноль и был беспристрастен. Все старались создать видимость какой-то деятельности. Но Матвей Касторков не был всеми. У Матвея была весна и он стремился ею воспользоваться. Ко всему прочему у Матвея был большой ум и ум сигнализировал что место для него в туловище кончается под несмиримым весенним натиском разбухающей мошонки. Матвей Касторков знал что ему делать – ему срочно была необходима влюбленность и он решительно устремился в магазин.

Марфа Клишигеевна аннигилировала горох. Светка в четыреста первый раз отказывала сивому Бурке. Капиталина Непорочнозачаточная угрожала кадыком сознательному мировому сообществу. И только Ирка Синяя не была причастна к бурной деятельности. Она мешковато лежала на себе, принимая в себя же неотвратимую весну. Любые мысли подавлял тотальный клиторальный чёс. Он был солидарен с весной и категорически требовал влюбленности. Кроме клитора у Ирки было огромное бычье сердце, в которое она желала вместить соседа Тимофея, кухонную скалку и школьный волейбольный кружок. Но в тот вечер волейбольным кружком чувства было не заткнуть, поэтому Ирка собрала себя в кучу и устремилась в магазин.

Птицы снегири тоскливо клевали себе жопы. Кошка Казюля орала на весь подъезд про собственную невостребованность. Антилопа Гну отродясь в этих местах не водилась, но тоже, сука, претендовала на внимание к своей туше. А вот пёс Вулкан (прозванный так за характерное несварение кишечником любой теоретически усваевоемой еды) был полностью поглощен бездельем. И на то были причины. Вулкан давно уже проведал об Матвее и Ирине и был абсолютно не заинтересован в их наблюдении. Будучи слепым дальтоником, Вулкан путем собственного носа мог отличить в идеальном на вид пирожке трехмесячную ливерную гниль. Ровно как и в червивом акульем мясе пес с легкостью распознавал исключительно вкусный и полезный для организма продукт. Вулкан видел суть вещей и в Матвее с Ириной был убедительно не заинтересован.

Матвей, тем временем, в поиске любви приобрел в магазине поллитру и хлебушек. Ирина, по счастливой случайности обнаружившаяся в том же месте, разорилась на помаду и шоколадку. Маня себя друг другом, разнополые люди тщательно сканировали любовь глазами. Ирина обнаружила перед собой в мужчине большие усы и две ноги, что являлось для нее признаком состоятельности, столь необходимой после наркотической реабилитации. Матвей зафиксировал для себя в женщине вялые груди с соками и две ноги, что обуславливало для него перспективу продолжения рода, столь потребную в условиях самоуничтожения алкоголем.

Через полчаса и девять месяцев у них родился Алёша Матвеевич. Он мог бы быть счастливым, но ему не дали шанса. У Матвея Касторкова был ум, у Ирины Синей было сердце, но оба для создания Алеши использовали лишь глаза. Но и только лишь с глазами Алеша себя неплохо чувствовал и развивался – не зря же он стал директором вашего мира.


Рецензии