Сказка про пятнадцать строчек

«Да, мам, прости, но я теперь другой совсем»… (с)


Давайте поговорим. Вам всё равно, а мне будет приятно. Быть может, всё написанное здесь никому не нужно, но мне хочется думать, что это не так.
Где найти спасение от самого себя? И что делать, если не хочется жить, а нужно? Выбор, выбор… всегда есть выбор. Что мы ищем, до слёз, до боли в глазах вглядываясь в чужие мысли и строчки на экране? Быть может, нам хочется просто знать, что мы не одиноки, или нам кажется, что где-то и у кого-то есть боль, подобная той, что испытываем сейчас мы сами? Мы ищем спасение на чужих страничках, идеализируя их авторов, мы думаем, что нас поймут. Но нас не понимают. Потому что на нас всем плевать. 
Мало кто знает, что во время депрессии люди часто совершают самоубийство тогда, когда они уже почти выздоровели. Потому что в самый разгар болезни человек настолько вялый, что не хочется даже перерезать себе вены. А вот когда маленьких несмелым огоньком впереди зажигается надежда, вот тогда у тебя находится достаточно сил, чтобы найти бритву и пойти в ванную комнату. Не надо мне говорить о том, что «всегда возможно полное излечение»… Я не верю в это. Потому что до конца не вылечиться. Никогда. Если в тебе есть хоть маленькое зёрнышко безумия, то оно будет медленно расти в тебе, пока не созреет. Безумие неизлечимо. Лекарства – они лишь оттягивают неизбежное. Но остановится ты уже не сможешь.    
Жизнь в большинстве своём печальна. А потом ты умираешь. Всё просто. Кто скажет мне, как отличить больной разум от больной души? Мы живём, мы дышим, чувствуем, и думаем, что мы понимаем этот мир. Но мы очень мало о нём знаем. Точнее, знаем, как нам кажется, о нём вполне достаточно для нас самих, но ведь это же далеко не всё.
Сегодня я видел нищего. Видел бездомного. Видел БОМЖА. Я специально пишу так – c большой буквы, специально, чтобы вы невольно поморщились, чтобы вы представили себе ясно и чётко, как вы идёте по улице, как ваши щёки раскраснелись от лёгкого мороза, как искрится солнце снег, который выпал вчера ночью, как скрипит он под вашими каблуками. И как вы заходить в переход, поворачиваете голову в сторону, как брезгливо вы поджимаете губы, когда видите, как протягивается к вам ладонь с давно нестрижеными ногтями, грязная, исцарапанная, и как в ваши широко распахнутые глаза вонзается как два маленьких гвоздя взгляд этих слезящихся подслеповатых глаз, просящих и вместе с тем ничего не требующих. Просто поделитесь теплом. Просто… поделитесь… хоть чем-то. Посмотрите на меня. Поймите. Почувствуйте. Я не выбирал для себя такой жизни, я не хотел её, я не желал себе такой судьбы. Просто так получилось.
Я нагнулся, я опустился на колени перед ним, я близко-близко увидел рядом со своим гладко выбритым лицом его расчесанную, в бугристых корках макушку, я достал из кармана мятую бумажку, сунул ему в ладонь. Он не мог говорить, он просто не умел этого делать, и он заплакал. А вы знаете, что глухонемые плачут точно так же, как плачут нормальные, здоровые люди, которые могут слышать и умеют разговаривать? Наверное, плач – это первое, что узнали люди до того, как научились говорить. Он появился даже раньше, чем смех. Я поднялся с колен, я ушёл дальше по своим делам, и мне было очень больно. Наверное, точно так же больно мне было, когда пять лет назад я стоял у могилы, стоял и знал, что моя жизнь не будет теперь прежней. Никогда. И ни с кем. Бывают такие моменты, когда боль внутри тебя настолько сильная, что ты задыхаешься. Эволюция придумала на этот случай хитрый механизм, и часто испытывала его на людях. Ты просто задыхаешься, и на короткий миг забываешь о боли. Потом ты боишься, что удушье вернётся снова, и благодаря этому можешь пережить своё горе. Пережить то, что будет теперь у тебя внутри. Тогда возле могилы я не мог дышать. Вообще. 
Удушье это не единственный способ. Второй – боль физическая. Но ты всегда должен делать это сам. Ты сам причиняешь себе боль, но только она не похожа на каждодневную боль от потери и горя, это не та боль, которая наваливается на тебя сразу же после того, как ты проснулся. Это другое. Ты полностью контролируешь её, ты можешь её чётко осознать и подавить. Это боль, причинённая себе самому лезвием или горящей сигаретой. При этом твоё внутреннее страдание заменяется физической болью, которую можно подавить. Иметь над ней контроль. Так ты получаешь контроль над тем, что болит у тебя  внутри.

Я не знал.
Я думал, что ангелы никогда не умирают…

Нужно помнить, нельзя забыть, нужно оставить себе что-то на память. Можно на память иметь плюшевого медвежонка, зайчика или щенка. Или фотографию. А можно беречь два письма в надорванных конвертах, линялый шарфик с чуть заметным запахом духов и кольцо, которое могло бы стать обручальным. Но не стало. И уже не станет.

Каждый человек, которого вы встретите, оставляет в вас след. Любой человек оставит след на мне. Маленький или чуть больше – это не важно. У каждого из вас есть свой ангел. И вы не должны рассказывать другим людям о своих ангелах, как я не расскажу другим женщинам о своём. Потому что им будет очень трудно, почти невозможно встать вровень с тем, кто является для вас ангелом. Потому что у ангелов не бывает откровенно плохих или просто неудачных дней, не бывает морщин и дурного настроения, ангелы не стареют. Берегите их внутри себя. Даже тогда, когда в одиночестве будете сидеть над праздничным тортом, и думать о том, что жизнь, кажется, всё же не удалась. Или когда будете ежедневно ненавидеть тех, кто живёт рядом с вами уже много лет, потому что они всё ещё  умнее вас, они острее чувствуют, смотрят фильмы, читают книги и ещё пока что способны  плакать над ними.
Я знаю одну уже немолодую пару. Когда они появляются где-нибудь вместе, то у многих складывается впечатление, что эти два человека прожили друг с другом долгую и счастливую жизнь. «Как у вас дела?», - спрашиваю я их. «Всё хорошо», - говорит мне Он, - «Всё нормально», - говорит мне Она. Ложь. Они лгут мне. Оба. Всегда. Каждый день.  Ложь во спасение, вот только чего? Или кого? Кто когда-нибудь смотрел в глаза глубоко и безнадёжно замужней женщины? Кто видел, что там на дне? Быть может там история про отношения, которых уже нет? Про то, как днём сдержанная холодность и чуть заметная скука в его голосе втаптывает в офисный паркет жалкие крупицы её нежности и ласки, которые она хочет подарить ему несмотря ни на что? Или про то, как по ночам в холоде и неприкаянности супружеской спальни он молча сопит над ней, не произнося ни слова и не издав ни звука, а потом, довольный собой, идёт в ванную, откуда уже к ней никогда не возвращается, а садится перед телевизором и до полночи смотрит какой-нибудь идиотский боевик? А она лежит, повернувшись лицом к линялому ковру на стене, и тихо плачет, закрыв рот, чтобы он не услышал, подушкой, влажной от его пота? Или, может быть, там история про то, как много раз она пыталась уйти, но каждый раз ей становилось его жаль, когда она видела, как он стоит на коленях и просит её остаться? Как в очередной раз она ломала себя, и оставалась? Что она потом после всего этого расскажет своим подругам? «Да, ты знаешь, он стал лучше. Мы спим вместе. Чаще занимаемся сексом. Он не смотрит больше по ночам телевизор в то время, как я плачу в подушку». Об этом она, конечно же, никому не расскажет. Даже подругам. Тем более –  подругам. И уж точно не расскажет мне. Да и кто я такой для них, чтобы делиться со мной этим?
Вечер. Полумрак кафе. Колечки сигаретного дыма. Пространство, ограниченное квадратом стола. Мы смотрим друг на друга. Мы не слышим друг друга. Мы ничего не можем рассказать, не можем ничем поделиться. Я смотрю на них. Любовный акт, длящийся полтора часа. Секс, телевизор, идиотский фильм. Его спина в кресле, её слёзы в подушку. Полтора часа. 
«Как дела?» - спрошу я. «Всё нормально», - скажет Она. «Всё хорошо», - добавит Он. Ложь. Они снова меня обманули. Иногда мне жаль, что я человек, а не какая-нибудь собака или кошка. Животные никогда не сомневаются в своей вере в хозяина. Каким бы он не был сволочью и подонком, для них он всегда самый родной и самый лучший. Потому что они никогда не смогут заглянуть человеку в глаза и увидеть, что там внутри. Там они видят только то, что хотят видеть – любовь и ласку. А читать в глазах умеет только человек. Мне стыдно за то, что я человек. Если бы собаки были бы своём умственном развитии наравне с человеком, они бы всё равно не унизились до того, чтобы разговаривать с людьми.
Я женат на призраке. Так сложились обстоятельства. Так сложилась жизнь. Так… вышло… Я ношу кольцо, которое могло бы стать обручальным, но не стало, а дома меня никто не ждёт. Когда я видел её отца, он отдал его мне. Сказал, что она купила его для меня. Хотела… но не успела… А я не купил. Я ничего не купил, потому что не верил. Здесь намного больше, чем пятнадцать строчек, но всё это сложно уместить в такой маленький объём, да и не всё это далеко. Я не смотрю по ночам телевизор, за моей спиной никто не плачет, закрыв рот подушкой, чтобы я ничего не услышал, я не молчу в постели, я не стою на коленях и не прошу никого остаться. Я не могу сказать с уверенностью, что у меня всё хорошо в жизни, хотя и очень стараюсь всех в этом убедить. Я не успешен  и не богат. Я никому не доставляю радости и никому не причиняю боли. Стараюсь не причинить, во всяком случае… Я просто знаю, что не отвернусь первым. Почти единственное, от чего по ночам мне становится плохо, так это от моего незнания…

Пять лет назад я ошибся.
Я не знал, что ангел может умереть…