Пикник на морозном облаке. Глава 10

- Ну вот! Дождь, так и не закончился! – хныкнула Флемма, топнув ножкой.
- Сегодня он уже не закончится.
- Теперь мы промокнем!
- Почему?
- Ну, это же дождь! Он мокрый!
- У меня есть зонт.
- Это же не поможет! Дождь собирается в лужицы под ногами, и потом капли туда падают с огромными брызгами. Холодно!
- Ты достаточно тепло одета.
- И всё же, если мои туфли намокнут – я простужусь. Вмиг! Ты что, не помнишь, как было?
Молчание.
- Ладно, давай…
Хлопнула дверь, но шагов после не последовало. И Флемма с Альгором обернулись.
Хрупкий Инис замер, затыкая шарф под куртку. И смотрел на эту неизменную парочку. Альгор держал в одной руке раскрытый зонт, а в другой висел на одной лямке рюкзак. Флемма уже успела его оседлать.
Под больничным козырьком было очень холодно. Холодней, чем на самой улице. Сквозняк дул с угрожающим свистом, а пол казался вовсе ледяным. Дождь стоял самый плотный за последние недели. Почти ливень. Когда вода падала с небес не каплями, а тонкими ручейками. Словно блестящие ниточки свисали с самых высоких небес до земли.
- А, это ты. Привет.
- Ини, что ж ты не сказал, что тоже уходишь? Давай пойдём вместе!
- Под таким дождём это не имеет смысла.
Но Инис так и не научился вовремя отмирать при встрече с Альгором. Ему только сейчас вдруг начало казаться, что с этим капюшоном Альгор создаёт впечатление не человеческое. Словно там должна быть ещё длинная зубастая морда и горящие красным огнём глаза.
- Ало! Не смотри на него так! – возмутилась Флемма, видимо догадавшись, от чего потерял дар речи Инис.
- Как?
- Вот так!
- Я ничего не делаю.
- Нет, делаешь! Перестань!
- Хорошо…
Альгор отвернулся. И Флемма спрыгнула с его спины, чтобы видеть Иниса.
- С тобой всё в порядке?
- а… да! Да. В порядке…
Инис думал, что это как-то не вяжется. Альгор со всем своим безразличием, суровостью, с маленькой девочкой на спине.
- Я хотела, чтобы Ало тоже зашёл к Либе. Но он отказался.
Повёрнувшийся к ним спиной Ало стоял статуей, разглядывающей полуоткрытые чёрные ворота больницы. Не уж то он стеснялся? Да нет, быть такого не может!
Что же он тогда сказал Либе, интересовало Иниса. Что-то ужасное. Инис даже не мог понять, можно ли было назвать это плачем. Из глаз лились слёзы, не переставая, полчаса. Но при этом она не плакала. Просто грустно смотрела в окно. Всё в порядке, говорила она, всё правильно.
- Хочешь с нами?
И Инис вернулся из раздумий, глядя на совсем не могучую спину Альгора.
Перед Инисом всё ещё стояла эта маленькая солнцеволосая девочка. С интересом заглядывала в самые закрома его глаз, с ногами залезая туда. Это был почти что гипнотический взгляд.
- К-куда?
- Мы сейчас к Альгору. Поиграем вместе в Героев, посмотрим что-нибудь. У Альгора много чего есть…
Вот только внезапно повернувший голову Альгор был явно против. Настолько против, что у Иниса сильней забилось в страхе сердце. «Не смей!» - с немой яростью сдвинул брови Альгор.
- Н-н… нет, спасибо.
Успокоившись, Альгор обратно отвернулся. А Инис, наконец, вздохнул, словно чья-то рука сжимала недавно его горло.
- У меня ещё дома полно дел. Извини.
- Нууу, - досадно, и от того ещё милей, протянула девочка, нахмурившись. – Ну вот! Было бы здорово собраться вместе. Ало всегда такой одинокий...
Инис вновь взглянул на спину Альгора. Скорей всего, для него друг – это не то же самое, что для Флеммы. Наверняка Альгор дружит только с крутыми людьми, которые не ходят по гостям. К тому же он – отличник, и от него без ума почти вся школа. Радужное будущее. Такие необычные люди, как он, имеют необычный финал. Неизвестно даже сейчас, кем он станет, никто не знает, какие есть у него хобби, и хотя бы примерно, в чём он лучше. Пока что он был лучше во всём.
Да и Флемма – удивительная девочка. Тоже отличница, тоже припеваючи со всем справляется. Но при этом никто не знает о её увлечениях, и что она умеет лучше всего. И хоть в отличие от Альгора, она любит общаться, на вопросы о хобби она всегда отвечала «обожаю всё!» Флемма – всё. Альгор – ничего. Кем такие люди станут в будущем?
«Такие люди умирают очень рано» - сказал Инису голос Альгора в его голове. Всё ещё тот, который рассказывал ему про логику, и почему она похожа на куклу.
Шлёпнув своими, не готовыми к дождю, туфлями, Альгор прикрыл зонтом маленькую девочку на своей спине. Он выглядел так, будто бы носил её каждую неделю, начиная с момента их встречи. В одной руке зонт, в другой – рюкзак – и ему было совсем не тяжело. Лицо всё такое же безразличное к судьбе этого бренного мира. Безразличное даже к другу на своей спине.

- Я кое-что вспомнил про Альгора, - сказал за обедом в столовой одноклассник Иниса, дожёвывая резиновый кусок котлеты. – Не факт, а слух.
Угрюмый Альгор медленно и методично разбирался с едой в своей тарелке, словно прорабатывал тактику сражения, где участвуют уже не люди, но целые дивизии, а Флемма блаженно переваривала свою порцию, лёжа на коленях своего друга – и это учитывая неудобность стульев в школьной столовой!
- Альгор же живёт с приёмными родителями, - одноклассник сделал паузу и проглотил большой кусок котлеты, и словно вместе с ней ещё несколько слов. – Говорят, что его настоящие родители были плохими людьми.  Или они просто связались с плохими людьми…
Суть слуха была в том, что Альгор был доброжелательным и лучезарным мальчик – совсем как Флемма, пока жил со своими любящими родителями. Мать качала его на качелях, отец ходил с ним по зоопаркам. Облаков над городом тогда ещё не было, и Солнце светило ярко и тепло, даже зимой, пусть и не достаточно тепло, чтобы растопить лёд и снег. Альгору было тепло всегда – сколько не сыпь ему снега за воротник, он даже не вздрогнет, лишь улыбнётся.
Пришли люди, чьи лица скрыты тьмой забвения. И ушли. И в мире стало на два человека меньше. Плохих ли, хороших ли. Альгор сидел на коленях, в окружении не только лежащих отца и матери, но и приличного числа фотографий с отцом и матерью, которых он никогда не видел.
- Даже не знаю, что бы было со мной, если бы мой папа был плохим.
Сквозь чуть металлический кашель, в мозг эхом донесся разрушающий голос Альгора: «Для начала нужно понять, хотя бы, кем являешься сам ты» От почти настоящих слов Инис вздрогнул и украдкой посмотрел на своего необычного знакомого. Как и ожидалось – Альгор смотрел Иниса, и, казалось, всё слышал, хоть это и было не возможно в шумной столовой, переполненной детьми.

Казалось, это был сон.
На задворках вселенной, в одном мёртвом мире, в котором даже и не знали, что такое облака, а последние капли воды тянулись дымкой, похожей на неумелую паутину новичка, к пустым небесам прочь от изрезанной трещинами планеты, лежало на земле существо. Почти тело. Последнее существо на неизвестной планете. Желающее пить и есть, и не желающее умирать. Ловило ртом воздух, хоть уже давно и научилось не дышать. Дрожало, хоть и не имело мышц, в привычном кому-либо представлении. Планета умерла совсем недавно. И скоро она разложится, а вместе с ней разрушится и вся система.
Существо это уже давно так путешествовало, прыгало по мирам, в поисках еды и не знало меры. И с каждым прыжком, бывшая недавно опорой планета рассыпалась. Существо … оно не существовало на самом деле, опять же в привычных кому-либо представлениях. Существо это хранило в своём желудке уже бессчетные количества миров. Существо это тяготило будущее бессчетного числа жизней. Существо это было монстром, чудовищем в привычных кому-либо представлениях. Пожирало миры.
- Ты съел последнюю мою планету, - сказала звезда этой системы всё ещё голодному существу. – Тебе хотя бы стыдно?
- Если бы у меня был стыд, я бы его съел, - ответило задыхаясь существо. – Но всё равно прошу прощения. Я всего лишь хочу жить.
- Разве ты бы не съел свою жизнь, если бы она у тебя была?
- Я бы съел всё.
Но теперь казалось, путь существа закончен – сил не хватит скакнуть на новую планету. Осталось лишь закрыть глаза и умереть.
- Вставай, - сказала властно звезда, и существо вновь открыло глаза. – Пойдём дальше вместе.
- Дай мне спокойно умереть. Я слишком голоден.
- Нет, не дам! – возмутилась звезда. – Ты съел мой мир. И ты действительно умрёшь, если не найдёшь ему замену для меня. Но я смогу спасти тебя. Согласен ли ты путешествовать впредь не в одиночку?
- Спаси меня. Я готов на всё.
- Тогда вставай, - сказала звезда, улыбнувшись.
Оказывается, звезда не светила на мир издалека. Она была настолько близко, что смогла протянуть руку существу, сожравшему мир, для которого она была богом.
Ворочаясь в кровати, Инис тянул руку к свету. Безоблачное небо его страшно пугало, как и пугали сухие трещины на земле, которые, казалось, доходили до самого центра. Хотелось, чтобы вот и Солнце протянуло к Инису руку и забрало бы его куда-нибудь, где везде было тепло. Раздвинуло небеса, спустилось на землю и постучалось в дверь.
Инис проснулся и страшно захотел есть.

Это не было кошмаром. Наоборот, Инис не испытывал ранее таких положительных эмоций ото сна. Он хотел вновь заснуть и увидеть прекрасное лицо звезды, он готов был быть самым страшным монстром вселенной, ради того, чтобы быть кому-нибудь нужным. А уж быть нужным самой звезде, одной из тех, что возможно светит на него, пока он спит… Инис не хотел быть слабым.

- Да как вы смеете! – орал гневный женский голос, разнося по школьному двору уже родившиеся слухи. – Да какое вы право имеете..! Да я вам..!
А Инис прятался за входными воротами. Только бы она не сказала, только бы не сказала…
- Я поговорю с директором о том, что творится в школе! Я поговорю с вашими родителями! Вы быстро научитесь быть вежливыми!
За воротами Инис опять пустил слезу. Ему почти удалось. Наверное, самый взрослый из школьников, которые ещё не могут держать эмоции в себе.
- Просто уму не постижимо! – возмущалась мать. – Растут же ещё такие. Столько лет прошло, а в мире так ничего и не изменилось. Сразу видно, кем вырастут эти злые дети!
Отдышавшись мама с заботой посмотрела на сжавшегося Иниса. – Ты хороший. Хоть ты мне не врёшь мне. Не скрывай от меня никогда такие вещи. Таких, как они, не должно быть в этом мире.
- Мам, - выдавил из себя этот бедный мальчик. – Можно я не пойду сегодня в школу?
- Конечно, милый! – мать хорошо понимала своего сына. Порой даже слишком хорошо.
Если бы Инис вошёл сейчас на территорию школы, то сгорел бы от стыда. Позвал свою мамочку. Быть может, маме вообще казалось, что Инис на грани самоубийства, кто ж знает?
Пепельное небо.
Знает.
А когда Инис уходил вместе с матерью домой тем утром, по спине пробежал холодок. Не от морозного дня, а другой, уже знакомый, почти родной мороз. Который сработал, как анестезия для его травмированной души. Уж он-то должен понять. Он понимает всё.

Тем вечером он тайком от матери вышел из дому. Его тянуло прочь от тёплой кровати и материнской заботы. Казалось, он уже начинал понимать Либу, за что ещё сильнее себя ненавидел. Презирал.
Его тогда тянуло в парк.
Ржавые качели всё так же приветственно сокрушались, изредка поскрипывая, словно их хватила старческая немощность. А холод казался каким-то плотным.
«Таких, как они, не должно быть в этом мире…» - неужели мама могла сказать такое? Неужели она так же жестока, как и те школьники, про которых она это говорила? Инису срочно нужно было отвлечься. Ведь, он до сих пор верил в то, что все проблемы мира можно решить добрым словом. Он боялся, но верил. Боязнь же тоже своего рода вера.
С трудом, он нашёл тот холм, в котором когда-то Флемма показала ему замочную скважину – она всё ещё была там.

Вдруг встали колом воспоминания. Девочка, что качалась на качелях, недалеко от этого парка, в этом году первая назвала Иниса своим другом. Да что там? – впервые в сознательной жизни кто-то сказал вслух «Друг»!
И благодаря теплу, что разлилось по телу, застоявшийся холод вокруг начал таять. Двигаться стало легче. А пар изо рта стал более густым. Инис больно закашлялся, вдохнув морозный воздух слишком глубоко, и вновь почувствовал металлический привкус во рту, когда его внезапно окликнули.
Это был Альгор. Было удивительно слышать его голос, окликающий Иниса, словно Альгор всегда говорил и вообще был нормальным человеком. Этот голос хотелось слышать всегда. Точней, похожие голоса. Голоса людей, обращающиеся к Инису, как к человеку.
Было холодно…
Взглянув на Иниса своими ледяными глазами, Альгор просто спросил:
- Это была твоя мать сегодня утром?
Альгор должен понять! Весь этот день Инис убеждал себя лишь в том, что Альгор не осудит Иниса. Справедливость! Он же говорил про справедливость и про добро в душе каждого. Альгор молчал десять секунд.
- Ты дурак, - сказал он, будто бы и не ртом, а своими ледяными, страшными глазами, выглядывающими из под капюшона будто бы дракон, готовый тебя пожрать в любое мгновение и ненавидящий… ненавидящий каждую частичку твоего существа. Какая ужасная жизнь могла наградить человека такими глазами?!
Инис…
Всё было верно – кто же для Альгора Инис, чтобы к нему относились мягко? Это лишь Флемма назвала его своим другом, а Альгор, как смотрел, так и смотрит на Иниса как на … пустое место. При этом Альгор явно повидал больше жизни и имеет право судить такой ничтожный поступок Иниса.
- Инис, ты меня слышишь? – обратился он повторно к мальчику, опустившему голову, словно его отчитывают за разбитый сервант.
Инис поднял виноватые глаза и вновь встретил страшный взгляд.
- В следующий раз зови меня… - сказал Альгор, и слова потонули его в потоке мыслей Иниса.
Всё те же нечеловеческие глаза предлагали ему помощь. «Зови меня, зови меня, зови меня…» - отражалось эхом по стенкам сознания Иниса и никогда не исчезнет из его памяти.
- Твоя мать… не волнуй родителей…
Эти глаза пожирали Иниса. Еле различимое в свете фонаря лицо едва ли можно было назвать не злобным. И он почти не моргал, не отворачивался, не отрывал взгляда от Иниса – это было крайне страшно, особенно для бедного запуганного мальчика. «Друг! Друг!» - ответом раздавался внутренний голос Иниса.
- Ты слышишь меня? – повторил Альгор.
И Инис, наконец, оклемался.
- Ладно.
Лепестки вовсю старались изобразить снегопад. Они тянулись к земле, но не доставали. Растворялись. Исчезали, оставляя лишь запах. Неприятный запах лёгкой гари, к которому можно быстро привыкнуть и не замечать более.
Расстояние в один шаг, зато молчание напоминало космическую бесконечность. Чего ждал Альгор? Ведь понятно, что Инис просто боится сказать, но Альгор просто продолжал сверлить взглядом мальчика.
- А где Флемма? – спросил он, вспомнив, что именно его удивило сегодня в Альгоре.
- Спит, наверное, уже.
- Ясно, - сказал Инис, робко кивнув.
И они вновь потонули в космической пустоте, а шуршащие за парком машины казались космолётами…

- Ты когда-нибудь задыхался? – лишь спросил голос, наблюдая за исчезающим человеком.
Бродяга, проснувшийся на скамейке, увидел тёмный силуэт, когда его ноги начали исчезать. Он закричал и крик его разнёсся по улицам очень далеко. А тёмный силуэт даже не дрогнул.
- Ты когда-нибудь задыхался? – спросил он. – Но так, чтобы точно думать, что это удушье тебя может убить? Это просто дико страшно…