Счастье на двоих

АННОТАЦИЯ: Они похожи друг на друга, как близнецы. Тёмные волосы, серые глаза, спортивное телосложение. Оба выросли без отца, оба безумно любят своих матерей. Но смогут ли ужиться вместе столь похожие внешне парни, если в один прекрасный день их матери решат жить вместе? Смогут ли они найти общий язык, если один из них вроде бы обычный парень, а второй - 100% гей? Кем они станут друг для друга? Братьями? Непримиримыми врагами? Или кем-то большим, тем, кого даже не надеялись повстречать? Ну что ж, посмотрим...
АВТОР: Я.
БЕТА: Шена (Мария Чернокрылая).
ЖАНР: Слеш, пйринг пара - м/м, косвенно - ж/ж.
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: Присутствуют откровенные эротические сцены нетрадиционной секуальной ориентации.
P.S. Если вы, дорогие читатели, ознакомившись со всем вышеизложенным, всё же решились прочитать мою шалость, прошу давать только конструктивную критику. На коментарии типа: "Б..., падары!" и иже с ними отвечать не буду. Банить, в прочем, тоже. Вероятно. А так я готова к любым замечаниям.
И да, это первый рассказ, написанный мной в таком жанре.



                Счастье на двоих


                I. Новости

    Алексей «Алекс» Соколов

    Это воскресное апрельское утро должно было быть самым обычным. И я даже не догадывался, какие перемены оно принесёт за собой. Но даже если бы и догадывался, вряд ли бы попытался что-либо изменить.
    По установившейся традиции никто меня не будил, давая отоспаться после учебной недели, поэтому я прекрасно выспался, даже несмотря на то, что уснул в четвёртом часу ночи. Пребывая в самом благодушном настроении, я вошёл в кухню, где вовсю хозяйничала мама и, пожелав ей доброго утра, сел завтракать.
 - Алекс, - обратилась она ко мне, по привычке переиначивая моё вполне славянское имя «Алексей» на английский его эквивалент. Так повелось с детства, когда мама была ещё учительницей английского. – Я хочу с тобой поговорить.
Она села за стол напротив меня и сцепила руки в замок, что было признаком волнения. Это могло означать всё, что угодно и как минимум действительно серьёзный разговор.
 - Что-то случилось? – Осторожно спросил я у неё.
 - Как тебе сказать… и да, и нет.
 - Мама, не томи. – Возмутился я её уклончивости.
 - Хорошо. Ты помнишь Надежду Петровну?
 - Твою новую сотрудницу? Ну, скорее да, чем нет, хотя я не особо её рассматривал, когда заходил к Павлу в последний раз.
 - Кстати, как у вас? – Спросила мама.
 - Да никак. Мы друзья и не более того. Секс – лишь приятное дополнение дружбы. Целуется он как всегда восхитительно. – Я закатил глаза от воспоминаний. Отношения с маминым начальником у нас были приятными и необременительными. Да, он гей. Впрочем, как и я. – Но ты мне зубы не заговаривай, что там с Надеждой Петровной?
 - В общем, сына, мы решили жить вместе. – Выпалила мама и замолчала, ожидая моей реакции. Неужели думала, удивлюсь или вспылю? Три раза ха. И да, моя мама предпочитает женщин.
 - Она переедет к нам или наоборот? – Спокойно спросил я.
 - То есть ты не против? – Мама выглядела слегка удивлённой, хотя ханжой я никогда не был. Да и нетрадиционная ориентация давно стала для меня традиционной.
 - Нет, но мне не хотелось бы переезжать. Как говорится, уж лучше вы к нам. – Я улыбнулся.
 - Мы решили, что поскольку у нас просторная квартира, то они переедут к нам, а свою в городе будут сдавать. – Успокоила она меня. Хотя как посмотреть…
 - Они? – Зацепился я за оговорку, вопросительно посмотрев на родительницу.
 - У Нади есть сын немного младше тебя. Кстати, его тоже зовут Алексеем, Лёшкой. Она обещала поговорить с ним сегодня.
 - Он натурал? – Спросил я, применяя привычное в наших кругах понятие, обозначающее человека обычной ориентации.
 - Вроде да, но постоянной девушки у него нет.
 - Лёша, значит… Ладно, мам, я «за», лишь бы тебе было хорошо. Если я тебе не нужен, пойду в инете покопаюсь, как-никак ГОСы на носу.
 - Хорошо, Алекс, иди. И спасибо за понимание.
 - Не за что, мам. – Я поднялся и, легко её приобняв, ушёл к себе.
    Перемены в моей жизни были уже не за горами.


    Алексей «Лёша» Черных

    Сегодня я проснулся достаточно рано – в десятом часу – хотя на выходных я обычно спал как минимум до одиннадцати. То ли выспался, то ли приснилось что-то. Ещё немного повалявшись и тем самым проснувшись окончательно, я встал и пошёл завтракать. Из кухни доносился умопомрачительный запах эспрессо и омлета с ветчиной. И это настораживало: обычно мама готовит плотный завтрак типа мюсли или каша какая-нибудь, а мой любимый омлет готовит разве что по большим праздникам. Или когда что-то происходит и это что-то как-то может повлиять на меня. И это, повторюсь, настораживало.
 - Доброе утро, Лёшка. – Заметила меня мама. – Иди, завтракай, всё готово.
 - А по какому поводу у нас омлет? – Поинтересовался я.
 - Неужели я не могу порадовать единственного сына любимым блюдом просто так без всякого повода? – Возмутилась мама, но я ей не поверил.
 - Мам, что происходит? – Напрямик поинтересовался я, между делом запивая омлет кофе. Блаженство…
 - Ну… - Замялась она. – Помнишь, я рассказывала тебе о своей сотруднице, Кире Леонидовне, мы подружились.
 - Помню. – Я пока ещё не понимал, к чему она ведёт.
 - Вот, в общем, мы с ней не совсем подруги. – Мама настороженно посмотрела на меня, но я всё ещё не врубался в смысл того, что она пыталась мне сказать.
 - Что значит «не совсем подруги»? А кто тогда? – Уточнил я.
 - Любовницы. – Тихо призналась она.
 - Повтори, пожалуйста. – Как можно спокойнее попросил я, хотя всё прекрасно расслышал, но это совершенно не укладывалось у меня в голове.
 - Мы с Кирой любим друг друга и решили жить вместе. – Ответила мама.
 - Это шутка? Если да, то не смешная. – Отрезал я.
 -Нет, Лёш, я серьезно. Мы с Кирой так решили, и поэтому мы с тобой переезжаем к ним, а эту квартиру будем сдавать.
 - Так, стоп. Ты меня спросила? Хочу ли я переезжать, да и вообще, мама, ты что, стала этой… этой… - Я был так зол, что вслух произнести слово «лесбиянка» просто не мог. Всё моё естество противилось тому факту, что моя мать, моя собственная мать… спит с женщинами.
 - Да, Лёша, стала. И пока меня всё устраивает. И тебе придётся смириться с этим. Мы переезжаем и точка.
 - А обо мне ты подумала? А как же школа? Куда вообще ты собиралась переехать? – Я уже почти кричал, хотя обычно старался не повышать голос.
 - Кира с сыном (его, кстати, тоже зовут Лёшей) живут на Северной стороне. Ну а поскольку твоя школа в центре, то вместо троллейбуса будешь пользоваться катером, даже ближе будет. У них четырёхкомнатная квартира, у тебя также будет своя комната. Ну а с Кириным сыном, я уверена, вы подружитесь, он, правда, старше немного, в университете уже учится.
 - Блеск… Ты предлагаешь мне променять старых друзей на нового сводного брата? Молодец, мама, хорошо придумала. – За сарказмом хорошо было прятать потрясение, испытанное мною от этой новости. – Надеюсь, это всё или ты мне ещё признаешься, что твой шеф гей?
 - Ну, он действительно гей. – Мама сказала это так спокойно, что у меня отвисла челюсть.
 - Я пошёл делать уроки. – Сказал я и постарался побыстрее уйти в свою комнату. Мне было о чём подумать…


                II. Переезд

    Алекс

    Они переехали через неделю – Надежда Петровна (тётя Надя, как она разрешила себя называть) и её сын. Мальчишка всем своим видом показывал, как он не рад таким переменам, но тётя Надя оказалась крепким орешком, и Лёше пришлось смириться. Ну или сделать вид.
    Тётя Надя мне сразу понравилась: немного пухленькая, добрая, с чувством юмора, сероглазая шатенка излучала позитив, но что самое важное, мама рядом с ней была счастлива (впрочем, как и сама тётя Надя). И Лёша внешне был очень похож на мать… и на меня. Странно, но мы с Лёшей действительно безумно похожи: оба ростом выше среднего (я – метр восемьдесят пять, он – метр семьдесят семь, но ещё будет расти), сероглазые брюнеты спортивного телосложения. Даже черты лица чем-то схожи. Для незнающего человека мы сойдём за кровных братьев.
    Первые дни нашего совместного проживания походили скорее на зону боевых действий. Точнее, не боевых, а оборонительных. Лёша обживался в своей комнате, никого туда не пуская, всё время после школы проводя за компом, ни с кем из нас не желая общаться. Спустя четыре дня мама и тётя Надя попросили меня с ним поговорить и на мой вопрос: «Знает ли Лёша о моей ориентации?» получив отрицательный ответ, скептически поинтересовался:
 - И вы думаете, что он захочет меня слушать? Я ведь не собираюсь скрывать, кто я, а для него сейчас все люди нетрадиционной сексуальной ориентации – враги номер один.
 - Алекс, ну хоть попробуй. – Попросила мама, а тётя Надя жалобно посмотрела на меня.
 - Ладно. Но у меня лимит тридцать минут, а потом ухожу.
 - К Павлу? Или у тебя кто-то новенький появился? – Поинтересовалась мама.
 - Новенький. Затесался в нашу компанию с месяц назад, всё клинья подбивал. Сегодня у нас свидание.
 - Ок, сына, ключи только не забудь. Так поговоришь с Лёшей?
 - Да иду я, иду.
Постучав в комнату Лёши, я приоткрыл дверь. Парень снова сидел за компьютером, с кем-то переписываясь. На звук открывшийся двери он никак не отреагировал.
 - Привет, можно к тебе? – Спросил я.
 - Если я скажу «нет», тебя это остановит? – С иронией спросил он.
 - Смотря насколько это «нет» будет твёрдым. – Спокойно ответил я, проходя в комнату и присаживаясь на кровать. Лёша по-прежнему смотрел в монитор.
 - Лёша, твоя мама переживает, что ты сидишь в комнате и ни с кем не общаешься. – Спустя какое-то время заговорил я. – Я понимаю, что тебе тяжело принять её выбор, но постарайся хотя бы понять её.
 - Тебе-то какое дело до того, что я чувствую? – Грубо отрезал он, по-прежнему не поворачивая головы. – Я не общаюсь с вами, потому как вы мне никто. С кем хочу общаться, с теми, вон, переписываюсь.
 - Знаешь, с одной стороны, я понимаю, что тебе нелегко: выдернули из привычной обстановки, перевернули всё с ног на голову, мать оказалась лесбиянкой, сводный брат – гей. Но с другой стороны, неужели тебе не хочется видеть свою мать счастливой? Даже если её счастье – другая женщина.
 - Кто ты? – Он, наконец, повернул ко мне голову и, судя по округлившимся глазам, не пропустил мимо ушей мою последнюю фразу. Что ж, пора расставить все точки над «ё».
 - Да, я гей. – Спокойно сказал я, смотря в растерянные мальчишечьи глаза.
 - Офигеть… - Рвано выдохнул он. – Куда я попал?
 - Я думал, тебе мама рассказала, а оказалось, что нет. Впрочем, не в этом суть. Так ты попробуешь понять тётю Надю? Хотя бы поговори с ней.
 - Я подумаю. – Лёша снова отвернулся к монитору, показывая этим, что аудиенция окончена. Угу, засиделись – пора и честь знать.
    Я вышел из его комнаты и в коридоре столкнулся с поджидающими меня мамами. Не выдержав их вопросительных гримас, шёпотом сказал:
 - Он обещал подумать.
    И обойдя застывших в неверии женщин, пошёл одеваться. Уже выйдя в прихожую и обувшись, я вновь оказался в окружении мамы и тёти Нади, на этот раз смотревших на меня с благодарностью.
 - Алекс, спасибо, что попытался хоть как-то его разговорить. – Поблагодарила меня тётя Надя.
 - Да не за что. Просто дайте пацану смириться с такими переменами в жизни, не давите. Всё, я ушёл. Если что – на связи.
    И захлопнув дверь квартиры, я быстро сбежал вниз к выходу из подъезда, где меня уже ждал Макс – мой в скором времени новый любовник.


    Лёша

    Проводя взглядом из окна новоиспечённого сводного брата и его… друга (правда, почему-то этот друг обнимал Алекса немного ниже талии) я вернулся к компу. Последние четыре дня были самыми странными в моей жизни, и мне отчаянно хотелось с кем-то поговорить. Вариантов было два: Коля и Саша, два моих лучших друга ещё со времён песочницы. Мы жили в одном дворе, правда учились в разных школах: я в третьей, а они в восьмой, что не мешало нам дружить. И вот теперь с кем-то из них мне и хотелось поговорить.
    Выбор за меня сделал инет: в онлайне оказался Коля, с которым я и списался, договариваясь о встрече. На счастье Колькины предки ушли в гости, поэтому вся квартира была в его распоряжении. Договорившись, что подъеду к нему минут через сорок, я сообщил маме и тёте Кире (в чём-то Алекс был прав, мама действительно выглядит счастливее), что поеду к Коле и возможно с ночёвкой, вышел из дома.
    Спустя сорок пять минут я входил в квартиру друга. Коля и Саша знали, что мы с мамой переехали на Северную, но без подробностей. И вот теперь я собирался обо всём рассказать другу.
 - Здорово, Лёха. Ты чего такой потерянный? – Не мог не сострить Колька. Он вообще никогда не молчит.
 - Привет. Проблема у меня, Коль.
 - Выкладывай, ща разберёмся. – И он с энтузиазмом повёл меня в свою комнату.
 - Рассказывай. – Устроившись на стуле у компа и кивнув мне на кровать, потребовал друг.
 - Я даже не знаю, как сказать… Мы ведь не просто так переехали, меня мама уже перед фактом поставила, сама всё решила. Вот и переехали.
 - Лёха, это понятно. Что за проблема-то?
 - Чёрт, никогда не думал, что скажу такое. – Я поднялся и подошёл к окну. Уже стемнело. – Мама влюбилась. В женщину.
Я развернулся, чтобы увидеть реакцию Коли на эту информацию. Друг выглядел озадаченным.
 - Мне не послышалось? Ты сказал «в женщину»? Твоя мать типа лесба, что ли?
 - Не послышалось, я сам офигел, когда узнал. Но и это ещё не всё: у той женщины, с которой мама сейчас живёт, есть сын, старше меня на четыре года. Он – гей.
 - То есть получается, что ты сейчас живёшь в квартире с двумя лесбами и голубым? – Неверяще спросил Коля и вдруг расхохотался. – Кино. Ты сам ещё не поголубел?
 - Ты офонарел? – Возмутился я. – Я к тебе пришёл за советом, а ты издеваешься.
 - Знаешь, что, друг. Я никогда не имел дела ни с «голубыми», ни с «розовыми», чего и тебе желаю. – Отрезал друг. А друг ли?
 - И что ты предлагаешь? – Разочарованно спросил я, но Коля разочарования в моём голосе не заметил, вполне серьёзно ответив.
 – Подай на мать в суд. Или обратись в какую-нибудь соцслужбу по вопросам несовершеннолетних.
 - Это типа мать лишат родительских прав, а меня заберут в детдом? Да пошёл ты!
 - Как знаешь. Свою позицию я высказал. – И Коля развернулся к монитору, по всей видимости, не желая больше иметь такого друга. Что ж, что-то находим, а что-то…
    Я молча оделся и вышел из квартиры уже, похоже, бывшего друга. Как странно, если бы мне кто-то хотя бы год назад сказал, что моя мать будет жить с женщиной, а я лишусь друга из-за этого, я бы рассмеялся такому фантазёру в лицо. А вот сейчас это всё происходит в реальности.
    Я медленно брёл по Приморскому, обдумывая сложившуюся ситуацию. Неужели я так ошибся в человеке? Или, думая, что знаю своего друга, на самом деле совершенно не знал его.
Задумчиво проходя под Адмиральским мостом, я почувствовал неожиданный рывок за руку и через секунду оказался прижатым к стене моста. От испуга и неожиданности я сначала не понял, в чём дело, а когда понял, мне поплохело. Передо мной в свете фонарей маячили силуэты двоих парней комплекции «слегка качок» и выше меня как минимум на голову. Судя по отчётливому запаху алкоголя, ребятки были на стадии «море по колено». Не хватило денег на догнаться, решили ограбить?
 - Ха, Гарик, ты гля какой мальчик симпатичный. – Сказал правый из них, слегка приподняв меня за подбородок. Меня ощутимо передёрнуло от мысли, что это не совсем ограбление. Что же делать? – Нравится? Мальчик, а, мальчик, ты нам нравишься.
 - Стёпа, мальчик не будет против с нами развлечься? Ведь не будешь, правда, мальчик? – И этот… этот… козёл шлёпнул меня по заднице, ощутимо сжав правую половинку.
 - Пойдём отсюда, видишь, ребята развлечься собираются. – Раздался за спинами этих озабоченных высокий мужской голос. Я бы не обратил на него внимания, если бы в следующую секунду не услышал голос Алекса:
 - Укромнее места находить надо.
 - Алекс! – Крикнул я, испугавшись, что он уйдёт и оставит меня с ними. – Помоги.
 - Лёша? – Алекс оттолкнул одного бугая и отлепил меня от стены. – Что ты здесь делаешь?
 - Развлекаюсь. – Буркнул я. – Не видел, что ли?
 - Степан, ну-ка объясни мне, что вы собрались делать с моим братом? Давай-давай, не слышу. – Резко сказал Алекс, обращаясь к одному из качков.
 - А-а-алекс, это ты? А мы тут… это… - Судя по взгляду, Степан испугался. Реально испугался. Похоже, даже протрезвел слегка. Кто же ты такой, Алекс?
 - Степан, я задал вопрос. – Холода в голосе моего сводного брата стало ещё больше.
 - Да мы же пошутили просто. – С истерическими нотками в голосе, наконец, выдавил тот. – Прикальнулись и всё. Ничего такого.
 - Пошутили… - Протянул Алекс и неожиданно резко ударил Степана в челюсть. – Повторять не буду, поэтому запоминайте и передайте остальным. Кто хоть пальцем ещё раз тронет моего брата – убью. Всё понятно?
 - Да, Алекс. Слышь, пацан, извини, если напугали. – Ответил за обоих Гарик. Степан говорить не мог, считал зубы.
 - Свободны. – Сказал Алекс и повернулся ко мне. – Всё нормально?
 - Да, спасибо за помощь. – Я благодарно на него посмотрел. В оправдания Степана я ни капли не поверил и понимал, от чего только что спас меня Алекс. – А…?
 - Ты домой? – Перебил меня он.
 - Да, только… у меня ключей нет. – Я немного смутился, осознав, что даже и не думал, что не смогу переночевать у Кольки.
 - Значит, вместе поедем. Извини, Макс, весь настрой пропал. – Обратился Алекс к стоящему рядом парню, о котором я позабыл, а теперь, наконец, мог рассмотреть: моего роста, блондин, глаза светлые, но какого цвета, в темноте не разобрать. Худощавый. Фраза Алекса явно не пришлась ему по вкусу.
 - Ну ладно. Тогда я в клуб пойду развлекаться. – Эмоционально, а потому чуть визгливо сказал этот Макс. Вали уже.
 - Хорошо. – Спокойно сказал Алекс и, не обращая внимания на ошарашенное лицо парня, повернулся ко мне.
 - Ну что, пошли на катер?
    Я кивнул, и мы побежали, поскольку до отправления последнего на Северную катера оставалось ровно пять минут.
    В эту ночь я понял, что фигура моего сводного брата приобрела некую загадочность, но ответов на свои вопросы я пока не получил. Но в том, что рано или поздно я разгадаю загадку Алекса, не сомневался – я упрямый.


                III. Друзья

    Алекс

    То ли Лёша испугался сильнее, чем показал, то ли просто обдумал мои слова, но прятаться в своей комнате он перестал. Теперь завтраки и ужины у нас проходили в семейном кругу, и парень не смотрел волком на маму и тётю Надю. Единственное, что немного раздражало – его странные взгляды, кидаемые на меня время от времени, в которых читалась бездна вопросов без ответов. Но вслух он их не задавал, по крайней мере, пока.
Собираясь вечером в воскресенье на традиционные посиделки на Памяше [Памяш – Памятник. Прим. Автора], я услышал вопрос мамы:
 - Алекс, а почему бы тебе не взять с собой Лёшу?
 - Да, точно, пусть тоже прогуляется, с друзьями его познакомишь. – Добавила вышедшая из кухни тётя Надя.
 - Эм, мам, а ты помнишь, какие у меня друзья? Я не думаю, что Лёша готов дружить с, как бы это помягче сказать, ребятами свободных нравов.
 - Так давай спросим, делов-то. – Отмахнулась от моего здравого скептицизма мама. – Лёша, выйди к нам на минуточку. – Позвала она парня.
 - Что, тётя Кира? – Спросил вышедший из комнаты пацан.
 - Не хочешь пойти посидеть с Алексом и его друзьями? Они интересные ребята, правда, натуралов там практически нет. Зато девочки симпатичные.
 - А Алекс не против, если я пойду? – Вопрос адресовался маме, но смотрел при этом Лёша на меня.
 - Если хочешь, пошли. Одевайся, я подожду.
    Десять минут спустя мы уже подходили к Памяшу. Народу ещё было не много: Оля с Машей, спорящие о чём-то в очередной раз, относительно недавняя парочка Игорь и Дима, и Катя с Вовчиком, чуть ли не единственные натуралы в нашей компании.
 - Ребята, привет, знакомьтесь, это Лёша, мой брат, прошу любить и… любить. А это самая адекватная часть моих друзей – Оля и Маша, Игорь и Дима, Катя и Вова.
    Девчонки первыми подошли ближе к нам и, расцеловавшись со мной, разговорились с Лёшей. Вообще, у каждого в нашей компании своя история, часом и не очень счастливая. Или история парочки, как у Оли и Маши.
    Они учились в одном классе и были лучшими подругами, настолько близкими, что в классе их дразнили лесбиянками. Поначалу это задевало, но потом девчонки просто перестали обращать внимание. Они находили поддержку друг в друге и после неудач с парнями, и после скандалов в семье. Родители Маши были алкашами и часто били дочь. Перед окончанием школы она даже какое-то время у меня жила. У Оли же вполне благополучная семья с деспотом отцом, который практически не давал ей жить. Лишь друг с другом они могли быть самими собой. Я не знаю, в какой момент они осознали, что являются одна для другой больше, чем просто подруги. Но вот уже три года они живут вместе, снимают квартиру, учатся в одной группе (обе на бюджете), вместе подрабатывают и абсолютно не общаются со своими родителями.
    Утянув нас на ступеньки, Маша и Оля втянули в разговор и ребят. Лёша хоть и был помладше, но я не заметил, чтобы он стеснялся, скорее, тоже активно принимал участие в разговоре, темой увлекая даже не особо разговорчивых Игоря и Димку. Этих ребят свело самое страшное, что может случиться с ребёнком – потеря родителей. Только один ударился в учёбу, стараясь по полной загрузить мозги, а другой связался с «клейщиками». Втянуться не успел – бабушка, воспитывавшая внука, забила тревогу, вытащив его из плена клея. А чтобы подтянуть отметки в школе попросила внука своей подруги немного заняться репетиторством. Так они и познакомились, подружились. Как они стали любовниками, ни один не признался, просто в какой-то момент все стали воспринимать их парой.
    У Кати и Вовы история, по сравнению с другими, самая нормальная. Натуралы, учились в одном классе, встречаться начали ещё со школы. Единственное, что делает их похожими на всех нас – они оба дети многодетных семей и улица им милее тесных квартир. У многих так.
 - Привет всей честной компании. – Я так задумался, что пропустил появление нашего музыканта Ромки с неизменной гитарой в руках и Катькину младшую сестру Варю, развязную девицу нетяжёлого поведения. Обычно она не сидела в нашей компании, а тут то ли Ромка её последнее увлечение, то ли надо ей чего.
 - Привет. Знакомьтесь, это Лёша, а это Рома и Варя, сестра Кати.
 - Лучше не заигрывай с ней. – Тихо предупредил я Лёшу. – Она потом не отстанет, а ты заколебаешься лечиться.
    Краем глаза наблюдая, как Варя пытается обратить на себя Лёшино внимание, я разговорился с Ромой. Он обещал подготовить для меня несколько кавер-версий последних хитов, и мы договорились встретиться в клубе и прослушать их. Ромка вообще из породы свободных художников. Родом из Западной Украины, он автостопом доехал до Крыма, зарабатывая игрой на гитаре. И хотя осел у нас, каждое лето стабильно устраивает тур по Крыму с компанией единомышленников. Пишет песни для местной рок-группы, дископиратствует понемногу, выступает ди-джеем в клубе. В общем, творческая личность.
    Немного в стороне от нас прошёл Макс под ручку с Вороном, вышибалой местного бара. Демонстративно не замечая меня, Макс потянул нового друга на обрыв. В след ему грянул дружный хохот, исключая Варю и Лёшу.
 - Вы чего? – Недоумённо спросил последний.
 - Ты видел этого недоумка, который только что прошёл тут, задрав нос? – Спросила у него Маша.
 - Ну да, это Макс, кажется, я его вчера с Алексом в городе встретил. – Всё ещё ничего не понимая, ответил Лёша.
 - Ну так вот, он только что опозорился. Мало того, что завёл шашни за спиной Алекса и гордится этим, так ещё и с Вороном, который дерёт всё, что двигается. – Объяснила, посмеиваясь, Маша. – Да после такого дефиле его не то, что уважать – замечать перестанут.
 - Почему? – Спросил её Лёша.
 - Потому, что у него мог быть Алекс, и если он этого не оценил и не понял, то дурак. А с дураком никто никаких дел иметь не будет. – Спокойно пояснила ему Оля.
    Мальчишка задумался, но я заметил, что он украдкой посматривает на меня, совершенно не реагируя на возобновившиеся Варины старания, и та немного погодя совсем отошла. Рома снял гитару с плеча и заиграл тихую мелодию, неспешную как эта апрельская ночь. Ребята негромко переговаривались, кто-то ушёл за пивом, а кто-то достал сигареты.
 - Алекс, а ты когда-нибудь терял друзей из-за своей ориентации? – Тихо спросил меня Лёша.
 - Чувствуется, вопрос не праздный. – Лукаво посмотрел я на него, но ответил. – Да, терял. Но не потому, что они отворачивались от меня (хотя один раз в моей жизни и такое было), а потому, что не смогли избежать того, чего, в конце концов, не сможем и мы все – смерти.
 - А кто отвернулся? Близкий друг? Подруга? – Продолжал допытываться он.
 - Отец. – Кратко ответил я.
 - Прости. – Опустил глаза Лёша. – Я не хотел…
 - Всё в порядке. – Перебил я начавшиеся было извинения. – Этот человек был для меня никем. Так что всё нормально.
 - А почему ты спрашивал? – Через пару минут молчания спросил я его.
 - Просто, чтобы знать, как… реагировать на такое. – Выдавил из себя парень.
 - На что реагировать? На смерть? – Переспросил я.
 - Нет, на то, как отворачиваются друзья. – Тихо признался Лёша.
 - Рассказывай. – Немного резко сказал я, и мальчишка вздрогнул.
 - Тогда, после разговора с тобой мне надо было подумать, но я решил поговорить с одним из своих друзей. Я приехал к нему и рассказал о маме, тёте Кире, тебе и попросил совета, как мне быть. На что Колька предложил подать на маму в суд, чтобы её решили родительских прав, а меня бы в детдом забрали. А ещё сказал, что ничего не желает слышать о лесбиянках и геях. И по ходу обо мне тоже.
 - Дела. – Протянул я. – Ты поэтому бродил сам по Приморскому?
 - Я хотел подумать в одиночестве. Мы же с Колькой с детства дружили, неужели он так просто мог перечеркнуть всё? А потом те амбалы пристали, и мне стало не до размышлений.
 - Знаешь, Лёш, ты с плеча-то не руби. Может, друг твой ещё одумается, может, его обидел кто из нашей братии, а он на тебе злость согнал. Мало ли из-за чего. Я думаю, если друг настоящий, всё образумится. – Попытался успокоить я парня и взглянул на часы. Десять. Пора в клуб. – Ребята, всем до встречи, я поехал в клуб. Вы сегодня как?
 - Мы приедем. – Сказала Маша. – Тем более ты новую программу обещал.
 - Мы тоже. – Подтвердил Игорь.
 - Извини, друг, нам девчонки сегодня квартиру предоставляют, мы в другой раз. – Сказал Вова.
 - Я тоже подъеду, только диски возьму. – Пообещал Рома.
 - Ну тогда до встречи. Пойдём, Лёша, провожу домой, тем более меня уже Костик ждёт.
 - Алекс, а что за клуб? Почему мне нельзя? И кто такой Костик? – Забросал меня вопросами Лёша.
 - Потому что тебе завтра в школу рано вставать, а не выходной, как у меня. А Костик – просто друг, на машине меня подбросит.
За разговором мы подошли к подъезду, возле которого уже стояла серебристая «Hyundai Genesis Coupe». Сам Костик курил, прислонившись к капоту.
 - Привет. – Поздоровался я с ним. – Подожди ещё пару минут, ок?
 - Ок, не вопрос. – Ответил друг, делая новую затяжку.
 - Лёша, пошли. – Позвал я рассматривающего машину парня и вошёл в подъезд.
 - Мам, можно я пойду с Алексом в клуб? – С порога заорал Лёша, не дав мне уйти.
 - Лёша, а как же школа? Нет, не пойдёшь. – Отрезала тётя Надя.
 - Ну мама, мы же не до утра идём. И потом, у меня завтра классный час первым уроком, можно и проспать. Ну пожалуйста. Ты же сама хотела, чтобы мы с Алексом подружились. – Ехидно сказал Лёша.
 - Ну, не знаю. Алекс, а ты как? Тебе же за ним присматривать придётся. – Сдаваясь под напором сына, обратилась она ко мне.
 - Вам решать. Я не против. – Пожал я плечами. И правда, почему не взять, хоть иллюзий больше не останется.
 - Ладно, идите. Только, Лёша, никакого алкоголя. – Строго наказала парню мать.
 - Хорошо. – Крикнул он и сбежал вниз. Вздохнув, я пошёл следом.
 - Костя, познакомься, это мой сводный брат Лёша, он с нами. – Представил я парня другу.
 - Костя. Что ж, залезай на заднее.
 - Ты Ромку видел? – Выруливая от дома, спросил меня Костя. – Он ведь диски обещал, клубняк новый сделал.
 - Да, он подъедет попозже, привезёт. Прослушаем после программы.
    По дороге в город Костя рассказывал, что было вчера в клубе. Он учился на пятом, и суббота у них была выходным днем, и он в этот день занимался клубом, тогда как с воскресенья на понедельник в клубе был я. Когда мы уже подъезжали к нужному зданию, заговорил Лёша, всю дорогу промолчавший.
 - А мы, что, в «Falcon» пойдём? Нет, вы серьёзно?
 - Ну да, а ты что, не знал? – Удивился Костя. – Тебе Алекс не сказал?
 - Не успел. – Ответил я.
 - А как мы туда попадём? Говорят, в «Falcon» самый строгий фэйс-контроль, а в vip–зал и вообще только по приглашению пускают.
 - Говорят? То есть сам ты в клубе ещё не был? – Спросил у Лёши Костя.
 - Нет, у меня в классе вообще только Мишка Лимаров был в «Falcon», но он не особо кичится этим. Так как мы туда попадём?
 - Это не сложно, если ты знаком с владельцем клуба. – Усмехнулся я.
 - Но я не знаком с ним. – Озадачился парень.
 - Знаком-знаком. – Подмигнул я ему. – Даже живёшь с ним в одной квартире.
 - Алекс…? – Округлил глаза Лёша.
 - Да, я владелец клуба «Falcon».


                IV. Клуб

    Лёша

    В клуб мы вошли со служебного входа. Алекс сразу представил меня охраннику и сказал пропускать везде. Потом он спросил, что я хочу: потанцевать под клубняк, посмотреть шоу с девочками, которое начнётся через пять минут или скучно ходить за ним, пока он проверит, всё ли в порядке? Естественно я выбрал девочек, и Алекс попросил Костю проводить меня в один из vip–залов, а сам куда-то ушёл. Мы с Костей пошли по одному из коридоров, который вывел нас в один большой зал с кучей народа, но мы обошли его немного и подошли к ограждению, у которого стояли двое охранников. Костя перекинулся с ними парой слов, и они нас пропустили.
    Vip–зал представлял собой круглое помещение с диванчиками по всему периметру и подиумом в центре. Людей было достаточно много, почти все диваны были заняты. Костя усадил меня на один из свободных диванчиков не слишком близко к подиуму и, сходив в бар, принёс безалкогольный коктейль. Сообщив, что действо скоро начнётся, куда-то ушёл.
    Буквально через минуту свет в зале погас, загоревшись над подиумом, на котором оказались восемь девушек. Совершенно разных, но кое-что их всё же объединяло – танец. Искусно оголённые тела, подчёркнутая сексуальность и рваные движения, заставляющие безотрывно смотреть на девушек. Это было завораживающе красиво.
    Не успел первый танец закончиться, как следующая восьмёрка девушек начала второй. В отличие от предыдущего этот танец словно первобытная стихия огня опалял страстью, заставлял сбиваться дыхание и увлажнял ладони. Страсть – вот название этого танца.
    Каждый последующий танец ещё больше распалял обстановку в зале. Больше огня, больше чувственности, больше страсти и капелька вожделения – вот что показывали искусницы на подиуме. Спустя час площадка подиума была завалена цветами и деньгами – так зрители мужского пола выказывали благодарность танцовщицам.
    Ко мне на диван плюхнулся Костя, всё это время где-то пропадавший и, развернувшись ко мне лицом, спросил:
 - Ну что, понравились наши прелестницы?
 - Ещё как. – С восхищением ответил я.
 - А не хочешь увидеть другой танец? В другом vip–зале? Слово даю, удивишься.
 - Конечно, хочу. А где Алекс?
 - Он разминается. Ты ведь знаешь, что он… ну, не совсем обычной ориентации? – Немного замялся Костя.
 - Гей? Знаю, но причём здесь его ориентация? – Удивился я.
 - Просто если бы ты не знал, я бы тебе ничего не показал. Это одна из тайн клуба «Falcon».
 - Что за тайна? – Придвинулся я ближе к парню.
 - Vip–зал, в который мы пойдём, не совсем обычный. Туда пускают, за редким исключением, только представителей нетрадиционной сексуальной ориентации обоих полов. И знают об этом зале только свои люди. Я надеюсь, ты меня понимаешь?
 - Что тут не понятного. – Пожал я плечами. – Держать рот на замке, иначе больше не позовут.
 - Типа того. Ну что, пошли?
    Костя снова провёл меня коридорами, только на этот раз мы спустились на этаж ниже, где перед моими глазами предстала уже знакомая картина – вход и два охранника. Пошептавшись с ними, Костя открыл дверь, из-за которой раздались звуки музыки с более чувственными ритмами, чем в верхнем зале и пригласил меня за собой.
    В зале царил полумрак, ярко освещался только ди-джей на площадке. Народу, к моему удивлению, было не мало. Костя взял меня за руку и потянул сквозь толпу, чтобы через пару минут уткнуться в лестницу, ведущую на верхнюю площадку. Мы поднялись, и я тут же увидел друзей Алекса: Машу, Олю, Диму и Игоря. Мы с Костей стали так, что открывался полный вид на зал внизу. Я смотрел, как танцуют ещё непривычные моему глазу пары, но к собственному удивлению никаких отрицательных эмоций к ним не испытывал. Как-то незаметно для самого себя после общения с Алексом и его друзьями я перестал воспринимать людей с нетрадиционной сексуальной ориентацией как нечто мерзкое, чуждое, уродливое, скорее моё отношение к ним можно назвать нетрально-выжидательным. Словно должен был наступить момент, после которого я либо окончательно приму их для себя, либо мне придётся уйти из семьи в одиночество привычного для меня до этой недели мира. Что это будет за момент, я не знал, но то, что он наступит, не сомневался.
    Внезапно в зале стихла музыка, и перестал светиться ди-джей. Было слышно, как шумела, будто расходилась, толпа и тут из пола, освещённый белым светом, начал выходить куб диаметром примерно четыре метра (размеры зала вполне это позволяли), на котором сидела человеческая фигура. По мере вырастания куба фигура на нём просматривалась всё отчетливее и, наконец, я увидел, что на нём, освещаемый сверху и снизу сидит Алекс в белых штанах до середины икры, но босиком и с голым торсом. В зале наступила полная тишина, словно все затаили дыхание в ожидании чего-то невероятного. Полилась нежная, но в то же время очень живая музыка, и Алекс начал двигаться. Это нельзя было назвать танцем, нет, это был Танец, какого я ещё не видел в своей жизни. Я смотрел на Алекса, не в силах оторвать взгляд, так он был прекрасен: в каждом движении, в каждом взмахе и падении, в каждом изгибе. Я поймал себя на том, что любуюсь его телом и мне ни капли не стыдно – оно было совершенным. Не перекаченным, а подкаченным так, чтобы подчеркнуть рельеф мышц, обозначить изгиб бёдер и ровность спины.
    А Танец всё продолжался, заставляя сбиваться дыхание, ускорять пульс и биение сердца, приливать кровь. Не было в нём ни одного лишнего движения, да и не могло быть, но почему-то в ту секунду, когда он закончился, я почувствовал вкус горечи на языке, словно этот Танец выражал не чувство радости или света, а горечи, скорби, утраты. И ещё – аплодисментов в зале не было.
 - Как тебе? – Когда куб с Алексом скрылся в полу, а в зале снова заиграла музыка, спросил меня Костя.
 - Это потрясающе. – Восхищенно выдохнул я. – Давно он так танцует?
 - Так – уже два года. А танцами он всю жизнь занимается.
 - А можно будет ещё раз его посмотреть? – Задал я Косте волнующий меня вопрос.
 - Нет, Лёша, Алекс танцует только раз в месяц и танец никогда не повторяется, каждый месяц новый.
 - Костя, а можно спросить? – Замялся я, но после кивка собеседника всё же решился. – Почему мне показалось, что это танец скорби, утраты? Да и аплодисментов не было…
 - Не знаю, имею ли я право тебе рассказывать… Но если вкратце, тебе правильно показалось. Алекс танцует каждый месяц 29 числа ровно в полночь для одного человека – своего близкого друга, убитого в этот день два года назад. Это всё, что я могу тебе рассказать, остальное спрашивай у него самого.
 - Ну что, останешься потанцевать или пойдём искать Алекса? – После небольшой паузы спросил меня Костя.
 - Пошли искать. – Решил я.
    Искать не пришлось, Алекс ждал нас на выходе из зала. Судя по мокрым волосам, он успел принять душ и переоделся. Видно, по моему лицу он понял, что я в восторге от клуба в целом и от его танца в частности, поэтому он спросил о другом:
 - Ну что, готов ехать домой? Моё присутствие сегодня не нужно, Кирилл, администратор, сказал, что сам справится. Кость, ты тоже езжай домой, у тебя же пары с утра.
 - Ок, раз Кирюха справляется, можно ехать. – Согласился он.
 - Сейчас, подождите пару минут, я заберу кое-какие документы из кабинета и Ромкины диски – дома послушаю. – Попросил Алекс и отошёл.
 - Кстати, Костя, а почему клуб называется «Falcon»? – Полюбопытствовал я.
 - Потому что «Falcon» по-английски «сокол». – Пояснил он.
 - И что? – Недоумённо спросил я.
 - Что тут непонятного? Сокол – это Соколов Алексей Викторович, владелец клуба «Falcon» и твой сводный брат. Ты что, не знал его фамилию? – Удивился Костя.
 - Не знал… - Потрясённо выдавил я.
    Действительно как-то так получилось, что я не знал фамилии Алекса. Даже в голову не пришло спросить. А вот теперь узнал…
    Имя Соколова Алексея Викторовича знал весь город. Ещё бы, молодой миллионер, добившейся всего сам, своим умом, активно принимающий участие в социальной жизни города, имеющий влияние в бизнесовых и около бизнесовых кругах, занимающийся благотворительностью и прочая, и прочая. Человек, ещё не закончивший университет и… мой сводный брат.
Любит жизнь преподносить нам сюрпризы.
И когда мы уже подходили к машине, Костя шепнул мне на ухо:
 - Только не расспрашивай его ни о чём сегодня. Это не подходящий день.
 - Чего это вы там шепчетесь? – Посмотрел на нас Алекс.
 - Ничего такого. – Невинно посмотрел я на него. – Поехали домой.


                V. Сближение

    Алекс

    После того, как Лёша побывал в моём клубе, наше общение стало ещё более дружеским. Мы много разговаривали, гуляли по городу с друзьями или вдвоём. У нас на удивление оказалось много общего: книги (оба любим классику и фантастику), музыка (рок, метал), еда (все рыбные блюда). Частично совпадал стиль в одежде, а ещё были любимые места в городе. Лёша окончательно примирился с выбором своей мамы, а после нескольких разговоров с моей зауважал и подружился с ней. Так пролетело несколько недель, потом как-то резко наступила середина мая, и мы с Лёшей практически не выходили из своих комнат, готовившись к предстоящим экзаменам. Наступающая сессия и ГОСы оттеснили всё остальное на второй план, поэтому общался я со всеми односложными предложениями. Клуб полностью лёг на плечи Кирилла, ведь у Кости наступило время защиты дипломной работы, а все обязательства по контрактам я старался выполнять заблаговременно.
    Последний Лёшкин экзамен и мой второй ГОС пришлись на один день, поэтому домой мы возвращались вместе, счастливые и довольные. А дома нас ждал праздничный стол, накрытый взявшими отгул мамами. Такого душевного дня в нашей семье ещё не было.
    На вручение аттестата Лёше мы пошли втроём: сам Лёша, его мама и я. Маме, к её глубокому сожалению, пришлось срочно улететь в командировку, но она пообещала привезти парню подарок к окончанию школы. А выпускной вечер они отмечали в «Falcon» - Лёша меня попросил о таком подарке, и я согласился. Но предупредил, что по правилам клуба несовершеннолетним будут продавать напитки, содержащие не более 15% алкоголя. Жалоб не было. Зато на следующий день Лёша говорил, что его постоянно спрашивали, как он добился проведения выпускного в «Falcon», на что он сказал, что у него есть просто отличный друг.
    «Только друг» - вдруг с непонятной самому горечью подумал я и тут же ужаснулся собственным мыслям. Это ведь Лёшка, мой почти брат, сын любимой мамой тёти Нади. Но я так и не смог отделаться от мысли, что почти – всё же ключевое слово. «У тебя просто давно никого не было» - оправдывал я себя, но получалось из рук вон плохо.
    А время шло. Вернулась из командировки мама, привезя Лёше подводный фотоаппарат – всё-таки лето на дворе. В университет он уже поступил – курсы и всё такое – поэтому мог спокойно отдыхать. Я тоже съездил в пару командировок по делам, а всё остальное время занимался клубом.
    Был жаркий июньский день, когда мама, позвав нас с Лёшей на кухню, сообщила:
 - Мы с Надей взяли небольшой отпуск и улетим отдыхать. Так что, мальчики, квартира в вашем распоряжении.
 - А вы надолго? – Спросил Лёша.
 - На неделю. Не переживай, Алекс не оставит тебя голодным, он отлично готовит. Да, сына?
 - Если желание есть. – Подтвердил я.
 - Вот и ладушки. Развлекайтесь.
    Они улетели, а мы с Лёшей остались. Я думал, мне будет сложно весь день видеть его рядом, испытывая такие противоречивые эмоции, но всё оказалось проще: Лёша с утра и до вечера проводил на пляже с Машей, Олей, Димой и Игорем, с которыми неплохо сдружился, а вечером я уезжал в клуб, возвращаясь под утро. Так прошло три дня, пока однажды вечером Лёша вместе с нашими друзьями не завалился в клуб. Сначала всё было нормально, я пожелал всем приятного вечера и ушёл на привычный обход залов. Долг гостеприимного хозяина – убедится, что гостям хорошо или сделать им хорошо. Встречал знакомых, здоровался, отмечал новые лица, приветствовал постоянных клиентов. И, наконец, вернулся в первый зал, где остались ребята, решив не спускаться вниз. Поднявшись на верхнюю площадку, какие были в каждом зале, и с которых всё отлично просматривалось, я отыскал в толпе людей своих друзей и Лёшу. И в ту же секунду почувствовал, как во мне просыпается ревность от увиденной картины – Лёша и какая-то девчонка, практически в обнимку двигающиеся на танцполе. И тут же разозлился на самого себя. Идиот озабоченный! Нашёл в какой день изводить себя ревностью, лучше пошёл бы размяться, полчаса всего осталось.
    Спустившись вниз, я столкнулся с Костей и, попросив его присмотреть за ребятами, ушёл.
    Сегодня ровно два года и три месяца.


    Лёша

    После того танца в клубе в исполнении Алекса во мне по отношению к нему что-то изменилось. Что именно, я понять не мог, но появилось некое чувство родства с этим человеком. Мы стали больше общаться, часами разговаривали на любые темы, узнавали друг друга. Я восхищался Алексом: его трудоспособностью, неуёмной энергией, жаждой знаний. Я всё чаще ловил себя на мысли, что постоянно хочу находиться рядом с ним, в какой-то момент испугавшись этой тяги.
    Экзамены в школе и сессия Алекса немного притупили наше общение, поскольку времени отвлекаться на что-либо постороннее не было. Последние экзамены мы с Алексом сдали одновременно, что и отметили за семейным столом. А потом был выпускной, который мы отмечали в «Falcon» - подарок Алекса. Мои одноклассники были в шоке, и всё время спрашивали, как мне это удалось. «Друг хороший есть» - неизменно отвечал я. Вот только друг ли?
    Не в силах даже самому себе ответить на этот вопрос, я постоянно пропадал на пляже, а когда мама с тётей Кирой уехали отдыхать – и вообще появлялся дома ближе к вечеру перед самым уходом Алекса в клуб. Спустя несколько дней Оля предложила поехать с ними в «Falcon» потусоваться и я решился. Похоже, ребята просто хотели потанцевать, из-за чего даже не стали спускаться в нижний зал, а остались в верхнем. Музыка гремела, заводила и уже вскоре мы впятером отплясывали в толпе. Через пару минут возле меня уже крутилась какая-то девушка, зазывно двигая бёдрами и сверкая глазами. Поддавшись на её сигналы, я придвинулся к ней, ловя новый ритм, но уже парный. Девушка была симпатичной, даже очень, но я вдруг понял, что совершенно не реагирую на неё. Словно и нет никого рядом со мной, так, пустое место. Пытаясь сообразить, как бы потактичнее уйти от неё, я увидел пробирающегося к нам Костю и отвернулся от девушки, подойдя к приятелю. Он что-то говорил на ухо всем ребятам, пока не добрался до меня и сказал: «Хочешь посмотреть новый танец? Идём».
    Спустившись в нижний зал и пробравшись на верхнюю площадку, я облокотился на ограждение, всматриваясь вниз. Я прекрасно помнил предыдущий танец, не имея ни малейшего сомнения в том, что и этот меня не разочарует. Но даже и не думал, какую реакцию он у меня вызовет.
    Появление Алекса ничем от прошлого раза не отличалось: всё тот же куб с белой подсветкой и полуголая фигура на нём. Заиграла музыка и Алекс начал двигаться. И от видения его сильного тела, то резких, то тягучих движений я внезапно почувствовал, что перестаю замечать всех в зале, что не могу оторвать от него взгляд. А ещё я почувствовал… возбуждение. Да, в момент танца скорби Алекса я… желал его. И мне стало страшно. Как это возможно: я, всю жизнь желавший только девчонок, не мог оторвать взгляд от парня? Облизав пересохшие губы, я усилием воли оторвал взгляд от куба и на ватных ногах спустился вниз, проталкиваясь к выходу сквозь толпу. Только бы выйти отсюда, только бы ни с кем не столкнуться.
    Не оглядываясь, я вышел из клуба и присел на парапет у выхода. Меня трясло, в голове не укладывалось, что я испытывал возбуждение к парню, но тело настойчиво убеждало меня в этом, всё ещё горя от желания. Пытаясь избавиться от настойчивой картины полуобнажённого Алекса в голове, я сжал её обеими руками. И тут же почувствовал чью-то руку на своём плече.
 - Лёша, что-то случилось? – Услышал я голос Кости и поднял голову.
 - Всё нормально, голова просто разболелась. – Как можно убедительнее солгал я, стараясь не показать своего состояния.
 - Тогда я пойду, предупрежу Алекса и отвезу тебя домой, хочешь?
 - Да, пожалуйста.
 - Подожди, я скоро.
    Костя ушёл, а я попытался успокоиться. Хотелось побыть одному, и в какой-то мере я был рад тому, что дома никого нет, а Алекс пробудет в клубе до раннего утра. Я не был сейчас готов к его присутствию.
    Вернулся Костя, но не один, а с Алексом. Тот ещё не успел переодеться после выступления, всё ещё находясь в белых штанах и накинутом на шею полотенце. Подойдя ко мне, он прикоснулся рукой к моему лбу, и я снова ощутил, как тело охватывает уже знакомый жар. Да что же это такое, в конце концов?
 - Температуры вроде нет, может, просто на солнце перегрелся? Или переразвлекался. – Улыбнулся мне Алекс, а я осознал, что от его улыбки завожусь ещё больше. Не в силах смотреть на него, я отвёл глаза и встал с парапета.
 - Мы поедем? – Спросил я у Кости.
 - Я сам тебя отвезу. Костя, ты же домой на такси доберёшься? Не отвык ещё без машины? – Сказал Алекс.
 - Доберусь, не переживай. Езжайте и отоспитесь.
    Мы сели в машину и поехали домой. Я откинул голову на спинку сидения и закрыл глаза в надежде, что Алекс посчитает меня уставшим и не заговорит. Я не был уверен, что сегодня вообще смогу адекватно на него реагировать. Пытаясь равномерно дышать, я тем не менее остро ощущал присутствие Алекса. Разделяла нас только коробка передач, и я невольно прижимался ближе к дверце, пытаясь немного увеличить расстояние. Не помогало.
    В квартире Алекс первым делом ушёл в душ, посоветовав мне выпить что-нибудь от головы, но ничего пить я не стал. Голова не болела, вообще ничего не болело, но хреново было неимоверно. Уйдя в свою комнату, я старался не думать об Алексе, гнать прочь воспламеняющие меня воспоминания о его теле, длинных пальцах, густых волосах, узких губах… Чёрт! Я вскочил с кровати, на которую успел присесть и отошёл к окну. Легче никак не становилось.
 - Ты выпил таблетку? – Заглянул в комнату Алекс. Я развернулся на звук его голоса и… пропал окончательно и бесповоротно. Комната Алекса находилась дальше моей и, заглянув ко мне, на нём не было ничего кроме полотенца. Волосы, ещё влажные от воды, слегка завились, на груди и животе мерцали капли воды. Уже не чувствуя ничего, кроме всепоглощающего желания к этому парню я преодолел разделяющее нас пространство комнаты, вплотную подойдя к нему. – Лёша?
 - Алекс… - Выдохнул я, протягивая руку и прикасаясь к его животу. Он вздрогнул от моего прикосновения и перехватил мою руку. – Поцелуй меня.
 - Что? – Как-то странно хрипло спросил он, и я посмотрел в его глаза. Они выражали так много: удивление, неверие, капельку надежды. Я не стал притворяться, что пошутил – серьёзнее, чем сейчас, я ещё не был.
 - Поцелуй меня, пожалуйста. – Переведя взгляд на губы Алекса, повторил я.
    Он ещё секунду вглядывался в моё лицо, а затем впился властным поцелуем в губы. Я вздрогнул от пронзившего меня желания и, повинуясь настойчивости его языка, углубил поцелуй. Его губы были не мягкими, как у девушек, с которыми я раньше целовался; нет, они были твёрдыми, мужскими, но безумно сладкими. Не прерывая поцелуй, я положил руку ему на грудь, проведя ею вниз к животу, и он рвано выдохнул мне в рот. Оторвавшись от моих губ, Алекс внимательно на меня посмотрел:
 - Лёша, ты понимаешь, что мы делаем? Это шутка, да? Ты специально провоцируешь меня, проверяя выдержку?
 - Нет, Алекс, не шутка. Я хочу тебя. Хочу так, как не хотел ещё никого и никогда. Я не понимаю, что со мной, но не могу перестать желать тебя, прикасаться к тебе. – Я снова потянулся к нему, желая вновь ощутить под руками упругую гладкость его кожи.
 - Боже! Лёшка, я же не железный. – Вздрагивая под моими прикосновениями, глухо сказал он. – Я до звёзд в глазах тебя хочу. Давно хочу, гнал от себя мысли о тебе, но продолжал и продолжаю желать…
 - Алекс, - смущенно прервал я его признание, - я не знаю, как…
 - Я научу. – Алекс улыбался мне так, что подкашивались ноги, и опустил голову. – Всё тебе покажу, Лёшка.
   И поцеловал. Нежно, тягуче, поддразнивая. Целовал плечи, постепенно снимая с меня рубашку, покусывал мочку уха, руками лаская спину. Бросив рубашку на пол, он опрокинул меня на кровать и лёг рядом, пальцем водя по моей груди, ногтём задевая соски и слегка спускаясь к животу. Я уже давно не дышал спокойно, откликаясь на каждое прикосновение, и тянулся к Алексу, стараясь вернуть ему его же ласку. Он приподнялся и поцеловал меня в грудь, рукой сползая на живот, царапая кожу в районе пупка. Лизнул сосок, отчего я выгнулся дугой и слегка застонал, невольно обхватывая его плечи руками и подаваясь ближе к нему. Краем сознания уловил довольный смешок Алекса, но не заострял внимание – он начал покусывать мой второй сосок, заставляя меня извиваться от желания. Спускаясь с груди всё ниже и ниже, Алекс словно старался всего меня покрыть поцелуями. Добравшись до низа живота, он пощекотал там языком, от чего я застонал ещё больше, руками комкая покрывало и уже не замечая, как Алекс расстегнул джинсы, стягивая их вместе с трусами. Вернувшись к моему животу, он продолжил свои поцелуи, одной рукой поглаживая мою мошонку, а второй обводя пальцами соски. Я чувствовал, как мой член налился и пульсировал, и стоило Алексу его обхватить, как я закусил губу, силясь сдержать стон, но уже не смог его сдержать, когда Алекс обхватил мой член губами. Я не успел ничего сказать, лишь скрипел зубами, пытаясь не взорваться, пока он обводил языком головку, посасывал, лизал по всей длине. На миг оторвавшись, Алекс взглянул в мои глаза, а затем вновь опустил голову, до конца вбирая в рот и посасывая в одном ритме. Я уже не мог сдерживаться и всхлипывал, мотая головой по подушке, а затем мощно кончил, впадая в ослепительный экстаз.
    Пока я приходил в себя Алекс ненадолго исчез, но тут же вернулся, держа в руках какую-то баночку. Он лёг рядом и поцеловал меня, невольно делясь со мной эссенцией моей страсти. Его руки снова начали подразнивать моё тело и, хотя разумом я не был уверен, что снова возбужусь, неожиданно для самого себя стал вновь чутко откликаться на его движения. Протянув руку, я оцарапал его живот и, следя за реакцией, убедился, что не у одного меня здесь чувствительное место. Приподняв голову, я провёл языком по его ключице, рукой обхватывая его напряжённый ствол и обводя пальцем головку. Он содрогнулся от желания и удовольствия, когда я поцеловал его грудь и снова обхватил рукой мой член. Я чувствовал, что он возбуждён до предела, но продолжал ласкать меня, вновь смыкая на моём члене губы, втягивая его в раскалённую влажную пещеру рта, слизывая выступившие капли.
 - Алекс, а как…? – Начал, было, я, но он прикрыл мне рот своей рукой.
 - Ш-ш-ш, доверься мне.
    Я почувствовал, как он смазывает мой член чем-то прохладным, типа геля, затем он навис надо мной, целуя так, словно желал выпить душу и медленно подался назад и вниз, опускаясь на меня. Ощутив, как мой член начал входить в его тело, я распахнул глаза и не закрывал, наблюдая, как Алекс поначалу медленно, осторожно растягивая, насаживает себя на меня, но стоило мне войти до конца, как он улыбнулся и начал двигаться, да так, что я чуть ли не через пять секунд был готов кончить и, обхватив член Алекса рукой, задвигался с ним в едином ритме.
    Мы кончили вместе, и оргазм был такой силы, что я совершенно не замечал ни тяжести рухнувшего на меня Алекса, ни влажности между нашими телами. Алекс, отдышавшись, поднял с пола своё полотенце, всё ещё влажное после душа, вытер меня и себя и лёг рядом. У меня не было сил о чём-то говорить, да и не хотелось, поэтому я просто обхватил Алекса рукой и, придвинувшись к нему, мгновенно заснул.


    Алекс

    Я лежал на спине, одной рукой прижимая к себе спящего Лёшу, а второй слегка касаясь его руки, лежащей на моей груди. Несмотря на полную расслабленность тела, сон не шёл, зато мыслей в голове было более чем предостаточно. Почему именно в этот день? Это что, награда за долгое воздержание? Милость Бога? Или удар под дых?
    Но даже не это волновало меня больше всего, а то, что именно Лёша сделал первый шаг. Я даже растерялся поначалу от его «поцелуй меня», а затем душу затопила такая надежда, что если бы он сказал, что пошутил, я не знаю, чтобы я сделал. Но он повторил просьбу, а я… не смог сдержаться. Вбирая сладость его губ, чувствуя под языком упругость его кожи и вдыхая её аромат, я едва сдерживался от переполняющего меня желания. Лаская его юное тело, я ловил себя на крамольной мысли: «Боже, я соблазняю ребёнка», но тут он стонал, извивался подо мной, и я мгновенно забывал обо всём, кроме своего желания дать Лёше всё. Всё, что попросит.
    Пока он приходил в себя после первого за эту ночь оргазма, я принёс из своей комнаты смазку и снова его обнял. Целуя Лёшку, я радовался, видя с каким удовольствием он откликается на каждую мою ласку, как тянется ко мне, целует, ласкает сам. Когда он обхватил рукой мой член, я еле сдержался от того, чтобы не сделать его своим в ту же секунду. Остановил меня страх, страх испугать, потерять. Я понимал, что он не готов к столь серьёзному шагу, да и я уже был далеко не в том состоянии, чтобы лишать его девственности. Поэтому, лаская его член языком, я одновременно рукой разминал себя. Два года – большой срок, а я ни с кем не спал вот так за это время, предпочитая быть сверху, но Лёша – не тот случай и желание сделать его своим слишком велико, чтобы я обращал внимание на такие мелочи.
    Вбирая его в себя и чувствуя дискомфорт пополам с эйфорией, я был счастлив. Голова шла кругом, но даже в таком состоянии я улавливал Лёшины желания и задавал темп, то ускоряясь, то замедляясь, ни на секунду не переставая ласкать его руками, губами, всем телом. И когда меня настигла жаркая волна оргазма, одновременно с Лёшей, я без сил рухнул на него, тяжело дыша. Слишком давно я не испытывал подобного.
    И теперь, ощущая, как дыхание спящего мальчишки щекочет мне шею, я не знал, что нас ждёт дальше. Что мне делать, если утром Лёша испугается того, что было и попросит забыть обо всём? Отпустить? Перестать желать? Я не смогу. Я уже слишком глубоко впустил мальчишку в душу и вырывать его оттуда придётся разве что с мясом. Но и это я вряд ли переживу.
 - Я никому тебя не отдам. – Тихо прошептал я. – Ты мой, Лёшка.
    И вдохнув сладкий запах моего мальчика, я наконец-то уснул.


                VI. Расставание и воссоединение

    Лёша

    Когда я проснулся, Алекса рядом не было. Зато по квартире плыл просто невероятный аромат любимого завтрака. Я улыбнулся и сел на постели. Не было ни сожаления, ни смущения, ни неуверенности, наоборот было ощущение абсолютной правильности происходящего, словно эта ночь расставила всё на свои места.
    Натянув шорты, я пошёл на кухню. Алекс стоял у плиты, колдуя над джезвой. Я прислонился к косяку, наблюдая за ним. Одетый лишь в шорты он казался Аполлоном, чудом залетевшим в стандартную кухоньку. Усмехнувшись своим мыслям, я решил дать о себе знать.
 - Доброе утро.
 - Доброе, Лёш. – Алекс на секунду повернулся и, улыбнувшись мне, вернулся к джезве. – Выспался?
 - Не то слово. – Потянувшись, присел за стол. – Давно так хорошо не спал.
 - Я рад, что тебе было хорошо. – Сказал Алекс, ставя передо мной чашку с кофе и слегка прикасаясь рукой к моему затылку, от чего по моему телу прошлось стадо мурашек, приятно отзываясь в паху.
    Мы завтракали молча, словно каждый боялся начать разговор, опасаясь, что вот сейчас кто-то из нас решит, что эта ночь была… нет, не ошибкой, а просто временным помешательством и предложит забыть о ней. Забыть, чтобы потом, лёжа ночью в одиночестве в своих кроватях, вспоминать о том, что было, и о чувствах, что мы так решительно отвергли.
    Вот только… забыть всё это у нас уже не получится.
    Я встал, помыл посуду и за себя, и за Алекса, который продолжал сидеть, а после подошёл к нему и положил руки на его плечи, чуть сжав их. Секунду спустя он встал и повернулся ко мне лицом.
 - Лёша, если ты… - Начал, было, Алекс, но я его перебил.
 - Я счастлив, что у меня есть ты. Да, мне не просто принять то, что происходит сейчас между нами, в конце концов, я семнадцать лет считал себя натуралом. – Я светло улыбнулся. – Просто дай мне время и будь рядом, хорошо?
 - Конечно, Лёшка, конечно. – Алекс расслабленно выдохнул и, обняв меня, тихо сказал. – Я тебя никому не отдам.
    Весь день мы провели дома, разговаривали, смотрели кино и просто наслаждались обществом друг друга, прикосновениями, встречей взглядов, лаской губ. А вечером поехали в клуб на машине Кости, которая на самом деле оказалась машиной Алекса, просто другу она была нужнее. Алекс вообще не был жадным и для друзей готов был сделать невозможное.
Я никогда раньше не думал, что это так приятно – ехать в машине рядом с человеком, который тебе очень нравится, дышать с ним одним воздухом, наслаждаться скоростью автомобиля – одной на двоих – и держать его за руку. Мы не расцепили руки ни тогда, когда вошли в клуб, ни тогда, когда к Алексу подходили работники и администратор, ни тогда, когда в коридоре столкнулись с Костей – Алекс всем давал понять, что мы вместе, а мне было просто хорошо вот так, с ним рядом. А потом мы спустились в зал, где не нужно было скрываться, где можно было отдаться на откуп музыке и двигаться в её ритме. Где каждый мог понять твои чувства и разделить их, а человек, ставший мне самым дорогим, просто танцевал рядом.
    Три дня до приезда наших мам мы просто наслаждались обществом друг друга, ближе к вечеру выбираясь на Памяш. Наши друзья легко приняли новость о том, что мы вместе, что немного удивило меня, но Алекс пояснил, что ребята давно научились многие вещи принимать такими, какие они есть, и посоветовал привыкать. Потом мы всей компанией ехали в клуб, откуда возвращались вдвоём, уставшие, но счастливые. А ещё были ночи, наполненные страстью и желанием. Ночи со вкусом его кожи на языке и жаром его тела, полностью отдающегося мне. Ночи, когда на всей планете существовали только двое – он и я.

    Вернулись мамы – загорелые и безумно счастливые – с кучей сувениров и подарков, наполненные впечатлениями и желанием рассказать нам обо всём, что они видели. И я был рад за них обеих, я видел, какими глазами смотрит мама на тётю Киру, как нежно та ей улыбается. Мне было стыдно, что раньше я не понимал их, не принимал это, по сути, одно из проявлений любви, что был слеп как новорожденный котёнок и эгоистичен по отношению к близкому человеку. И теперь мне оставалось надеяться, что мама будет более великодушной по отношению ко мне, когда я заведу разговор о нас с Алексом.
    В эту ночь мы спали каждый в своей комнате, и я ещё долго лёжа смотрел в потолок, мысленно начиная разговор с мамой, обдумывая каждое слово, каждое предложение, пока не уснул. А утром, дождавшись, когда тётя Кира с Алексом уйдут в магазин, подошёл к маме.
 - Мама, мне нужно с тобой поговорить. – Сев за стол в кухне, где она как раз готовила обед, начал я.
 - Что-то случилось, сыночка? – Она посмотрела на меня.
 - Ну… в общем да. Понимаешь, мне нравится один человек. Очень нравится. Меня тянет к нему. Это… сложно. – С остановками и не поднимая взгляд с поверхности стола, сказал я.
 - Что ж тут сложного, Лёша? Или ты не нравишься этому человеку? – Она села рядом со мной.
 - Нравлюсь. Думаю, что нравлюсь. Просто, я не знаю, как ты к этому отнесёшься и я… я ещё сам не…
 - Кто он, Лёша? – Спокойно спросила мама, и я удивлённо посмотрел на неё.
 - Он? Почему ты решила, что это он, а не она?
 - Потому что, будь это девочка, ты, во-первых, ничего бы мне не говорил, если бы дело не дошло до свадьбы, а во-вторых, в твоём голосе не было бы столько неуверенности. Я права?
 - Да. – Тихо произнёс я.
 - Так кто он? Это Алекс, да?
 - Откуда ты…? – Я удивлённо посмотрел в её глаза, но не увидел в них ничего кроме беспокойства обо мне.
 - Солнышко, ну кто это ещё мог быть? У ваших друзей, о которых ты рассказывал, уже есть любимые. Конечно, ты мог познакомиться с кем-нибудь в клубе, но, зная тебя, я исключаю такую возможность. С Павлом, моим шефом, ты не знаком. И остаётся только Алекс.
 - Ты права, мне нравится Алекс. Больше, чем нравится. Ты злишься? – Спросил я.
 - Нет, с чего ты взял. Только скажи мне, это не баловство? Не желание попробовать чего-то новенького? – Она пристально смотрела на меня.
 - Мама, как ты можешь так говорить?! Я люблю его! – Воскликнул я и осёкся, внезапно поняв, что только что сказал. Понял – и улыбнулся, наконец придя в согласие с самим собой.
 - Верю. – Тихо сказала мама. – И не имею ничего против. Мне нравится Алекс, он молодец. Наверное, он единственный, кому я готова тебя отдать. – И поднявшись, она поцеловала меня в макушку. – Я люблю тебя, сына.
 - Я тоже тебя люблю, мам. И спасибо за понимание. – Я обнял её и, услышав звонок, пошёл открывать дверь. Вернулись тётя Кира и Алекс, с порога огорошенные маминым криком из кухни:
 - Кира, ты в курсе, что наши мальчики – пара?
    Я замер, ожидая реакции тёти Киры, а она на каких-то несколько секунд встретилась с глазами с Алексом, а затем крикнула в ответ:
 - В курсе. Надо это отметить, что скажешь?
   Мой счастливый смех, рвущийся из груди, был заглушен Алексом, целовавшим меня прямо в прихожей.

    Следующие недели стали самыми счастливыми в моей жизни. Дома царила полная идиллия, мы с Алексом теперь вместе жили в его комнате, мама и тётя Кира не были против того, что мы иногда до утра оставались в клубе. Алекс показывал мне, как ведутся дела, познакомил со всем персоналом клуба. А ещё решил направить меня на курсы вождения, нужные знакомые у него имелись.
    И был во всём этом только один минус – он временами ездил в клуб один, репетировать танец к 29 числу. И меня это злило, ведь я знал, что он по-прежнему скорбит по умершему любовнику, помнит о нём, даже отдаваясь мне каждую ночь. Но пока все мои попытки разузнать о том парне результатов не приносили.
    29 июля я с самого утра проснулся в отвратительном настроении. До этого я несколько дней спрашивал Алекса, что этот день значит для него, и всё время натыкался на стену отчуждения, едва речь заходила об этом. И меня задевало такое нежелание Алекса понять мои чувства.
 - Алекс, я прошу тебя. – Я вышел в прихожую, когда он обувался, чтобы ехать в клуб. – Не танцуй сегодня. Или он значит для тебя больше, чем я?
 - Лёша, ты не понимаешь. – Он вздохнул и взялся за ручку двери. – Он был моим другом.
 - Я же не прошу забыть его, просто прекрати мучить себя скорбью и танцем.
 - Потом поговорим. – И он стремительно вышел из квартиры.
    Я прислонился к стене и закрыл глаза. Господи, ну почему он не слышит меня? Это ведь не просто ревность. Да, я ревную, но ещё мне больно от сознания того, что я не занимаю в сердце Алекса настолько значимое место, что не могу потеснить его любовь к умершему человеку. И снова уже в который раз за последние дни я задаю себе вопрос: «И что дальше? Какой выход из этой ситуации?»
    Я ехал в клуб с тлеющей надеждой в душе. Надеждой на то, что Алекс всё же услышал меня и отменит свой танец. Надеялся, когда здоровался с Костей, надеялся, когда танцевал в одиночестве в зале с кучей народа, надеялся, когда за пять минут до полуночи поднимался на верхнюю площадку. Надеялся до последнего… Только зря: с первым ударом часов показался знакомый куб с Алексом, погас свет и полилась музыка. Я вдруг вспомнил, что ровно месяц назад я вот так стоял и смотрел на танец Алекса и безумно желал его в этот миг. А сегодня… сегодня я тоже желал его, но чувствовал, как во мне рвётся что-то важное, порождая глубоко внутри боль и разочарование.
    Я досмотрел танец до конца и под финальные аккорды музыки, словно сомнамбула, стал продвигаться к выходу. «Мне больше нечего здесь делать» - эта мысль принесла новую волну боли, и я ускорил шаг, спеша к чёрному входу. У парадного всегда толпилось много народа, а мне не хотелось бы столкнуться сейчас ни с кем из знакомых, да и вообще видеть кого-либо не хотелось. Выйдя во двор и вдохнув прохладу июльской ночи, я немного успокоился, но только собрался уйти, как мою руку обхватили стальные тиски.
 - Ты куда? – Спросили меня из темноты голосом Алекса, и я обернулся.
 - Ухожу. Домой ухожу. – Как мог спокойно сказал я.
 - Подожди немного, и вместе пойдём. – Он улыбнулся, но его улыбка сегодня подействовала на меня по иному – я окончательно решился.
 - Ты не понял, я ухожу. Совсем ухожу. Нас больше нет. – Мне было больно произносить эти слова, но иначе нельзя.
 - Что значит «нас больше нет»? Лёша, объясни всё толком. Что произошло? – Он явно ничего не понимал.
 - Не произошло, а происходило. Я просто устал всё это время натыкаться на одну и ту же стену. Так больше продолжаться не может. Я люблю тебя, но не могу конкурировать с тем, кого любишь ты, ведь он мёртв. Прости. – Я потянул руку из захвата и его пальцы разжались. Алекс был потрясён услышанным.
 - Лёша, но ведь всё можно решить! – Воскликнул он и сделал ко мне шаг, но я отступил.
 - Можно. Но решать буду не я, решить должен ты. Решить, с кем из нас ты хочешь быть – со мной или с ним. Когда решишь, ты знаешь, где меня найти. Я приму любой твой выбор. Прощай.
    И развернувшись, не оглядываясь, пошёл искать такси. Я ещё не знал, как смогу прожить без него неделю, день, час – слишком быстро он вошёл в мою душу, но чувствовал, что если он выберет не меня, то лучше подготовиться заранее. В противном случае разрыв будет слишком болезненным.


    Алекс

    Я стоял и смотрел в спину мальчишке, ставшего за месяц наших с ним отношений таким близким, таким родным и необходимым, а сейчас… сейчас он просто ушёл, и в этом я сам был виноват. Моя нерешительность, потерянность в воспоминаниях прошлого и, не побоюсь этого слова, трусость привели к тому, что только что я остался один.
 - Что-то случилось? – Из клуба вышел Костя и встревожено посмотрел на меня. – И где Лёша?
 - Лёша уехал домой. – Тихо ответил я. – Кость, можно я поживу у тебя пару дней?
 - Конечно, о чём речь. – Друг даже не задумался перед ответом. – Поссорились?
 - Разошлись. – С болью в голосе признался я.
 - Понимаю. – Он чуть сжал рукой моё плечо. – Ал, если что, я рядом.
    Костя ушёл, понимающе оставив меня одного, а я присел на парапет. Неимоверно захотелось курить, хотя я бросил больше трёх лет назад, и с тех пор у меня не возникала потребность в никотине, а вот сейчас вожделённая сигарета просто маячила перед глазами. Решительно отогнав видение, я вернулся в клуб – слишком часто за последний месяц я пренебрегал обязанностями хозяина.
    Много позже, лёжа на диване в квартире друга и не в силах уснуть я размышлял. Лёшка был прав, я действительно не готов был рассказать ему об Антоне, хотя прошло уже более двух лет со дня его смерти. И я всё ещё не мог смириться с этим, не мог его отпустить. Но и Лёшу терять было неимоверно больно.
    Вздохнув, я закрыл глаза. Сон по-прежнему не шёл, но смотреть в темноту было бессмысленно. Бессмысленно и безрезультатно. А уж результата я привык добиваться во всём.
Мать воспитывала меня одна, и лет с десяти я старался где-нибудь подрабатывать. Отец… хотя человека, который посприял моему рождению трудно назвать отцом – он им никогда не был. Так вот, его я видел только один раз в восемнадцать лет и после неприятной сцены окончательно поставил на нём крест. Мама же старалась, чтобы ни в чём не нуждался: компьютер, интернет, репетиторы, языки. И я учился, зарабатывал пятёрки, выигрывал олимпиады. И всё же кое в чём я отличался от всех детей своего пола – мне абсолютно не нравились девочки. Нет, я с ними дружил, но не больше этого. И я сказал об этом маме, которая сама никогда не приводила в дом мужчину, хотя я не раз видел, как она собиралась на свидание. Тогда у нас состоялся откровенный разговор, из которого я вынес две вещи: мы с мамой – не такие, как все, и об этом лучше никому не говорить. И ещё мама познакомила меня со своим шефом, с которым работала уже несколько лет. С Павлом.
    Мне было пятнадцать, ему – двадцать пять, но этой разницы словно бы и не было. Павел был моим не просто первым любовником, он был многим больше: другом, учителем, наставником. Он открыл для меня иной мир, мир, в котором живут такие, как мы. Но самое важное, за что я вечно буду ему должен, хоть он и считает долг выплаченным, было то, что он научил меня зарабатывать деньги своим умом, знаниями, настойчивостью. Он показал способ, как когда-то его наставник показал ему, а позже я прибавил к этому свои способы и получил своё поле для игры. После двух лет работы и налаживания клиентской базы я заработал первый миллион, потом ещё и ещё. Затем был клуб, машина, куча знакомых и немного друзей. К восемнадцати годам я имел бизнес, Павла, с которым через год отношений мы расстались друзьями, и человека, в которого впервые в жизни влюбился.
    Антон тоже был старше. Не так, как Павел, а всего на пару лет, но опыта отношений у него было больше. Это было как сумасшествие, как безумие. Расставание даже на несколько часов приносило боль. Мы стали жить вместе, я делился с ним способами заработать и он тоже попробовал. Первую заработанную им тысячу долларов он потратил на меня – купил кроссовки, чтобы я бегал с ним по утрам. Это было счастливое время. И закончилось оно внезапно. К нему на остановке подошли двое. Днём, на остановке, где много людей. Спросили, как проехать на седьмой километр и пока он объяснял, один из них вытащил у него телефон и бросился бежать. Антон хотел догнать, но тут второй пырнул его ножом в живот и тоже сбежал. Скорая ехала всего двадцать минут, ровно на пять минут больше… Не успели. Не спасли.
    Когда я узнал о его смерти, готов был убить. Тех двоих, чьё описание и фоторобот составили свидетели, милиционеров, которые едва шевелились, распутывая это дело. Да вообще всех. В том невменяемом состоянии я так подёргал за нужные ниточки, что убийц не просто нашли и посадили, а посадили надолго и далеко. Но легче мне не стало. Только Павел не дал мне с головой окунуться в месть, разрушая этим себя самого. Прекрасно понимая мои чувства – он сам пережил нечто подобное – он загрузил меня работой, делами, чем и вытащил из того апатичного состояния, в котором я пребывал. Затем было знакомство с Костей, ставшего мне близким другом и замом по делам в «Falcon» и работа, работа, работа. А ещё учёба, мама и танец, которым я каждый месяц скорбел по Антону.
    Но с появлением в моей жизни Лёши кое-что изменилось. Наверное, я боялся признаться даже себе, но его серый взгляд запал мне в душу. Я желал его, я нуждался в нём, я… боялся полюбить. Что если история повторится и человека, которого я полюблю, не станет? Смогу ли я пережить это вновь? Однозначного ответа на этот вопрос у меня не было. И решив временно отложить все размышления, я заснул.
    Прошла неделя. Дома я оправдывал своё отсутствие командировками и срочными делами, чему мама вроде бы не удивилась, а сам пропадал в клубе. Лёшу я не видел, хотя наши друзья часто приходили. Но разве я мог их расспрашивать? Мне не хватало его, я засыпал и просыпался с мыслями о нём. С каждым днём нашей разлуки я всё отчётливее понимал, что нам необходимо поговорить, но также понимал, что одного разговора недостаточно.
    Проходили дни. Я по-прежнему жил у Кости в его съёмной двушке. Друг говорил, что ещё не насобирал на собственную и постоянно отказывался от моих предложений купить квартиру на его имя или дать ссуду. Его неизменный аргумент бил все мои: «Деньги разрушают дружбу», и я снова отступал. А ещё мы с ним много разговаривали. Будучи сам натуралом, он старался понять нас и имел много друзей и приятелей из «не таких». Костю уважали, к его мнению прислушивались. В один из вечеров я и рассказал ему свою историю.
 - Дела. – Друг наморщил лоб, обдумывая услышанное. – Вот что, Алекс, послушай, что я скажу. Лёша правильно сделал, что ушёл сейчас, а не через пару лет, если бы вы прожили вместе. Тогда ему было бы намного больнее осознавать, что для тебя он не стоит на первом месте. Или я ошибаюсь?
 - Да… нет… не знаю. – Я на секунду прикрыл глаза. – Он мне нравится, меня тянет к нему, скучаю за ним. Хочу его.
 - Ты его любишь. – Спокойно сказал Костик. – Любишь, но боишься признаться в этом. А ещё есть Антон, которого ты любил и потерял, и память о нём не отпускает тебя. Ты запутался, друг.
 - Ты прав. – Я вздохнул, девая глоток виски со льдом, которое мы оба сейчас пили.
 - Послушай моего совета, сходи в церковь, поставь свечу за упокой. Помолись. И постарайся отпустить Антона.
 - Хорошо, схожу.
    Прошло пару дней, и я решился последовать совету друга. Я пошёл на Братское в храм-часовню Святителя Николая Чудотворца. В новых церквях я не чувствовал такого глубинного удовлетворения, покоя и благодати, как в старых храмах. Их в нашем городе было всего два. Вот в один их таких храмов я и пришёл.
    Удивительно, но внутри никого не было. Горели свечи, отчего лики икон сверкали золотом. А ещё казалось, что все они смотрят на меня. Я поставил свечу за упокой и повернулся к распятию. Было ощущение, что сейчас в этом храме все святые смотрят мне в душу. И я открылся: шептал слова молитвы пополам с прощением. Я просил Антона простить меня, простить моё отсутствие рядом с ним в тот злополучный день, простить меня за то, что так долго не мог отпустить его.
    Когда слова иссякли, я глубоко вздохнул. Показалось, что с плеч свалилось бремя, которое я сам заставил себя нести. Во всём теле ощущалась лёгкость, а в душе было спокойствие. Беззвучно прошептав: «Спасибо», я вышел из храма. Сомнений относительно дальнейшей своей жизни и действий у меня не было.
    Поговорив с Костей и заручившись его поддержкой, я начал готовиться. Мне нужно было вернуться к началу наших с Лёшкой отношёний, но на этот раз сделать всё правильно. И я репетировал, подбирал музыку, освещение, спецэффекты – это танец будет спектаклем, в котором я буду играть главную роль. Роль моей жизни.
    Наконец настал день, способный принести мне или величайшее счастье, или горе. Многое зависело от Кости – именно он должен был привезти Лёшу. До начала выступления я их не видел, что заставляло нервничать. Встряхнувшись, я собрался и приготовился – назад пути не было, пора начинать. Этот танец сегодня я дарил только одному человеку, которого заметил сразу, едва платформа подняла меня на привычную высоту. Улыбнувшись, я начал танец, не отрывая взгляд от Лёши, разве что когда того требовала резкая смена движений. Сегодня языком своего тела я говорил ему обо всех тех чувствах, что испытываю к нему. И когда Лёша начал спускаться, в первую секунду я испугался, что он уйдёт, что он не поверил в мою искренность. Но Лёша не ушёл, он проходил сквозь расступающуюся толпу, не отрывая от меня взгляд, и подошёл к платформе аккурат к окончанию музыки. Платформа немного опустилась, и я протянул ему руку, безмолвно приглашая к себе, и Лёша без колебании за неё ухватился. Притянув его на платформу и встретившись взглядом с его мягким серым, я понял, что смог не потерять это чудо и что мне оставалось сделать только одно.
 - Я люблю тебя! – Я сказал это так, чтобы слышали все в зале, но смотрел при этом Лёше в глаза. – Люблю.
     И под искренние аплодисменты и крики я целовал своего сероглазого мальчика, крепко держа его в объятиях. Самого любимого на свете…


    Лёша

    Мне было плохо. Так тоскливо, что я целыми днями не выходил из квартиры, лёжа на кровати или без цели шаря по Интернету. Лишь к приходу мамы и тёти Киры я цеплял на лицо беззаботную маску и расслаблял голос. Правда, время от времени ловил не себе задумчивый взгляд мамы (вероятно, она чувствовала, что у меня не всё хорошо), но она ни о чём меня не спрашивала.
    Звонили ребята, спрашивали, почему не выхожу гулять. Я ссылался на простуду и вновь ложился в кровать. Алекса. В его футболке.
    Как-то днём от нечего делать я копался в Интернете, как вдруг мне на ICQ пришло сообщение от Саши, моего друга из, страшно сказать, прошлой жизни. Он хотел встретиться и хотя я не понимал, зачем, и не видел причин этому, тем не менее я согласился. Мы встретились на Малашке, где, благодаря высоким деревьям, была хоть какая-то тень, что в такую жару было жизненной необходимостью.
 - Здравствуй, Сань. – Поздоровался я.
 - Привет, Лёша. Ты куда пропал? Четыре месяца ни слуху, ни духу. Что-то случилось? – Саня возмущался, но я знал, что как только я расскажу ему, он поступит так же, как Коля.
 - Переезд, экзамены, новая обстановка. Перемены в жизни. – Нарочно небрежно подал я плечами.
 - И что, из-за этого нужно старых друзей забывать? – Сжал губы Саня. – Скажи-ка мне, друг, почему это Колян ничего не хочет о тебе слышать? Вы поссорились?
 - Мы не ссорились, просто Коля решил, что ему не нужен такой друг, как я. – Спокойно сказал я.
 - Да что произошло, вашу мать? Ты мне можешь толком рассказать, что с тобой происходит? Лёха, я же тебя с детства знаю и вижу, когда тебе хреново. Рассказывай.
 - Почему бы нет. – Пожал плечами я. – Ты сам захотел.
И я рассказал Саньке всё, что произошло со мной за эти месяцы. Не утаивая ничего, не приукрашая, просто делясь накопившемся. Рассказав, я замолчал, ожидая реакции друга, хотя не сомневался в том, что знаю, какая она будет.
 - Б…! – Выдохнул Саня. – Я так понимаю, ты не шутишь? Мда.
 - Да ладно, Сань, не парься. Я рад был тебя увидеть. Прощай. – Я развернулся, чтобы уйти, но был остановлен.
 - Ты что, думаешь, что я, как гнида последняя, отвернусь от тебя? Что ты вдруг перестанешь быть мне другом только потому, что голубым стал? Да за кого ты меня принимаешь?! – Саня рывком развернул меня лицом к себе и выговаривал, в конце чуть ли не шипя. Я даже рот приоткрыл от удивления. – Вы с Колей из-за этого разругались?
 - Да, он не хотел иметь дела с «педиком», хотя на тот момент у меня и в мыслях не было, что я изменюсь.
 - Ясно. И про меня ты подумал так же, да? – Я отвёл глаза, хотя Саня и так всё понял.
 - Чтобы ты во мне не сомневался, я кое-что скажу: у меня есть друзья и приятели из «не таких» и все они классные ребята, а кое-кто и вообще получше некоторых натуралов будут. Так что насчёт меня не волнуйся, ты мне друг и точка. Лучше скажи, что ты с этим парнем делать будешь? С твоим этим Алексом.
    С Саньком мы проговорили долго. Он спокойно относился к «голубым» и «розовым», принимая их выбор, и был готов поддержать меня и по возможности дать совет. И я был рад, что он сохранил нашу дружбу.
    Дни по-прежнему тянулись бесконечно. Мне всё также не хватало Алекса, я скучал и продолжал любить его, но от своих слов не отказывался. Надеялся, что как только начнётся учёба, у меня появится меньше времени на мысли о нём. И продолжал ждать его решения.
Ровно через месяц после нашего расставания за мной приехал Костя. С его слов выходило, что мне надо было поехать в клуб и там поговорить с Алексом. На мой вопрос, почему он сам не приехал, Костя как-то не очень убедительно сказал, что Алекс готовится к разговору. Скептически посмотрев на приятеля, я всё же поехал с ним.
    В «Falcon» Костя почему-то повёл меня не в кабинет Алекса, а в нижний зал. Нет, там, конечно, любимый мог быть, но вот поговорить в шуме танцпола мы вряд ли сможем. Подозрения насчёт отсутствия разговора вообще у меня появились в тот момент, когда Костя потянул меня на верхнюю площадку. Поднявшись вслед за ним, я прямо спросил:
 - Костя, что происходит? Почему мы здесь, а не в кабинете у Алекса?
 - Лёша, ты всё поймёшь, только подожди ещё пару минут. – Костя спокойно на меня смотрел, и тут я понял.
 - Сегодня ведь 29 число, да? Ты хочешь, чтобы я посмотрел танец? Зачем? И так всё понятно… - С болью в голосе ответил я, отвернувшись.
 - Ты должен, нет, ты просто обязан посмотреть этот танец. Верь мне. – Руки Кости легли мне на плечи и мягко развернули к залу. – Смотри.
    Я подчинился, прислушиваясь к мелодии. Странно, сегодня она была совершенно иной: обычно плавная, сегодня она словно не могла определиться, переходя из спокойной в быструю и даже рваную. Появившийся куб с Алексом тоже был привычным, в отличие от освещения, которое сегодня было не белым, а красным. Такого же цвета были и штаны на Алексе. Вот он вскинул голову, встретившись со мной взглядом и начал танец. Я оцепенел. Нет, это не был танец скорби, хотя вначале его тело рассказывало именно эту историю, но вот уже темп увеличивается и Алекс рассказывает всему залу уже иную историю, историю страсти, огня и… любви. Рассказывает, не отводя от меня взгляда, и я понимал, что сейчас, в эту самую секунду, существуем только мы и этот танец только для меня. И я начал спускаться, смотря на него, не замечая расступавшихся людей и грохота музыки, с точностью повторяющего биение моего сердца. Я подошёл к кубу, и музыка остановилась, замерев в ожидании. Куб начал опускаться и Алекс, подошедший к самому краю, протянул мне руку. Я улыбнулся от переполняющих меня чувств и ухватился за его протянутую руку, чтобы в следующую секунду оказаться в родных объятиях.
- Я люблю тебя! – Смотря мне в глаза, жарко выдохнул Алекс. – Люблю.
    Мы целовались, сжимая друг друга в объятиях, шепча слова любви и просто наслаждаясь прикосновениями. А чуть погодя подтверждали свою любовь самым приятным способом – уж слишком долго мы воссоединялись.
    И да, Алекс мне всё рассказал об Антоне. А ещё взял с собой на его могилу, где, возлагая букет цветов, прошептал: «Прощай». Мой любимый смог отпустить прошлое. Ну а будущее мы с ним построим вместе.


                Эпилог

    Алекс

    На окончание университета Лёша сделал мне самый дорогой подарок – он подарил мне себя. За почти год, прошедший со дня нашего воссоединения случилось многое. Лёша познакомил меня с Саней, своим другом детства, а теперь ещё и одногруппником. Парень мне понравился, особенно тем, что предупредил, что если обижу Лёшку, он вырвет мне гланды. Пришлось признаваться, что гланды мне вырезали в семилетнем возрасте, на что Саня невозмутимо ответил: «Значит, вырву что-нибудь более нужное». Вот так мы и подружились.
    У Лёши начались занятия в университете, и он неожиданно проявил инициативу, став старостой группы, заодно предложив отметить начало учебного года и знакомство с одногруппниками в «Falcon». Несогласных не нашлось. Утром Лёшка впервые испытал всю прелесть похмелья, а я – радость ухода за любимым человеком.
    И вот сегодня он решился продвинуться ещё на одну ступень в наших отношениях. А я до этого даже не представлял, что можно быть настолько счастливым. Я долго ласкал моего мальчика, подводя его к пропасти, но не давая разрядки, пока он не начал стонать и выгибаться подо мной. Тогда я достал смазку и начал осторожно растягивать его тело, сначала одним пальцем, затем двумя, при этом не переставая наблюдать за его реакцией. Он морщился, постанывал, но терпел. Я перевернул его на живот и, смазав себя, поцеловал Лёшу и начал осторожно проникать в него. Он был таким узким, таким тугим, что мне было неимоверно сложно сдерживаться, но я знал, что ему больно. Лёша терпел, лишь иногда со свистом выдыхал воздух и застонал лишь, когда я вошёл до самого конца. Чуть помедлив, я повернул его голову, целуя и одновременно лаская его член рукой и делая мягкое движение внутри. Постепенно, ловя ритм, мы начали двигаться в унисон, и Лёша стонал уже совсем не от боли и выгнулся дугой, стоило мне войти глубже, лаская простату. Несколько длинных глубоких толчков и мы кончили одновременно, рухнув на постель, расслабленные и удовлетворённые. Осторожно выйдя из Леши, я прижал его влажное тело к себе, не желая отпускать даже на миг. Позже мы обязательно сходим в ванную, но сейчас мне не хотелось прерывать такой долгожданный момент.
 - Я люблю тебя. – Я зарылся носом в его волосы, вдыхая сладкий запах любимого, и обнял его ещё крепче. – Очень люблю.
 - Люблю тебя. – Эхом отозвался он и тоже меня обнял. – Люблю.
Это ли не счастье?
    Счастье на двоих.


                Послесловие от Автора

    После окончания Лёшей университета Алекс продал клуб и машину Косте с отсрочкой выплаты суммы, и семья Соколовых-Черных переехала в США в город Бостон, штат Массачусетс, где однополые пары могли сочетаться законным браком. Нужно ли говорить, что они с удовольствием этим воспользовались?
    Чуть позже в США переехал также и Павел, продав свою фирму Маше и Оле. Но в отличие от Алекса и Лёши, которые выбрали Бостон как город денежных возможностей, Павел переехал в Портленд, штат Орегон, который так напоминал его любимый Крым, разве что вместо моря были озёра. И именно там он нашёл свою вторую половинку, которую так безуспешно искал на Родине.
    Но это уже совсем другая история…