Ист. 69 На его вопрос о Бади...

    На его вопрос о Бади сначала все примолкли, потом переглянулись, а затем Гид с великим пафосом сказал, что для кого «Бади», а кому и Бадхистиалламакарма Ткациольтуореига Леоднорификокугент Бирби Харти Шуаанги….
-И это только первая треть, - неожиданно закончил, отдуваясь, потому что дыхание перехватило.
-В принципе, такой же прощелыга, как и его вечный поклонник Гид, - вставила Арти.
-Гид не единственный поклонник, - не согласился Барик, - Я знаю многих достойных, которые достаточно высокого мнения как о Бади, так и о его экспортной продукции. Методы не бесспорны, но результаты впечатляют. Да и сам я, признаться, грешу некоторой слабостью к возможности скинуть рутину будней, отрешиться от мелких забот и окунуться в этот безгранично многогранный мир эволюции. На большой взнос меня обычно не хватает, так что выбивают почти сразу. Зато потом, как всем участникам, предоставляется бесплатный бюллетень о ходе игры. Право слово, дух захватывает. Гид, конечно, профи.
-Зато на меня в это время льется золотой дождь, - пожаловалась Корни, - Такая запара, что не до развлечений…. – поежилась под недоверчивым взглядом честной компании и призналась, что анализ, само собой, проводит постоянно, так что приходится подписываться на бюллетень.
- Дороговато, но это того стоит. Пищи для мозгов там по самую маковку. Хотя если маковка заканчивается на таблице умножения…. - протянула выразительно посмотрев на Арти.
-Это ты кого имеешь в виду?
-Бума, - наивно - удивленно приподняла брови Корни, - Кого же ещё?
-Я бы тоже хотел э-э как-нибудь…. , - мечтательно начал Ура, однако Арти традиционно, когда муженька заносило, заботливо поинтересовалась: «Правда?», и он тут же вспомнил:
-Но у нас тоже очень, очень много э-э работы. Головы не э-э поднимешь и спину не того… э-э не разогнешь. Просто не покладая э-э рук.  Эволюция – мероприятие энергозатратное,  и для нас э-э выгодное. Ведь так, родная?
    Заинтриговав Бума окончательно, соизволили объясниться.
    Обладатель зубодробильного имени, а в миру просто Бади, уже в школе был достаточно яркой и неординарной личностью. Он умудрялся выделяться среди толпы экзотов, изо всех сил стараясь при этом прикидываться тихим середнячком. Постоянно что-то мастерил, создавал удивительные вещи, принцип работы которых объяснить не мог. Ему мало было фантазийно выполненных домашних заданий, повергавших учителей в шок, он всегда сверх нормы мастерил какую-нибудь хитрую штукенцию, приводившую учителей в трепет. Не столько, впрочем, непосредственно изобретение, скромно подпихнутое на преподавательский стол, сколько наивный вопрос о причине странного его поведения.
-Притащит, бывало, какую-то загогулину или регезень, и почти шепотом просит объяснить, как это фигня работает, - закатил мечтательно глаза Барик, улыбаясь воспоминаниям, -  А сам в пол смотрит, цвет и форму наличности меняет. Ни дать ни взять проститутка на конкурсе девственниц…
          И так он мастачил помаленьку, издеваясь над учителями, в своем желании узнать отсутствующие ответы, пока для  лабораторной по пространственному конструированию не приволок странный кубик.         
-Небьющийся, громыхающий, катящийся кубик, - потерянно объяснил он молодому и амбициозному преподавателю, - Почему? Почему он катиться? И что в нём гремит?
         Черный небольшой куб со слегка скошенными краями шумно носился по непредсказуемой траектории и по любой поверхности. Ему было всё равно куда перемещаться. Он легко и бодро катился вверх почти по вертикальной плоскости и, не меняя скорости, вниз, когда угол наклона меняли на противоположный.
        Эта лабораторная работа Бади поставила учителя в конкретный затык. Он чесал затылок, перерыл кучу литературы, поднял на уши всех, но разгадать тайну так и не смог. Почему-то ему было необходимо расколоть это изобретение Бади, как в прямом, так и в переносном смысле. И когда молодой препод почти совсем двинулся на задаче, поставленной Бади, директор, во избежание потери учителя, вызвал почетных академиков. Те приехали, поцокали языками, покачали головами, пообщались с изобретателем, что-то похимичили с изобретением и посоветовали избавиться от кубика в ближайшее время.
- Мы понимаем, что это сверхуплотненное пространство с заданным эксцентриситетом, хотя и не можем пока понять, как ребенок этого добился. И в данном случае имеет смысл рассматривать изобретение, как бомбу с часовым механизмом. Когда рванет неизвестно, но если рванет, то от школы мокрого места не останется. И это в лучшем случае. Скорее всего, взрыв вызовет цепную реакцию, которая может привести к гибели большей части нашего мироздания. Хотя при этом, возможно, создаст новое. Но мы об этом уже не узнаем.
       Они, не смотря на жалобное поскуливание автора, увезли кубик с собой для утилизации, а Бади, в качестве компенсации за понесенный материальный ущерб,  отселили в одну из мрачных лабораторий. Парень был не в претензии. Он мало общался с одноклассниками, и для него возможность мастерить в любое время дня и ночи с лихвой покрывала дефицит общения.
         Бади продолжил эксперименты с  пространством в Академии, пока не изобрел того ,что сейчас применяют практически и повсеместно – пространственные заломы, мешки и тоннели. Школьные ячейки в ментале – разновидность этого изобретения. После чего к космической стереометрии остыл. И хотя до окончания оставался последний курс, оставил пространство и перешел на другой факультет, так как воспылал страстью к различным видам накопителей. Проучился три курса и, не смотря на уговоры и радужные перспективы, перекочевал на механику элементов времени. Здесь задержался и даже случайно защитился на степень магистра. Его лаборант собрал и классифицировал данные последних экспериментов, описал и послал на соискание какого-то гранта. А уж комиссия расценила опус, как заявку на магистрат.
      Во время чествования новоиспеченого магистра, Бади посреди праздника сбежал и заныкался в кущах, где его обнаружил Гид. Точнее он сам на Гида напоролся, когда тот, презрев науку, пошло резался в «межвидовую войну». Оппоненты, сплотившись, единым фронтом давили Гида на всех фронтах, и он как раз продумывал и собирал срочно новый альянс. И тут – здасьте – смурной Бади. Впрочем, вел себя тихо, с советами и вопросами не лез, поэтому о его существовании Гид вскоре забыл. К концу игры ему удалось путем шантажа и интриг перетянуть на свою сторону пару игроков, и он, выставив их щитом, кое-как собрал и подготовил боевую группу послушных наемных убийц, обретя призрачные шансы на победу. Уходя на перерыв до завтра, так как временную квоту на текущие сутки он выбрал, Гид, можно сказать «был в шансах», отчего настроение было у него приподнятое и благостное. Так что когда Бади подал голос, Гид, как мы помним, забывший о нем вовсе, хоть и встрепенулся, но отреагировал мирно и по-товарищески. 
-Как любопытно, - сказал Бади.
- Оценил, как я вылез из этого…ну, вобщем, ямы?
-И этому можно научиться?
-Запросто! – с легкостью согласился Гид, рассчитывая, что сможет использовать время новичка в собственных целях.
      Вышло не совсем так, как планировалось. Гид и Бади, не смотря на разницу в статусе и интересах подружились. И хотя базой товарищеских отношений изначально было постоянное нехватка у Гида игрового времени, дружба получилась хоть и странной, но  самой настоящей. Их игровой военный блок  каким-то образом перерос в совместные загулы и праздные шатания, ставшие для Бади такими - же открытием, как и сама игра.  А когда однажды Гид лихо расправился с парочкой его обидчиков в реальности, проникся к товарищу, не смотря на  собственное старшенство, уважительным благоговением. Тогда Гид и узнал две страшные тайны новоявленного магистра. Во-первых, он всегда боялся собственных открытий, потому что ему казалось, будто в какой-то момент он может дойти до конца знаний и закрыть тему.
-Что может быть ужасней, чем знания, выбранные полностью? – трагически восклицал он, расхаживая по комнате.
        В этом вопросе Гид мог бы с ним поспорить, если бы не лень и очередной шкурный интерес, точнее - опасение, что товарищ разочаруется и соскочит с «межвидовой войны», а коалицией они были настолько мощной, что со дня на день ожидали полной власти над виртуальным миром игры. Поэтому благоразумно поддакивал.
Во-вторых, не смотря на очевидные успехи в выбранных им областях знаний и боязни их полного изучения, он до сих пор считал себя дилетантом, которого в любой момент должны разоблачить. Этого Гид вообще понять не мог. Поэтому так же предпочел согласиться.
        Совершено неожиданно эта дружба оказалась весьма полезной и для Гида – разбитного разгильдяя, отвратительного, ленивого, и вместе с тем весьма одаренного студента. Бади, даже  в жизни «во вне» своих опытов, оставался в некоторой степени ботаном. Его мозг заучки подвергал тут же всё произошедшее анализу, проводя неожиданные аналогии из параллельных, или вообще посторонних наук, с массой подробностей и примеров. Гиду эти знания тогда казались лишними, но так как были любопытными, то некоторым образом застревали в голове. 
    Затем в игре что-то изменилось. Некоторое время Гид думал, что это случайность, но затем произвел небольшую разведку и сообразил, что товарищ по оружию сливает коалицию самым бессовестным образом. От первого желания поговорить с предателем Гид удержался. Второе – набить баки, благоразумно подавил. Решил, раз ты, поддонок, потихоньку играешь против меня, так и я могу тоже самое делать. Пошел к Корнели. Она в игру заглядывала изредка, только что бы глянуть, чего там игроки новенького придумали. Гиду пришлось её изрядно поуговаривать, прежде чем она согласилась.
      Теперь Бади с изумлением наблюдал, как некто месит коалицию, а заодно и его тайных новоявленных соратников. Когда он понял, в чём дело, от некогда могучего военного блока осталось жалкое графство на задворках игры.
-Как ты можешь? Это же подлость?
- Не я первый начал, - парировал Гид.
-Но я только добавлял интриги, что бы мы не остались одни! А ты использовал наши наработки против нас. Это предательство.
     В ответ на этот жалкий лепет Гид задвинул презрительную, как ему показалось, и обличительную речь о целях и задачах игры.
-Пойми, - втолковывал он, - В этом весь принцип игры. Выживает самый сильный и получает всё. Это не конец, а просто начало нового витка эволюции. Придет другой, молодой и сыграет свою игру. Свято место пусто не бывает.
      Бади задумался, а потом стал каким-то одухотворенным, умиротворенным  и просветленным. Поблагодарил Гида за идею и исчез. В прямом смысле этого слова. Гид, рассчитывающий на мордобой с последующим бурным примирением, напоем и распеванием похабных песен под окнами Корни в знак разрыва дипломатических с ней отношений,  несколько растерялся.
       А потом вдруг оказалось, что иногда  учиться надо иначе из Университета, где по официальной версии он должен был грызть гранит науки, попрут. А потом дела затянули. Бади  за всеми этими хлопотами как-то подзабылся.
     Однако, через довольно продолжительное время, Гид получил уведомление о предстоящей БОЛЬШОЙ ИГРЕ.
      Выяснилось, что это старинный друг купил вешку, кое-как организовал на ней ланшафт и предлагал сразиться, что называется, в натуральном виде, а не в виртуале. С этого началось. 
-В первой игре нас только двое и было, - рассказывал Гид, окидывая всех возбужденным взором и активно помогая себе руками, - Никаких правил. Вообще! Я взял драконов и огров, а Бади – драконоборцев и людей-фантомов – ходящих по снам. Потом, ясен пень, мы модернизировали обе армии. Мне пришлось модефицировать огров в наемников – рыцарей и дикарей – охотников за головами. Понятно, какими головами. Бади модернизировал ходящих по снам в чародеев, а брак  - в мелкопакостную нечисть.  Когда обслуживающего персонала стало в семь раз  больше воинов, пришлось ввести первое правило – ограничение. А иначе не война получалась, а тупое истребление ратаев.
       Гид утверждал, что хотя истребление тылов противника – дело стратегически верное, на деле же выливалось в увеличение времени игры до бесконечности. Кроме того, что в тылах воины вязли конкретно, так ещё приходилось собственную материальную базу чуть ли не высеивать. Гид своих работников тиражировал, не мудрствуя лукаво, тупым икрометанием, сократив тем самым время вынашивания и вызревания потомства до минимума. Самка метала икру, а любой самец мог её оплодотворить, или сожрать, в зависимости от сиюминутных потребностей. Через год ядовитые и агрессивные мальки вырывались наружу, питаясь менее жизнеспособными собратьями и вообще всем, что на зуб попадалось. А еще через год выжившие подросшие особи выползали на сушу с единственной целью – пахать, сеять, убирать урожай, делать запасы на зиму и размножаться. Не сразу, конечно. Период полного созревания – десять лет, полный период жизни – лет восемьдесят. Но Гид не был уверен, что хоть один дожил до старости. У Бади, как и у Гида, период созревания проходил в воде. Однако его самки были живородящими. Более того, у них существовало некое подобие семьи. Специальные пестуны- защитники, кажется. Иерархия посложней, чем запрограммированная биомасса Гида, и особи поумней.
- Хотя фиг это их спасло, доложу я вам….
      В той игре не победил никто, но Гид утверждал, что был в шаге от победы.
-Мы тогда ещё не придумали правило-запрет на проведение взрывных работ, уничтожающих  территории, размером белее одной сотой вешки, - с сожалением признался он. 
      Играть им понравилось, и на следующую они пригласили ещё парочку знакомых. Не бесплатно (идея Гида!), разумеется.
       В третьей игре игроков было уже восемь.  На пятой игре Гиду надоело заниматься организацией, и он перешел в стан обыкновенных игроков. Бади на себя взвалил всю заботу об игре, а на основе полученных от её проведения данных, прогнозировал пути развития различных систем, что позволяло…. Впрочем, непосредственно к игре это отношение не имело, так как являлось Бадиным бизнесом.
        К седьмой игре сформировались основные правила, правила-запреты и допуски..
        Бади инициировал пятно и копил энергию до пятидесяти процентов от прогнозируемого необходимого количества, после чего рассылал первое уведомление, с которого начиналась регистрация участников. Участие могли принимать все желающие, выплатившие первый взнос, за исключением несовершеннолетних. После подачи заявки и оплаты, участник предъявлял требования или пожелания относительно размещения своих боевых сил.
-Многие любят воду, - пояснил Гид, - Некоторые предпочитают темные пещеры или болота. Помню, была у нас парочка, пожелавшая заселиться в вечной мерзлоте.
       Бади формировал вешку, согласно выставляемым требованиям (за отдельную плату), или подготавливал базовую площадку, если таких условий не выдвигалось.
     Затем оплачивался второй взнос на заселение. Адаптацию и надзор за своими силами можно проводить самому. И этот вариант предпочтительней, так как давал возможность тут же вносить коррективы. Но можно было поручить подготовительную фазу помощникам Бади (да-да, он обзавелся толпой помощников!). Подготовительная фаза ограничена по времени, так что кто не успел – его проблемы. Как только Бади заканчивал разбираться с последними квотами, начиналась игра.
         Бади на первых порах отсиживался где-нибудь в коконе. Корректировал ход игры, подбрасывая изредка бонусы – планы врага накануне сражения или полезную информацию – кому как везло. Но когда оставалась четверть от заявленного состава, кокон разворачивал. Побеждал тот, кто захватывал этот главный оплот при условии, что  захватчик из числа заявленных. Не блоки с альянсами или объединенные королевства, а конкретный участник, которому в итоге доставалась вешка в качестве приза. Вот, собственно, и всё.
       Но это пишется коротко, а рассказ длился почти всю ночь. Постоянно шли комментарии («Я договорился, что пропущу его через свои территории, а этот сука вырезал половину моей обслуги и уничтожил треть запасов») и воспоминания («ластоногих-то помнишь? Они были просто великолепны!»).
       Бум слушал, открывая рот и глаза шире и шире. А когда все умолкли, безапелляционно заявил, что не желает учиться, а хотел бы принять участие в игре. Ему не менее безапелляционно напомнили, что согласно правилам несовершеннолетние к участию не допускаются.
-А когда я буду совершеннолетним?
     Все задумались.
-У каждого по-разному, - осторожно произнесла Корни, - Я стала совершеннолетней на третьем курсе Академии.
-Я э-э пораньше. Наверно, после выпускного.
-Мне для совершеннолетия пришлось закончить магистратуру, - отчего-то засмущался Барий своего запоздалого взросления.
       Гид сообщил, что знаменательное событие накрыло его на практикуме.
-И это было совершенно некстати.
      Арти молча разглядывала тарелку.
-Она ещё не достигла, - прошептала Корни Буму в ухо.
-Я всё прекрасно слышу, - чистым звонким голосом заявила Арти.
-Но почему? – удивился Бум, - Ты ведь достаточно старая!
     Барик сделал страшные глаза и сказал, что нельзя говорить такие вещи «особам нежным и прелестным». Это неделикатно и является признаком плохого тона от недостатка образования.
-Причем здесь количество прожитых лет? – поморщился Гид, - Это никак не связано.
- А причем здесь совершеннолетие? – парировал Бум.
    Но ему объяснили, что совершеннолетие очень даже причем, так как только после него наступает «полная ответственность», что при проведении военных действий крайне важно, так как многие хотели бы исподтишка наделать гадостей в обход правил и выйти сухенькими из воды.
-Частичная ответственность, которая наступает по окончании школы, не дает гарантий в том, что её носитель получит сполна за содеянное зло и сможет восполнить причиненный ущерб в полном объеме, - отрезала Корни, - Поэтому ребята здорово рисковали, приняв тебя на работу, а ты, хамло, даже не оценил.
     Но Бум как раз таки оценил. Не риски работодателей, а свои шансы на участие в Большой Игре. И равнялись они нулю.
     Он постарался примазаться к Гиду, но тот сказал, что и так кучу времени положил на Бума, который, как он теперь отчетливо видит, так же не оценил его усилий.
-Для партнера ты мелковат, я в смысле возраста, а для приемника…. На фига мне лишний геморрой?
-У тебя нет геморроя!
-И не будет.
      Арти кротко заметила, что она приличная женщина. И как приличная женщина, она не желала слушать «разные скабрезности» за  своим гостеприимным столом. Так что или пусть гости выражаются пристойно или выметаются из-за стола. В любом случае, Буму даются местные сутки для принятия решения: устанавливать ему стипендию или отпустить на все четыре стороны с заработанными деньгами. Они с Урой обещали выполнить любое его желание.
     По молчанию всех Бум понял, что приглашение «выметаться» относилось исключительно к нему.
-И зачем тогда вы так подробно мне всё рассказывали? – угрюмо поинтересовался он.
      Но ему пояснили, что им самим было это очень интересно. Никто, мол, и не предполагал, что Бума так торкнут эти воспоминания. 
     В самом мрачном настроении убрел изгнанник на крутой берег горной речки, где предался ещё более мрачным мыслям о будущем. И пока меланхолия грызла его юный, поэтому гипертрофированный апломб, мозг в автоматическом режиме провел анализ и отрапортовал, что для принятия окончательного решения не хватает данных.
-Дейрикун, - позвал единственную миролюбивую душу Бум, - А ты что посоветуешь?
-Мы не имеем права давать советы. Особенно в таких сложных случаях, - прошелестел информатор.
-А ты пойдешь со мной в отстойник? – судорожно пытался найти замену Гиду Бум. Но информатор проигнорировал вопрос, сказав, что у каждого в мире свой долг.
        Бум не верил. Он решил, что мир ополчился против него, задавшись целью вернуть заблудшую овцу в мерзкое лоно школы. «Возьму деньги и пойду один», - наливался гневом на этот дурацкий мир Бум, но потом всё-таки решил подумать.