Кукуруза - это мясо

 
КУКУРУЗА - ЭТО МЯСО, КУКУРУЗА - КОЛБАСА.... ИЛИ                СИОНИСТЫ В КОЛХОЗЕ
               (Из серии «Колхозная эпопея)
    Где-то на рубеже пятидесятых-шестидесятых годов "Наш дорогой Никита Сергеевич" (так назвал свою книгу о Хрущеве его зять Алексей Аджубей.) совершил путешествие в Америку на корабле "Балтика". Его сопровождала огромная свита, в том числе и толпа журналистов; среди них был и редактор "Комсомольской правды" Аджубей. Про него еще говорили: не имей сто рублей, не имей сто друзей, а женись как Аджубей.. В штатах Хрущев подружился с каким-то фермером (кажется, его звали Хёрст) и очаровался его хозяйством, где с успехом выращивали отличную кукурузу.  Возвратившись домой "наш дорогой" начал насаждать повсеместно где можно и где нельзя эту культуру. Ходило много анекдотов. Например: звонят из ЦК КПСС в Биробиджан (центр еврейской автономной области на Дальнем Востоке):
- Как у Вас идут дела с освоением производства кукурузы?
- Осваиваем.
- На какой стадии?
- Учимся выговаривать кукур-р-р-руза.
Появились песенки типа: кукуруза - это мясо, кукуруза - колбаса; и даже частушки:
- Полюбила я Никиту, выйду замуж за него,
- Но боюсь, что вместо х... кукуруза у него.
Вы спросите, к чему я все это рассказываю; просто все в мире взаимосвязано. Так, повсеместное возделывание кукурузы отразилось и на нашей жизни. Дело в том , что понасадили (вернее, понасеяли) кукурузы дофига, а уборочной техники - нифига. Вот и гоняли толпы горожан отламывать со стеблей початки кукурузы. И, конечно, основным составом этих толп были ИТР (инженерно-технические работники) - они же непосредственно не плавили металл и не ковали железо. Да и навыпускали из ВУЗов эту ИТР тьму-тьмущую - на каждого раба два прораба.. От застойных времен на Украине еще до сих пор (писалось в 2001 г.) осталось только в горно-металлургическом комплексе 26 научно-исследовательских институтов, а сколько еще этих ИТР было в ЦЗЛ (Центральная заводская лаборатория) и в различных отделах заводов. Так что из ЦЗЛ, где мы работали,  разнаряжали на уборку кукурузы чуть ли не половину всех работников. В этот раз направили нас в село Долинское Гуляйпольского района (родина Нестора Махно)  на самой границе с Донецкой областью. Село оправдывало свое название - по обширной долине течет речка, перекрытая целым каскадом ставков (прудов). Вокруг живописные невысокие холмы.
«Там друг невинных наслаждений
Благословить бы небо мог». (А. С. Пушкин)
  И вот мы стройными рядами, отламывая и одновременно очищая початки кукурузы, медленно движемся по бесконечному, простирающемуся куда-то за горизонт, полю. В конце поля лесозащитная посадка, а за ней уже Донецкая область.
     Как-то после работы хозяйка дома, в котором мы жили с Генкой Буряковским  (моим соавтором книги "Поверхностные дефекты легированных сталей") попросила нас наловить сетью ее покойного мужа рыбки. Пригласила соседа, чтобы он показал нам, как это делается. Хозяйка намекнула, что соседа надо будет «отблагодарить», т.е. налить ему чего – нибудь крепенького.  В пруду, к которому нас подвёл сосед, было так много рыбы, что за один заход с бреднем набирали по пол. ведра рыбы. И вот мы довольные и счастливые с  ведром рыбы идем и разговариваем с соседом:
- Кто это разводит рыбу в прудах?
- Колхоз.
- И что, ее любой может ловить?
- Нет.
- И кто же за этим следит?
- Егерь.
- И кто здесь егерь?
- Я.
Пришли мы домой к хозяйке. Егерь выпил одним махом стакан неразведенного спирта и молча ушел, ничем не закусив.
     Через несколько лет появились кукурузоуборочные комбайны, но они поначалу только срывали початки кукурузы, не удаляя с них листьев. Так что мы до поздней осени вплоть до первых заморозков сидели на громадных кучах и очищали початки от листьев. Производительность труда и соответственно оплата труда были такими низкими, что не хватало даже на наше пропитание. Чтобы как-то оправдать наши харчи бригадир выписывал нам наряд  несколько раз за одну и ту же работу. - Я за эту кучу уже третий раз оплачиваю - возмущалась бухгалтер.
     На день колхозника (начало октября) нас отсылали на несколько дней по домам, т.к. в селе ожидалась повальная пьянка, и руководству колхоза  естественно было не до нас, да к тому же председатель опасался возможных драк горожан с сельскими. В эти дни считалось, что мы ещё в колхозе и поэтому не ходили на основную работу.
     В колхозе выкорчевывали деревья в заброшенном саду,  и наша одинокая бабушка-хозяйка навезла целый двор комлей. Мы их раскалывали и распиливали на дрова, а хозяйка за это угощала нас самогонкой с жареными картошкой и голубями. – Мне их так жаль - говорила хозяйка, держа голубя за спиной и отрывая ему голову.
       А в обеденный 2-х часовый перерыв лежим в стогу соломы и Мишка Вульфович читает вслух повесть Куприна "Суламифь" о любви царя Соломона к дщери Израиля:" Аромат ноздрей твоих, как запах яблок..." и т.д.(По мотивам библейской "Песни песней"). Одна доброжелательница (знаем даже кто) стукнула в партбюро, что евреи в колхозе занимались сионистской пропагандой. Пойди доказывай парторгу, что Александр Иванович Куприн не какой-то сионист, а великий русский писатель.

     Только подумать, что всего рассказанного бы не было, если бы Никита Сергеевич Хрущев на корабле Балтика не смотался в США и не подружился бы там с фермером Хёрстом!