Живи. Будь. Создавай. Люби. Глава 1. Часть 1

    Сделай мне минет, детка, говорю я, держа член навесу, прямо перед её лицом. Киска стоит передо мной на коленях и мало что соображает. Мне даже на секунду кажется, что она вырубится. Выверенным движением она открывает милый ротик, заглатывает член, и начинает сосать. Продолжая стоять на коленях, с идеально ровной спиной. Двигается только её голова. Впрочем, мне уже начинает казаться, что она может выкинуть что нибудь такое. Откусить мой член например. ****ая паранойя, но тем не менее мне кажется именно так.
- Хочешь трахнуться? - я говорю громко, склонив голову ниже, к своему животу. - Честно говоря, я уже заебался стоять. Давай, я сверху.
    Детка застыла. Медленно отстранилась от меня, медленно повернула голову, и медленно блеванула прямо на пол. У меня упал.
    Ночь продолжается. Я прохожу мимо каких то витрин, и пытаюсь вспомнить, куда я припарковал машину. Кручу в руках ключи. Решаю зайди в какой-то дешевый магазинчик, напротив сувенирной лавки «Братьев Джо». Про себя думаю, что неплохо было бы купить что-нибудь на рождество. Маленький 24/7 встречает меня безрадостной девочкой у прилавка, которую я, тем не менее, хочу трахнуть. *** встает, и я понимаю, что его видно сквозь джинсы. Да ****ь, какая разница. Иду к холодильнику, что расположен в пяти метрах от прилавка, достаю холодное пиво и иду назад, к кассе. Член продолжает стоять как железный, и, блять, мне немного стыдно.
 - Это все? - спрашивает невзрачная девочка кассир.
 - Нет.
    Беру с полки пачку Мальборо, и пару пачек презервативов Дюрекс. Ловлю её взгляд на своих штанах.
 - Послушай, - говорю ей я, - Сейчас час ночи, и мы в ****ом спальном районе. Хочешь перепихнуться?
    Девочка краснеет, смотрит на кассовый аппарат, потом медленно поднимает на меня глаза, и я понимаю, что сейчас взорвусь.
    Спустя двадцать минут, я выхожу из магазина, застегивая ширинку. Надеваю солнцезащитные очки и улыбаюсь. Лезу в карман за сигаретой. Подкуриваю, и внезапно вспоминаю где припарковался. Через два квартала вижу свою эрку, припаркованной рядом со старым отделением пожарного департамента. «Какого *** здание не снесли, - думаю я, - ему уже лет сто». Выключаю сигнализацию, сажусь в машину, завожу. Эр восемь приятно урчит мотором. Вспоминаю о купленной бутылке пива и выбрасываю её нахуй. Бутылка эффектно разлетается о стену. Лезу в бардачок, достаю поллитровую серебряную флягу, и делаю три больших глотка текилы. В глазах мутнеет, когда я откидываюсь на сидение. Через секунду раздается телефонный звонок. Это Джек.
 - Йо, браза, - раздается на том конце, сквозь шум музыки и гула толпы.
 - Какого ***, Джекки? Ты там пьян? Тебе блять совсем не идет говорить йо браза. Блять. Ты меня расстраиваешь.
 - Оки оки, не буду, милая ****енка. Где тебя шатает?
 - Сижу в машине, где - *** знает. Сам где?
 - Я в баре «У Чарли».
 - Опять клеишь мальчиков?
 - Иди на ***!
 - Сам ты иди на ***, - говорю я, - Сейчас приеду.
    Через полчаса, около двух ночи, торможу рядом с баром «У Чарли». Играет громкая музыка, сегодня день вечеринок. Обычно - это пафосное место, где собирается вся ****ая элита. Обьебическое место для писателей, актеров, пидаров и шлюх. Играет тихий лаунж, все цивилизованно пьют вино, вылизанные официантки подают холодные закуски. Но суббота, суббота особенный день. Приличное место превращается в ёбаную кислотную забегаловку. Ебаную дорогую кислотную забегаловку. Выхожу из машины, ставлю на сигнализацию. Иду по направлению к главному входу. Оу, походу там какая то заварушка. Где то в области грудной клетки начинается ощущаться действие киловатт. Подхожу ближе, вижу как Джека ****ят двое здоровых вышибал. С криком, «вы охуели?», подбегаю, и с ноги пинаю охраннику, стоящему спиной ко мне. Тут же от второго охранника мне прилетает в область левой скулы. Удар сильный, меня отбрасывает немного в сторону, я зверею, и начинаю молотить кулаками. Подбегают еще двое охранников, и выкидывают нас на *** от входа. Очередь в клуб, которую я только что заметил, смотрит на нас с каким то удивлением.
 - Ну, хули уставились, - Джек все еще полон запала.
 - Завали ****о Джекки, заебыш сраный.
    Джек, мой представитель, ростом 160 сантиметров, глупо улыбается, и его глаза расширены.
 - Какого *** ты творишь, мудоеб? - спрашиваю я, впрочем без особого интереса. - Опять тянет на занятых девочек?
    Джекки невнятно бурчит в ответ. Впрочем, я и так знаю ответ, Джекки может ничего не говорить. Ибо говорить дальше бессмысленно и бесполезно. Я знаю эту его ****утую привычку. Джекки выпивает, закидывается таблеткой, и немного шизеет. Подходит к девочкам в клубе, причем только к тем, которые с кавалерами. Долбоёб. Понятное дело, начинается ссора, Джекки бьёт, Джекки бьют. А потом выпинывают к ебеням собачьим из достойных мест. Обычно к моменту выкидывания, у Джекки пропадает весь запал, но сегодня он не только подрался с охраной, так еще и продолжает испытывать ощущение эйфории.
 - ****ые педики, - говорит Джекки, и смотрит на свой пиджак. - Порвали ёбаный пиджак! Он блять стоил две штуки! Мать твою. Я подам на вас в суд, сучьи дети, - не унимается Джек, и махает кулаком. - Ёбаные сволочи!
 - Где ты припарковался? - спустя секунду спокойным голосом говорит он.
 - Вон там. - отвечаю я, и показываю рукой в неизвестном направлении.
 - Ну что встали тогда? Поехали. Говорят у Монка сегодня вечеринка.
    Мы доходим до машины, садимся, я закуриваю. Звонит телефон. Катерина.
 - Алло, милая девочка.
 - Привет, ****ый Тим. Какого ***?
 - Ты о чем, детка?
 - Где ты находишься? Джекки с тобой? Да, конечно, Джек с тобой. А мы сидим тут с Лейлой, и ждем Вас. Быстро привези мне моего мужа. Или я тебе яйца оторву.
 - Окей, окей.
    Спорить с этой сучкой бессмысленно. И, блять, она действительно может въебать по яйцам. До отрывания, надеюсь, никогда не дойдет. Давлю педаль газа в пол, набираю оборотов, переключаю на первую, и с лихим присвистом срываюсь с места. Джекки на соседнем сидении уже отключился. Ай, как бы действительно не дошло до отрывания яиц.
Через десять минут безумной скорости по полупустым ночным улицам, вьезжаю в пригород. Вест-раунд, престижный район для старперов, пидарасов, нашедших друг друга, недоебанных домохозяек, и всякой ***ни, которой не хочется жить в городе. Я гоню 180 по прямой Эйпл-лейн. Двигатель приятно рычит, и, по-любому, будит полрайона. Да какого хуя. На часах без пятнадцати три, когда я торможу до 60, и выворачиваю руль вправо, пытаясь  проехать сквозь чугунные ворота особняка Джекки. Невписываюсь. Вьебывась прямо в чугунные ворота. Машину немного подбрасывает вверх, разворачивает влево задницей, и она замирает ровно параллельно воротам, прямо между двумя столбами. Подушки безопасности ударили по лицу с секунды две назад, и это довольно неприятное чувство. Джекки пристегнут, между подушек мы смотри друг на друга, охуеваем, и, спустя мгновение, смеемся как последние придурки. А тем временем, на шум сбегаются соседи, в домах загорается свет. Лейла и Катерина, с огромными, расширенными от страха глазами подбегают к машине. Катерина что-то кричит, но мне глубоко по хуй. Лейла более или менее держится, открывает дверь, и вытаскивает меня. Мы валимся на острый гравий, и я снова смеюсь. Катерина тем же способом достает Джекки. Джек посылает её нахуй, матерится трехэтажным матом, и, кажется, пытается послать на хуй всех соседей, что сбежались на шум. К нам подходим мистер Эбигэйл, и спрашивает у Лейлы, нужно ли вызвать полицию. Эбигэйл это наш сосед, и кроме всего прочего (а он мудак, старпер, зоофил и ****ый пидар) он руководит порядком на улицах Вест-раунда. Ёбаный браток, который держит район. Правда вместо накачаного быдла, у него одни старперы, с большим самомнением, и старческим маразмом в придачу. Пока эти мысли проносятся в моей голове, я снова начинаю громко ржать. Джекки слышит мой смех, и начинает заливаться так, что я забываю о всех мыслях, и начинаю еще громче ржать над его смехом. Вся эта херня перерастает в истерику, и к этой истерике подключается Катерина. Сначала она рыдала, и размазала по щекам свою тушь, и теперь похожа на ебаную шалаву. А сейчас смеется, и похожа на ту страшную, которая вылезает из телевизора. Оу, где же вы, ебаные стильные фотографы! Охуенная натура, охуенный пейзаж, разбитая эр восемь, и Катерина, ебаная шлюшка. Ёбаный оксюморон. А тем временем, Лейла встает, и довольно мило говорит с мистером Эбигэйлом. Он-то по-любому хочет её выебать, я то знаю, что у этих сарперов на уме. «Ах ты грязный старикан», - думаю про себя я. И не перестаю хохотать.
 - Не надо полиции, мистер Эбигэйл. -
 - Он же пьяный! Машину разбил!
 - За рулем была я.
 - Неправда, миссис Лейла.
    Лейла не миссис а мисс, но ни я, ни Лейла не перебиваем его. Пусть думает так. Надо следить за репутацией.
 - Мистер Эбигэйл...
    Я больше не слушаю разговор. Лейла решит этот вопрос. Я ложусь на гравий, закуриваю сигарету и смотрю в ясное ночное небо, смотрю на звезды... Небо огромное, темно-синего цвета, такого глубокого цвета, что я не могу его описать. Как будто смотришь в вечность, и не можешь найти ничего, за что можно зацепиться взглядом. Огромные звезды ярко сияют в моих глазах, в мой мозг приходит мысль, что на самом деле звезды сияют так ярко по одной причине - я до посинения пьян. Проходят секунды, я лечу куда-то вперед... Навстречу звездам...
***
    Я пьян и доволен жизнью. Ничто не отвлекает меня от созерцания своего собственного глупого я. Я все могу. Я все сделаю. Все легко.
    И на завтра приходит похмелье и понимание вчерашних мгновений купленного счастья.
    Счастье купить нельзя.
    Или можно?
    Я пьян и на меня находят воспоминания о никогда не случившемся. Я не жалею себя, я безжалостен ко всем. Остается одно. Продолжать пить. До того мига, когда сознание уже не будет подчиняться тебе, о великое я. И в тот момент (если он наступит) ты получишь один шанс. Шанс закончить эту никчемную жизнь пьяным и счастливым.
    И ты его не используешь. И на завтра придет понимание - ты не сможешь этого никогда.
    Никогда.
    Ложь. Ложь. Все ложно. Вся моя жизнь одна сплошная ложь. Так думает великое я, и не понимает своего предназначения. И не поймет этого и на завтра. Этого нельзя понять. Никогда.
    Каретка переведена. Передо мной лист, уже запачканный наполовину тем, чем я хочу стать.
Быть навеки черной краской на белом листе. Понимаешь?
    Взрыв. И на бумагу летят брызги краски. Это одно великое я. Которое все сможет. Но не сегодня. И не завтра. Завтра великое я забудет об этом. Мысли рождают еще одну большую ложь. Ложь права выбора.
    К чему бы ты ни шел. К чему бы ты не стремился. Будет так, как должно быть.
    Можно все исправить?
    Я один. Я одинок. Не важно, с кем я и что я делаю с этими людьми в одном месте. Чистое сознание. Пьяное тело. Наоборот - никогда.
    Все что происходит сейчас - это чья-то жизнь. Все что происходит в прошлом - это моя жизнь. Все что происходило в будущем - это моя жизнь.
    В чем дело?
Живи.
Будь.
Создавай.
Люби.