***

Загубленные жизни.


Эти истории не связаны между собой сюжетной конвой. Они связанны лишь атмосферой жизни, все герои этих рассказов находятся на последней ступени социальной лестницы. Я сразу хочу попросить прощения за некоторые не литературные слова, я сама их не люблю, но в этой работе без них нельзя было обойтись. Написание этих рассказов давалось мне плохо, я выкладывалась полностью, может у меня, что-то и не получилось, но так как я пишу, в этом стиле впервые прошу не судить меня строго. Может кому-то моя работа покажется грубой, глупой и бессмысленной, и я готова к этому это нормальная реакция, главное, что бы она не казалась не искренней, потому что я её писала с тоской в сердце. Мне больно от того, что все знают какая в стране жизнь, но никто не пытается её изменить, ежегодно в России гибнут от голода и холода миллионы людей и никто им не помогает. Мои рассказы это моё отношение к данной проблеме.


Солнце просыпалось и принималось за свою повседневную работу – разогревать и освещать всё вокруг. Вместе со светилом просыпалась земля, а с землёй люди, они гуляли с собаками, торопились на работу, бежали за автобусами. И ни один из них не обратил внимания на маленькую, скрюченную от холода и горя девушку.
Ей было не больше двадцати, но красота и блеск молодости уже покинули её. Она больше походила на старую развалину.
 - Чего расселась? – грубо поинтересовался мужчина проходившей мимо. Он на секунду задумался и столкнул девушку с лавки.
Она не издала не звука, она привыкла к такому обращению. Да и по сравнению с тем, что с ней делали сегодняшней ночью, любая грубость покажется лаской.
Девушка так исхудала, что не одна крыса не хотела её снимать. Даже за еду. Она уже отчаялась прокормить себя и свою годовалую дочь. Как вдруг, этой ночью, появилась лакированная чёрная машина с бронированными стёклами и остановилась рядом с ней.
 - Садись – послышалось из машины.
Девушка послушалась.
 - Сколько берёшь за ночь? – спросил мужчина средних лет, хозяин автомобиля.
 - На ваше усмотрение – пролепетала несчастная.
 - Интересный тариф… ты случайно не лахудра?
 - Да, понимаете. У меня маленькая дочка, и нам нечего есть, вот и приходится, как-то жить, но я и деньгами беру.
 - Не сомневаюсь. Что ж ребёнок это хорошо, ребёнок это очень хорошо… договорились!
Девушка просияла – наконец, она сможет накормить свою дочку.
До конца дороги мужчина не сказал не слова, он о чём-то усиленно думал.
 - Вылезай – буркнул он и дёрнул девушку вон из машины.
Они остановились около дешёвенького мотельчика, его стены буквально мечтали о ремонте.
 - Мило – проговорила девушка.
 - А, то, как раз для таких блох, как ты.
Они прошли внутрь. Он заказали номер.
В номере не было не чего кроме жесткой, грязной кровати и неустойчивого стола. 
 - Мило – повторила девушка.
 - Что заладила мило, да мило?! Больше сказать нечего?! – вскричал мужчина и резко вмазал девушке в челюсть. Она даже не вскрикнула. Была готова к этому.
 - Вы любите жестокость? – тихо спросила девушка.
 - Заткнись!!! И что бы не слова!!! – закричал мужчина. Он грубо пихнул её на кровать и изнасиловал.
Он чередовал насилие и побои. Она терпела всё. Она терпела и не кричала, даже когда он тушил об неё окурки от сигарет, и резал ей ноги осколками бокала, который разбил специально для этого.
Она заплакала лишь тогда, когда он показал ей зарплату, которая пахла восхитительно, и сказал:
 - Ты заслужила.
Не смотря на боль во всём теле, её лицо расплылось в улыбке.
 - Хочешь да?
Она кивнула.
 - Держи! – сказал он и вбежав в туалет, кинул еду в унитаз.
 - Нет! – закричала она и бросилась к еде.
Как только она приблизилась близко к унитазу, мужчина слил еду в канализацию.
 - Моя девочка, моя доченька – застонала девушка, заливаясь слезами – зачем ты это сделал? Зачем? Какая тебе разница съела бы эту еду моя дочь, или она утонула бы с помоями?! Какая тебе разница?!
  - Ты меня не удовлетворила. Вот и не получила платы – сказал он и пожал плечами.
Девушка с нечеловеческим криком бросилась на него, но слишком обессилила. Он спокойно перехватил её руки и, взяв её в охапку, выставил вон из мотеля.
Она вновь посмотрела на толкнувшего её мужчину, он как будто разбудил её.
Она посмотрела на всходящие солнце. «Давно я здесь сижу», подумала она. И в этот момент, глядя в след удаляющемуся мужчине, который толкнул её, она поняла, что помощи не будет, что она умрет с голоду. В муках. Она снова посмотрела на взошедшее солнце. Усмешка. Всё вокруг смеётся над ней. Нет утешения.
Девушка пришла к речке, она всегда любила воду. Встала на мосту и стояла там с минуту, не о чём не думая. Она не думала ни о своей ужасной жизни, ни о голоде, ни о холоде, не думала даже о своей крохе дочке.
Она просто не закрывая глаз шагнула с моста. Полёт. И вот волны закрылись над её головой.


Холод стоял непереносимый, от него трескались стены у старого дома на окраине города. Отопление в этом доме не включали с прошлого года, многие жильцы замерзали насмерть. Единственным средством согреться было спиртное, но деньги на него были далеко не у всех. Потому те, у кого не хватало крали у тех, кто украл бутылку несколько дней назад.
 - Ой, как хорошо!!! – заорал  мужик, выжрав пол бутылки водки. Он хрюкнул и зарылся голым в сугроб.
 - Поделишься? – спросил кроткий голос откуда-то сверху.
Мужик вынырнул из снега и посмотрел на говорящего.
 - Дурень, с какого перепуга я должен с тобой делится?! Вали отсюда!
 - Так я же замёрзну, если ты не поделишься!
 - Дохни! Моё дело маленькое!
Просящий понял, что этот человек (если его можно так назвать) пропил своё сердце – в нём больше нет доброты. Просящий ушёл.
А мужчина продолжил во всё горло распевать песни.
Но скоро водка подошла к концу. Мужик начал замерзать. «Дай – подумал он – у соседа водочки попрошу, а то совсем околею».
Соседа он нашёл с другом на лестничной площадке.
 - Привет братан, дай чуть водочки глотну, а то я совсем замерзну.
Сосед разлепил опухшие глаза, посмотрел на пришедшего, а потом на своего друга.
 - Во! – наконец изрёк он, показывая фигуру из трёх пальцев – катись от сюда, самим мало!
Мужик уже было хотел снова попросить, но вспомнил, что сам пару часов назад не стал делиться, так за что с ним делится?
 Потому он вошёл в свою комнату сел у холодной батареи и больше не шевелился. Никогда.
А сосед в это время настолько увлёкся рассказом о размножении клопов, что не заметил в руках у друга нож. А когда заметил, был уже поздно.
Выпивка полностью досталась другу.



Стояла приятная тёплая погода. Солнышко, не скупясь, грело всё вокруг своими лучами.
На лавочке, подставив своё морщинистое лицо солнечному свету, сидел старый–престарый дедушка. Его лицо было очень добрым и уставшим. Когда-то давно он воевал с немцами и был очень нужен своей семье и стране, а сейчас про него забыли и семья, и страна – он не нужен ни кому в целом мире. Он один.
У него нет не чего и ни кого – не дома, не друзей. Из дома его выгнали родные дети, а друзья давно умерли.
У него нет ничего  кроме этой лавки. Да и она досталось ему случайно (даже нельзя сказать счастливый это случай или нет) бывший владелиц скамейки умер от голода.
Старичок вздохнул. Он очень устал от жизни. Он не на кого не держал зла, он понимал, что его детям хотелось жить без его опеки. Да и они же предлагали ему уйти в дом престарелых, он сам отказался, и предпочёл жить здесь. Нет, он их не винил.
Старичок устало закрыл глаза и лёг. Через пару минут он уже спал, первый раз за долгое время. Он видел своих детей ещё совсем маленькими, он сажал их к себе на колени, играл с ними, учил читать, сам читал им, пел песни…
На его губах играла счастливая улыбка. Его переход в иной мир прошёл тихо и радостно.
На следующее же утро его место занял алкоголик, давно мечтавший о такой роскоши, как лавка. Статика похоронили недалеко от того места, где он умер, а не рядом с его женой, как он сам того хотел. И никто из его детей ни разу не навестил его. Скорее всего, его близкие даже не знали, что он умер.
 


Жара палила нещадно, такого лета город не знал ещё никогда.
Окна в домах распахнуты настежь, но с улицы не доносилось не дуновения.
Из-за зноя зловоние на улице и в доме стояло невыносимое. Вонь помойки и немытых тел. Помойка воняла из-за того, что вот уже две недели, как мусор не вывозили. А, тела воняли из-за того что – что бы вымыться, нужна вода, которая в этих краях из-за жара стала дефицитом.
Из-за духоты, на улице не было ни души, только в грязном песке ковырялась маленькая девочка в перепачканном краской платьице.
 - Ты паскуда и кретин! – решительно заявила малышка ударив одной куклой по другой – ты ни кого не ценишь даже себя!!!
 Сзади к девочке подошёл мальчик, её ровесник в хорошеньких брючках и с машинкой в руке.
 - Привет – улыбнулся он.
 - Привет урод – поздоровалась девочка.
 Малыш задумался, видимо пытался вспомнить, что означает это странно слово. Не вспомнил, потому снова улыбнулся.
 - Давай играть – предложил он.
 - Давай.
 - Давай в жмурки.
Девочка рассмеялась и толкнув мальчика в бок крикнула:
 - Ты водишь!
 - Солнышко?!
Мальчик повернул голову.
 - Мамочка!!! это моя новая подруга, смотри!
Женщина кинула холодный взгляд на девочку. В её глазах появилось брезгливое выражение. 
 - Пойдём не чего играть с отбросами. Ты только посмотри на неё, интересно её хоть раз в жизни причёсывали?!
Женщина сгребла сына в охапку и не взирая на его протесты понесла его прочь.
А девочка вновь возобновила прерванную игру. Она знала, что домой не хочет, а зачем? Что бы мать снова дышала на неё перегаром? Нет она не хочет домой. А то ёще чего доброго придёт мамин друг, и они до ночи будут делать что-то не понятное, и тем не давать спать. Нет, она точно не хочет домой.
«Интересно – подумала кроха – а у всех так. Все не любят маму и боятся её. Не знаю». Девочка обратила внимание на своё окно, из которого торчал кусок замызганной занавески.
Малышка собралась, было заплакать, но решила, что от этого не чего не измениться, только что когда она вернется домой, её заставят вымыть лицо, а оно у неё ёще чистое всего неделя назад мыла! Нет, однозначно плакать не стоит. Потому она, вздохнув снова начала играть.
 - Ты дрянь гулящая…
А жара всё набирала обороты.



Дождь лил, как из ведра. Солнце не показывало нос из-за тучи вот уже две недели. Город увяз в грязи, дворники, убирающие улицы давно не работали, так как не видели в этом смысла – зачем? Всё равно через минуту всё снова будет в грязи, и дорожки и сам грязно-жёлтый дом из которого то и дело доносился надрывный кашель и чья-то ругань.
В этом доме, а по местному названию клоповнике было два обшарпанных подъезда выходивших прямо на помойку и два этажа с обвалившимися балконами и кучей выбитых окон, смотревшиеся на этой постройке, как гноящееся раны.
Из одного такого окна выглянула молодая женщина, она посмотрела сначала в одну сторону, потом в другую потом громко кому-то закричала:
 - Эй ты дубина убитая снова нажрался, как свинья?! Пока не протрезвеешь домой не приходи!!! – после этих слов она со стуком захлопнула остатки окна и удалилась в маленькую убогую комнатушку, которую делила с маленькой ворчливой старушкой.
 - Чего зёнки вылупила? – зло спросила женщина.
 - Он опять не оправдал твоих надежд? – поинтересовалась старуха.
 - Не твоего ума дело! – рявкнула женщина – почему ты всегда лезешь не в своё дело?
Старуха покачала головой и проследила взглядом за молодой женщиной, которая гордо удалилась в свой угол и достала из под рваной тряпки, которая служила ей постелью, бутылку водки  и принялась пить прямо из горла. Выпивка эта единственная вещь, которая ёще помогала забыть о том ужасе, что все называют жизнью, но главное она давала надежду, которую все эти несчастные давно утратили. Надежду на то, что больной воспалением лёгких поправится без дорогих лекарств, что за должность  по квартире сама себя выплатит, что в маленьком стареньком холодильнечке появится еда.
Старуха вздохнула, она вспомнила то время, когда её дочь была совсем крошечной и она, держа её на руках могла сидеть на стуле перед разбитым окном и смотреть на дождь, и в тот момент им было не важно, где они живут, что едят, кто их соседи, тогда они были счастливы.
«Как жаль – подумала старуха – что у неё нет своих детей, это такая радость…единственная радость, которую мы можем достать».
Дверь в комнатку со скрипом открылась.
 - Кабель опять нажрался! – взвизгнула женщина и кинулась с кулаками на вошедшего мужчину, но по пьяни не рассчитала и со всей мочи ударила кулаком по стене. Из руки пошла кровь. Мужчина зашёлся в пьяном гоготе.
Старуха покачала головой и вжалась в стену, в своём углу, надеясь, что на этот раз пронесет, и он не станет лупить их пластиковой бутылкой. На этот раз пронесло. Он ухмыльнулся, глядя на плачущую от боли женщину, подошёл к ней, резко кинул на тряпки и удовлетворил свои потребности.
 - Я ненавижу тебя – прошептала женщина.
 - Здесь все друг друга ненавидят – усмехнулся он.
Женщина зажмурилась ожидая обычного удара. И он последовал, но не такой сильный, как всегда – мужчина слишком устал, он уже почти спал.
 - Гад… - прошептала женщина, и дождавшись когда мужчина и старуха уснули, вылезла из под вонючего тела мужчины, и взяла нож. В полной тишине она правилась ножом по коже мужчины. От уха до уха. И сидя в море его крови, она залилась безумным смехом, от которого проснулась старуха.
 - Что ты дурында наделала? – вскричала старуха – тебя же теперь посадят, а я тут с голоду умру!!!
Женщина обратила на старуху свой неадекватный взгляд и прошептала:
 - Ну, и хорошо, в тюрьме хоть кормят и там тепло. А вообще этот мир должен сказать мне спасибо, за то, что я избивала его от этого ублюдка! – и она продолжила хохотать, развозя по стене тёплую кровь.
Старуха начала рыдать в голос и ей вторил кашель за стеной. Женщина резко пришла в себя и долго смотрела на старуху.
 - Знаешь – медленно сказала она – эту дерьму сейчас лучше чем нам.
Старуха встретилась глазами с женщиной.
 - Нет, даже не думай, тебе всего двадцать, у тебя всё ёще образуется... – затрясла головой старуха.
 - Образуется?! Черта-с два, хватит с меня этих сказок, они никогда не сбываются!
 - Но у тебя ёще нет детей…
 - И, слава богу!
 - Доченька…
Но женщина уже перерезала её сонную артерию.
 - Мы увидимся в лучшем мире, где я получу высшее образование и выйду замуж, а ты, наконец, найдешь моего отца…
Потом женщина посмотрела на окровавленный нож и на два трупа лежащие недалеко от неё.
 - Море вокруг меня красное море – тихо начала напевать она. И резанула себя по венам. А потом с ласковой улыбкой начала наблюдать, пополняется вода в море.
А за стенкой всё кто-то кашлял и кашлял, и не как не мог успокоиться.
 - Ничего – пробормотала женщина – и у тебя скоро всё кончится бедолага.
И она снова расхохоталась.



Солнце садилось за горизонт, оно как будто умирало, умирало навсегда, а вместе с ним умерило тепло и надежда на исцеление.
Юноша снова зашёлся в кашле, денег нет, надежды нет, даже тепло т то ушло. А он лежит на грязной тряпке и кашляет, скоро на тряпке не останется места, на котором не было бы крови.
Он совсем исхудал и походил  больше на скелет обтянутый жёлтой кожей, чем на человека. Он снова зашёлся в кашле, но не один человек не подошёл к нему, как обычно. Ни кто даже не пытался облегчить его страдания разговором, все боялись заразиться. Он был совсем один. Не нужный ни кому, даже родной матери. Она забыла о нём почти сразу же после его рождения. Он её почти не видел и слабо помнил, как она выглядела.
Этого молодого человека в здоровые годы можно было назвать красивым – густые каштановые волосы, выразительные и грустные чёрные глаза. Но поклонниц у него не было. Девушки его не признавали и не смотрели на него, у него был один ужасный и непоправимый недостаток, он был беден, невозможно беден. Беден настолько, что даже читать не умел. В то время когда другие дети ходили в школу и получали знания, он ходил по улицам и получал мелкие монетки и тумаки.
Жил он под мостом, где ветер не утихал ни на мгновение, там и заболел.
Он ненавидел людей, но сейчас он отдал бы все, что у него было, за один взгляд полный сострадания. Но единственные взгляды, которые он получал, были безразличными или презрительными.
Он был один, солнца нет, любви нет, он один… зачем бороться?