Кузьмич

Вспоминая о людях, с которыми меня сводила судьба, я решил написать серию рассказов об интересных и весёлых личностях, оставивших неизгладимый след в моей жизни. В большинстве своём, это обычные, простые люди из народа, казалось бы, ничем не примечательные. И в тоже время, именно на них, на этих работягах, держится наш непростой и суетный мир. Они помогли мне стать человеком, пройти суровую школу жизни, научили отделять добро от зла, научили сочувствовать, сопереживать, иронизировать, шутить, дружить, любить жизнь во всех её проявлениях. Некоторых из них уже нет с нами, другие благополучно живут и здравствуют. Я с уважением отношусь к каждому из них. А ирония, с которой написаны эти рассказы - лишь средство для придания повествованию весёлой и дружественной атмосферы. Мой низкий поклон им до самой земли. С уважением, автор.

*имя изменено

Сейчас я уже и не вспомню тот день, когда впервые повстречал Кузьмича*.  Он появился как-то обыденно и внезапно, как большинство людей в моей жизни. Нелепая заячья шапка с расхристанными ушами, ватник и сизый нос. Да ещё запах перегара, от которого разом запотели всё окна в нашей каптёрке и поникли цветы в горшках.
 И только глаза, живые и любопытные, с чуть заметной усмешкой, искрящиеся добротой и необыкновенным умиротворением, вновь и вновь привлекали к себе внимание. Таких глаз я не видел больше никогда, словно два небесно-голубых алмаза, прозрачные и пронзительно-светлые, изучающие собеседника с интересом и простодушным любопытством.
Кузьмич появился неожиданно, как дед Мороз из сказки, в один из унылых декабрьских дней, когда вся страна уже почти не работала, а дружно готовилась к встрече очередного Нового года. Все сидели у самодельной печки и резались в карты. Внезапно дверь каптёрки растворилась, и в облаке пара возник взъерошенный, улыбающийся человек.
Он по-простецки пожал каждому руку, как старому знакомому и галантно представился, склонив голову и шаркнув ножкой в штопаном валенке. После чего, потерял сознание и рухнул на пол, к удивлению и ужасу окружающих. Это случилось за два года до моего перехода на новую работу.
                *****
Трудно было сказать, сколько ему лет, при желании Кузьмичу можно было дать и 45 и 60, сам он никогда не распространялся о своём возрасте. И только постоянно травил байки, неизменно вызывая всеобщий смех. Где бы он ни появился, вокруг тотчас собиралась толпа зевак, готовых с интересом и упоением слушать его немудрёные рассказы.
В летнюю пору, работяги тащили пеньки с пилорамы, усаживались амфитеатром и, покуривая дешёвые папиросы, хохотали над бесплатным представлением, время от времени кидая оратору реплики из народа. Зимой в нашу каптёрку набивалось такое сумасшедшее количество людей, что приходилось гасить печку-буржуйку, чтобы не задохнуться. Порою мне казалось, что наш вагончик вот-вот лопнет по швам, не в силах более выносить напиравший поток народных масс. А Кузьмич, охваченный вниманием и любовью, ораторствовал, купаясь в славе, и предвкушая получение неизбежного гонорара в виде стакана чистого спирта в конце выступления.
                *****
Кузьмич редко и неохотно говорил о себе, стараясь казаться весёлым и беззаботным, рассказывал забавные истории из жизни.  Иногда, повествовал о трагических и нелепых судьбах людей, с которыми ему пришлось столкнуться на своём жизненном пути.
Постепенно, не сразу, по обрывкам фраз и неосторожных оговорок, мы узнали невесёлую историю жизни простого и наивного человека. Мать умерла рано, (когда он был ещё совсем пацанёнком), надорвавшись от тяжёлой работы, беспробудного пьянства мужа, множества болезней и неустроенного беспросветного быта. Отец всё больше пил, почти совсем не работал, водил домой женщин сомнительного поведения, бил и унижал сына.
Кузьмич очень любил мать и так и не смог смириться с её потерей, обозлившись на отца, порвал с ним всякие отношения. Сызмальства, он уяснил для себя два важнейших жизненных правила, которым неизменно следовал в любой ситуации: никогда не поднимать руку на собственных детей и трепетно,  беззаветно относиться к женщине.
Вспоминается такой случай….  Однажды зимой он разругался со своею гражданской женой и она в знак примирения заставила его доказать свою преданность. Он без малейших колебаний взобрался на мост, перелез через перила и бросился вниз с высоты шести метров, пробил лёд и ушёл на дно.
Выкарабкался чудом, сбил пальцы в кровь об острые кромки полыньи, схватил страшнейшую двустороннюю пневмонию, но остался мужиком в собственных глазах и стал непререкаемым авторитетом для своей подруги. 
                *****
Несчастным я видел его лишь раз в жизни. Он вошёл без стука, не здороваясь, опустив голову. Молча сел. Когда он поднял к нам мокрое от слёз лицо, мы не смогли вынести его взгляда. Он был изрядно пьян, впрочем, как и всегда. Достал пластмассовый стаканчик из внутреннего кармана и сказал еле слышно.
- Умер друг. Единственный. Помянем…
Ему налили… он пил спирт словно воду, ничего и никого не замечая. Ему предложили закусить. Отмахнулся.
Первый и наверное последний раз в жизни я видел, как человек выпил три стакана спирта без воды и закуски, потом встал и ушёл, не простившись.     Я забрался на крышу склада, чтобы проследить за ним. Два с половиной километра по заснеженному полю, в мороз, в метель… даже нам нелегко было продираться после работы по еле заметной тропинке в бесконечном заснеженном поле. Два или три раза он падал и исчезал в снежной пучине, но каждый раз заставлял себя встать и идти дальше. Я уже не верил, что увижу его живым.
                *****
Однажды по весне, Кузьмич пришёл к нам в гости в весёлом расположении духа, много шутил, подмигивал хитрым глазом. Устроился на работу. Автомехаником! Опыт у него был. До того, как его за пьянку и прогулы погнали из шоферов, он довольно долго проработал в автомастерских и знал устройство любого автомобиля как свои пять пальцев.
На спор, за рюмку водки  мог, отвернувшись, по звуку определить, что не так во внутренностях железного коня. И никогда не ошибался.
При всей своей раздолбайской натуре и постоянном желании выпить, Кузьмич был на редкость бесхитростный  и совестливый человек. Он никого и никогда не обидел, не брал чужого, стеснялся попросить… мог две недели ходить голодным, но считал унизительным для себя клянчить еду или деньги. Несмотря на частые запои, почти всегда имел постоянную работу; сидеть на чужой шее и тунеядничать считал страшнейшими из грехов.
Месяца через два его попёрли из автомехаников и сделали ночным сторожем. Тут Кузьмич развернулся во всю!!!! Считая неудобным и неприличным обворовывать себе подобных, он совершенно иначе относился к государственному имуществу. Воровал Кузьмич мастерски. Аккуратно. Незаметно. Гомеопатическими дозами. Хорошо разбираясь в механике автомобиля, умудрялся снимать целые узлы и агрегаты, соединяя напрямую оставшиеся части. И машины продолжали ездить!!! Продавал бензин и масло. Охотно менял новую резину на старую за небольшое вознаграждение. Погорел он через полгода. Ушёл в длительный запой и продал два колеса от «Уазиков», чтобы похмелиться. Скрутив колесо, ставил машину изуродованным боком к стене, а под ось подставлял ящик!!! Машинами этими давно не пользовались и с виду они казались совершенно целыми. И надо же случиться такому горю, что именно эти две машины начальство решило продать за ненадобностью. Кузьмича выгнали с работы.
                *****
С тех пор его жизнь пошла по наклонной. Вернулся из тюрьмы старший сын. Вскоре заболела и умерла жена. Он остался один с двумя сыновьями. В отличие от отца, те работать никогда даже не пытались. Промышляли случайными заработками, мелкими кражами и хулиганствами.
Кузьмича мы видели всё реже, да и сам он здорово изменился. Осунулся, стал нервным и раздражительным, пил молча, без шуток. Смотрел жалостливо, подобострастно, как бездомный пёс. Однажды пришёл весь избитый, переносица сломана. На расспросы не отвечал, отмалчивался…
В последний раз он пришёл в середине лета. Был в прекрасном расположении духа, принёс коробку шоколадных конфет, пил чай!!! Говорил, что начинает новую жизнь. Работает на продуктовом складе. Конфеты не ворованные, а премия за хорошую работу! Пьёт он теперь только по праздникам, как все нормальные люди.
Он говорил…говорил, а я не слушал его, в смеющихся глазах Кузьмича мне мерещилась неземная тоска и невыразимая боль от бессмысленно прожитой жизни. Я понял тогда, что мы видимся в последний раз. И он тоже это понял. Подмигнул мне и сказал: «живи, парень, всё будет хорошо»… и ушёл не простившись.  Помню, все засмеялись тогда: никак наш Кузьмич помирать собрался? А он, молча, притворил за собою дверь и будто разом отрезал себя от внешнего мира, от всех нас.
Я выглянул в окно. Он шёл, не оборачиваясь. По его ссутуленной спине, по опущенным плечам было видно, какой тяжкий груз взвалил себе на плечи этот  ранимый и добрый человек.
                *****
Осенью мы узнали о случившейся трагедии. Отношения с сыновьями становились всё напряжённее, дважды они выбрасывали его на улицу… он вызывал милицию, наступало недолгое затишье, потом всё повторялось. Драки стали обыденным явлением в их семье. Старый слабый отец не мог противостоять двум зажравшимся бугаям. В один из дней, обезумев от белой горячки, они бросились на него, как дикие звери. Кузьмича не стало…
Он не был мне родным человеком, не был даже хорошим знакомым. Просто человек из ниоткуда. Человек, знавший цену жизни, человек, любивший жизнь, человек с большим сердцем. Он не был интеллигентом, не знал хороших манер, но неизменно следовал кодексу чести, как рыцарь из глубины веков. Спи спокойно, дорогой Кузьмич, земля тебе пухом. И храни тебя Бог, которого нет….