Черное чудовище

Чёрное чудовище

Люди предпочитают мечтать о несбыточном. Но иногда их желания, даже самые фантастические, сбываются. Маленькие люди, дети очень любят воображать себе, то кем они будут, то если бы они были, скажем, путешественниками, то куда поехали бы, что там делали бы. Одни бы лежали на песчаном пляже или ныряли с аквалангом, другие исследовали бы неведомое, горные тропы, непроходимые джунгли и сами, возможно, сделали бы какое-либо открытие. Среди мечтателей и фантазеров есть и искатели приключений и сокровищ. Ничего странного и необычного в этом нет. Обычно к этому мотивирует либо яркий и красочный рассказ кого-то, кто там был и видел много интересного и экзотического, либо кино. Наверное, важен не сам сюжет, история, а впечатления от иного мира, отличного от нашего. Сейчас говорят о вреде телевидения, наверное, так оно и есть, если только в телевизор и смотреть, ничем другим не заниматься, то это плохо. Да и само по себе путешествие без мотива мало привлекательно для человека, находящегося в постоянном поиске. Правда, в наше время дети увлечены интернетом и компьютерными играми. Виртуальная жизнь им интереснее чем реальная. Или так, теперь виртуальное более реальное для людей, чем реальное. Настоящий мир пугает многих тем, что надо принимать самостоятельно решения. А это не всем даётся, потому что сегодня кажущиеся правильные вещи, завтра становятся сущим наказанием. Зависимость от страхов растёт с угрожающей силой. Но не о том наш рассказ. У нашего героя не было интернета. Но иногда он смотрел телевизор. Был мотив и цель. Даже черно-белое изображение открывало простор для фантазии ребёнка. Да, не всегда и не все в то время могли наслаждаться богатой палитрой цвета.

В детские годы Сережке очень нравилось смотреть телевизионную программу «Клуб путешественников». Была такая увлекательная программа в советское время. Её смотрели, наверное, все в то время. Выезд за пределы СССР был ограничен, но не для всех. Потом с мамой он путешествовал по карте, водя пальцем и глазами по затейливым разноцветным узорам условным обозначениям и надписям, воображая себя то на корабле, то на самолёте.

- Смотри, здесь мы, - мама пальцем показывала сыну на точку на карте, где был их город, где они жили, - это Москва, через наш город протекает река Москва. Если мы сядем на теплоход и пойдём сюда, здесь канал, соединяющий с рекой Волгой, называется именем Москвы.

- Поплывём, мама. Почему ты сказала, что пойдём, - попытался поправить маму Серёжка, потому что подумал, что она оговорилась.

- Моряки говорят “пойдём”, потому что пароходы раньше ходили по воде. И говорят обычно, что в море не плавали, а ходили. Дядя Алёша из Мурманска всегда так говорит. А он работает корабельным врачом на торговом судне. Есть версия, что это суеверие, мол, если корабль ходит, то все живые, если плавает, то это уже обломки корабля и мусор. Так принято говорить, ходят. Значит скорое возвращение будет гарантировано. Запомни это, - последнюю фразу мама сказала по учительски строго.

- А если в лодке?

- В лодке на вёслах тоже ходят.

- Понятно. Запомню.

Но Серёжке хотелось придумать что-то своё, уникальное, чтобы потом показали его, мальчишку по телевизору. А пока он с мамой или сам иногда представлял себе как он плывет по реке на лодке или на плоту, который построит обязательно когда-то. Прокладывали  путь по рекам от Москвы до Черного моря, потому что это было ближе к ним географически. Где Серёжке доводилось быть, но очень редко. Иногда он пробовал путешествовать в своих фантазиях в другие моря, города, страны, разглядывая карты мира. Было это очень увлекательно. Эта игра развивала воображение ребёнка. Мама его работала учителем географии. Поэтому недостатка в картах не было. Потом он мог на контурных картах, где были только немногочисленные линии, подписывать названия запомнившихся рек, озёр, морей, проливов и заливов. Как они выглядели на самом деле он не знал. Но телевизионная программа с Сенкевичем могла расширить его кругозор.

- А можно путешествовать по сибирским рекам, - как-то спросил Сергей маму.

- Конечно можно. Например, по Енисею. Его протяженность примерно три с половиной тысячи километров. И впадает он в холодное Карское море Североледовитого океана.

- Там холодно?

- Холодно и очень опасно!

- А на юг ничего не идёт?

- А на юг идёт поезд Москва-Анапа, - засмеялась мама.

Долгое время Сережка мечтал о настоящем путешествии. Взрослыми его размышления вслух об этом воспринимались не в серьез.  Потому на их помощь рассчитывать было нельзя. Мало ли чего нафантазирует мальчишка. Уже потом, когда он стал взрослым и у него самого появились дети, он удивлялся тому, что делал тогда, много лет назад. Своим сыновьям он такое не позволил бы сделать никогда. Но может быть, времена наступили другие.

  Когда летом Сережка приехал в далекий поселок в Ростовской области к бабушке Лизе и к деду Артёму, то как и обычно со всеми пошел купаться на речку Лихую. Река не большая - приток Северского Донца, но с норовом, особенно после обильных дождей. То тут, то там на речке слышались голоса детей, плескающихся в воде. В одних местах были те кто умел плавать, на мелководье играли малыши и те кто не умел плавать. Сережка, кстати не умел плавать. Поэтому он просто заходил в в прохладную воду и наблюдал оттуда за другими, особенно за теми кто плавал разными стилями. Ребята ходили в бассейн в городе и занимались плаванием. Кто-то использовал резиновые надувные круги или матрасы.

- Москвич, пошли на старую купалку! Там лучше и малышни нет, - сказал Андрей. Все согласились и пошли дальше, вниз по течению реки, то поднимаясь вверх на холмы, то спускаясь в низины. Когда пришли на то место, которое со слов ребят было лучше чем мелководье на «баевке», то там уже кто-то был.

На «старой купалке» Серёжка увидел, как старшие ребята плавали на автомобильных камерах. И тогда пришла идея реализации мечты путешествовать по рекам. Взять несколько камер - связать их ремнями, тогда получится плот и на нем спуститься вниз по течению реки Лихой до Северского Донца. А там и до Дона «рукой подать». Потом в Чёрное море. Проблему питания можно было решить в садах и огородах, которые летом буквально были засыпаны вишней, черешней, абрикосами, сливами. Об этом он все время говорил своим друзьям во дворе двухэтажного дома, где на лавочке встречались мальчишки и девчонки.

- Андрей, а от чего эта камера?

- От трактора «Беларусь». От заднего колеса. Но лучше от «Белаза», она громадная, можно вчетвером на ней уместиться, - со знанием дела объяснил Серёжке Андрей.

- А такие камеры продаются в магазине, - Сергей вспомнил вдруг, что видел что-то подобное в городе.

- Такие не продаются, - уверено ответил Андрей, - только для легковых автомобилей и мотоциклов можно купить.

Серёжка смотрел с уважением на мальчика, который знал гораздо больше чем он, приехавший из Москвы в посёлок за тысячу километров от столицы.

Дома Сережка поведал маме и бабушке о своих планах, что вызвало у них только добродушный смех. В серьезность намереней маленького мальчика не верилось. На вопрос, где бы раздобыть такую камеру, подсказали, что у дяди Володи есть такая возможность. Этот дядя был на тот момент директором фабрики «Главруды», где был гараж с большим количеством техники. Автомобили были там разные: Камазы, Белазы, Зилы и другие. Хотелось самую большую – «белазовскую». Серёжка уже представлял себе как с друзьями сядет верхом на камеру и отправится в своё первое путешествие...
 
  На следующее утро Сережка с соседским мальчишкой Андреем пошел на фабрику.  Пока шли туда Андрей с важным видом храбрился перед Сережкой, на полном серьезе рассказывая о том, что всех там знает и его все знают и ему будет «расплюнуть» взять «белазовскую» камеру. Шли самыми короткими путями по буеракам и «кушерям», через «кладбище старых машин».  Заглядывали в кабины ржавых грузовиков, прикидывая, что бы такого оттуда взять себе, что бы потом пригодилось. Но ничего не нашли интересного. Когда появились на территории фабрики, то Андрей оробел и чего-то испугался. Щеки сдулись, взгляд потух.

- Ну, давай иди и говори, - обратился Сережка к Андрею.

- Что говорить?

- Что нам нужна Камера от Белаза!

- Мне не нужна никакая камера! Тебе нужна, ты и иди и говори!

- Ты же говорил, что всех знаешь!

- Мне не нужна камера!

Тогда руководство этого предприятия взял на себя инициатор путешествия. «Москвич» смело спрашивал работников о «конторе», как туда пройти. Одноэтажное красное здание нашли быстро. Ну то и понятно - «язык до Киева доведет» и дальше.

 Заходят мальчишки внутрь, как бы сейчас сказали, офисного помещения. Мужчина главный инженер поинтересовался у них с удивленной улыбкой:

- Ребят, кого ищем? 

- Дядю Володю – директора, - бойко ответил Сережка. Хотя, внутри был не уверен в себе и в том, что что-то получится.

У руководителя предприятия шло плановое совещание.  А тут Сережка «москвич» с прошением таким, от которого все вдруг стали смеяться. Ну не знали же они, что это очень серьезно для учащихся начальной школы, находящихся на каникулах. Предстоит уникальная  и  историческая  экспедиция по рекам Ростовской области, возглавляемая девятилетним мальчиком.

Отправили ребятишек в гараж. Это заведение Сережка представлял себе иначе, нежели увидел в реальности. Относительно небольшая пристройка к какому-то зданию. Внутри пахло резиной, бензином, краской и еще чем-то «техническим». Всюду покрышки и камеры разного размера. Завгар уже встречал их с улыбкой. Какой-то «дядька» в засаленном комбинезоне непонятного цвета накачивал камеру. Вопреки ожиданиям это была относительно маленькая – «зиловская». А хотелось ведь «белазовскую».  Но сказали, что пока достаточно и этой. Было обидно. Все планы рушились.

- А белазовская камера есть?

- Зачем от Белаза?

- Чтобы купаться с ней.

- Большая она. Берите эту...

- Ну ладно, для тренировочного заплыва сойдет и эта, - закрыл тему разговора Андрей.

Сергей с ним согласился, но хотелось что-то побольше для настоящего путешествия.

Дядя Володя подвез Сережку с Андреем на микроавтобусе прибалтийского производства до дома. На машине путь домой оказался гораздо быстрее чем пешком.

Сережка с Андреем тут же пошли пробовать свое «плавсредство» на воде. На «Баевке» встретили еще кого-то и все прокатились на этом круге, совсем не предназначенном для плаваний.

«Баевкой» называли место на реке Лихой, где рядом жила семья Баевых. В этом месте было мелко. Потому там любили купаться малыши. Почти все умели плавать, потому ходили в другое место. Но для испытательного полигона «Баевка» подходила вполне.

Катались на камере все. Накупавшись, ушли по домам. Сережка один самоотверженно тащил эту «бандуру» домой, во двор. Бросать было жалко такое добро.

Во дворе сидел дедушка Артем на кровати. Он болел раком. Целыми днями сидел под яблоней. Читал книги и советские газеты. Курил свой «Беламор»  и глядя на внучат улыбался своей доброй улыбкой, иногда утирая скупую слезу.

Сережка был занят реализацией своих грандиозных планов. Еще надо было несколько таких же камер или пару больших – «белазовских» или от «скрепера», хотя, что это такое и как выглядит не знал Сережка еще долгое время. Показал деду Артему свое приобретение, рассказал, как все было. Почему-то он очень долго смеялся. Пожаловался, что для путешествий на «большой воде» надо грандиозное что-то. Он посоветовал сходить еще  раз за «белазовской» камерой и «добить» дядю Володю. Что мальчуган потом и сделал.

Через несколько дней один отправился в гараж "Главруды". Андрей чего-то опять испугался и не согласился составить компанию. Нашлись какие-то неотложные дела.

Утро было солнечным. Жара сгущала воздух и подпирала дыхание. Надо было взобраться «на гору». Преодолеть железнодорожное полотно и пройти полем несколько километров.

Путь к дяде Володе был благополучно пройден. Все опасные места миновал. Вот она заветная дверь в «контору».

Сережку «москвича» там уже узнали. Мальчик знал только директора - дядю Володю. А его знали уже все. Даже было известно, откуда он приехал и к кому.

Дядя Володя дал распоряжение по телефону, чтобы мальчику в зеленой рубашке дали именно "белазовскую" камеру, как просил – «а то с живого не слезет».  Только с одним условием, что дотащит ее сам.

Когда Сережка пришел в гараж, то тот же дяденька в засаленном комбинезоне заклеивал старую и дырявую камеру. Проверил ее в наполненной водой железной ванне. Потом подсоединил к компрессору и накачал ее.  Сказав:

- Забирай. Она твоя.

Эта камера была огромная. Как самая настоящая резиновая лодка, на которую Сережка любовался в спортивном магазине еще в Москве. Когда ее поставил ребром, то она была почти одной высоты с ростом мальчика. Как Сережка ни пытался ее тащить, волочить. Было очень тяжело. Тогда кто-то из водителей, находящихся рядом и наблюдающих за мытарствами, подсказали катить ее, как колесо.  Что он успешно и сделал.

Докатив камеру до склона «горы», где внизу около лестницы, метрах в пятистах находились дома, Сережка задумался на какой-то миг. Но желание опробовать ее в деле толкало его вперед с завидным энтузиазмом. Пауза прервалась сама собой. Он осторожно покатил, придерживая ее вниз. Руки горели от трения о резину, испещренную песком и мелкими камнями, налипшими на борта звенящей камеры. На  полпути Сережка выронил ее. Камера, набирая скорость, поскакала в чей-то двор. Страх от того что возможно потерять этот предмет вожделения, о котором мечтал около года переполнил, выплеснув крик  во след удаляющемуся черному кругу. Догнать не было возможности.

На Сережкиных глазах камера буквально запрыгнула во двор к каким-то людям. Откатилась к стене сарая, ударилась и вернулась назад к забору, где стояла огромная собачья будка. Там обитала злая, «гавкучая» овчарка. Каждый раз, когда Сережка проходил мимо, она пугала своим лаем, чуть не выскакивая из калитки. В этот раз испугал ее Сережка. Собака спряталась в свой дом и срывающимся и повизгивающим лаем подавала признаки жизни. Внутренняя дырка черного круга очутилась ровно над входом в будку. Цепной пес показывал из конуры только нос. Хозяевам дома не было. Иначе кто-то уже вышел. К разочарованию и отчаянию мальчика не было даже соседей.

Сережка стоял в страхе около калитки и смотрел на все это действо. Было страшно туда заходить. Что если овчарка выскочит и покусает, когда будет доставать камеру? Потом, стало понятно, что собака напугана непонятным объектом и побоится выскочить. Тогда решился зайти во двор. Осторожно двинул с места камеру, чем привел пса в ужас. Животное забилось в дальний угол своего убежища, издавая звуки похожие на рыдания, попискивая и хрипя. «Черное чудовище» покинуло чужой двор, закрыв за собой калитку. Но собака из конуры не вылезала. Только истерично лаяла.

Конечно, об этом происшествии рассказал бабушке Лизе. Она, как это волится в сельской местности у женщин, передала это хозяевам овчарки, которые не понимали, что же так могло напугать пса, который по долгу не выходит из конуры?

После этого события, с приближением Сережки к этому двору овчарка пряталась в будку и переждав когда этот укротитель «черного чудовища» пройдет мимо с опаской выходила наружу.