Девяносто третий

Январь, февраль, март... Уже больше трех месяцев живем с новым премьером правительства Черномырдиным*. За эти месяцы еще более наполнились не только продуктовые магазины, но и промтоварные (коммерческие). И возникают они в самых неожиданных местах. Всего-то в них полно: блузок заморских, курток кожаных, пуховиков, пальто... И даже запах в таких магазинах какой-то ненашенский, - запах добротных товаров и духов. Но всё дорого, так что для большинства людей зайти в такой магазин все равно, что на выставку.
... За свой отпуск дочка все же решила:
- Уйду я из «Новых известий». Всю жизнь плясать под дудку редакторов... – кипятится: - Да эти двенадцать тысяч я на шитье за неделю смогу заработать.
А дело в том, что месяца два назад открыли они с подругой «свое дело», в которое вложили все сбережения, нашили модных пальто, костюмчиков и повесили в коммерческом магазине, благо там знакомые ребята торгуют. Вскорости купили один свингер. Радости было!.. Потом еще один, еще... Вот и почувствовала уверенность в себе, да такую, что говорит с задором:
 - Вот увидишь! Будет у меня и квартира, и машина.
Дай-то Бог!.. Дай-то Бог, чтоб жила, как мечтает, - мебель в квартире дорогая, продукты с рынка, одежда супермодная.
... Муж пришел с Малого Совета, который собирался по поводу обращения Ельцина* к народу и возмущается:
- Еле-еле слово мне дали коммунисты! Зна-али, что буду говорить вопреки. - Раздевается, проходит на кухню: - Сказал им: опять себя в грязи вывалять хотите? Ведь предупреждал вас тогда, в августе, чтоб осудили путчистов,* но нет, не послушали. А теперь то же самое затеяли?
Но депутаты пропустили речь Платона мимо ушей и всё же проголосовали «за» осуждение Ельцина.
... Теперь не только мы, жители городов, имеем по клочку земли, но и «сельские труженики» (советское название крестьян) увеличат свои огороды, - Ельцин издал указ, по которому жители сел получат дополнительные наделы земли, так что тот, кто привык работать, с голоду не помрет. Дожить бы еще до поры, когда можно будет и продавать эти наделы.
... И снова на съезде коммунисты орали несколько дней, - хотели подчинить себе Ельцина. И в какой-то мере это им удалось, - напринимали поправок к Конституции, которые ограничивают его власть. И всё - под руководством чеченца Хасбулатова!* Вот елки-палки! Чечня, по сути, уже вышла из подчинения России, а их депутат возглавляет Верховный совет и все сильней мутит воду.
... Сын ездил с приятелями в Москву продавать итальянские туфли, но ничего не продали. А тут еще три месяца назад вложил все свои накопления и ваучеры, цена на них упала, и он подсчитывает убытки:
- Если б купил тогда долларов вместо них, то было бы у меня сейчас сто семьдесят тысяч.
- Ладно, не огорчайся, - утешаю: - Поднимется цена на ваучеры. Уверена.
А у самой сердце сжимается, как его жалко! Утром, как только просыпается, сразу включает телевизор с коммерческой программой, листает газету «Коммерсант»...
А недавно ездил в Карачев, так накупил для бабушки печений, вафель, апельсинов, - нравится быть крутым! И как детям удастся прожить?
... В Москве вчера площадь у Дома Советов была опять красна от знамен, - коммунисты «чистили себя под Ленином*», как писал поэт Маяковский*. Был среди них и наш депутат Верховного Совета Юрий Родкин, поспешивший сообщить в информационное агентство Москвы, что наша область осуждает Ельцина. А чего ж ему не осуждать, если, пробравшись во власть при коммунистах, отхватил себе и великолепную квартиру, и машину, и звание советского писателя при одной-то серенькой книжке о заводе.
... Мой сон.      
Иду на демонстрацию... тротуары пустынны, только прямо посреди улицы, мне навстречу, бесшумно движутся графически-четкие черно-белые колонны, а над ними - красные стяги. И мне тяжко, невыносимо тяжко идти навстречу этим черным колоннам с транспарантами - пятнами крови... Но вдруг справа – строеньице... и слышу из него голос Сомина... и он говорит кому-то, что уже арестовали двоих. Открываю дверь, заглядываю… Платон тоже звонит по телефону, передавая телеграмму в Москву насчет этих же арестов, а я... Хотя и стою на пороге, но они не замечают меня, идут к двери. Я смотрю на них, хочу, чтоб заметили, но они с опущенными глазами проходят мимо... Плачу, рыдаю... и просыпаюсь со слезами, текущими по вискам.
... Толчея в троллейбусе редеет, освобождаются места. Впереди меня садится полный мужчина в кожаной куртке. Кажется, это Леша… да, это его, вросшая в плечи голова, толстая шея. Начинает коситься на женщину, что рядом... сейчас начнет к ней приставать. И точно. Уже говорит ей что-то тихо, почти воркуя... Коллега по работе Роза как-то возмущалась:
- Думаешь, один Лёшка живет? Водит, водит к себе женщин!
Вот тип! Лет пять назад ушел от жены и двоих детей в освободившуюся квартиру бабки. Нет, не ради любви и новой семьи, а просто так, чтобы жить в свое удовольствие… Женщина, которую он наметил сейчас, уже готовится выходить, и он торопливо договаривает ей что-то. А симпатичная молодайка... но он уже с сожалением провожает её взглядом. Вместо нее садится толстый, ухоженный пенсионер, Леша сразу же заговаривает и с ним. Слышу их отдельные фразы: «Не думают демократы о народе...  не заботятся... совсем ограбили людей... растащили страну». Да, Леша снова сел на своего любимого конька, - он, радетель за благо народное, недоволен всем, что делается сейчас. Спросила его как-то:
- Леша, ну что ж ты сам ничего в своей жизни не сделал, чтобы как-то и что-то исправить, изменить для народа, а только критикуешь всех да возмущаешься.
Засопел, ничего не ответил... Отрываю взгляд от его шеи, стараюсь больше не слушать... Облака-то вон какие поплыли!.. белые, с розоватыми крылышками...  как фламинго. Но моих фламинго вспугивает нагло-уверенный голос Леши:
- Да-а, непорядок. Не-по-рядок в стране во всем!
- А кто правит? Правит-то кто? - полушепотом вторит ему пенсионер.
Но уже поднимается, собираясь выходить. Смотрю на него: ну да, конечно, это - бывший обкомовский работник, как раз слева от остановки – их дачи, только у таких они и были. Лязгает, открываясь, дверь, бывший обкомовец тяжело опускается с подножки... Да нет, не пожелаю ему плохого, - пусть живет, не кашляет, - и только стрельну на него глазами, когда что-то спросит у женщины и во рту блеснёт массивная золотая челюсть.
А Леша... Когда выйдем из троллейбуса, то услышу вкрадчивое:
- И как же твой братец поживает? Трудяга он, какой трудяга! - Но, все еще, кипя «благородным гневом», плеснет им и на меня: - А вот земельку ему пахать и нечем. Не может государство обеспечить трудящегося человека техникой, не может.
- А что, Леша, - взгляну на него с улыбкой: - раньше трудящегося человека государство обеспечивало техникой? – Ничего не ответит: - Да при твоем любимом социализме последнюю отнимали, а таких, как Виктор, в Сибирь ссылали.
Вроде и головой кивнет, но знаю: огорчится, что не подхвачу его настроя против «демократов, которые растащили всю страну», - не подам реплики для работы его «критического ума» против них.
... Один из лозунгов в том противостоянии против коммунистов, которых в Думе большинство, был: «Съездуны! Хватит трахать Конституцию»! А противостояли стенкой - на стенку у Белого Дома, на Васильевском спуске. Но столкновений не было, только тот коммунист-депутат... Он прибежал на Съезд с перевязанной головой, но носился по залу шустро, - хотел, чтобы все остальные поднялись на его защиту, - а Степанков, главный прокурор России, только и сказал:
- Предупреждали же мы вас, что если кто рискнет выйти к народу, то ответственности правовые органы за него нести не будут.
Противостояли с красными знаменами, с оркестром и в нашем городе: у памятника Ленину* - коммунисты, а за спиной «вождя народов» – демократы. Но иногда в их ряды забредали тоскующие по социализму бабульки и начинали проклинать Ельцина, а когда уж очень надоедали, им советовали:
- Идите к тем, кто напротив, там и выступайте, благодарите их за прошлую счастливую жизнь.
В общем, бурлят, бурлят страсти в России.
... Вчера дочка приходит после очередной пробежки по магазинам, в которых висит их «продукция», и жалуется:
- Ни-че-го не берут!
- Снижайте цены, - советую.
- Да снизили уж...
- Проедают сейчас люди все свои деньги, - пытаюсь утешить: -  В магазинах всего полно, вот и наедаются люди.
- Да, проедают. Продавщицы из других отделов одежды тоже жалуются, что ничего не покупают.
И как переживет кризис? Не уйдет ли на более дешевый, но стабильный путь зарплаты? Да и у сына с прибытком глухо, - перепродавать что-то бросил и пробует посредничать в обмене квартир. Звонят ему, звонит он кому-то, а что из этого получится?
... Аж четырнадцать претендентов нашлось в области на должность губернатора! Правда, к выборам добрались только двое, - действующий глава области Барабанов и коммунист Родкин. И вот теперь будем выбирать в день российского референдума. Да, отвоевал все же Ельцин право провести референдум, хотя «съездуны» и были против, - уж больно не хотелось им, чтобы народ обсуждал вопрос о доверии Верховному Совету! Но все же Президент настоял и теперь… Что будет?
... И состоялся всенародный референдум 25 апреля. Выразил-таки народ свое доверие Ельцину и недоверие Верховному совету. И вот первого мая оскорбленные коммунисты и примкнувшие к ним «Народный фронт», «Союз офицеров» и прочие «союзы» решили взять реванш, - колонной, клином пошли на щиты омоновцев, камнями, цепями, железными прутьями били их, кололи наконечниками красных знамен... Публицист Нуйкин* по этому поводу мрачно пошутил: «Наконец-то мы узнали для чего коммунисты крепили стальные наконечники на своих знаменах»... А сами заводилы - депутаты Верховного совета Лукьянов*, Рыжков*, Анпилов* и прочие - шли не в первых рядах! Они только разогрели толпу своим кликушеством, двинули ее вперед, а сами попрятались за их спинами. «Я их всех потом в сквере встретил, - рассказывал в репортаже мужчина: - Говорю им: «Что ж это вы делаете? Народ накрутили и теперь - в кусты»? А они отвернули свои морды и проскочили мимо. Знали, сволочи, что всю грязную работу за них другие сделают». А было так: колонна влилась между двумя машинами, стоящим задами одна к другой, и тут главарь обернулся, раскинул руки и стал теснить ее назад. Место между машинами освободилось и тогда та, что была слева, задним ходом быстро двинула прямо на оставшихся омоновцев, те шарахнулись из-под колес, но один не успел и был затиснут между кузовами. Страшная сцена!.. Еще и показывали ее замедленно... Подбежали к упавшему, подняли, но... И вот сегодня парня хоронят.
А вчера показывали интервью с лидерами большевиков и те грозились: придем к власти - всех перестреляем, перевешаем вверх ногами, и Ельцина – первым! Ну что ж, так и будет, если… Опыт после переворота семнадцатого года уже есть.
... Дочитала «Чивенгура» Андрея Платонова*. Страшная повесть. Захотелось хотя бы на часок забыться в кинозале и пошла на итальянский фильм «Сто дней в Палермо», но...
Господи, и там - мафия!
... Конечно здорово, что дожили до поры, когда разрешают вкалывать хоть на десяти работах, торговать, что-то производить, создавать частные бюро, консультации... В общем - проявлять инициативу. Но как же все это трудно! Да еще при отсутствии какого-либо опыта! Вот и мой Глеб с приятелями пытаются за что-то зацепиться, и делают это робко, наощупь. Недавно сбросились сбережениями, заняли под проценты денег, купили квартиру, а теперь продают. Будут ли с наваром или прогорят? Не знаю. Но пусть учатся, накапливает опыт. Победят реформы Перестройки – опыт пригодится.
... Девятого мая коммунисты опять митинговали на Красной площади, - «Долой правительство Ельцина!».Но милиция их не трогала и обошлось все горлопайством, хотя главного из них - Ампилова, с физиономией Шарикова из романа Булгакова* «Собачье сердце», не было, - запропастился куда-то. Но когда через несколько дней объявился, то заявил: схватили, мол, его перед девятым мая, увезли в лес и избили.
... И всё же колесо обратного хода от социализма в другую жизнь медленно, со скрипом, набирает скорость. Уже люди не говорят в троллейбусах о грядущем голоде, и экономисты поговаривают хоть о малой, но стабилизации в промышленности.
А Чубайс* недавно заявил: приватизация набирает силу и процесс уже необратим. Значит, и наши ваучеры взлетят в цене? Разбогатеем! (Шутка.)
... За отпуск Платон загорел, стал поджарым, - каждый день пропадал на участке, - и завтра выйдет на работу, не догуляв целую неделю, чтобы сберечь оставшиеся дни для строительства дачного домика. А пока лежат на нашем участке кирпичи, сложенные им в аккуратный квадратик, и сделал это для того, чтобы сразу определить: а сколько украли? А крадут всё. Когда с неделю назад с моего малого участка вырыли кустов двадцать картошки, то Платон предложил ее выкопать и продать. Я же отнеслась к этому предложению без энтузиазма, только с испугу лук наш прекрасный выдергала и попрятала в контейнер. Но сегодня он все же нарыл целый рюкзак, отнес какой-то бабке и та, взяв с него двадцать процентов «за реализацию», продала. Дово-олен! На другой день отнёс ей и кабачки, я же поворчала, что, мол, и себе бы пригодились, но не больше, - так, для вида, - пусть радуется прибыли с собственного огорода.
Ну, а что воруют... Конечно, противно. Но работать там радостно, и особенно умиротворенно становится часам к семи вечера, - тишина, запахи вечерние и березы наши, подсвеченные заходящим солнцем, становятся совсем перламутровыми. Да еще сын сделал у контейнера лавочки, стол и вот так-то благостно сидеть, пить чай из китайского термоса, смотреть на село, на березы... И как же не хочется уходить в половине десятого к последней «семерке»!
... Выступал Ельцин, подводил итоги референдума. Похоже, что настроен решительно, - ведется следствие против зачинщиков расправы над омоновцем, реформы будут активизироваться, те администраторы областей, которые не согласны с его политикой, смещены.
А «доблестный народ» нашей области избрал все же коммуниста Родкина, надеясь, что сюда, в «отдельно взятый регион», вернется социализм, при котором думать и решать опять будут Обкомы. Так что прав философ Бердяев*: «Свобода не легка, свобода трудна, она есть тяжелое бремя и порождает страдание. Отказ же от свободы уменьшает страдание, поэтому люди легко отказываются от свободы, чтобы облегчить себ ».
... Как грибы после дождя, выскакивают на остановках ярки ларечки, пестрят иностранными конфетками, шоколадками, жвачками, соками, баночками с пивом...  Короче, как любит говорить сын, с тем, что «там», за границей, дешево, а у нас дорого, так что ларечки эти только для богатых и для тех, кому ну уж очень хочется! Да, торговле обучается народ наш успешно, а вот производить что-то… Душат, конечно душат российского предпринимателя налогами что есть мочи! Вчера по телевизору один такой говорил: «Если нам работать по законам, то выжить невозможно». Поэтому и укрываются от налогов, как могут. Да и не только от налогов, - паразитов развелось! Когда сын с приятелями все же продали квартиру, то тут же к ним прицепились рэкетиры. Сопротивлялись они им, сопротивлялись, но все же пришлось «отстегнуть кусок». Думала: отобьют такие охоту у Глеба заниматься бизнесом! Ан, нет. В чера снова ездил в Унечу, вернулся осунувшийся, с красными глазами, а сегодня лежит на диване, смотрит в третий раз «Спрута», - фильм об итальянской мафии, - и снова ждет телефонных звонков.
... Что остается «стабильным», так это - рост цен. Ползут и ползут вверх, как у тифозного больного температура. Но растут и зарплаты, пенсии, так что жить можно... а вернее – выживать. Впрочем, живет кошка, живет и собака, как говорит мама, - расслоение идет уж очень быстро и заметно. Глеб рассказывает: в Унече есть мукомольный завод, так рабочие там получают по сто тысяч в месяц, да еще дивидендов столько же. А вот наша соседка Нина работает на заводе «Кремний» уже тридцать лет и ей платят только по три тысячи, да еще постоянно намекают, чтоб увольнялась. Вот такие «показатели жизненного уровня народа».
 
Да что «Кремний»! Этот завод работал на оборонное ведомство, а таких в Союзе было две трети и когда отрасль была обречена, рабочие «почтовых ящиков» оказались в положении, как наша соседка. Но «рухнули» и другие заводы, фабрики, в которые государство раньше делало вливания и тогда рабочих просто поддерживали какими-то крохами, - ждали, когда те постепенно «рассосутся», найдя другие способы выживания. Всё это я видела, когда ездила на съемки по предприятиям, писала синхроны, в которых звучали одни жалобы и вопли о помощи. Правда, некоторые предприимчивые директора перестраивались на выпуск разного мелкого дефицита, но таковых было очень мало.
          
Бродим с Платоном по базару: куртки, плащи, брюки, рубахи, блузки, юбки… Ой, сколько ж всего развешено на заборах, разложено на пленках прямо у ног! И всё это привозят «челноки», которые снуют между Россией, Турцией, Китаем. Но есть и другие источники - Украина, Белоруссия, - и везут к нам всё из этих республик… нет, теперь уже государств потому, что тамошние деньги рухнули и наши рубли у них - как валюта (которую потом меняют на доллары). И мне сейчас вольготно, - всё у них покупаю дешевле почти в полтора раза: колбасы, масло, творог, сметану, крупу, яблоки. Но наши местные власти ворчат: выручки, мол, нет, деньги из области ускользают, зарплату платить нечем! Ворчат и придумывают, как бы перекрыть эту реку изобилия?.. Конечно, проще «не пущать», чем сделать нашу продукцию вкуснее и дешевле.
... Был в нашем городе вице-президент Руцкой*. Совсем недавно казался он нам очень даже симпатичным мужиком, - генерал, прошел через войну в Афганистане*, да и по убеждениям своим демократ, - а вот теперь сомкнулся с коммунистами, с чеченцем Хасбулатовым и всё яростнее вместе с нашим законодательным органом нападает на Ельцина, поэтому Президент вчера грозился на пресс-конференции:
- Всё, хватит! К сентябрю окончательно решу, как быть с Верховным Советом.       
И выдвинул идею создания Парламента или Совета конфедераций. Но как и из кого эти «органы» будут создаваться и куда денется Верховный Совет, не сказал. Вернее, нам не сказал, а сам, может быть, уже что-то придумал?
... Мама сидит в коридоре и ест мое угощение - треску под маринадом... Ну до чего жалки мои родные! Особенно Виктор. Три дня лежал с температурой, его...  как говорит, крутило, а вот сейчас… Сейчас смотрю в окно и вижу, как он медленно бродит по огороду и костылем стаскивает куски пленки в кучу.
- Да ты не думай, - слышу мамин голос: - я недавно прибирала в доме, в коридоре... – Она сидит на покосившейся табуретке и фартук спустился почти до пола: - А Витька ж не разувается и прямо с огорода да в хату... в грязных-то сапогах. – Одной рукой она оперлась на черенок лопаты, а другой хлебом вымакивает маринад из тарелки: - Все сюда ташшыть, ничаво на улице нельзя оставить. Воров развелося!
Гляжу на нее, улыбаюсь, а душа моя…Господи! Дай маме силы дожить до той поры, когда не станет она бояться, что вот-вот снова грянет голод!
... И опять, как два года назад, лихорадочно налаживаю «ВЭФ»*, мечусь по диапазонам в поисках БИБИСИ и «Свободы*». Наше-то радио и телевидение молчат, на экране висит таблица и только «Радио России*» иногда выходят с новостями.
А началось всё двадцать первого сентября, когда Ельцин издал указ о роспуске коммунистического Верховного Совета. Сразу подумалось: что теперь будет?..  как поведут себя эти «прозаседавшиеся борцы за счастье народное»? Ведь совсем обнаглели! И особенно этот чеченец Хасбулатов, недавно брякнувший на всю страну:
- Говорят, что Ельцин не то сказал. Конечно, и не то скажешь, если... - И показал характерный жест пьяницы: - А ему все прощают, наш, мол, мужик! Ну, раз мужик, так пусть в колхозе работает, а не страной управляет.
Вот вскоре и вышел указ о роспуске этих «советчиков». И вначале коммунисты только митинговали, бегали по Москве с красными знаменами, но, как выяснилось потом, в то же время раздавали оружие своим сторонникам, и вот теперь...
Вначале атаковали Останкино, - хотели захватить телевидение, штаб Вооруженных сил. И напали на него ночью. И первыми жертвами стали пенсионерка, услышавшая выстрелы и подошедшая к окну и гаишник, отец шестерых детей. А заводилы заседали в блокированном Белом Доме, вечерами пели революционные песни, принимали новые законы, и вот один из них: тот, кто по-прежнему станет подчиняться приказам Ельцина, будет арестован, имущество конфисковано, а он или сослан в Сибирь, или расстрелян.
И что же Москва? Вначале было тихо, но когда по телевизору выступил Егор Гайдар*, призвав всех, кто не хочет возврата в социализм выйти на улицы, то центр Москвы запрудили люди, на улицах стали строить баррикады, чтобы к Белому дому не смогли на помощь подойти танки, если коммунистические генералы поднимут против Ельцина войска.
Слетелся Областной Совет и у нас, проголосовал: признать действия Президента не конституционными. Но особняком от проголосовавших стояла группка демократов, и опять выступил Платон:
- Одумайтесь! Вы же бросаете судьбу России в руки коммунистов! В дни путча нашу область Родкин обмазал говном, теперь и вы хотите сделать то же?
Нет, не послушали его народные избранники. Резвились, торжествовали и даже предлагали создать область, независимую от России.
Ельцин сместил нашего коммуниста Родкина и назначил Карпина. И что ж Родкин? Подговорил несколько человек и те ночью, натянув на лица черные чулки, захватили здание администрации. Но разбежались, когда группа захвата туда проникла. Тогда подался Родкин в Москву к своим, засевшим в Белом Доме коммунистам, и вот теперь...
Я бегаю от «ВЭФа» к телевизору и обратно, ведь, штурмуют Останкино, взяли Мэрию, есть убитые, раненые, «Вести» (радио России) выходят часто, тревожно. Смотрю их до часа ночи... Господи, как же тяжело жить в моей стране!
Как только просыпаюсь, включаю телевизор и уже не выключаю весь день: американская телекомпания СИНН ведет прямую трансляцию. Какое чудо, что вот так можно сидеть на диване и смотреть: что там, как там, у нашего Белого Дома? А из его окон длинными черными языками валит дым, верхние этажи закопчены, - картина страшная.
И только где-то после трех часов по полудни из Белого Дома под белыми флагами вышла группа для переговоров. Сели в черные машины. Отъехали. Остановились на мосту, до-олго стояли, а в это время камеры всё показывали окна Белого Дома, из которых валил и валил дым.
Ну, а потом из него потянулись народные избранники. Выходили долго, чуть размытые то ли чадом от машин, то ли дымом от еще чадивших верхних этажей Белого дома. Толпой застыли на лестничном спуске. Потом мы увидели Хасбулатова, генералов Руцкого, Макашова, - быстро, чуть согнувшись, прошмыгнут они через толпу к автобусу, сядут в него.
Читаю у Николая Бердяева: «Периодически являются люди, которые с большим подъемом поют: «От ликующих, праздно болтающих, обагряющих руки в крови, уведи меня в стан умирающих за великое дело любви». И уходят. И несут страшные жертвы, отдают свою жизнь. Но вот они побеждают и торжествуют. И тогда очень быстро превращаются в «ликующих, праздно болтающих, обагряющих руки в крови». И вновь являются люди, которые хотят уйти «в стан умирающих». И так без конца совершается трагикомедия истории».
На экране - горе, слезы. Всю неделю опознают убитых на улицах Москвы. В церквах, на отпевании, не делят на «белых» и «красных», - хоронят вместе. И цветы возлагают - вместе. И теплится надежда: а, может, то была последняя вспышка? 

Уточнение Платона.
«Тогда, пятого октября, прямо с утра, пошли мы с Артюховым в Облсовет, где уже собралась вся местная власть. Но Родкина уже не было, - еще ночью уехал в Москву поддерживать Верховный Совет. Никаких действий никто не предпринимал и только маялись, не зная: на чью сторону стать? Собрались в зале. Председатель Облсовета коротко доложил обстановку, а затем спросил: что, мол, будем делать? Все молчали. И тогда я поднялся и сказал: «Высшая власть – Президент, его указы и распоряжения мы и должны выполнять». Кстати, тут же объявился оператор и начал снимать мое выступление, но был не со студии телевидения, тамошних я всех знал. Так вот, говорю им: «Наш губернатор, будучи депутатом Верховного Совета, замарал область еще при первом путче, а теперь, поддерживая Руцкого и Хасбулатова, замарал и еще раз. Поэтому мы срочно должны послать телеграмму в поддержку Ельцина». Затем выступил областной прокурор, начальник КГБ*, которые тоже не поддержали попыток Верховного Совета по захвату Останкино, Мэрии. Да и все, кто говорили за ними, высказались в том же духе, предлагали напечатать обращение к населению с призывом соблюдать спокойствие.
А о видеосъемке я потом узнал, что и впрямь снимали тогда не со студии телевидения. А когда победил Ельцин и Родкина в Москве на несколько дней арестовали, то отснятое показывали какой-то комиссии из Москвы».

Через неделю - выборы в Федеральное собрание и первую Думу России. Какой она будет? И намного ли демократичней Верховного Совета? Готовились к выборам аж двадцать восемь партий и объединений, а вышли на финишную прямую только тринадцать, так что будем выбирать из чертовой дюжины.
... Тогда Платон пришел с дачи, радостно улыбнулся:
- Всё, договорился. Завтра каменщики кладку начнут.
И раненько утром с куском колбасы и бутылкой водки поехал на участок, чтобы встретить строителей... а они приехали только к вечеру. Водку распили, но кладку так и не начали. Да и за всю неделю поработали только два дня, - заложили, так сказать, фундамент, - а обеды им, между прочим, я варила каждый день, и по бутылке водки Платон относил.
За две недели наши строители кое-как дотянули до окон, да и то два ряда Платон потом разобрал, - не дождавшись, когда их «фирма» привезет готовый цемент, кирпичи уложили на одном песке.
- Ну что ж вы так... - стыдил их Платон за очередной бутылкой: - Я же к вам со всей душой, а вы...
А они вяло оправдывались:
 - Да что ж без дела-то сидеть в вашем контейнере, думаете, хорошо? – И искренне утешали: - Ничего, и без цемента ваша дача стоять будет, мы так и на государственных домах делаем.
... Закончилась наша лафа на дешевую привозную колбасу. И закончилась потому, что там, на Украине, цены на продукты повысились в три раза и хохлам стало невыгодно сбывать их в России - завел «самостыйну Украйну» в тупик всенародно избранный коммунист Кравчук. Да и у нас в декабре цены полетели вверх, - колбаса подскочила аж вдвое, - и теперь её столько сортов, что глаза разбегаются. Запаниковавший народ бросился запасаться всеми сразу, но ура-а! После нашествий магазины не опустели, а это значит: есть резервы в России!
... Прямо от порога слышу голос Платона:
 - Ну, жена, поздравь меня! Общался с акулами капитализма.
И за ужином рассказывает:
- Ездили мы в район, на цементный завод, - доедает салат из морковки: - И понаехали туда акционеры даже из Москвы, улаживали свои дела и нас, журналистов, угощали бутербродами с кока-колой. – И, уже ставя перед собой яичницу, возмущается: - Хотя бы пива предложили! Ведь сами, наверное, потом на даче шашлыки жрали, вина распивали.
- Ну и что? – ворчу, успокаивая: - Не могли же они всех вас с собой взять!
- Не могли... Да, - подносит ко рту желток из глазуньи: -  Но как-то все это... – отрезает вилкой кусочек белка: - А потом, наверное, сами за «Шампанским о «Мерседесах», «Опелях», «БМВ» и прочих импортных машинах болтали, споря, какие из них лучше и сколько у каждого.
- Конечно, награбили они себе не только на машины, но и на все прочее, потому что были близко у государственной кормушки, - ставлю перед ним чай: – Вот теперь пускай и крутятся на этих машинах, запускают предприятия, создают рабочие места для нас таких-то. В конечном счете это и обогатит Россию.
Молчит мой раздраженный демократ. А потом все же развивает свою мысль дальше: щедрости, мол, у них нет, все только для себя да для себя!
- Да, для себя. Не до щедрот им пока, потому что и самим развиваться надо, и государство с них по три шкуры дерет. Вот когда окрепнут, насытятся… - Платон уже смакует чай с медом, - тогда и о других начнут думать... Надеюсь.
- Может, и начнут, а пока...
- А пока плохо то, - подхватываю: - что с наворованными деньгами уж очень многие за границу уезжают, а те, кто остаются...
- ... тоже хороши! - подхватывает.
- Да что ж ворчишь-то на них? – улыбаясь, стараюсь закруглить диалог: - Ведь сам на митингах сражался за их будущее.
- Да, сражался, потому и обидно.
- Но что ж делать? Видать, извечный удел одних - строить дороги, а других - ездить по ним.
Ничего не ответил. Поднялся, ушел в свою комнату.
... Вчера, двенадцатого декабря 1993 года, принята новая Конституция России. Если бы можно было передать печатными словами интонацию, то придала бы им некую торжественность, но…
А сегодня - тринадцатое. И из тринадцати партий народ выбирает в Думу России. Узнаю о результатах, когда прихожу в Комитет: от нашей «доблестной партизанской Брянщины» в будут заседать коммунисты Родкин, Шинкаревский и Шандыбин*. Господи, да что ж такое?! И весь день болит, ноет душа, - обидно за свой народ, стыдно за свой народ!
Когда вечером еду троллейбусом домой, горестно думаю: наш русский философ Василий Розанов* писал, что в России вся собственность выросла из «выпросил», или «подарил», или кого-нибудь «обобрал, так что труда собственности было очень мало, и от этого она не крепка и не уважаема. И коммунисты это поняли. И им не надо, чтобы были «уважаемые», кроме них, люди, поэтому и уничтожали промышленных и крестьянских собственников «как класс*», обманув призывом: «Демократия – народу!» А разве была демократия при коммунистах?.. Вот и выросли целые поколения, не зная о ней. И теперь большинству - лучше назад, в социалистическое стойло, где за всех думает Партия и, хотя хозяйским кнутом иногда бьёт по спине, но зато выбрасывает всем поровну по «синей птице» и куску колбасы. Горько от всего этого, ох как горько! А ведь примерно так, как наша область, проголосовала и вся Россия, так что новая Дума, - хотя и с новой Конституцией, - будет «думать» по-старому.
... Под Новый год сын принес бутылку «Шампанского» и коробку импортных конфет. Лакомились ими, а я всё приговаривала:
- Каждая, наверное, рублей пятьдесят стоит.
И он, наконец, вымолвил, снисходительно улыбнувшись:
 - Ну что ты считаешь!
На что я и шутливо вымолвила:
- А как же-ш… как же-ш не считать-то?.. Рыночные отношения... ведь.
Так что понемногу врастают и наши детки в эти самые «рыночные». Дочка шьет одежду на заказ, и это ей нравится, да и Глеб с друзьями крутится, - три квартиры уже подремонтировали и продали. Деньги у них есть, - обеспечивают себя, не надеясь на государственные зарплаты. 

*Виктор Черномырдин (1938-2010) - Председатель Правительства Российской Федерации, посол России на Украине.
*Борис Ельцин (1931-2007) - Первый Президент Российской Федерации, в ноябре 1991 - июне 1992 года одновременно возглавлял «правительство реформаторов».      
*Августовский путч - Политические события 18-21 августа 1991года в Советском Союзе, получившие оценку со стороны официальных лиц и органов государственной власти в СССР, как заговор.
*Руслан Хасбулатов (1942) - Чеченец, российский политический деятель, Председатель Верховного Совета РСФСР. 
*Владимир Ленин (1870-1924) - Революционер, лидер большевистской революции, глава советского правительства (1917-1924).      
*Владимир Маяковский (1893-1930) - Советский поэт.
*Андрей Нуйкин (1931-2014) - Писатель, журналист, депутат Государственной Думы Федерального Собрания РФ первого созыва (1993 1995).
*Николай Рыжков (1929) - Председатель СМ СССР, депутат Верховного Совета СССР.
*Анатолий Лукьянов - Секретарь ЦК КПСС в 1987-1988 гг., последний Председатель Верховного Совета СССР, сначала сподвижник первого и последнего Президента СССР Михаила Горбачева, затем его оппонент.
 *Виктор Анпилов (1945-2018) - председатель Исполкома общественно-политического движения «Трудовая Россия».
*Андрей Платонов (1899-1951) - Советский писатель, драматург, поэт, публицист.
*Михаил Булгаков (1891-1940, Москва) - Писатель, драматург, театральный режиссёр. 
*Анатолий Чубайс (1955) - С ноября 1991 года являлся одним из идеологов и руководителей реформ 90-х.   
*Николай Бердяев (1874-1948) - Религиозный и политический философ, представитель русского экзистенциализма и персонализма.
*Александр Руцкой (1947) - Российский государственный и политический деятель, генерал-майор авиации, Герой Советского Союза.
*Афганская война - период присутствия советских войск в Демократической Республике Афганистан и участия в боевых действиях против формирований вооружённой оппозиции с 1979 по 1989 год.
*«ВЭФ» - Рижский государственный электротехнический завод «ВЭФ», производитель товаров электротехники и электроники в Латвии.
*«Радио Свобода» - Международная некоммерческая радиовещательная организация, финансируемая Конгрессом США.
*«Радио России» начало вещание с 10 декабря 1990 года.
*Егор Гайдар (1956 -2009) - Государственный и политический деятель, экономист, доктор экономических наук.
*КГБ - Комитет государственной безопасности CCCP.
*Василий Шандыбин (1941-2009) - Рабочий, депутат Госдумы от КПРФ 2-го и 3-го созывов.
*Василий Розанов (1856- 1919) - Религиозный философ, литературный критик и публицист.
*«Уничтожим кулака как класс» - плакат при политики объединения единоличных крестьянских хозяйств в коллективные (колхозы и совхозы), проводившаяся в СССР в период с 1928 по 1937 года.