Акт милосердия

Лёха и его партнёр по бизнесу Юрик ехали на деловую встречу с новыми поставщиками. Ехали на лёхиной тачке, потому что впечатление на продавца надо было произвести неизгладимое, а лёхина колымага круче юркиной.

Отправились в путь задолго до назначенного времени, но всё равно опаздывали: километровая пробка еле двигалась на подходах к центру. Проезжали три метра, вставали, еще три, опять вставали. Над рядами машин висело ощутимое напряжение, да и Юрик действовал на нервы: молчал, иногда расплывался в идиотской улыбке и всё время тихо и озабоченно пыхтел.
- Разносит Юрика... Вчера в коллайдере, что ли, побывал? Вроде, не пахнет, - раздумывал Лёха над необычным поведением говорливого Юрика.

Наконец, молчун заговорил:
- Лёш, виноват я, обещался 35 кусков взять, но есть только 34. Доложишь?
- Ты, парень, не прав, - взорвался Лёха, - я ж выложился по полной! Голый теперь! Чего, не мог одну штуку найти?
- Понимаешь, - начал не по теме Юрик, - Я вчера у попа...эээ... у батюшки был... у святого отца...
У Лёхи сама собой отвалилась челюсть.
- ?!!
- Ленке ж взбрело венчаться, насела! Говорит, хочу, чтоб ты со мной на всю жизнь остался!
- Да, Ленка такая... А ты?
- А я что... мне приятно, - расплылся Юрик, - Она за меня кому хошь горло перегрызёт... любит!
- Ну?
- Ну, потащила она меня в церкву, поговорить там, записаться. А этот батяня меня начал пытать, кто я, да что я... А когда узнал, спросил, представь, - знаю ли я, что такое милосердие?
- Милосердие? Мля, слово-то какое!
- Я, понимаешь, слово это слышал, но думал, оно не для нас, древнее какое-то... Так вот он говорит: ты должен проявлять милосердие к бедным людям, ибо (так и сказал, ёксель, - ибо!) ты всегда сыт, а они - голодные. Он много чего наговорил: надо делиться с ближними, делать добрые дела, ну, про Бога... Я всё не запомнил, меня в сон клонило, мечтал, как оттуда свалить... А под конец он и говорит: сделай только одно доброе дело и сразу почувствуешь, как тебе полегчает на душе.
На душе у меня щас из-за Ленки хреново, облегчиться не помешало бы, и вот я всю ночь думал: кому б и как оказать милосердие? И решил: встречу на улице бедного, дам ему штуку деревянными!
- Юрик, мудро! Значит, дал?
- Дал... Как назло, бедные утром не попадались, но когда я шёл к твоему паркингу, вижу - идёт навстречу худая старуха, еле дышит, тягает мешки с картошкой (видно, всё её пропитание). Я подошёл, вынул фантик, сунул ей в карман и говорю: купи, мать, себе хлеба! Она в лице изменилась, глаза круглые стали, смотрю, щас слезу пустит... Я её по плечу похлопал: ты, старая, мужайся! Бедность - не порок (это батяня так мне объяснил)! И пошёл. Чувствую, полегчало! Вот, только перед тобой стыдно, не донёс...
- Ладно. Ты - молоток: осчастливил старушку. По такому случаю прощаю, не те деньги...

Возвращался Лёха поздно, устал от переговоров, деньги все подчистую ушли под товар, даже заправиться не на что.
- Ничего, - думал Лёха, - завтра к вечеру выручку соберём, прорвусь.

Лёхина мама уже разогрела ужин. Мама была в том возрасте, когда баба ягодка опять, к тому же сумела сохранить стройную фигуру и порывы молодости. Она обожала сынулю, но разрывалась между ним и женихом, а соединять их под одной крышей боялась. Очень уж сын у неё независимый!
- Только б не выскочила за своего придурка, чо Я буду делать? - успел помечтать Лёха, налетая на тарелку с супом. Покончив с супом, он сказал:
- Ма, дай денег! И ещё супа!
- Сыну, я же тебе всё до копейки утром отдала, - ответила ма, орудуя половником.
- Ма, я все деньги вложил, мне с утра надо на заправку. Ну, дааай! - заныл Лёха нежным голосом, зная, что это неотразимо действует на маму.
- Ну, хорошо, - она вытащила из кармашка сложенную тысячу рублей, - хватит?
- Хватит-хватит... пока, - ответствовал Лёха, сосредоточившись на второй тарелке супа.
Но тут мама, будто у неё где-то шило сидело, не выдержала и начала:
- Лёша, почему ты не спросил, откуда тысяча?
- Так ты ж - экономная...
- А вот и нет. Я тебе утром все отдала. А тысячу мне подарили. Правда, не знаю, смеяться мне или плакать?
- Мне б дарили по штуке в день, - булькнул супом Лёха, - я б не плакал.
- Я сегодня посмотрела: картошка кончилась, твоей помощи не дождёшься, побежала с утречка. Иду обратно, а ко мне подходит какой-то бугай, суёт мне в карман пальто эту тысячу и говорит: купи, мать, себе хлеба! Я онемела! Хотела эту бумажку ему швырнуть обратно, но руки были заняты! Он меня так фамильярно похлопал по плечу и, представляешь, - она помялась, - сказал уж совсем немилосердную фразу. Говорит: мужайся, старая! Бедность - не порок! Как мне захотелось двинуть его своими сумками с картошкой, но он уже пошёл... Сыну, я что, так плохо выгляжу?

Из застывшей на весу ложки суп капал на лёхины джинсы, купленные на распродаже всего за 3 тыщи. Но Лёха этого не замечал.