Утиная охота - продолжение

         Когда в нашей части появился главный инженер, я точно не припомню, да и неважно это. Прибыл, как обычно, из «модных» мест – наш переводом из Германии.
Лет за 40 ему было, подтянутый, приветливый, всегда с улыбочкой, подполковник.
Играл в волейбол, в шахматы, мог стоять на руках и что-то ещё конечно умел, не вспомнить сразу…
Пристал ко мне – возьми с собой на охоту да возьми …
Я и так и эдак, мол, дело это не простое – ноги нужны молодые и быстрые, на пузе к тому же ползать придётся, коленки и локти обдирать, в водичку холодную окунаться, по камышам опять же продираться  и … т. д…
А он ни в какую! ….
Смехом так, между строк вроде - сгною в ЗАБВО, отпуска летом не увидишь,  только откажи … (он так не говорил вслух, но я спиной чуял – вот-вот рявкнет …).
         Да лучше бы сгноил в любимом Забайкалье!
В нашем гарнизоне офицеры по 25 лет служили, и не заманишь их в столицы  никакими калачами. И москвичи были, и питерцы … городские ребята и жёны из тех же мест, а вот полюбили дикий край и всё тут.
Многие наоборот – жён отсюда брали. Местные казачки – красавицы ядрёные за мужьями в огонь и воду идут.
Их конечно нарасхват – подрастать не успевали. Хорошие семьи получались, настоящие …
Были в то время и другие невесты – я писал о них в «Невестах».
        На дальних рубежах нашей любимой Родины в армейских коллективах сохранялись товарищеские отношения.
Делить-то было нечего. Если ты выразил желание остаться «здесь», то есть никакой конкуренции. Живи и радуйся, службу правь исправно и нервы не рви ни себе, ни товарищам по оружию «карьерным ростом».
Дальше уже не пошлют, не придумали этого «дальше».
Я понял, что сглупил, когда перевёлся ближе к Европам  …
Ну, это уже другая история.
       - Завтра иду с тобой и точка! …
Попробуй тут откажи …
Юрка-друг верный смеётся, подкалывает, а мне не до веселья. Я и ружья у него не видел никогда, и об охоте он ни гугу …
Прижал меня подполковник … Куда деваться? Командир всё ж, таки!
         Договорились – утром не жду ни минуты …
Жили в одном подъезде. Часа в три утра прохожу мимо его квартиры, а он тут как тут. Спал что ли на половичке у порога. Смотрю, у него глаза огнём горят. Ну, всё, думаю, пропала охота.
За аэродромом, в конце взлётки, километрах в трёх схоронились небольшие озерки. Мало кто о них знал. Да и подойти сложно, а чтобы тропинку меж них отыскать, совсем дело гиблое.
         Местные не совались – можно и на «очередь» нарваться от часового, если не туда забредёшь, отклонишься малость сгоряча - пиши пропало. Потом хлопот не оберёшься – и на нары угодишь, и объяснительные, и особисты замордуют - голову заморочат подозрениями и разными намёками … 
Я и сам не знаю, как там ориентировался. Камыши кругом, трава прошлогодняя по грудь, трясина живая под ногами. Надо пройти с километр по этому болоту и только потом незаметная тропинка под ногу ложится, и сухие пригорки то тут, то там маячат.
И это всё надо до зорьки успеть миновать.
Успели  в этот раз …
Сопит подполковник, бурчит чего-то под нос, чертыхается, но идёт. Я пру, не останавливаясь, … успели затемно.
Показал ему место и наказал строго-настрого
        – не суетись, командир!
Ружьё у него оказалось знатное. «Вертикалка», двенадцатый калибр, красавица!
         Весь он такой упакованный, нарядный какой-то. Видно, что на нём охотничья амуниция вроде на манекене разглажена и подогнана. Как-то всё очень уж правильно и без уютных складочек, заплаток, пятен, потёртостей запаха костра и прочих атрибутов степного бродяги.
Да ладно думаю – может у них там, в Европах этих норма такая заведена, чтобы всё чин чинарём сверкало …
Подробности этого утра описывать не стану. Как и предполагал, суеты много, да толку и удовольствия на пшик наберётся разве …
        Стволами крутит инженер так, что мурашки у меня по спине прыгают. Не до уток – как бы самому дроби не схлопотать.
Показал ему направление … и сектор обстрела обозначил, объяснил вкратце, что да как, и скорей подальше убрался. 
 Отвёл Душу, когда от его стволов укрылся. Часа через полтора-два вернулся к месту, где подполковника оставил, он к тому времени патронташ освободил. Сидит по сторонам головой крутит, никак в себя прийти не может. Весь возбуждённый, ну, прям, на передовой побывал, из тыла вражеского возвернулся.
        - Патроны есть спрашивает, одолжи мне, пару-тройку штук.
        - У меня калибр 16-й! В твоих стволах болтаться будут. Без носков или портянок не обойтись (шучу вроде),
        - Эх, мне бы ещё пострелять!
        - Как уток понесём, если на каждый выстрел по паре штук? (снова пытаюсь шутить),
        - Да они в камышах попрятались. Где их искать? – объясняет мне командир,
        - И что, ни одну под ноги не положили, тов. подполковник?
        - Неее …, всё стороной летели (отвечает).
        - Стволы то не поплавил? (шучу)
Плясал наверно тут, как звезда эстрады - Леонтьев Валера … – землю вон вокруг перекопытил, вроде отара овец прошла голов в триста.
        Он смеётся только и что-то объясняет – сначала о темноте, потом о солнце в глаза, потом о месте не удобном … и так по известному списку.
Поделился я с ним добычей и домой, оба довольные, уставшие и уже готовые в обратный путь - … снова на зорьку значит.
Прошли мы камыши, топь миновали, вышли на твёрдую землю и уже половина пути позади, как вдруг из-под самых ног крупная кряква поднялась. Взлетела нехотя и давай круги рисовать. Орёт во всё горло на нас, пугает по-своему. И норовит спикировать на голову. Я сообразил, что гнездо рядом. И, как нарочно, чуть в него не угодил.
Рядом лужица небольшая, вроде ставка, если на украинский лад. Тихо так и уютно. Трава прошлогодняя надёжно гнёздышко загородила от ветра и глаз чужих. Есть, где утяткам спрятаться на первых порах, а там и молодая трава поднимется и камыш зацветёт ...
А яйца кучкой лежат ...
Нельзя их без присмотра оставлять, да и утку напугать можно ненароком. Бросит ещё гнездо, тогда совсем плохо. Пошли, говорю, командир, нельзя нам эту хозяйку нервировать, пусть высиживает своих ребятишек. Придём потом через месяц, понаблюдаем на счастливую семью.
Они забавные маленькие-то, как любые ребятишки …..
         Вечером на дежурство. Наша часть в пятнадцати км. от гарнизона находилась. Красота и душевный покой, не считая разных вводных, как от солдатиков, так и отцов-командиров.
Сопки вокруг и сейчас помню каждую поимённо. И завораживающую трель жаворонка-солнечной птички на чистом голубом небосводе. Степные орлы среди облаков. И много-много солнца.
Пишу, а сердце щемит – места-то родными остались на всю жизнь. Не мог понять, откуда эта тоска беспокоит, а вот понял, … пока вспоминал ...
Дорогое время и события тех лет несу под сердцем, и забывать не хочется, и не забудешь уже ...
Вспомнил, и … полилась перед глазами жизнь служивая, вроде вчера … И вроде завтра снова встретимся … с моей степью … Дааа … пришли другие … их черёд запоминать …
         Так вот, домой я попал под вечер на вторые сутки. Обратил внимание, что на лестнице разбросано утиное перо. Наверно из пакета у кого вывалилось. А в подъезде волнующий аромат жареной утки. За дверью инженера весёлые голоса и музыка.
Гуляют!
Дело святое среди служивых людей. А мне бы только до подушки, а завтра последняя зорька в этом сезоне. Да прогуляться, развеяться после дежурства – не до стрельбы уже, коль яйца по степи уложены  в уютные гнёздышки.
Назавтра выходной день выпал, надо пораньше вернуться, с сынишкою повозиться, жене внимание уделить …
Гарнизонная жизнь – дело тонкое! Тут о себе в последнюю очередь, тут больше о родных надо думать …
         На обратном пути заглянул к знакомой уточке. Подобрался метров на 100 и бинокль к глазам. У меня «полевой» был, хорошая вещь. Вроде то место, а утку не вижу. Поменял позицию, присмотрелся и заныло в груди – вспомнил вчерашнюю жерёху у командира. Встал и пошёл открыто.
Так и есть – яйца дробью побиты, валяются в стороне, гнездо тоже не на месте. Видно, что стрелял с близкого расстояния.
Утке крепко досталось – кровь кругом и перья валяются. Следы от сапог и гильзы картонные 12 калибра.
        - Сука ты инженер! Если бы на месте застал, изуродовал бы …

P.S. … за утку и за детишек её не родившихся я ему припомнил … В отпуск правда летом больше не ездил, но мне он без надобности летом …



19 февраля 2011г.