Светка...

                Андрей В. Миронов


Светка
      
     Восемьдесят первый… достопамятный… post-олимпийский…
     В продаже навсегда остались Pepsi и Fanta…  и мы быстро научились запивать ими спирт… или водку… спирт предпочтительней…
     Повеяло иллюзией свободы…
     Я, самоуверенный и наивный, впервые приехал в Ленинград, покорять и завоё-вывать…
     Помнишь, ты спрашивал, Доктор, как много глупцов на Свете? Один – перед тобой… без комментариев…
     Город покорил меня сразу… он смял меня… перемолол в сыпучую пыль… просеял через мелкое сито… то, что слилось, выплеснул на угол Невского и Пушкинской, а из того, что осталось, создал другого меня – нового и чистого…Ты же знаешь, я хитрый, Доктор… я специально приехал в субботу, рано утром, чтобы не думать о работе… осмотреть Город и осмотреться в Городе… но, сделав несколько шагов, понял… один не потяну, никак не потяну… нужен гид, причем, гид опытных, а лучше два, и один, непременно женского пола… четыре часа бродил я по этому не постижимому разумом городу… без толку и смысла а после вернулся на Московский…
     Сел в электричку и, как учили, добрался до станции «Усть-Ижора»… нашёл По-левую улицу и дом № 19 на ней -  «общагу» НИИФА… 
     На мою удачу, или на счастье в общаге из наших оказался Шурик Червяков, Червячок, одинокий и плохо опохмелённый...
     Конечно, это удача, Доктор… не окажись в общаге никого и, что бы я делал в этом посёлке со странным названием Металлострой… который за пятнадцать ми-нут можно пройти из конца в конец и по диагонали?
     Всё же это счастье, что – Червячок, а не кто-нибудь из «старичков» наших… ко-нечно же счастье…
     И потом радость его была столь неподдельна и вполне объяснима: деньги закон-чились, занять негде, а до зарплаты четыре дня, вот и парился Червячок в выходной день в общаге…
     - Ну, это, Миронов, - Шурик явно подбирал слова, тайный смысл которых был ему не ясен, - за приезд, вроде бы, проставиться надо…
     В его грустных глазах блеснул лучик надежды…
     - Надо, мил друг, надо, - отозвался я, - никто и не отказывается…
     Шурик оформил меня в общаге как своего гостя, я кинул сумку на свободную койку и мы вышла на просторы Металлостроя…
     Совсем рядом, через дом, буквально располагался магазин Гастроном… и винный отдел в нем поражал изобилием ассортимента и отсутствием покупателей…
     Червячок поздоровался с продавцом, как со старым знакомцем:
     - Толик, дай парочку «Агдама»…
     - Разбогател?
     - Не, брат с Севера приехал, - улыбнулся Шурик…
     Пара «Агдама», банка консервов «Кильки в томатном соусе», плавленый сырок «Дружба» и половинка «черного», что ещё нужно работникам МСУ-97 для подобия монтажного счастья, Доктор?
     Вот, что хорошо было при социализме, Доктор, так это стаканы… их можно было взять «на время» или навсегда в любом автомате «Газированная вода»… мы взяли… устроились неподалёку от гастронома в обширных кустах, сквозь которые нас и не видно было…

     Выпили… закусили… прошлись, в воспоминаниях, по местам боевой славы: РТИ (Радиотехнический институт), «Курчатник», детский дом в Барыбино… ещё выпили… хорошо и легко…

     - А, скажи мне, Шурик, - я закурил, предложенную мне «беломорину», которая оказалось необычайно приятной, - а как здесь насчет тёлочек?
     Червячок показал большим пальцем правой руки куда-то через левое плечо…
     - «Девятиэтажки» видишь? – в указанном направлении действительно виднелись три довольно высоких дома. – Женские общаги…
     - Нет, намёк я понял, а простота процесса…
     - Ну, есть там у меня Маринка из Мариуполя, огонь-баба, - Червячок набивал цену, - живёт с подружкой, я её не видел…
     - Так в чём дело, - оживился я, - пойдём и посмотрим вместе…
     - Пойдём, - Шурик не возражал, - вот только, взять бы надо…
     Он сделал рукой жест, который на всех языках жестов во всём мире, обозначает выпивку…
     - И возьмём…
     И взяли, Доктор, и пошли… в странную комнату, с названием – «пятая», на двери которой и вовсе не было никакого номера… и Марина оказалась развёсёлой девицей, так и тянет написать – «из Мариуполя»… а я в Мариуполе не был, Доктор…
     Червячок представлялся мужчиной холостым, на многое готовым… меня он слёзно умолял, не разрушать сей миф, из мужской солидарности…
     Солидарность мне по фигу, а желание человека побыть холостым, пусть недолго, пусть в командировке, я вполне понимаю…
     Маринка присосалась к Червячку, как гусеница к яблоку… а хотел написать «к заднице»… не написал… У нее планы зашли так далеко, что отсюда их было не уви-деть… а моё одиночество начинало меня удручать… Кроме того, без соседки решили не пить, а выпитое ранее – улетучилось…
     Всё когда-нибудь проходит… или приходит… и пришла Она…
     Миниатюрная блондинка с короткой стрижкой… немного широкоплечая… в синем сарафане и синих полотняных туфельках… с глазами небесного цвета…
     - Светлана, - она оглядела меня, что называется с головы до ног и как-то «по- комсомольски» протянула мне руку…
     - Андрей, - улыбнулся я, и как-то, не по-нашему, исхитрился руку эту поцеловать…
     - А, знаете, пойдёмте гулять, - предложила она, глядя на Червячка и Марину, ко-торые «вклещивались», «впиявливались», втягивались и всасывались друг в друга…
     - Не поздно, - спросил я глядя на часы, - десять минут первого…
     - Так суббота же, - улыбнулась она, - а вы, наверное, впервые в Ленинграде…
     Она подошла к окну и распахнула шторы… За окном, не ярко, но светило солнце…
     - Идём, идём, - она потянула меня за руку, - мы же всё равно им мешаем…
     Мы сбежали по ступенькам с пятого этажа и окунулись в солнечный вечер… «По московским» меркам было часов семь вечера…
     - Пойдём к стадиону, - сказала Светка, я так называл её мысленно, - там трава высокая, можно сидеть, а тебя никто не видит…
     - А лежать, - это я, наверное, ляпнул по глупости…
     Ты же знаешь, Доктор, со мной случается, не контролирую я себя… так, не страшно же это?
     - Можно и лежать, - ответила она, но строго, без улыбки…
     А я идиот, Доктор…
     Трава у стадиона, действительно, оказалась высокой, даже очень высокой, почти в рост человека… и густая, очень…
     Я примял небольшую полянку и постелил на мятую траву свою куртку… Я был модный, Доктор… у меня была джинсовая куртка и я её постелил…
     Мы сидели рядом… близко, но не слишком… говорить было, в сущности, не о чём…
     - А Сашка женат, - спросила она, явно, для Маринки…
     - Женат, - я не смог соврать, Доктор…
     - Ты, Маринке не говори, ладно…
     - Ладно
     - А ты женат? – Она, как будто решила уличить меня во лжи…
     - Да, но с женой не живу, или живу редко. Как это объяснить… два медведя в одной берлоге… нашла коса на камень… у нас период полуразвода…
     - Понятно…
     Доктор, почему им всегда «понятно» именно то, в чем мы разобраться не в со-стоянии?
     Погрустнела она… к чему бы это, Доктор… и я, чтобы как то «развеять сумрак», заглянул ей в глаза и сказал, что неба такой глубины не видел отродясь…
     Она приоткрыла рот, то ли от удивления, а то ли от удовольствия… и я поцеловал её в мягкие губы, податливые губы…
     Мы целовались долго-долго… измяли всю «поляну» и куртку мою… я физически ощущал каждую частицу её тела… «поплыл» я, Доктор… капитально так…
     Она внезапно оттолкнула меня, выпрямилась и потянула меня за руку… так, что я вскочил на ноги… могу себе представить, как я выглядел, Доктор…
     - Пошли, - она повелевала мной, а я не мог и не хотел сопротивляться… я даже куртку едва не забыл…
     Шаг, которым мы двигались к общаге, скорее напоминал бег… а на пятый этаж мы взлетели… практически…
     Маринка и Червячок спали и спали крепко… очень крепко… о чём больше, чем слова, говорила пустая тара из под портвейна…
     Доктор, отчего у меня всегда эти неурядицы с раздеванием? Нет надо носить что-нибудь пошире, посвободней…
     Светка до смешного долго возилась с моей футболкой, которая ну никак не сни-малась, а я аж взмок, силясь расстегнуть её лифчик неизвестной мне конструкции… на трёх маленьких пуговках…
     Но, к вящей славе своей, справился я, Доктор, а с чем не справлялся любезный твоему сердцу Монокорн?
     Только вот незадача, кровать в «пятой» квартире была одна… но огромная… в одном её, нет, не углу – краю, компактно разместились Червячок с Маринкой, а в другом я со Светкой… и еще метра полтора оставалось между нами…
     И началось неистовство, Доктор… какие только позы мы не использовали… нет таких поз… не осталось…
     От производимого нами шума проснулся Червячок… продрал глаза… немного офигел и скоренько растолкал Маринку…
     Это была оргия, Доктор… только что партнерами мы не менялись… но кайф… не понять тебе этого, Доктор…
     Три года после этой ночи Червячок вспоминал о ней с диким восторгом… вот так его разобрало… уважаемые граждане… может статься, он после вспоминал… только я уволился из родного МСУ… и больше мы не встречались…
    - Свет, - спросил я её по завершении процесса, - а у тебя мужчина давно был
    -Да был, плюгавенький алкаш…
    - Вот всегда вы, женщины, так, - оскорбился я, - вам бы только обидеть хорошего человека…
     - Нет, правда, правда, - тихо рассмеялась она
     Мы все уснули крепко прижавшись друг к другу… т.е. я к Светке, а Шурик к Маринке… и полтора метра расстояния… А наутро все дружно обязались показать мне Ленинград…
     Светка надела изящный костюмчик в красно-белую клетку и красные же ту-фельки, которые на её маленькой ножке смотрелись «прелесть как»… Маринка и
вовсе нарядилась в тёмно синее платье, наподобие вечернего, только покороче, что выгодно подчеркивало её стройные красивые ноги…
     Они показали мне всё: Невский, Казанский собор, смотровую площадку Исаакия и сам Исаакий, Петропавловку с казематами и собором Петра и Павла… даже «Аврору» показали… а завершили мы экскурсию прогулкой на катере по рекам и каналам…
     Восторг мой был неописуем, Доктор…
     В Металлострой вернулись мы поздно… Червячок, в изрядной дозе подпития… а кто не пил тогда, Доктор… наотрез отказался идти в «пятую», и пригласил девчонок к нам в общагу…
     Поскольку через проходную нас всё одно не пустили бы, мы забирались на второй этаж по приставной лестнице, которая, как выяснилось потом, всегда была на-готове…
     Червячок прошёл на законных основаниях, открыл окно… и был готов к приёму гостей…
     Девчонки поднимались первыми, и было забавно заглядывать к ним под юбки…
     Всё продолжилось, как и накануне, только с большим неистовством; теперь мы более-менее знали друг друга… ночи стояли «белые»… занавесок на окнах не было… занятно было наблюдать за происходящим на соседней кровати… возбуждало…
     Шурик потом признался, что тоже подглядывал и с тем же результатом…
     Мы не спали вовсе и встретили утро глядя в глаза друг другу…
     Понедельник всегда приходит слишком рано… Девчонки убежали… Мы с Чер-вячком вздремнули малость и отправились оформлять меня к новому месту службы…
     В четыре я встретил Светку на проходной и мы отправились в «пятую»… Маринка работала в заводоуправлении и заканчивала в шесть… у нас было два полноценных часа…
     Как это мало, Доктор…
     Странно, но я никогда не говорил ей, что люблю её… и она не говорила…
     По выходным мы ездили в город и бродили из конца в конец, как попало… объ-едались вкуснейшим «ленинградским» мороженным…
     Близилось время моего отъезда, а Светка только и спрашивала меня:
     - Ты придёшь со мной проститься?
     - Непременно, - неизменно отвечал я…
     В последнюю пятницу, перед моим отъездом, в нашей «общаге» устроили танцы… мы решили сходить…
    Да, в четверг Червячка внезапно отозвали в Москву… Маринка обегала весь Ме-таллострой, не верила, что он вот так ухал… Пришлось сказать ей что Шурик женат… Тогда только она успокоилась… А осенью довольно счастливо вышла замуж и съехала из общаги…
     В пятницу же, вместо Червячка, прибыл из Москва Вовик Труханов – «Труханчик» - электросварщик наш «конторский»… простой подольский паренёк, в белых брезентовых штанах… На танцах его, наверное за штаны, выбрали директором-распорядителем праздника… он должен был выбрать «королеву бала»…
     Светка моя в «королевы» не рвалась… мы больше целовались, чем танцевали… у нас оставалось четыре дня… а «королевой» стала худенькая блондиночка с большими карими глазами… Вовчик, поигрывая микрофоном, с удовольствием представлял себя Игорем Николаевым:
     - Как Вас зовут, где вы работаете?
     - Света Белова, ЛЭЗ…
     - Поприветствуем королеву…
     Бурные аплодисменты…
     Светка шепнула мне на ухо:
     - Моя ученица…
     - В каком смысле? – Удивился я…
     - Она когда в «общагу» пришла, я её учила, что и как… ну ты понимаешь…
     Кто бы мог подумать, Доктор, что через три года эта худенькая блондинка станет моей женой и мы худо-бедно проживём вместе почти двадцать лет…
     После танцев автобус доставил нас в Город, на проводы белых ночей… Праздник назывался «Алые паруса»… На Неве разыгрывалось театральное действо с заходом в реку яхты с алыми парусами, с Асоль и капитаном Грэем…
     На рассвете тот же автобус привёз нас в Металлострой… Мы направились в «пя-тую»… Маринка, понимающе удалилась… мы не выходили из комнаты до утра по-недельника… даже не ели ничего… мы то сливались, то отдалялись друг от друга… за два дня мы не сказали друг другу ни слова…
     В понедельник утром, когда я возвращался от Светки, на проходной нашего об-щежития меня ждал сюрприз, и сюрприз пренеприятнейший – супруга моя благо-верная, но не любимая… Светлана Валентиновна…
     Она даже не спросила, почему я вхожу снаружи, а не выхожу изнутри… спросил я её:
     - А ты как тут?
     - Захотела город посмотреть… и вернёмся вместе… Линка соскучилась…
     Линка – моя годовалая дочь…
     Два дня и ночь мы бродили по городу, безумно скучая… потом отстояли длин-нющую очередь за билетами, сели в поезд и вернулись в Москву…
     В Москве мы расстались окончательно… я вернулся жить к родителям… а моя первая библиотека осталась у моей первой жены…
     Со Светкой я так и не попрощался…

     P.S.   Через два месяца я взял положенный мне отпуск и отправился не в Крым и не на Кавказ, а в Ленинград…
     Битый час я ждал Светку на железнодорожном переезде, мимо которого она пройти не могла… Она и не прошла, т.е. прошла мимо, сухо кивнув головой и не проронив ни слова… Рядом с ней тащился плюгавенький, явно не трезвый паренёк… Она прошла, а я остался стоять, что говорится – «как оплеванный»…
     Пошёл к «своим» в общежитие… выпили… мужики утешали меня, как могли…
     Оказалось, что сегодня в ДК НИИФА сегодня танцы… настроение соответство-вало…
     Светка тоже там оказалась… Она была необычайно красива… мы протанцевали пять-шесть композиций… молча… после чего ко мне подошёл некто Серёжа Овчин-ников и сказал:
     - Андрюх, ты бы со Светкой не танцевал…
     - А что так, - осведомился я…
     - Ну, она же замуж выходит…
     - Вот это новость, и кто же жених?
     Овечкин кивнул в сторону сцены, на которой безымянный ВИА исполнял что-то из «Землян»… На соло-гитаре играл тот самый паренёк, который был со Светкой на переезде… пьян он был грандиозно и постоянно сбивался с ритма…
     Как же меня разобрало, Доктор…
     Музычка закончилась и я заорал на весь зал:
     - Светка, выходи за него… вы достойная пара… благословляю…
     Пошел к выходу и для чего-то опрокинул пианино, одиноко пылившееся в углу и вышел из зала…
     Той же ночью я вернулся в Москву…

                7 января – 18 февраля 2009