Отделение виолончели 18

Вечер 19 февраля. Вера накрыла стол и предложила праздновать 150- летие отмены крепостного права, как главного праздника России.
Муж вернулся с работы усталый и радраженный. И , несмотря на все ее уговоры , не поддерживал её, мрачно и молча досмотрел новости и ушел спать. Удившись на прощанье  «Что это за квасной патриотизм на неё напал нынче?»
   -Не знаю почему , а у меня сегодня чувство странного праздника,
Освобождения из рабства- растроилась Вера , обводя взглядом с досадой приготовленное её застолье : и салат и винегрет , и селедка под шубой…и…
-Ну, да –«праздник со слезами на глазах!» Не питейное у меня нынче настроение!
А Вера «хлопнула» рюмашку одна, так ни с кем и не чокнувшись за 19 февраля, день освобождения русского народа…
От той  выпитой рюмки её сильно разморило. И Вера так под разноголосье и шум включенного телевизора  заснула.
Ей снился сон.
Вова , тот полноватый мальчик ,с румянцем во всю щеку, каким она увидела его впервые ,возник из тягучей  плотной , как бывает во снах – непроходимой тьмы. Той темноты , которая бывает только во сне – без верха и низа -, как обволакивающий кокон, сжатого пространства.
   -Привет…как ты? – тихо и буднично спросил ее Вова, блуждая глазами, где-то далеко от неё.
   -Я вот тут….Как ты? Что делаешь?- ответила Вера смущенно, прикрываясь виолончелью, плотно сжимая инструмент коленями …и с удивлением понимая , что на ней ничего , кроме давно забытых красных туфелек в стиле «Мери Джейн» –ничего нет.
   -Путешествую…-ответил Вова , рассматривая её.
   -Путешествуешь? Где ты сейчас?
   Он повернулся , и как то задумчиво произнес: «Где-то здесь.»
И только теперь Вера увидела , что Вовка тихо покачиваясь  словно висит в непроглядной тьме. Он был печален и задумчив .За его спиной увидела проплывающие звезды поняла , что он показал на Землю, плавающую в голубоватом тумане, как в светящемся желе.
  -Знаешь, я побывал в Грузии, везде , где мне было…хорошо. Тайланд…Германия…Но…вот….Пришел попрощаться с тобой….
Вера опустила голову и обнаружила , что сжимает коленями не виолончель , а его обнаженный торс, а его сильные мужские руки  ласкали ее бедра, плотно прижимая её к себе , его всклокоченная жесткая борода колола  и щекотала грудь.
Она уткнулась подбородком в его затылок, в разметавшиеся длинные ,седые волосы и завыла.
А он говорил, говорил, говорил , стоя на коленях перед нею сидящей,  что-то еще- такое важное и сокровенное, пока не стал медленно , но неотвратимо отделяться от неё , удаляясь с протянутыми к ней руками в коконе в света , очерченного по контуру мерцающим абрисом виолончели, пока не стала видна только виолончель, поглотившая его, обволакивая как матка эмбриона.
  -Отделение виолончели…отделение виолончели…отделение..виолончели-НАВСЕГДА…
тот день…кончился –услышала она его шепот.
Вера  старалась вспомнить, схватить ускользающий смысл того, что говорил  во сне её Вова… но вспомнить , что именно услышала она тогда…, когда Вера проснулась , так и не смогла.
Она встала и пошла на кухню. Мама мыла тарелку и чашку, оставшиеся после завтрака спешащего на работу мужа.
Она обрадовалась , что сейчас мужа нет. Она подошла к маме, обняла его и тихо сказала-
   -Знаешь… Мне кажется, что Вовы больше нет.

Не дозвонившись ему по телефону несколько раз, она вдруг поняла, что жизнь разметала всех из того времени так , что ей и позвонить, чтобы узнать, как там Вова…да , просто некому. Телефон Лёвы она не знала . Он  не общались. И время потекло своим руслом , привычно огибая события дней , соблюдая заученные лоции буден , и как-то притупилось: «что нужно срочно разыскать Вовку».Да и нападки ревнивой жены тоже остужали её поисковый пыл. Да, и начинать разговор  с того , что «я видите ли видела сон»..ну, да…всё тормозило.
Как-то раз она привезла свои работы для выставки на Кузнецком 11.
Через окна-стены большого выставочного зала весь поток прохожих
обтекал покой полупустых залов еще не отрытой выставки, где приходящие художники расставляли свои работы вдоль стен, чтобы выставком выбирал среди них, те, что войдут в экспозицию.
Вера так же найдя место-паузу между работами других художников, прислонила к стене свои.  Наклонилась, чтобы разрезать шпагаты, которыми были обвязаны рамы. Непослушная челка разметалась и мешала, лезла в глаза. Вера с раздражением подняла голову и отвела рукой волосы. И тут она замерла, увидев за стеклом окон выставочного зала проходящего по улице одноклассника из художественной школы. Она бросила все и побежала к выходу из выставочного. Она догнала Диму. Стараясь отдышаться, поздоровалась с ним, на удивление мало изменившимся за десятилетия.
Она спросила его  прямо: «Ты не знаешь Вовка жив?» Знаешь…А то я тут сон такой видела…
  -Так он умер 19 февраля….Темная история, вскрылся «розочкой»
от водочной бутылки…но ни бутылки такой рядом, ни осколков не было. Подозревали убийство…темная история.
  -О, Боже…значит ..всё правда…А «розочку» он хранил с августа…
  -Что ? Ты , что…знаешь откуда у него эта чертова «розочка»?-удивился Дима.
  -Да...так...один снайпер ему подарил...в августе.-отпетила Вера , почувствовал , что теперь можно и плакать.Она словно ждала разрешения с той ночи, когда увидела тот сон с отделением от неё виолончели.