Проснись, я всё выдумал...

   Часть вторая.               
                Рано или поздно человек должен делать выбор.
               
                И платить за свои ошибки тоже приходится.
               
                И какова истинная цена этого - никто не знает.

Глава первая.

«Я хочу, чтобы к нашему возвращению с дачи в квартире был порядок», - тоном, не допускающим возражения, заявила Даша. Она подошла к зеркалу, надела большие солнечные очки, подвела губы вызывающе-красной помадой, отчего сразу стала похожа на женщину-вамп предпенсионного возраста.

Илья посмотрел на жену, слегка прищуривая серые глаза. Признаться, двухнедельное присутствие семейства на лоне природы не вызывало у него ровным счетом никаких эмоций. Да и вряд ли порядок можно нарушить, не двигаясь с дивана. Поэтому, слова Даши были для него лишь колебаниями воздуха, и он привык к этим ледяным ноткам металла так же, как привыкаешь к постоянным звукам ремонта где-то над головой.
-Ты меня вообще слушаешь, или тебе всё равно?
« Конечно, мне наплевать»,- подумал Илья, но не произнес этого вслух, лишь неопределенно повёл плечами.
-Господи, ну за что? Как я могла выйти замуж за пришибленного, меня такие парни обхаживали!- Даша начинала традиционные причитания профессиональной плакальщицы. Но, поняв, что ни одного зрителя нет, потому что муж устремил взоры куда-то в сторону книжного шкафа, она решила прекратить представление, ведь аплодисментов не предвиделось.
-Алла, ты готова? Степана взяла? Оставь его дома, папа за ним присмотрит!- Дарья еще раз бросила взгляд на отражение в зеркале, проверяя, не потекла ли тушь.
Послышались тихие, но быстрые шаги маленьких ножек, и в прихожую вышла дочь Ильи и Дарьи. Алле, или, как называл ее отец, Але, было семь лет, и этой осенью она должна была пойти в первый класс. В руках девочка несла плюшевого медвежонка, которого вручила отцу.
-Папочка, ты не оставляй его надолго одного, ему это не нравится.
-Конечно, моя кроха. Слушайся там маму. Я буду скучать по тебе.
Илья погладил дочь по волосам, приподнял и поцеловал. Дарья, скрестив руки на груди, наблюдала сцену прощания.
-Нам пора, иначе опоздаем на автобус.
-Пока,- равнодушно бросил в ее сторону Илья, затем помог Але надеть рюкзачок, застегнул курточку и еще раз поцеловал.

Повернув ключ в замочной скважине, он присел на  краешек стула. Часы в гостиной показывали полдень, это значило, что нужно придумать себе занятие на оставшуюся часть суток. «Сейчас посмотрю в ежедневнике, сколько дел государственной важности запланировано у меня на сегодня. Надо же, абсолютно свободен. Впрочем, я свободен до конца дней своих», - усмехнулся вслух Илья, но ирония получилась какой-то горькой, потому что это был явно не повод для гордости. В самом деле, что хорошего в том, что здоровый тридцатипятилетний мужчина нигде не работает, крайне редко выходит из дома, частенько закладывает за воротник.
 
Вот и жена постоянно пилит его, чтобы он устроился хоть на какую-нибудь работу, потому что ее заработной платы не хватает на то, чтобы содержать их семью из трёх человек. Илья отвечал на это, что не может работать « кем попало», ведь он человек творческий, с высшим филологическим образованием, но чаще просто молчал. Нет, это не означает, что Илья не понимал, как тяжело Дарье, ведь на ней еще быт. Понимал, но ничего не делал, чтобы облегчить жизнь жены. Опять-таки не потому, что не хотел, просто не видел себе какого-нибудь достойного применения, а работать дворником считал ниже своего достоинства,  хотя с университета помнил предание о том, что Андрей Платонов в свое время подметал улицы. Даже писать в последнее время перестал.

Однако, решив сейчас не впадать в свое любимое и привычное состояние апатии, Илья поднялся со стула и пошел на кухню. Открыл холодильник, оценил запасы еды (Даша в последнее время начала довольно-таки сносно готовить), даже поблагодарил жену, знавшую, что её горе-муж вряд ли высунет нос из дому в их отсутствие, однако есть не стал. Он по-прежнему выпивал, но уже гораздо меньше. Не потому, что решил «завязать», просто алкоголь перестал приносить состояние облегчения, он лишь на некоторое время заглушал память, чтобы можно было жить дальше. Илья на мгновение подумал, что полдень - не самое лучшее время для крепких спиртных напитков, но вспомнил о том, что дома он один, а значит, семейных сцен не предвидится, поэтому открыл верхний шкафчик и извлек оттуда бутылку коньяка. Плеснув немного в стакан, Илья убрал ее назад, а сам направился в гостиную, где сел на диван и начал шарить глазами в поисках пульта от телевизора. С неудовольствием обнаружив его лежащим на журнальном столике, он встал, держа стакан в руках.

Гостиную по-прежнему украшали фотографии членов семьи. В последнее время рамочек на стене несколько прибавилось. Илья с Алей на руках, как всё-таки дочь похожа на него! Их свадебный портрет. Какой он тут молодой, счастливый, Даша шикарно выглядела. Куда всё подевалось… Фотография Аллы. Он старше нее уже на десять лет. Навеки двадцатипятилетняя старшая сестра жены, бывшая одногруппница и бывшая девушка, неизменная героиня его снов в одном лице смотрела на него, улыбка лишь слегка тронула губы, взгляд был задумчивым и тихим, казалось, фотограф застал девушку в момент размышления над чем-то очень важным. Илья помнил многое, потому что других занятий, кроме как вспоминать, он себе не находил. Но такой Аллу он практически не видел…да и знал ли он вообще ее, или только думал, что знает.

Продолжая смотреть на фотографию, Илья приподнял стакан, выпил и прошептал: «В память о тебе». Затем он лег на диван и задремал.

Денек выдался солнечный и тёплый, очень подходящий для того, чтобы отправиться на дачу. Дарья, держа дочку за руку, вышла из рейсового автобуса и огляделась. Поселок располагался за городом, недалеко было озеро, все домики маленькие, но довольно-таки уютные. Давно они сюда не приезжали, кажется, только пару раз всего и были, еще до рождения Али, дача-то родителей Ильи. Решение отправиться сюда было спонтанным, но несло в себе определенные плюсы, в первую очередь, свежий воздух был полезен для ребенка. К тому же Даше надоел городской шум и муж, вечно находящийся в состоянии прострации. Поэтому она в приказном порядке потребовала Илью найти ключи от дачи, собрала сумки, заполнила холодильник какой-то едой, потому что о том, чтобы поехать на природу всей семьей, не могло идти и речи. Дарью угнетал супруг, невыносимо раздражал взгляд его всегда чуть прищуренных серых глаз, отрешенный вид, молчание и, самое главное, вечное бездействие. Казалось, он считал абсолютно нормальным лежать сутками на диване, обнимая фотоальбом. Она думала, что выходит замуж за будущего известного писателя, ну если не писателя, то журналиста, издателя, да хоть учителя, главное, за человека, который обеспечит жизнь ее и их детей. В итоге вышло, что добытчиком была сама Дарья, которая с детства считала себя достойной не меньше чем королевского титула. И зачем она только встала между ним и своей старшей сестрой…Сейчас бы Алла мучилась с этим бесполезным продавливателем дивана, а Дарья в это время бы плескалась в Средиземном море, каталась на яхте, названной мужем в ее честь. Хотя, может быть, вовсе не мучилась бы, и Илья не был бы бесполезным. Но теперь ничего не изменишь, а значит, терпеть ей всю жизнь.
-Ой, мама, кто это?- Аля дернула Дарью за руку, указывая на теленка, привязанного к дереву. Веревка была достаточно длинной, поэтому маленький с белой звездочкой на лбу теленок расхаживал вокруг него.
« Дочь выросла типичной горожанкой, - подумала Даша с легким раздражением, - это теленок, Аля, идем скорее, еще успеешь на него посмотреть».
Их дача располагалась на дальней аллее. Домик очень понравился Але, впрочем, ей редко что-то не нравилось, он спрятался в зарослях слегка запущенного сада. Даша же критически посмотрела по сторонам, подумав, что все-таки тут весьма убого. Но выбора-то особого у нее не было, значит, придется провести эти две недели здесь, наблюдая за тем, как дочь целыми днями играет на полянке перед домом, ходить с ней на озеро и отвечать на бесконечные вопросы. А спрашивать Аля любила, это обычное детское любопытство Даша приписывала к дурной наследственности. Да и вообще она считала, что от нее дочь унаследовала только цвет волос, всё остальное - вылитый папочка.
 
Когда Илья проснулся, было уже поздно ужинать, но еще рано снова ложиться спать. Смотреть телевизор он не очень любил, компьютер его тоже не увлекал. Может, почитать что-нибудь. В последнее время Илья читал только сказки Але. Он подошел к книжному шкафу и пробежал глазами по корешкам книг. Пушкин, Лермонтов, Толстой, Уайльд, сестры Бронте, отечественная и зарубежная классика, - типичная библиотека филолога. Всё это Илья уже читал, что-то даже по несколько раз, однако новых книг в последнее время не покупал, и потому, что не ходил никуда дальше ближайшего супермаркета, и потому, что Даша считала, что книжные шкафы только загромождают пространство, а их квартира, увы, не настолько велика, как ей хотелось бы. Да и вообще, она постоянно угрожала, что выберет момент и сдаст все это в макулатуру, или в букинистическую лавку. Зарплаты он домой не приносит, хоть какая-то польза будет. Но Илья практически безвылазно сидел дома, а это существенно осложняло ситуацию. Не то, чтобы Даша не любила читать, просто ее литературные предпочтения крайне редко шли дальше какого-нибудь женского детектива, или модного журнала. Как она завидовала женщинам, мужья которых прилично зарабатывали и исполняли все их прихоти! Дарья давно мечтала избавиться от этой книжной ветоши и старинных шкафов. Мечта, видите ли, у Ильи еще со студенчества была: иметь дома коллекцию хороших музыкальных дисков, картин и библиотеку. А у нее мечта иметь свою гардеробную, заваленную туфлями и платьями от известных дизайнеров, ну вот чем не коллекция. Но так как ей не с кем было даже выйти в люди, ибо Илья оказался годным только на то, чтобы продавливать диван, мечта оставалась мечтой.

Алла любила произведения Оскара Уайльда, в университете ее курсовые и диплом были посвящены его сказкам. Илья читал их лишь раз, на третьем курсе, когда изучали творчество «принца парадокса», признаться, они не произвели на него сколь-нибудь значительного впечатления. Кто знает, вдруг сейчас эффект будет иным. У них было два сборника сказок, на русском и на английском языке, Илья выбрал русскоязычное издание, потому что давно забыл родной язык Уайльда.

Он потянул книгу с полки, но сделал это не очень аккуратно, и обрушил на себя несколько лежащих томов (за неимением стоячих мест). Вздохнув, Илья присел на корточки и начал разбирать завал, подумав даже, что идея Дарьи избавиться от части книг не такая уж и неудачная, потому что то, что на него упало, никто никогда не читал, и не планировал. « Надо составить каталог книг, отобрать все действительно интересные и нужные, остальное отвезти на дачу»,- решил он. Его внимание привлекла лишь одна обложка. На ней не было названия, да и вообще она больше смахивала на ежедневник, из-под краев выступали вложенные внутрь листки. Илья убрал остальные книги на место, а эту и «Счастливого принца» взял и пошел кухню. Налив себе зеленого чаю, он присел на табуретку и начал рассматривать корешок в буквальном смысле свалившейся сверху находки.
Было видно, что она пролежала там достаточно долго, на выцветшей обложке виднелся легкий налет пыли. Помнится, у него раньше тоже была похожая, у них в группе была традиция поздравлять друг друга с днем рождения, и на первом курсе они дарили именинникам именно такие ежедневники. Только он свой давно потерял. Илья ладонью протер обложку и открыл. На первой странице было посвящение: Алле от любимой группы.
Первым желание Ильи было захлопнуть его и снова спрятать подальше. Но потом любопытство взяло верх.
Чай остывал.


Глава вторая.
                Once upon a time
                we had a lot to fight for,
                we had a dream, we had plan…
«Марик»,- прочитал Илья на первой странице. Дальше шло стихотворение.

Говорят, что за разлукой встречи,
Мол, любовь вернется навсегда.
Говорят еще, что время лечит,
Если ждешь недели, дни, года.

Говорят, что расстаются люди,
Рано или поздно, всё равно.
Говорят, как-будто легче будет,
И пройдет, как эпизод в кино.

Говорят, что если очень веришь,
Сбудутся когда-то все мечты.
Или говорят, что ты, друг, грезишь,
Это сказки, вымыслы и сны.

Говорят, что выбор сделать сложно,
Что решать проблемы должен сам.
Говорят, ответ быть может ложным,
И прочесть не сможешь по глазам.

Знаю, говорят, что я ошибся,
И теперь не повернуть назад.
Счастья, говорят, уже лишился,
Навсегда закрыт Эдемский сад.

Говорили…Все слова я выслушал,
Но судить меня сейчас не им.
Эй, проснись, прошу, я это выдумал!
Что имеем никогда мы не храним…

Алина долго не могла привыкнуть к этому странному имени, думая сначала, что это прозвище. В самом деле, вокруг столько Саш, Жень, Кириллов, а он - Марик. Точнее, Марк, но все называют его Марик. Потом привыкла, а затем и вовсе стала считать это имя совершенно обычным. Обычное имя необычного человека.

Они были знакомы с детства, жили в одном дворе, в соседних домах. Алина в последнем подъезде на пятом этаже, а он в первом, на втором этаже, поэтому их окна были обращены друг к другу, и частенько бывало, что Марик видел, как она с утра в спешке собирается в школу, а она любила сидеть на подоконнике и ждать, когда он приедет.

Рыжая голубоглазая Алина всегда мечтала иметь зеленые глаза. Черноволосого сероглазого Марка устраивал тот цвет глаз и волос, который был.

Воспитанный бабушкой, он привык добиваться всего сам. Мать умерла, когда Марик был еще ребенком, отцу он был не нужен. Когда Алина была маленькой, в их доме произошел взрыв газа. Мама и прабабушка погибли, отец вскоре снова женился, у нее появился старший сводный брат.

Частенько Алина дожидалась, пока в доме все засыпали, и тихонько уходила. Она любила гулять поздно вечером, а бывало, они с Мариком гуляли всю ночь.
Он говорил, что когда в жизни всё устроится, они поженятся, будут жить в большом доме, а дети будут рыжими, как она.

«Интересное желание,- подумал Илья. - О ком она пишет?»
Марик был очень вспыльчивым, Алина не уступала ему в эмоциональности. Они расходились, потом снова сходились, и так несколько раз. Чаще инициатором разрыва выступала она, хотелось новых ощущений, свободы. Марик ждал. Нет, он не сидел сутками дома, в ожидании телефонного звонка, даже напротив, весело и активно проводил время. Но это не мешало ему ждать.
А однажды она уехала поработать на лето. Сначала часто звонила, потом работа увлекла, и звонки прекратились. Марик приезжал несколько раз, не по душе ему всё это было.
В конце лета они в очередной раз расстались.

Аля проснулась рано, испугавшись  незнакомой обстановки, Даше пришлось ее успокаивать, хотя вставать в 8 утра не входило в ее планы.
-Хочу молока.
Просьба дочери несколько ошарашила Дарью, Аля никогда особо не жаловала этот напиток.
-Где я тебе его возьму в восемь часов утра, позволь узнать?
-Не знаю, хочу.
-Алла, магазин еще закрыт. Подожди.
-Нет, хочу сейчас.
Обычно тихая и спокойная девочка раскапризничалась. Решив, что на нее так влияет свежий воздух, Даша тяжело вздохнула, переоделась и вышла. Дойдя до магазина, она увидела, что он с десяти часов, как и предполагалось. Возвращаясь назад, Дарья увидела мужчину, сидящего на своем дачном участке в откидном кресле. Заборы тут были лишь для видимости. « Может быть, у него есть молоко. Господи, до чего я дошла»,- подумала она, стучась в калитку.

Мужчина услышал стук, подошел и отпер калитку. Он был среднего роста, плотного телосложения, на вид ему было около сорока лет. Его можно было даже назвать симпатичным, если бы не дурацкая слишком короткая челка, открывавшая широкий и узкий лоб. Такие челки в народе приписывают мужчинам не с очень высоким уровнем интеллекта, но все это только народная молва. Карие глаза смотрели прямо, не было прищура, которым обладал ее благоверный. Мужчина был одет в короткие, выше колен летние шорты и футболку, на ногах были резиновые тапки.

-Вы что-то хотели?- Обратился он к Дарье, сканирующей его сверху донизу.
-Здравствуйте. Мой участок располагается неподалеку.
-Приму к сведению.- Улыбнулся мужчина, пока не понимающий, что от него нужно немного полноватой, но со следами былой красоты женщине. Он был холост, потому что в молодости много работал, а все свободное время проводил у телевизора в просмотре хоккейных матчей. Нет, конечно, сначала он искал девушку своей мечты, которую мог бы впоследствии назвать женой, но потом ушел с головой в работу. Повышения не заставляли себя ждать долго, и вот к сорока годам у него была своя большая квартира, дача, машина, но он по-прежнему был одинок.

-Да тут такое дело, говорить неловко.
-Не стесняйтесь.
-Понимаете, мы только вчера приехали, в магазин сходить не успели, а утром дочь проснулась и захотела молока. Всё еще закрыто, может быть, у вас есть молоко? Я вам заплачу.
-Ну что вы, какие глупости. Деньги для меня не так важны. Вы, видимо, заботливая мать.
«Деньги не так важны, - подумала Даша. – Это интересно».
-Кстати, меня зовут Дарья.
-Анатолий, очень приятно,- сказал мужчина. – Скажите номер вашего участка, я сейчас оденусь и сам принесу вам пакет молока, а то ваша дочь, наверное, уже плачет.
-Договорились,- кокетливо улыбнулась Даша. Она была совсем не против легкого флирта, потому что с ее мужем все навыки обольщения могли сойти на нет.
Когда она вернулась в домик, Аля действительно плакала, хоть была и не из пугливых. Она совсем не привыкла быть так долго одна, а тут незнакомый дом, непонятные звуки пробуждающегося дачного поселка за окном.
-Ну и чего ты разрыдалась? Меня не было совсем недолго.
-Страшно. К папе хочу.
-Знаешь, что, я вот пока совсем не хочу к твоему папе, так что прекращай плакать, иди умойся. Сейчас к нам в гости придет дядя, молоко твое принесет.
Словно в подтверждение ее слов, раздался стук в дверь.
-Ах, Анатолий, проходите,- Даша улыбнулась несколько наигранно.
Он принял приглашение войти.
-Я тут это, молоко принес,- сказал он, указывая взглядом на пакет в руках.
-Алла, умылась? Иди сюда, молоко тебе принесли.
Вышедшая семилетняя девочка, совсем не похожая на Дарью, поразила Анатолия своими серыми глазами, не по-детски большими и серьезными, и белой, словно фарфоровой кожей. Она подошла к матери.
-Скажи дяде спасибо.
-Спасибо, я не хочу молоко. До свидания.
Але совсем не понравился этот мужчина.
-Хочу к папе,- повторила она.
-Ээ, иди, поиграй во дворе, только курточку надень,- сказала Даша.- Вы, Анатолий, извините ее, пожалуйста. Ребенок, что с нее взять. Может, чаю?
-Пожалуй,- сказал Анатолий.

Наступил сентябрь. Алина не разговаривала с Мариком уже около двух недель, но по-прежнему смотрела на его окно, сидя на подоконнике. А он, видимо, снова решил проводить вечера и ночи с ее соседкой. Зоя жила тремя этажами ниже, была двумя годами старше Алины. Довольно эффектная брюнетка, с хорошей фигурой, Марик встречался с ней во время их первого разрыва. Иногда вечерами, когда Алина не могла уснуть, она слышала под окнами звук подъезжающей машины Марика, и они с Зоей ехали куда-нибудь развлекаться, а она оставалась лежать без сна до утра.

« Вот вся твоя любовь,- думала Алина.- Впрочем, я и сама хороша».
Однажды они столкнулись в магазине. Марик с Зоей уже оплачивали свою покупку, Алина только заходила в торговый зал. За ее спиной раздался смех.
Вечером она не выдержала и решила с ним поговорить. Набрав номер, сбросила. Но потом снова набрала. Трубку долго никто не брал, а когда в ответ произнесли: «Да», Алина спросила: «Что это было в магазине сегодня?».
-Распродажа, наверное,- равнодушно бросил Марик.
-Издеваешься?
-Нет, из нас двоих это твоя прерогатива.
-Я смотрю, ты снова с Зоей.
-Ну, а что, сколько мне ждать, пока тебе надоест разыгрывать гордость и холодность. А она меня любит.
-Я тоже тебя люблю.
-И я тебя, только…Подожди немного, скоро всё будет хорошо.
-Как скоро?
-Не могу тебе всего рассказать. Будет. А сейчас извини, рыжик, у меня дел много, я занят.
-Пока. - Сказала Алина, но этого никто не услышал.
Она забралась на подоконник, обхватила ноги руками и расплакалась.
Даша проснулась от мерного похрапывания Анатолия. Они были на даче уже третью неделю, хотя планировали вернуться домой через две. Наверное, Илья там уже волнуется. Ну и пусть.
Даша тихонько поднялась и стала одеваться.
-Ты куда?- Просопел Анатолий сквозь сон.
-Уже утро, Алла может проснуться, увидит, что одна и расплачется. Да и вообще, нам в город пора возвращаться.
-Так скоро?
-Мы должны были быть дома неделю назад. Илья, наверное, переживает. Еще приедет, чего доброго.
-Переезжайте ко мне,- неожиданно предложил Анатолий.
-Я замужем, - вздохнула Даша.- Да, мой муж - полное ничтожество, но без меня он ноги протянет. Ничего не поделаешь.
-Разводись с ним, выходи за меня.- Анатолий вообще-то не планировал делать предложение, по крайней мере, так скоро. Но, слово - не воробей.
-А дочь? Я не могу оставить ее с ним.
-Будет жить с нами.
-Хорошо, я подумаю, а сейчас мне пора, она может проснуться.
Даша на цыпочках вошла в дом, но тут предательски скрипнула половица, прямо как в анекдоте. Но вместо ревнивого мужа на пороге появилась Аля, которая еще не до конца проснулась, и терла глаза своими маленькими кулачками.
-Ты куда-то ходила?
-Нет, солнышко, иди сюда.
Даша взяла дочь на руки и села с ней на диван.
-Скажи, а тебе нравится дядя Толя?
-Нет. Когда мы поедем домой, к папе?
-А вот сегодня и поедем. Ну, может быть, он тебе хоть чуточку нравится?
-Чуточку нравится. А что?
-Ааа, он пригласил нас к себе в гости. У него большая квартира и много игрушек. Поедешь?
-Нет, я к папе хочу.
-Ну, к папе так к папе. Иди, собирай вещи.
Анатолий пришел вечером и никого не обнаружил. «Даша и Аля уехали, даже не попрощавшись. Что ж, так, наверное, лучше»,- решил он, но вдруг увидел записку, торчащую в двери. Анатолий развернул ее, на белом клочке бумаги было всего две буквы. Похоже, Анатолий скоро сменит семейное положение.

Глава третья.
                Люди учатся на ошибках тогда,
                Когда им больно.

Илья читал о том, как однажды, в начале зимы, Марик вернулся. Казалось, что вернулся навсегда, но оказалось, что вернулся лишь на вечер. Но тут позвонили в дверь.

Он открыл, не смотря в глазок и не спрашивая, кто там.
-Папочка! - Аля повисла у него на шее.
-Мы, конечно, должны были приехать раньше, но так сложились обстоятельства, что - Даша начала плести длинную оправдательную речь.
-Мне неинтересно,- прервал ее Илья.- Задержались, так задержались. Аля больше воздухом подышала.
« Даже врать не пришлось», - подумала было Дарья, но тут раздался телефонный звонок, какой-то мужчина спрашивал Дашу, представился соседом по даче.
-Я же сказала «да», чего ты звонишь?
-Когда вы переедете ко мне?
-Лично я хоть завтра, но как ты знаешь, у меня есть муж.
Дарья положила трубку и произнесла громким и счастливым голосом: «Поздравь меня, я замуж выхожу!»
Илья поставил Алю на ноги: « Иди, поиграй со Степаном, он соскучился». Когда дочь скрылась в комнате, спросил:
-Разве в нашей стране разрешили иметь мужской гарем? Боюсь, твоя зарплата не позволит тебе содержать двух мужей.
-Ты вечно иронизируешь, я серьезно.
-Позволь тебе напомнить, что формально ты уже замужем. За мной.
-Вот именно, формально, мы даже спим в разных комнатах! Когда ты в последний раз разговаривал с кем-то, кроме Аллы в своих идиотских сновидениях? Когда мы ходили вместе куда-то? Это было еще до рождения Али! Я устала от тебя, всю жизнь на тебя угробила, надоело! Мы разводимся и точка.

Илья вдруг почувствовал усталость. За три недели тишины он совсем отвык от жены, от ее криков и упреков. Ничего не говоря, он взял ежедневник Аллы и ушел в спальню.
-Толя, мы приедем, сегодня же,- донеслось до его слуха. - Собирайся, Аля, мы уезжаем.
Илья слышал, как дочь капризничала и говорила, что никуда не хочет ехать, Даша влетела в спальню, начала кидать вещи в чемодан в такой спешке, словно, если она не уложится в заданные сроки, ее прикуют к мужу цепями, и она останется тут навсегда.
Илья хотел выйти и успокоить Алю, но оцепенение овладело им. Он пока не осознавал, что происходит.
Хлопнула входная дверь.

-Я скоро вернусь, и все у нас будет хорошо. А сейчас мне пора, поспи еще немного,- Марик поцеловал Алину и направился в коридор. Она вышла за ним.
-Скажи, сколько нужно подождать? Я больше так не могу, да, я была неправа, но правда уже нет сил. Твоя Зоя рада без памяти, что ты с ней.
-Это временно, подожди, она еще порадуется за нас с тобой. Мне, правда, пора, скоро твои родители с работы вернутся, не то подумают.
Утром брат сказал, что ночью слышал сквозь сон голос Марика, чтобы это значило. Счастливая Алина ответила, что ему показалось, никто не приходил.
« Помни, что, если я снова увижу вас вместе, оторву ему голову,- предупредил он.- Не вернется Марик к тебе, увидишь, с Зоей останется».
Алина ничего не отвечала.
Но брат был прав. Время шло, а Марик всё не возвращался. То есть формально он всегда был где-то неподалеку, ночами колесил рядом с домом на своей машине, но сам не звонил, на ее звонки и сообщения не отвечал. Марик сделал свой выбор, и этот выбор не совпал с выбором Алины.

После того, как Даша переехала к Анатолию, забрав с собой дочь, квартира опустела, мир же окончательно принял форму дивана, вокруг которого раскинулось море из пустых бутылок. Бракоразводный процесс дело нехитрое, тем более делить им особо нечего, имущества-то они так и не нажили, но достаточно длительное. Поэтому Илья не возражал, чтобы Дарья быстрее переехала к новому объекту для оттачивания мастерства в игре на нервах. Он не испытывал ровным счетом никаких эмоций от расставания с ней, ушла и ушла.

Однако мысль о том, что он может потерять дочь, если уже не потерял, однажды озарила его хмельное сознание. Ведь маленькая Аля была тем существом, ради которого Илья жил все эти годы. Вяло, кое-как, но жил, выносил присутствие Дарьи в своей постели, ее упреки и крики. Дочь его, и он никак не мог допустить того, чтобы она называла папой какого-то малопонятного мужчину, которого ее мать нашла себе на лоне природы. Если им так хочется, пусть нарожают себе детей, с них станется. Аля же должна жить с ним. Конечно, Илья даже не сомневался в том, что Дарья не отдаст ему дочь добровольно, хоть чего-то она непременно его лишит, таков уж ее нрав. Он подумал, что готов даже разменять квартиру, отдав ей часть денег, но это будет выглядеть так, как будто бы отец покупает своего ребенка.

Илья посмотрел по сторонам. Повсюду пустые и полупустые бутылки из-под различных алкогольных напитков, пыль, на диване постельное белье измято и испачкано так, словно его не меняли со времен развала Советского союза. Какая мать отдаст ребенка в такие условия, особенно, зная, что отец очень даже расположен к выпивке, и что даже психиатры не берутся ставить ему диагноз. Он сам бы себе сейчас Алю не отдал. Значит, надо что-то менять. Для начала хотя бы постельное белье. Продолжая думать о том, что опустился уже на самое дно и скоро покроется илом, Илья убрал пустой стакан с записной книжки Аллы и отправился спать.

Проснулся он ближе к полудню, почти сразу же поднялся с постели, чего с ним не бывало уже больше пяти лет, и даже открыл окно, чтобы пустить в комнату свет, и немного проветрить.
«Сейчас, или никогда!»- вспомнив слова, которые Штольц постоянно повторял Обломову, наш Илья, правда, не Ильич, а Андреевич, начал собирать пустые бутылки, которых вокруг было столько, словно записки с необитаемого острова с просьбами о помощи в этом месяце приходили к нему не реже, чем раз в день.
Выбросив их, он несколько растерялся, не видя целей для последующего немедленного исполнения. За десятилетие бесконечного нахождения в горизонтальном положении Илья совершенного отвык самостоятельно принимать любые решения сложнее, чем выбор портвейна. Но ради того, чтобы дочь жила с ним, он должен измениться, хотя бы немного, найти работу.
Илья посмотрел на лежащий рядом блокнот Аллы. Каждый человек ежедневно встает перед выбором, пусть даже это выбор того, что надеть, чем пообедать и каким маршрутом идти на работу. А что, если напечатать этот рассказ. В память о ней. Попробовать поднять старые знакомства в издательстве, не за свое же произведение просит, вдруг напечатают. Но для начала, рукопись нужно набрать на компьютере. Приветственно зашумел системный блок, клавиатура разминала застарелые суставы. Илья перепечатывал рукопись весь день и еще два следующих, корректируя и дорабатывая наброски Аллы.

Когда всё было готово, он отыскал в мобильном телефоне номер своего приятеля, с которым работал в издательстве до того, как превратился в амёбу. «Надеюсь, он не сменил место службы»,- подумал Илья, когда в трубке послышалось чуть хриплое:
-Да.
-Привет, Дима.
-Это кто?
-Неудивительно, что ты меня не узнал. Это Илья, работал несколько лет назад в вашем издательстве.
-Ну да, что-то припоминаю. Ты еще взял отпуск по уходу за дочерью, которая заболела, но так из него и не вернулся?
-Точно…Ты всё еще работаешь в издательстве?
-Да, а что, снова решил попробовать пробиться на книжные полки?
В голосе собеседника послышалась усмешка, еще бы, сколько рукописей Ильи он отверг.
-Что-то в этом роде. Рассказ не мой.
-Интересно. Давай, приезжай в издательство, я работаю сегодня до семи. Посмотрим, что ты на сей раз наваял.

Когда Илья положил трубку, то почувствовал, что самолюбие его уязвлено. Дмитрий практически не скрывал своей иронии по поводу литературного таланта бывшего сослуживца. Может, бросить всё это к черту, в шкафу наверняка еще остался портвейн. Все равно, ничего не выйдет.

Несмотря на то, что Илья начинал когда-то работать в сфере книжной торговли, он так и не постиг окончательно принцип, по которому какие-то произведения, написанные довольно фальшиво и коряво, попадают к читателям, а хорошие книги, чаще всего о людях и их поступках, которые должны непременно найти отклик в сердцах, пылятся в шкафах издательства под грифом « полная чушь». В основном сейчас переиздавалась классика, народ хорошо покупал бульварные детективы и модные журналы. Молодежь, если и читала книги, то предпочитала их электронный вариант, словом, на литературном рынке ситуация была малопривлекательной. Однако Илья не гнался за прибылью,  хотя деньги ему были необходимы, чтобы растить дочь. Сейчас для него главным было издать рассказ Аллы, пусть и небольшим тиражом. Она не дала ему названия, в блокноте над первой главой значилось лишь «Марик». Он до сих пор не понимал, почему Алла так назвала главного героя, но чувствовал, что менять что-то просто не имел права. Марик, так Марик. Однако рассказ не может быть без названия, и Илья решил назвать его «Проснись, я всё выдумал» по строчке из стихотворения героя.

Хотя по телефону Дмитрий был не совсем вежлив, Илья решил не обращать внимания на шутки и начал собираться в издательство. Выйдя на улицу, он едва не упал от избытка кислорода и недовольно поморщился на слишком яркое солнце. «Вот бы сейчас вернуться на свой диван, вместо прелести катиться через весь город»,- подумал Илья. Он присел на скамеечку у подъезда, решив подумать, ехать сегодня, или подождать, пока будет не такая жаркая погода. В последние несколько дней Илья очень устал. Он был изнурен не от непосильного физического труда, а от мыслей о нем. « Позвоню-ка я пока Даше, попрошу поговорить с Алей», - вытащив телефон из кармана, сказал Илья.
-Алё,- недовольно раздалось на том конце провода.
-Даша, это я.
-Номер определился, так что я в курсе, что не папа Римский. Чего хотел?
-Как поживаешь?
-Явно лучше, чем ты. Чего хотел?
-Аля дома?
-А где ей еще быть, позволь узнать? Наша дочь еще слишком мала, чтобы бывать где-либо без взрослых.
-Ты вечно цепляешься к словам. Дай ей трубку. Я хочу с ней поговорить.
-С чего это я должна отвлекать ее от просмотра мультиков?
-Я хочу с ней поговорить.
-Мало ли, чего ты там хочешь.
-Даша, мы почти развелись, кричи теперь на свою новую жертву, кстати, как его?
-Анатолий, но это тебя совершенно не касается.
-Ты мне дочь к телефону позовешь, или нет?
Илья говорил тихо, немного растягивая слова.
-Нет, я вообще хочу лишить тебя родительских прав,- рявкнула Даша и положила трубку.
Некоторое время Илья еще слушал короткие гудки в трубке, словно ожидая, что оператор сжалится и скажет, что это был розыгрыш. Но дело в том, что его жена совсем не умела шутить, а значит, вполне могла и даже намеревалась исполнить эту угрозу. «Алла Анатольевна, звучит как-то пошло», - подумал он. Настроение ехать куда-то окончательно испарилось. Илья поднялся в свою квартиру, умылся холодной водой, лег на диван и заснул.
Утром его разбудил звонок телефона.

-Ты чего не приехал вчера с рассказом своим? Давай, подъезжай сегодня. Летом народу мало в редакции, в отпуске, с тобой хоть поговорю, скучновато, если честно.
Илья сначала не понял, чей непрерывный поток слов раздражает его слух с утра пораньше, а когда сообразил, Дмитрий вывалил на него поток абсолютно неинтересных ему новостей.
-Ладно, Дима. Приеду ближе к обеду.
В издательстве сделали ремонт, но это не значит, что Илья воспылал непреодолимым желанием вернуться сюда. Работа была нужна ему, как была нужна уже 6 лет, но сейчас все было сложнее. Он хотел получить право воспитывать свою дочь, но такие права не даются пьющим безработным, да еще и с нарушенной психикой. Даша была хороша хотя бы и тем, что зарабатывала и кормила свой крест.
«Я безнадежен,- подумал Илья, открывая дверь в кабинет, в котором началась и скоропостижно закончилась его карьера.- Скоро дома кончатся запасы продуктов питания, а купить не на что. Надо хоть халтуру какую-нибудь попросить, а того ноги протяну. Не отдаст она мне Алю».
-О, Илья, ну наконец-то. Заходи.
Дмитрий видимо изнывал от безделья. По правде сказать, зрительную память Ильи, да и не только зрительную, существенно подорвал алкоголь, он не помнил даже смутно, как выглядел его собеседник в момент их первой встречи. Сейчас перед ним сидел толстоватый 35-летний мужчина, черные вьющиеся волосы уже частично покинули его голову, но пронзительно синие глаза все еще глядели прямо и пристально.
-Присаживайся.
Илья присел на стул.
-Я тут, это, принес рукопись рассказа, о котором говорил.
-Да-да, хорошо, сюда положи, потом прочитаю.
Дмитрий указал глазами на стол, заваленный стопкой чьих-то изысканий. Илья посмотрел на высоту литературной горы и усмехнулся, понимая, что всему этому уготована участь, некогда постигшая и его работы.
-Нет, все-таки мне бы хотелось, чтобы ты прочитал это.
Илья интонационно выделил слово «хотелось».
-Я прекрасно знаю, что фраза «ждите, мы прочитаем и свяжемся с вами» означает, что с рукописью и мечтой о том, что тебя прочитает больше одного человека (тебя самого), можно распрощаться. Не забывай, что я тоже тут работал.
Дмитрий рассмеялся и сказал: « Да ладно тебе, сказал, прочитаю, значит так и будет». Он смотрел на Илью с плохо скрываемым сочувствием. В отличие от него, Дмитрий помнил в своем собеседнике высокого симпатичного юношу, веселого и уверенного в том, что всё у него в жизни получится. Сейчас от того парня остался, разве что, рост да цвет волос. Вот как в жизни бывает…

Они еще немного поговорили о том, что произошло и происходит с ними сейчас, об общих знакомых. Дмитрий рассказал, что развелся и собирается жениться вторично, как дорого ему обошелся судебный процесс, о том, что, слава Богу, его нынешняя невеста «не такая». Илья даже позавидовал умению человека не принимать все близко к сердцу и видеть в жизни хоть какой-то смысл и радость. Лично он не хотел бы снова связывать себя узами брака. Проще сказать, чего ему вообще охота: вырастить дочь, убедиться, что ей не передался от отца ген «вечной апатии», и исчезнуть.

-У тебя то, что нового?
Дмитрий заметил, что собеседник о чем-то глубоко задумался, и прервал нить своего повествования.
-У меня…Развожусь, хочу найти работу и получить права на то, чтобы дочь жила со мной.
-А сколько дочери?
- Семь.
-Детей часто оставляют жить с матерями, а уж таких маленьких особенно.
-Я понимаю. Так, когда я могу ждать твоего звонка?
Илье не хотелось «изливать душу».
-Прочитаю - позвоню.
-Дима, я не сомневаюсь, что ты прочитаешь, вопрос в том, как быстро. У меня нет времени ждать несколько лет. Да даже несколько месяцев.
-Кто автор рассказа? Почему ты так за него просишь? Где создатель?
-Она погибла десять лет назад. Я недавно нашел рукопись дома на книжной полке. Сестра жены.
-Я прочитаю. И позвоню.

Глава четвертая.
                Прости меня. Кто, если не ты, простит меня.
                Кто, если не ты.
                Ассаи «Проснись»

Дмитрий позвонил через неделю. « Конечно, тема любви и выбора вечна и достаточно избита, но мы готовы это напечатать. Тираж пока небольшой, посмотрим, как будут покупать. Тебе нужно приехать в издательство, подписать кое-какие документы, фактически, владельцем рассказа являешься ты. Процент с продаж тоже будет твоим».

Этот телефонный звонок был для Ильи добрым знаком. На мгновение он поверил, что стряхнул с себя вечное оцепенение, что сейчас всё будет так, как ему хочется, что Аля будет жить с ним, с пьянством будет покончено, работа будет найдена. На мгновение. « Да не будет этого. И ты, дурак, сам это прекрасно понимаешь. И дочь тебе не отдадут. И Алла уже так давно не снилась». Илья с тоской посмотрел вокруг. В квартире по-прежнему был беспорядок, разве что, бутылок практически не было. Часы показывали десять утра. Подойдя к шкафу, он достал из него первую попавшуюся футболку, умылся и направился в издательство, где пробыл пару часов.

Выйдя из него, Илья направился в магазин игрушек, купил плюшевого зайца.
-Даша, здравствуй. Я могу сегодня увидеться с Алей?
В трубке повисла тишина, Илья ожидал, что сейчас разразится буря. Но Дарья была на удивление миролюбива.
-Можешь. У нас с Толей как раз много дел, так что ты можешь даже взять ее с ночевкой, если, конечно, квартира еще не превратилась в свалку.
«Знаю я, какие у вас дела»,- подумал Илья, но вслух попросил продиктовать адрес, куда ему нужно приехать.
Дарья не захотела, чтобы он встречался с ее новой пассией, поэтому сказала, чтобы он ждал их в парке. Она соберет Алю и сама ее привезет.
-Папочка!
Аля рванула со всех ног, увидев отца. Уже почти добежав до него, она вдруг запнулась и растянулась на земле. Поцарапанный локоть, разбитая коленка, но Аля даже не заплакала. «Вот, Степану друга купил»,- сказал Илья, протягивая дочери зайца.
«Как трогательно, я прямо не могу,- Даша ухмыльнулась.- Ей Анатолий этих игрушек надарил, складывать некуда».
-Мне неинтересны поступки Анатолия.
Илья отряхивал пыль с курточки дочери.
-Собирался с тобой поговорить. Я хочу, чтобы Аля жила со мной. Вы там заняты друг другом, она вам только мешает. А мне одиноко, дочь единственный человек, который меня любит.
-Что?! Чтобы Алла жила с тобой? Ты на солнышке перегрелся. Не будет этого. Никогда. Тебе даже суд ее не отдаст, ты безработный алкоголик! Ты давно сны свои перестал видеть? Я могу и вовсе лишить тебя отцовских прав, Анатолий ее удочерит. Долго думал?
-Неужели ты не понимаешь, что без дочери я умру?
-Мне всё равно. Алла, идем, прогулка окончена.
-Но ты же сказала, что я могу взять ее с ночевкой. Дома  порядок, есть еда. Я скоро найду работу.
-Я передумала. И запомни, она никогда не будет жить с тобой.

Дарья взяла Алю за руку и потащила за собой. Девочка не понимала, что происходит, семенила маленькими шажками за матерью. Уже перед самым выходом из парка она вдруг обернулась и помахала отцу рукой. Илья поднял ладонь, чтобы взмахнуть в ответ, но не смог. Даша одернула дочь, и они скрылись из виду.

Время тянулось как-то очень медленно, но вот наступила весна, принесшая с собой, вместе с теплом и волнение о предстоящих экзаменах. Короткая стрижка, которую Алина сделала в январе, вновь уступила место длинным рыжим локонам. Марик по-прежнему проводил всё время с Зоей, но Алина уже как-то свыклась с этой мыслью. Она даже попробовала начать новые отношения, но вскоре они прервались, потому что она не хотела быть ни с кем, кроме Марика.
На этом месте рукопись обрывалась, Алла не успела, или вовсе бросила рассказ неоконченным. Лишь вложенный листок со стихотворением мог подсказать, как ей хотелось завершить свое произведение:
Непростые решения в жизни
Не бывают простыми, не так ли.
 Повторяешь порою «исчезни»,
У самой на щеках горят капли.

Пропаду. На денек, на неделю,
Может, год пролетит, может, годы.
Затоскует ноябрь по апрелю,
Вспоминая тепло в непогоду.

Скажешь ты: «Наконец-то, оставил
все попытки добиться ответа.
Видно, сердцем он всё же лукавил,
Говоря: « Моё рыжее лето» ».

Станут локоны гуще, улыбка
Грустнее и тише, быть может.
Хотя в счастье не будет избытка,
Что-то душу волнует и гложет.

Возвращусь на рассвете июня,
Разбужу тебя солнечным ветром,
Поцелуем рассею раздумья,
Тёплый взгляд твоим будет ответом.

Через месяц, в середине августа, книга была издана. На обложке значились имя и фамилия Аллы.
За окном моросил дождь, когда Илья открыл глаза. «Скоро осень»,- подумал он, заваривая чай. В квартире стало немного чище, почти также, как было до развода. Тишину разрушало мерное постукивание ложки о края стакана.

Он неспешно оделся, взял зонт и вышел на улицу. На остановке купил желтые розы в цветочном киоске. Со стороны могло показаться, что Илья собрался на свидание, и отчасти это было правдой.

Кладбище находилось на окраине города. У входа стояла маленькая часовня. Илья не был здесь ни разу. Когда случилась трагедия, он не поверил и отказывался верить в это все десять прошедших лет. На похоронах его не было, в тот день Илья впервые напился до бессознательного состояния. « Мне не с кем прощаться, я никого не потерял, - сказал он тогда. - Она просто уехала. Когда-нибудь мы снова встретимся».

Со слов Даши Илья знал, что Аллу похоронили недалеко от входа. Признаться, он боялся кладбища, как-то не по себе было от звенящей тишины, которую немного разбавлял шелест дождя. И, тем не менее, он пришел. Пришел впервые за десять лет. Чтобы попросить прощения у той, чья жизнь прервалась из-за его глупости. Илья в отличие от бывшей жены всегда считал себя виноватым в том, что это произошло.

Он прошел немного вперед и увидел. С памятника на него смотрела улыбающаяся девушка. Голова немного наклонена, волосы закрыли плечи. Фото, вероятно, было сделано незадолго до аварии, Илья и Даша тогда проводили все время наедине.

По увядшим цветам было видно, что сюда давно никто не приходил. Вот он пришел…
На могилу лег букет из желтых роз, а тот, кто принес его, опустился на колени, продолжая вглядываться в лицо, снящееся ему уже на протяжении десяти лет. Он вынул из сумки книгу. Её книгу. Дождь немного усилился, его капли смешались с солеными каплями, покрывшими щеки Ильи. Он словно только сейчас понял, что не вернет ее. Никогда не вернет. Пальцы потянулись к памятнику. « Прости. Проснись. Прошу тебя, проснись, я всё выдумал. Всё выдумал»,- повторял Илья, гладя пальцами щеку Аллы.

Из-за туч пробился первый солнечный луч. Он заблестел в мокрой листве, поиграл на позолоте куполов часовни.

На могиле лежал букет желтых роз и книга. На промокшей обложке стояло заглавие: «Проснись, я всё выдумал». Человек, принесший ее, обернулся. «Я вернусь еще. Обещаю».

P.S. Наступил октябрь. Ночью уже были заморозки, но днем солнце пригревало почти по-летнему. Ранним утром по улице шли мужчина и маленькая девочка. Он держал ее за руку, а во второй руке нес портфель. Черные волосы малышки были заплетены в две косы. Выбившиеся из-под шапки, они лежали на плечах девочки. Аля была очень похожа на папу. Она знала это, как знала и то, что он очень занят и поэтому не может всегда быть с ней. Впереди замаячили ступени крыльца. «Папа, я дальше сама»,- сказала Аля. Илья помог ей надеть ранец и обнял. «Ну беги, радость моя», - улыбнулся он. Затем еще немного постоял, смотря, как дочь заходит в школу.
Рассветало.

                2010- 2011.