Двенадцать с половиной минут

   В этой схеме было что-то не так. Что-то чудовищно неправильное. Но что? Этого никто понять не мог, а может, и не хотел понимать. В целом жизнь была сконструирована и налажена. И всё шло своим чередом: Солнце чертило  круги по небосводу, в нужных руслах текли реки, воздух был свеж и прозрачен, в определённые часы трезвонили птицы, а раз в месяц каждая жительница этой страны имела право посещать Заветное Место.
   Она, как и все ей подобные, тоже имела это право. Но на протяжении последнего полугода она ходила туда с каким-то странным чувством неправильности и разлаженности самой теории механизма жизнеобеспечения. Она пробовала говорить об этом с приятельницами, но те лишь пожимали плечами и глупо хлопали глазами, не понимая её "почему" да "зачем", которых, по правде сказать, было предостаточно.
   Почему именно один раз в месяц?
   Почему каждый раз тебе выпадает новый кабинет?
   Зачем вообще туда ходить, если КПД Заветного Места с точки зрения жизнеобеспечения практически равен нулю? Логичнее всего его было бы просто уничтожить, а не поддаваться рефлексам прошлого.
   Сегодня, в 15-00 она должна была осуществить своё право на посещение Заветного Места.
   В их стране опаздывать было не то, что не принято - здесь вообще не знали, что такое опоздание. Но идти ей почему-то так не хотелось, что она еле-еле брела по утоптанным песчаным дорожкам мимо фонтанов и кустов роз. Кто-то её обгонял размеренными шагами, кто-то размеренно шёл навстречу. В этой стране вся жизнь была размеренной; никто не опаздывал, никто не бежал, никто не кричал, никто не плакал. Здесь просто жили. Но для чего? Этот самый важный вопрос она никому не задавала, и, очевидно, поэтому он мучил её больше всех остальных.
   Она опоздала на двенадцать с половиной минут. Когда она вставила свою карточку в автомат, тот долго молчал, потом беспомощно заморгал всеми своими лампочками, что-то буркнул, пискнул, и, наконец, скрипуче выдавил:
   - Пожалуйста, проходите, - отдавая ей обратно карточку и открывая дверь во внутрь Заветного Места.
   Перед ней открылся огромный белый коридор со множеством дверей, над одной из которых светилась зелёная полоса. Это была дверь, в которую ей предстояло войти. Но почему-то каждый раз наползало это странное чувство, которое сегодня выросло в сотни раз?  Её ладони покрылись непонятной влагой, а руки задрожали, как от вибрации.
   "Что со мной?" - подумала она, сосредотачиваясь и вставляя карточку в крохотный разъём в двери. Дверь открылась, пропуская её в кабинет, пестреющий роскошными коврами и гобеленами. В центре находились тахта, на которую был наброшен зелёный плед, и столик на низких изогнутых ножках.
   Она прошла в центр кабинета, привычным движением скинула с себя одежду и обувь и улеглась на тахту в ожидании трёхчасового расслабления. Но, когда в комнату вошёл он, она вскочила, судорожно прикрываясь пледом - это оказался тот же самый мужчина, что и в прошлый раз! Такого за всю её жизнь не было! Такого не было ни с кем никогда! Каждый месяц мужчина был новый.
   Он, видимо, тоже узнал её и в нерешительности остановился рядом с ней. В его руках была бутылка изумрудного вина и запрещённый в повседневной жизни шоколад. Он сначала оторопело смотрел на неё, потом, поставив на стол вино и блюдо с шоколадом, подошёл к ней и низким тягучим голосом спросил:
   - Это опять ты? Разве так бывает?
   Его глаза были полны удивления и восхищения.
   - Это опять я, - сказала она, стыдливо прикрывая свою наготу и глядя на него полными изумления глазами. - А разве ты умеешь разговаривать?
   - Видимо, умею, - в раздумье произнёс он, усаживая её на тахту и осторожно поправляя плед у неё на плечах.
   - Я никогда не думала, что так бывает, - робко сказала она, кутаясь в зелень пледа.
   - Я тоже не думал. Никогда, - произнёс он, вдыхая аромат её волос и слушая, как тревожно бьётся в груди сердце.
   - Но я... - произнесли они в унисон и посмотрели в глаза друг другу. Он приобнял её. Она покорно опустила голову к нему на плечо и затихла. Ощущение непонятности и тревожности ушло, приятная нега разлилась по телу.
   Сколько женщин прошло через его опытные умелые руки, а, оказывается, женщина может быть единственной! Скольких мужчин успела узнать она, но ведь мужчина может быть постоянным!
   Она встала перед ним, скинув ненужное более покрывало, и протянула к нему свои руки. Их пальцы сплелись, а губы зашептали слова, которые тысячи лет назад шептали их предки, сливаясь воедино. Им не нужно было пить вино любви и поглощать шоколад страсти. Они хотели и любили друг друга без этих ухищрений их равнодушного и размеренного века. Им было так хорошо, что отпущенное время пронеслось, как один миг.
   Над дверью загорелась зелёная полоса, и скрипучий голос произнёс:
   - Выходите, пожалуйста!
   Она судорожно вцепилась своими тонкими пальцами в его крепкую мускулистую руку, в глазах вдруг появилась какая-то влага. Она беспомощно заморгала, но тут взгляд её упал на часы - было ровно 18-00. Она подбежала к двери и голосом нетерпящим возражений, сказала:
   - Я опоздала!  У меня есть ещё двенадцать с половиной минут!
   Мужчина подошёл к ней, бережно опустил на хрупкие плечи плед и приобнял. Они в ожидании смотрели на эту нелепую неоновую полоску зелёного цвета.
   Автомат долго трещал и гудел, переваривая сказанное и откапывая из глубин памяти инструкцию, которую нужно применить в данном случае. Наконец, в динамике раздался его трескучий голос:
   - Вам необходимо немедленно покинуть Заветное Место. Если вы не покинете его, то дверь автоматически заблокируется, и вы никогда не сможете выйти из этого кабинета. Выходите, пожалуйста!
   - Но ведь я опоздала! - в отчаянии воскликнула она.
   - У вас нет права опаздывать, - трещал автомат. - Если вы не выйдете, то умрёте от голода и недостатка кислорода.
   Она повернулась лицом к тому, кого успела полюбить за эти короткие часы, и решительно посмотрела в его глаза.
   - Я не хочу уходить от тебя и ради этого готова умереть.
   Он молча взял её на руки и закружил по кабинету, потом бережно опустил на тахту.
   - Я люблю тебя, и мне не нужны другие женщины, - шептал он под треск динамика.
   - Выходите, пожалуйста! У вас нет права любить. Вы рискуете жизнью. Выходите...
   Зелёная полоса над дверью выцвела и померкла, но они не заметили этого - у них впереди была вечность в двенадцать с половиной минут.

   Она медленно шла по песчаной дорожке. Мимо фонтанов. Мимо кустов роз. Она шла на своё первое свидание. Она опаздывала на двенадцать с половиной минут - так уж повелось в последние годы. А на Заветном Месте рядом с высеченными из мрамора лицами первых влюблённых, нарушивших нелепые правила их бескомпромиссного тысячелетия, её ждал тот, которого она полюбила. И который полюбил её.