Кошечка Ванесса экстремальная путешественница

 По мотивам реальной истории, произошедшей с кошечкой, проживающей в США.

Я, кошечка Ванесса, родилась в приемнике для бездомных животных в городе Си-мень в сказочной стране Неливия. Мама моя, красивая молодая кошка Ральфа при-шла в приемник для того, чтобы родить детей в надежде на их усыновление в хо-роших семьях. Как рассказывала тетя-кошка Алла, мама моя родилась и выросла на окраине города на мусорнике. Она никогда не имела своей семьи, очень боялась больших двуногих животных, которых все знакомые коты называли людьми. Она знала, что некоторые немногие ее друзья решились все-же поселиться вместе св двуногими и, якобы, им очень хорошо жилось. Там было вдоволь всякой вкусной еды. Они жили внутри домов, где всегда, и зимой, и летом было тепло и сухо. Но, главное, как считало все кошачье содружество, у людей жить было безопасно, никто не мог неожиданно напасть и убить, что часто случалось на мусорнике. Но, за всю эту безоблачную жизнь коты и кошечки платили частичной потерей свободы, которая очень ценилась в кошачьем братстве. Говорят, что некоторые кошачьи всегда жили в домах, никогда не выходя на улицу даже в туалет. Свои надобности они справляли на специальные устройства, называемые горшочками, а люди за ними убирали и вообще всячески прислуживали. Кошечка Ральфа, природная мама Ванессы, была очень свободолюбивой. Но самое главное, она очень любила серого облезлого кота Вана, у которого на людей была аллергия. Однако, для своих детей она желала счастливой жизни вместе с людьми, и поэтому, пересилив свой страх, пошла рожать в приемник. Она ночью перелезла через изгородь, окружающую двор приемника и на крыльце родила всего одну, но очень красивую кошечку. Облизала свою любимую доченьку и быстро убежала на мусорник, плача всю дорогу. Утром работники приемника нашли маленького трехцветного котеночка, который очень тоненько пищал и во все тыкался маленьким розовым мокрым носиком, ища маму и ее молочко. Это была кошечка и еще слепая. Это была я. Меня бережно отнесли внутрь большого дома, положили на что-то теплое и мягкое и дали пососать из бу-тылочки очень вкусное молочко. Я быстро росла и в два месяца стала очень краси-вым и игривым котеночком. Шерстка моя была трех цветов: немного темно серого с белым и много очень красивого оранжевого цвета. У нас такая расцветка бывает очень редко. Первые посетители приемника, которым меня показали, немедленно захотели меня удочерить. Приемные, папа Жак и мама Нина назвали меня Ванесса. Они меня очень полюбили. Мне ни в чем не было отказа, кормили очень вкусной едой. Спала я на одной постели вместе с мамой Ниной. Я также очень любила  папу с мамой, но была упрямой и не послушной. Вокруг дома, в котором жила семья, был сад, где росли большие деревья, было много цветов и всякой очень привлека-тельной и вкусной для меня травы. Этот сад был окружен высокой изгородью. Мне все разрешалось: лазить на высокие деревья, точить об них когти, кушать траву, ка-таться в цветах, охотиться на бабочек и кузнечиков. Когда исполнилось полгода, на шейку мне одели очень красивый ошейник. Папа Жак сказал, что на нем написан номер их телефона. Я, как уже говорила, была очень не послушной. Я любила це-лыми днями играть в прятки с папой и мамой. Могла часами сидеть в высокой траве в дальних уголках сада, не откликаясь на их приглашения к обеду.
-Пусть поищут меня! Пусть побегают по саду! Еда никуда не денется, тем более, что я только что съела вкусного кузнечика! – Беззаботно баловалась я. Папа Жак, наде-вая на меня ошейник, еще сказал:
-Вдруг перелезет через изгородь и потеряется, то, я надеюсь, найдутся добрые лю-ди, прочтут номер телефона и позвонят нам. Я очень боюсь потерять мою любимую доченьку!
Как только я это услыхала, ко мне немедленно пришло «озарение».
-Так через эту изгородь можно перелезть? Как я это не понимала раньше? Там ведь бумажная фабрика и  очень много интересного! Всякие непонятные новые запахи. Нужно обязательно туда сходить! – Решила я.
И вот однажды, когда папа Жак и мама Нина уехали в магазин за покупками, я очень быстро взобралась наверх изгороди, хорошенько осмотрела территорию бу-мажной фабрики и ничего опасного для себя я там не заметила. Я быстро перелезла и спрыгнула на землю. А там столько всего интересного, новые запахи, хотя и не очень приятные. На первый раз я там долго не задержалась и быстро вернулась на свою территорию. Через личную дверцу вошла в дом и разлеглась на кровати. Приехали папа с мамой, привезли вкусной еды и ничего не заметили. Я стала делать такие прогулки каждый день, углубляясь на территорию фабрики все дальше и дальше. Я, как увидела их первый раз, очень испугалась, притаилась в высокой траве и готова была, в случае нападении, мгновенно перепрыгнуть через изгородь к себе домой. Но, как я поняла, этим существам до меня никакого дела нет. В них складывают огромные рулоны бумаги, а потом они уезжают. Как я услыхала от работников фабрики, они называются машинами с прицепами. И вовсе это не живые существа! Так чего их бояться? Вот бы их обследовать! Один раз я, правда, очень испугалась. Во дворе фабрики я увидела маленький домик, с которого раздавались очень странные тихие звуки, похожие на папин храп во время сна. Вокруг никого не было. Мне стало интересно, что же там внутри? Сразу подойти близко я побоялась. Но, через несколько дней наблюдений, я все же отважилась и заглянула внутрь. Вдруг раздался страшное рычание и очень громкий лай.
-Гав! Гав! Кто там? Как посмела ходить по моей территории? Я тебя сейчас убью!
Из круглой дверцы с грохотом выскочила огромная белая собака и бросилась на меня. Но я, молодая и очень быстрая кошечка, долго не думая, бросилась бежать к изгороди. Но, не тут-то было! Хозяин домика, белый пес Джон, был очень большой, быстро догнал меня, и уже готов был схватить меня за хвост. И вдруг остановился! Я мигом вскочила на изгородь и уже сверху посмотрела, почему же он остановился. Оказывается, к ошейнику на его шее была прикреплена толстая металлическая цепь, которая не пускала его дальше. Это она создавала этот ужасный грохот, который чуть не оглушил меня. Теперь все ясно! Пес был привязан к дереву, и бегать мог не далее длины цепи. Я, кошечка умная, и больше на эту удочку не попадалась. Я тщательно обходила подконтрольную Джону территорию. И он, увидев меня, даже стал вилять хвостом, выражая дружелюбие. Но вот, однажды, папа Жак увидел, как я, возвращаясь с бумажной фабрики, перепрыгнула через изгородь. Что тут было!! Папа грубо схватил меня в охапку, принес в дом, позвал маму Нину и рассказал ей, куда ходит их приемная доченька. Они стали вдвоем громко ругать и поучать меня. Папа Джон даже грозился побить меня тапочкой, если я буду повторять свои путешествия. Я очень этого испугалась, ведь это, наверное, очень больно. Но через несколько дней, из-за своего скверного своевольного характера, я опять стала подходить к изгороди. Мне ни днем, ни ночью не давал покоя вопрос: что же внутри этих больших, как дом, контейнеров? И я решила еще один раз сбегать на бумажную фабрику и удовлетворить свое любопытство, а в дальнейшем стать послушной и ласковой кошечкой.
И вот, в один день, когда папа с мамой опять уехали в магазин, я побежала в по-следний раз на бумажную фабрику. Быстро осмотревшись вокруг и ничего подозрительного не заметив, я направилась прямиком к контейнеру. Через широко открытые двери я запрыгнула внутрь. Там было пусто и темно. Но, почувствовав много разнообразных и новых запахов, я шаг за шагом стала их изучать, и так увлеклась, что не заметила, что к контейнеру люди подвезли большие рулоны бумаги и стали их загружать в него. Стоял ужасный грохот, контейнер дрожал и скрипел. Выскочить я не успела и от страха забилась в самый дальний угол. Все это закончилось громким визгом железа и стало очень темно. Когда все затихло, я потихоньку пробралась к двери и хотела выскочить. Но не тут-то было! Дверь оказалась наглухо закрытой. Я еще больше испугалась и стала метаться по всему контейнеру, ища выход. Но его нигде не было. Потом громко зарычала машина, контейнер сильно дернулся и стал двигаться. Я поняла, что машина куда-то поехала. Постепенно я стала сознавать трудность своего положения и решила, как только откроется дверь, я выпрыгну, и, во что бы то ни стало, найду дорогу домой. Машина ехала очень долго и, наконец, остановилась. Я приготовилась выскакивать, но…дверь не открывали. Через время раздался грохот, и контейнер стал подниматься вверх, а потом опустился и чем-то жутко неприятно запахло. Этот запах мне показался несколько знакомым. Я поняла, что пахнет водой, но не такой, какую я обычно пила, а очень плохой. Затем все стихло, и контейнер стал как-то непонятно двигаться, медленно покачиваясь. Я забилась за рулоны с бумагой и стала думать горькую думу. Я ругала себя за то, что не послушалась папу с мамой. Какие они у меня хорошие, а я такая не послушная и вредная кошечка! Но уже ничего не изменить! С такими горькими мыслями я задремала, и проснулась от съедобного запаха и очень тонкого и пронзительного писка. Я открыла глаза, и увидела перед собой не большое серое существо, которое меня обнюхивало. Я быстро сообразила, что это мышка. Я видела много мышей на фабрике. Мышка сказала, что ее зовут Лиза и спросила:
-Ты меня не съешь?
Несмотря на то, что она имела съедобный запах, я не понимала, как ее можно ку-шать. Она ведь вся шерстяная, да и живая! И я сказала:
-Нет, конечно. А ты не знаешь, куда мы едем, и когда, наконец, откроют дверь?
-Хорошо, что не съешь! Давай дружить! Я все тебе расскажу. Ты, как я понимаю, здесь оказалась случайно, а я уже третий раз путешествую на этом контейнере.
Мышка Лиза рассказала, что контейнер с бумажной фабрики отвезли в морской порт в город Лимну. Там его погрузили на теплоход и теперь по морю, мы плывем в страну Зимерию, где очень холодно. В пути мы находимся уже две недели.
-Ты лучше спи! Мы еще долго будем в пути. С непривычки, можно умереть с голоду. Когда приедем, я тебя разбужу.
От холода, голода и жуткого чувства безнадежности я оказалась в состоянии оцепе-нения, т.е. все происходящее я видела, как во сне, и не могла двигаться. Через ка-кое-то время, как я поняла позже через три недели, я услыхала голос Лизы:
-Ванесса! Очнись, очнись! Мы, наконец, приплыли в Зимерию в порт Энсин. Скоро нас погрузят на машину и отвезут в город Линд на типографию, где откроют дверь, и мы сможем выскочить для того, чтобы размяться и покушать. Но ты далеко не уходи, чтобы опять тем же путем вернуться домой. Иначе здесь будешь жить грязной и бездомной жизнью.
Я все это слышала, но как во сне, и ни двигаться, ни тем белее размышлять, не мог-ла. Через какое-то время я очнулась от яркого света и человеческих голосов. Люди разговаривали на не понятном языке. Но, мы кошки, можем понимать смысл мыс-лей людей. И я поняла, что люди увидели меня. У меня тут же промелькнула мысль:
-Ну, все! Конец!
Мне было безразлично, и двигаться я не могла. Вскоре люди, посоветовавшись, нежно и ласково взяли меня на руки и стали гладить по спинке. Затем отнесли в те-плую комнату и положили на мягкую подушку. В тепле я очень быстро пришла в себя, и осмотрелась. В комнате находились, как мне показалось, доброжелательно настроенные ко мне дядя и тетя. Как я потом узнала, дядю звали Элл, а тетю Ксеня. Тетя Ксеня сказала:
-Элл, Элл! Слава Богу! Кошечка очнулась.
Дядя Элл тут же принес мне вкусной еды, которую я с удовольствием съела. Потом они начали меня ласкать и рассматривать мой ошейник. Я подумала:
-Смотрите, смотрите внимательно! Там есть номер телефона папы с мамой.

И, действительно, тетя Ксеня воскликнула:
Господи! Она приехала к нам из Неливии! Здесь номер телефона. Мы сейчас позво-ним.
А дальше все происходило, как в сказке. На звонок ответил папа Жак. Он очень об-радовался, что жива, однако очень удивился, что я нахожусь в стране Зимерия, где и сам никогда не был. Он попросил позаботиться обо мне и отправить домой самолетом. Он еще сказал, что оплатит все расходы. Тетя Ксеня сказала:
-Конечно, конечно! Она такая красивая и ласковая кошечка! Из-за своего плохого поведения попала в неприятную историю, совершила очень тяжелое путешествие, чуть не умерла от голода и холода. Я думаю, для нее это будет наукой. Мы завтра же отправим ее домой.
В самолете я летела в мягком и теплом маленьком домике на руках у какой-то тети. Она со мной не разговаривала. Вскоре самолет приземлился, меня вынесли на ули-цу и открыли дверцу домика. Я увидела много чужих людей, и сразу заметила моих дорогих и любимых папу Жака и маму Нину, которые плакали и протягивали ко мне руки. Я в одно мгновение выскочила из домика, пробежала по дорожке и запрыгнула на руки к папе Жаку, прижалась к нему и замурлыкала. С тех пор я больше никогда не перелажу через изгородь. Я теперь знаю, что изгородь окружает Мою территорию!!!

Конец. А кто слушал, молодец!