Сладкая жизнь арабских террористов в израильских т

На днях прочел в газете об удивлении депутата кнесета Дани Данона, вызванного посещением террориста и увидев замечательные условия содержания врагов еврейского народа. Удивление депутата мне вполне понятно. Такое же удивление я испытал , но много лет тому назад.
     Весной 2003 года,  после завершения "курса молодого бойца", наш небольшой отряд направили для усиления батальона резервистов, призванных на охрану тюрьмы Мегидо, где якобы отбывали наказание арабские террористы. Прибыв на место , мы поняли, что миссия нам предстоит не легкая.  Часть милуимников,не менее четверти от состава батальона, отказались явиться на место сбора. Они предпочли сами отсидеть недельку, а то и менее, за неявку на милуим, чем в течении месяца томится по другую сторону забора. Когда комбат посчитал личный состав-выяснилось, что нести караульную службу нам предстоит по графику 4-8 (то есть 4 часа-охрана, 8 часов-отдых). При этом выходных не полагалось. За 28 дней службы мы могли получить отпуск на 3-е суток.
 И вот, началась наша служба в тюрьме "мегидо".  В первый же день службы нас фактически не кормили. Дали хлеба и немного туны. По началу мы , милуимники ,думали,что просто не успели подготовиться к нашему приходу. Но когда ситуация повторилась и на второй, и на третий день-терпение наше иссякло. Мы потребовали встречи с начальником тюрьны-он оказался ужасно занят и отказался нас принять. Тогда я произвел пламенную речь перед бойцами. Согласившись со справедливостью моих слов, солдаты решили отправить делегацию на продуктовый склад. Под руководством рав-серена, заместителя командира батальона, я и ешe несколько активистов направились на склад. Зав склада отказался пропускать нас. У нас не было выбора-мы оттолкнули его и ворвались в складское повешение. Там мы захватили несколько баночек плохонького варенья. В остальном склад был пуст. На складе имелись несколько закрытых холодильников, которые мы потребовали открыть. Перепуганный завскладом стал утверждать, что в холодильниках находиться еда для заключенных, и ключей у него нет. Вернувшись в расположение батальона,  и посовещавшись, мы пришли почти к единодушному мнению: направить ультиматум начальнику тюрьмы с требованием явиться к нам. В противном случаи мы угрожали не выходить на вахту. Лишь после этого начальник тюрьмы соизволил снизойти к нам. Он громко возмущался нашим голодом и обещал найти виновных. После его ухода нам начали регулярно поставлять провиант. 
Тюрьма представляла собой подобие пионерлагеря. Террористы жили в отапливаемых палатках. У них была своя кухня, куда регулярно завозили свежие продукты. Еда ,которую они получали, была гораздо лучше нашей. Тюремное начальство заискивало с их вожаками. Я неоднократно видел, как офицеры из руководства тюрьмы здоровались за руку и даже обнимались с тюремными авторитетами.  Террористы занимались самообразованием, спортом. Развлекались, как могли. У нас, солдат, развлечений практически не было. Был спортзал для солдат, но он был открыт всего 2 часа в день , а площадь его едва ли превышала метров 30 квадратных. И это на батальон солдат.
   Начал свою "карьеру" тюремщика я как конвойный (я был физически одним из самых крепких в батальоне). Когда в первый раз я вошел за решетку к террористам -они состроили страшные рожы и рванулись в мою сторону. Поскольку ,несмотря на запрет начальства, в моей М-16 я поставил незаметно внутрь магазин-то тут же передернул затвор и направил на террористов винтовку. Злоба на их лицах сменилась паническим ужасом, и они попятились. После этого инцендента меня тут же вызвал какой-то офицер из управления. Сказал, что делать так, как я ,нельзя, что заключенные просто хотели пошутить.  Я перевел ему на иврит поговорку "за такие шутки в зубах бывают промежутки" ,и что  при следушей такой шутке могу открыть огонь. После этого меня перевели на внутреннюю вышку.
На вышке я, как и полагается, во время ночной смены каждые 15-20 минут включал прожектор и начинал обследовать лагерь. На следушеее утро начальство тюрьмы через офицера батальона сообщило, что я мешаю спать заключенным, и они жалуются на меня. Когда я объяснил, что и впредь буду светить и бдить-то был переведен на внешние вышки.
   Среди солдат царила скука.  Некоторые "русские" стали поначалу втайне, а потом и в явную выпивать.   Я же простудился. Через несколько дней температуры обратился к тюремному врачу. Он дал мне акамола и "гимели". При этом рассказал, что при моих симптомах заключенного тут же отвезли бы в больницу на проверкy. Он так же поведал мне, что набор лекарств для солдат и для террористов ,который у него есть сильно отличается в лучшую сторону в пользу последнего.  "Гимели" я так и не использовал, потому что положение в плане людской силы было критическое. Я лишь попросил не ставить меня на вахты ночью
   Так проходила моя служба в так называемой "тюрьме", а точнее-лагере отдыха арабских террористов. Как вы видите, они получали лучшее питание, лучшее медобслуживание и лучшее отношение, чем мы, солдаты-резервисты, их охраняющие. Проблема государства в том, что оно относится к этим бандитам, как к военнопленным. Но ведь это-бандформирования, и Женевская конвенция на них не распространяется. На мой взгляд, условия содержания арабских террористов должны быть не лучше, чем у Гилада Шалита. А террористов с кровью на руках надо расстреливать. А не отправлять их в лагеря отдыха.