***

                Андрей В. Миронов


                Коловерть

     В Питер Лис ехал с «тяжёлым сердцем»... Юльку увидеть хотелось очень, и ощущение, что зря всё это, не отпускало… Очень хотелось «поймать» закат над Петропавловкой, а настроя не было. Даже большую сумку под аппарат Лис не взял, запихнул всё кое-как в «Пуму»… и…
     На вокзале Лис купил две бронзовые скульптурки – «тигра» и «слона» - пополнил коллекцию… взбодрило… ненадолго…
     Питер встретил Лиса мокрым снегом… снег таял, едва коснувшись асфальта…
     В гостиницу Лис устроился без труда, бросил в шкаф вещи: мыло, зубную пасту и т.п. и отправился на «Академическую», к Юльке…
     Купил цветы, похожие на лилии, спросил, как они называются и тут же забыл…
     Юлька работала… встретила холодно… черный цвет волос ей «не шёл»… взяла цветы… и всё…
     Лис сказал, что позвонит вечером… слова повисли в пустоте…
     - В Город, в Город, - шептал Лис, - Город поможет…Первым делом на Фонтанку, за «чи-жиком»…
     На Фонтанке пусто… место, где летом и ранней осенью торговали бронзовыми  «Чижикам-Пыжиками» засыпано снегом… вечер… немного подморозило…
    - Облом, - Лис разговаривал сам с собой и это его настораживало.
     Он продрог, промочил сапоги, грусть сдавливала грудь… от всего этого нужно было изба-виться, а значит выпить…
     Лис зашёл в небольшую «кофейню» на Мойке, 6… в маленьком зале два паренька рассу-ждали о театре… Лис заказал сто граммов коньяка… поставил бокал на столик… и вышел в туалет… вернулся… залпом выпил коньяк… и вышел на набережную Мойки… он двигался по направлению к Дворцовой площади… ноги не слушались… заплетались… Вот и Столп Александрийский стал виден… ещё немного, а там люди…
     Лис почувствовал сильный удар по затылку… упал и тут же получил удар ногой в лоб…
     Очнулся он в гостинице, в четыре часа утра… как он сюда попал, Лис совершенно не помнил… Ни сумки ни денег, ни телефонов, в количестве двух, не было… Было жуткое ощущения похмелья, Лис помнил, что выпил всего-то сто граммов; не с них же его так «ко-лотило»…
     О потере фотоаппарата Лис не сожалел – вещи, которые переставали ему нравиться, всегда странным образом «уходили» от него… Конечно, лучше было бы их продать, но что вышло, то вышло… так о чём же жалеть? И, главное дело, зачем? Изменить то ничего нельзя… Вот Лис и не жалел, но оказаться в чужом городе без денег и паспорта…
     Нет, с похмельем надо было что-то делать…
     Лис с трудом встал… в заднем кармане джинсов звякнуло что-то… Лис расстегнул мол-нию… и вытащил из кармана всё его содержимое… одна десятирублёвая бумажка и горка мелочи… сорок семь рублей пятьдесят копеек… на что-нибудь «мелкое» хватит… и три жетона для проезда на метро…
     Лис тихо покинул гостиницу и двинулся к Московскому вокзалу, вблизи которого распо-лагались «круглосуточные» магазины… Наверное Лис выглядел настолько плохо, что прохо-дящий мимо явно местный житель, и столь же явно – нетрезвый, спросил его:
     - Что, мужик, плохо тебе?
     Ключевое слово «плохо» в оригинале звучало несколько иначе…
     Лис только кивнул головой…
     «Житель» достал бумажник, открыл его и протянул Лису купюру достоинством в пятьдесят рублей…
     На увеличившуюся чудесным образом сумму, Лис приобрёл четыре баночки «Отвёртки», по двадцать четыре рубля. Наверное он действительно выглядел настолько отвратительно, что продавщица сочувственно простила ему пятьдесят копеек…
     Две баночки Лис употребил по дороге в гостиницу, а две оставил до следующего пробуж-дения, бог весть каким оно будет…
    Ему полегчало и он заснул, не раздеваясь…
    Проснулся около восьми утра… похмелья не было… Лис принял душ… побрился… очистил от грязи куртку и джинсы…
    На лбу у него красовалась изрядная шишка, на затылке прощупывалась такая же. Шишку на лбу, удачно прикрывала чёлка, а под шляпой её и вовсе не было видно…
     Оставшиеся баночки Лис решил не трогать… вышел из гостиницы и отправился… конечно же на «Академическую»…
      Юлька вышла и посмотрела на Лиса так, как будто бы знала о произошедшем…
      «Андрей, - сказала она голосом лишённым эмоций, - мне нужно работать. Я приеду сама, как только освобожусь…
     И она приехала…
     Лис скомкал рассказ о происшедшем так, что навряд, что Юлька поняла… Они ничего не ответила… прилегла на постель, калачиком свернувшись… взгляд её зелёных глаз ничего не выражал…
     Это была не любовь, это было отчаянье…
     Она  ушла и заперла Лиса в его комнате. Сделала она это из лучших побуждений, чтобы он «отлежался»… но…
     Лис ненадолго заснул… погано ему было до крайности… Проснувшись он уничтожил со-держимое оставшихся банок, открыл окно и легко спрыгнул во двор… благо, первый этаж…
     Он гулял по ночному городу ничего не боясь и никого не опасаясь; у него не остались ничего, кроме шляпы…
     Удивительной и странной была эта прогулка… Лис постоянно блуждал около ночных ма-газинов и непременно у каждого из них «тусовалась» компания из трёх-четырёх человек, они непременно, что-то распивали и отчего-то всегда угощали Лиса… Он ничего не просил, но и не отказывался…
     Невероятным образом оказался он на «Академической»… по дороге к Юлькиному дому повстречался ему еще один «местный житель» и предложил Лису выпить, только потому, что один пить не мог… и они выпили водки у «жителя» дома, закусывая шпротами с черным хлебом… и, уходя Лис забыл у него шляпу, которая так же перестала ему нравиться…
     Он направился к Юлькиному подъезду, не зная кода, и не ведая как он войдет в подъезд в столь поздний час… но, как только Лис подошел к подъезду из него выла сгорбленная ста-рушка… и лис проскользнул в открывшуюся дверь…
     Он сидел у мусоропровода напротив Юлькиной двери и она вышла, почувствовала что ли? Лис плакал внутри, он просил:
     - Юлька, мне некуда больше идти, отвези меня в Металлострой…
     - Андрей, - казалось, она тоже плакала, - ты сошёл с ума. Возвращайся в гостиницу, я от-везу тебя вечером…
     - Куда я пойду, метро давно закрыто. Я пересижу до утра на «чёрной лестнице», а утром уйду…
     Она ничего не сказала, повернулась и ушла…
     Лис кое-как провел ночь в её подъезде, ощущая, как плохо Юльке… теперь он не плакал, он рыдал…
     Утром он покинул подъезд и вернулся в гостиницу… через окно… и, как только он сделал это, в комнату ворвалась «Хозяйка» с криками и воплями о потерянных ключах, о замках, о непорядочности какой-то…
     Лис молча сгрёб в целлофановый пакет остатки своих пожитков, забыв при этом на те-левизоре «слона» и «тигра» и вышел громко хлопнув дверью…
     Он вернулся на «Академическую» бродил окрест её до тех пор, пока не закрылся салон, в котором работала Юлька и она повезла его в Металлострой…
     В машине Лиса совсем «заглючило» совсем… он умолял Юльку купить ему баночку кок-тейля… Она отвечала, что они на трассе, в пробке. Поблизости ни одного магазина, что из за него она получила по морде, так и сказала «по морде» от бывшего мужа и вместо того, чтобы быть дома с ребёнком везёт его в какой-то долбанный Металлострой…
    До Лиса «не доходило»… он молил о баночке, как будто от неё зависела самоя жизнь его…
    Долго добирались они до Металлостроя, а лис все канючил и канючил…
    Юлька остановилась только у дома, на который указал ей Лис… сунула ему в руку семьдесят рублей… Лис выполз из машины… дверь захлопнулась… Юлька развернула машину… и укатила… теперь, навсегда…
     Лис купил две большие банки коктейля и, отчего-то выпил их сразу… Дверь ему открыла тетка его всё ещё жены… Лешка её сын, капитан МВД, пришёл позже…
     Утром Лёшка выправил Лису справку об утрате паспорта, купил билет до Москвы и посадил его на поезд, снабдив парой баночек в дорогу…
     Вечером, около десяти часов Лис, вышел из метро на станции «Водный стадион»…Странно, но Борода ещё работал… Лис поведал ему о своих злоключениях…
     - Да, - только и сказал Борода и пошли они за водкой…
     На следующее утро Лис вошёл в запой, совсем даже не «нежный»… и настигла его на этом пути «белая горячка»… Тридцатого декабря «перевозка» доставила его в Психиатрическую клиническую больницу №4, имени П.Б. Ганушкина, в 12 отделение с диагнозом: «Черепно-мозговая травма, вызвавшая отёк мозга, приведший к алкогольному психозу», т.е. к той самой горячке.
Диагноз записан таким, как я его запомнил, возможно, не совсем точно
    
     Третьего января доктор сообщил Лису, что привези его к ним чуть позже, он несомненно бы издох к утру…

                12 января 2009