***

                Андрей В. Миронов

                Мужчины после сорока

       Частица первая: Толик

       Лис грустил осознанно и опосредованно… Он окончательно, если в этом мире бывает что-нибудь окончательное, распростился с Любимой и теперь в полном праве мог называть себя Одиноким Лисом… Только вот незадача: за те полгода, когда Любимая была у него, он настолько привык к общению с женщинами на разных планах, что теперь не знал и не понимал, что же делать и куда бы податься?
     Можно было уйти в запой, в «ласковый запой», как говорила его любимая, но не было у него ни желания, ни средств – пообносился он малость за эти полгода…
     Можно было кинуться в работу, но там и кидаться то было некуда… работа была вяло-текущая, как шизофрения… Действительно, какое ускорение можно придать торговле аудио-, видео- продукцией. Здесь всё от покупателя зависит процентов на восемьдесят и только на двадцать от продавца. А может и меньше чем на двадцать… Кроме того, Лис работал только половину дня, и полученных денег на  ему хватало, хотелось бы больше, да что бога гневить, бывало и больше и много больше… т.е. нищим Лис себя не ощущал… У него было, всё что он хотел на данный момент; вообще всё, чего он хотел, появлялось само собой, без особых усилий с его стороны… А вот Любимой у него не было…
     Лис ненадолго предался воспоминаниям… и вот что странно, что бы он не вспоминал, всё было чудесно, но отчего то сводилось к простой физиологии… Этот внезапно открывшийся факт неприятно поразил Лиса… Стало ему грустно, тоскливо, муторно, пасмурно и отчаянно печально…
     Безобразно негативные размышления Лиса бессовестно прервал, как всегда внезапно появившийся Джин Толик, в миру Анатолий Гарусин…
     Прозвище своё он получил от чрезмерной страсти к почти одноимённому напитку… Лис сам это прозвище и придумал, оно и прилипло… Много он прозвищ придумал, все они прижились, но авторства Лиса никто не помнил…
     Сначала в малюсенький павильончик, где «трудился» Лис, вкатился объёмистый животик Толика, а потом и вечно улыбающееся всё остальное, с банкой коктейля «Отвёртка» в левой руке:
     «Здорово, Владимирыч, - возопило это всё, протягивая Лису правую руку.
     «Ну, здорово, Владимирыч, - вяло пробормотал Лис, крепко пожимая протянутую руку.
     «Владимировичами» были оба, только один – Анатолий, а другой Андрей.
     «Что мрачен зело? – Осведомился Джин Толик, - похмелье?»
     «Похмелье, вероятно, будет завтра», - пробормотал Лис.
     «Так ты же трезвый», - удивился Толик
     «Это только видимость ненавистного мне состояния, - Лиса «понесло», - химера, вирту-альный образ, нам срочно надлежит его похерить».
     «Однако, витиевато, - протянул Толик и тут же принял позу официанта, - чего изволите пожелать?»
     «Эх, кабы знать, дружище, я в раздумье: ни водка, ни коньяк меня не манят, вино же-лудок пучит, а от пива так и совсем сплошные помороки», - ох, несло Лиса.
     «Ну, и…» – не понял Толик
     « Мы обратимся к закромам аптечным, где зелья, травы, мази и настойки, - ох, как его несло, - боярышнику душу отдадим»
     «Ну, так бы и сказал, - облегчённо выдохнул Толик, - будь ты проще , а?»
     «Вот это вряд ли, добрый мой приятель…»
     «Да ну и хрен с  тобой, сколько?»
     «Три пузырька, я думаю, довольно…»
     «Пять…»
     «Три для начала, а потом посмотрим…»
     Толик выдвинулся в направлении аптеки за настойкой боярышника, а Лис продолжил, как будто бы торговать. Процесс не шёл…
     Хвала богам, Толик вернулся на удивление быстро… Опять же, не пришёл, а ворвался   Улыбался он загадочно, даже прихохатывал:
    «Владимирыч, там продавщица, класс… у неё такой одесский говорок… Прикалывает… - улыбка у Толика стала шире плеч, - я ей говорю, что мне бы боярышника три пузырька, а она мне, мол – аптечный коньяк, сама пью… вещь…»
     Пока Джин восхищался, Владимирыч вылил все три пузырька в маленький стаканчик нержавеющей стали, и осушил его залпом… Как пишут классики соцреализма: « Блаженное тепло растеклось по его жилам, он почти физически ощущал, как алкоголь проникает в кровь, и дальше в мозг. Рассудок его ненадолго затуманился. И вот стал он бодр, весел и говорлив…»
     Приятели долго болтали ни о чём, смеялись без причины, одним словом вели себя не адекватно. Но вот спала пелена с глаз, сухо стало в горле и печально на душе; всё сводилось к тому, что надо бы добавить, а нечего…
     «А я говорил, что пять надо брать… - Джин Толик был счастлив оттого, что оказался прав, - говорил?»
     «Говорил, а раз говорил –  так и алга, что значит вперёд и теперь точно – пять…»

     Продавщица встретила Толика лукавой улыбкой и словами:
     «Я вас умоляю, только не говорите, что у вашей мамы больное сердце, возьмите сразу пять»
      «Возьму»,- сказал Толик и взял

     И снова смеялись, и опять болтали, а хватило не надолго… Есть у алкоголя такое свойство ли, качество ли – его всегда не хватает…

     «Возьмите сразу десять, и доктор вам больше не понадобится», - продавщица явно на-слаждалась собственными почти монологами 

     И десяти хватило ненадолго, потому, как заглянул к ним Стас – оформитель с глазами переполненными грустью, пришлось с ним поделиться, а у него продукт не прижился… 
     Зря делились…
      Взяли они коньяку, а потом водки, а потом никто ничего не помнит
     Такая вот история… Грустная… но, надеюсь, не последняя…

     Частица вторая: Мишакин и прочие

     А через неделю опять была суббота, и опять пришёл Толик с неизменной теперь банкой «Отвёртки» в левой руке, и звали его теперь не Джин Толик, а Отвертолик, и это было пра-вильно…
     И снова Толик отправился в направлении аптеки… Только вот «одесской продавщицы» на месте не оказалось; были две молоденькие девочки, одна из которых на просьбу Толика выдать ему три пузырька настойки, стушевалась, потупилась и тихим голоском пролепетала:
     «Извините, положено только два в одни руки…»
     И, о чудо, из подсобного помещения раздался властный голос с хорошо знакомым Толику говорком
     «Дай ему пять», - она приказывала, повелевала…
     И Толику:
     «Юноша, вы не на одесском развале, берите и не думайте, тем более что сдачи всё одно нет…»
     И Толик взял…
     Лис усугубил самую малость. И не было больше ни водки, ни коньяка, ни прочих жут-костных алкогольно-извращенных излишеств… и меньше не было тоже…
     Заявился плохо опохмелённый Мишакин и заявил, что фотик нужно было брать…
     Однако, об этом после…